Старость и христианское возрастание. Куломзина С.С.

• Главная
• Библиотека
• Катехизация
• Старость и христианское возрастание. Куломзина С.С.

Церковь может помочь своим старикам в их физических и социальных нуждах, но особенно она должна стараться сохранять постоянную возможность личного общения, дружбы и руководства. Старческие и инвалидные дома стали частью нашего образа жизни, и в чем-то то это хорошо. Они спасают стариков от унизительного положения нежеланных членов молодых семей, спасают молодые семьи от тяжести каждодневного ухода за больными стариками, тяжести, которая может оказаться выше их сил…

Мне предлагали использовать в заголовке этой статьи словосочетание «гражданин старшего поколения», но мне не нравится этот сравнительно недавно введенный в общее употребление термин. Мне кажется, что выражение «гражданин старшего поколения» — это попытка как-то замаскировать само понятие «старость», как будто быть старым — нежелательно, как-то унизительно. Однако, по моему мнению, можно только гордиться достижением возраста, о котором можно сказать словами псалмопевца Давида «семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет», и гордиться не как своим личным достижением, вследствие своей добродетели или заслуг, но потому, что старость — это награда и обладает многими преимуществами. У старости есть то, чего нет у других периодов жизни.
В моей профессиональной жизни педагога меня всегда вдохновлял евангельский рассказ о том, как Иисус Христос благословлял детей — маленьких детей,a которые, вероятно, так мешали своей возней, что ученики Христа стали упрекать их матерей. Но Христос, заметив это, вознегодовал, подозвал к себе детей и благословил их. А теперь меня не в меньшей степени вдохновляет евангельский рассказ о старом Симеоне и восьмидесятилетней Анне, встретивших младенца Иисуса в храме и по благодати Духа Святого узнавших в Нем обещанного Спасителя. Это — образ человеческой старости, исполняющей свое задание, чрезвычайно важное для всего человечества, доверенное ей Богом.
Первое, что надо помнить о старости, это то, что этот возраст несет с собой задание, цель, вызов. Дело не в том, чтобы младшие поколения участвовали в заботе о стариках, сострадали старческим немощам, испытывали чувство ответственности за жизнь стариков. Все это, конечно, играет свою роль, имеет свое место, но жизнь самого старого человека означает, прежде всего, продолжение духовного усилия, дальнейшее духовное возрастание. Борьба за Царство Божие, которое всегда «усилием берется», не прекращается, когда вы выходите на пенсию. И усилие, любое усилие в старости дается с большим трудом, и таким образом эта борьба приобретает новую остроту. С другой стороны, некоторых вещей достичь становится легче: смирение, без которого невозможна духовная жизнь, становится более естественным. Старческие душевные и физические немощи заставляют человека быть более смиренным, правильно оценивая свои возможности. В старости вы не можете гордиться своей внешностью, своими интеллектуальными способностями, своей физической формой. Страсти, мирские страсти, также уже гораздо меньше влияют на стариков, и им легче созерцать и принимать жизнь без бурь страстей.
Внутренний рост, духовное возрастание в старости — вызов и задача, на которые могут ответить только старики. Как и в другие периоды жизни, в старости человек стоит перед главным вопросом — ответить ли на зов Христа или просто не услышать его.
А какова роль стариков в жизни общества, семьи, прихода?
Видение жизни у старых людей шире и глубже. Они понимают, что сегодняшние события не такие уж особенные, что шестьдесят и семьдесят лет назад люди любили, страдали, ошибались, добивались успеха и боролись так же, как и сегодня. Если преодолеть довольно нудные, по правде сказать, хвастливые и дидактические назидания вроде «в наше время это делали по-другому» и «все было лучше», если вызвать воспоминания о печалях и радостях, то старые люди смогут относиться к происходящему сегодня с большим пониманием, спокойствием и сочувствием.
Старики могут быть живым свидетельством христианских ценностей и поведения, сохранения, постоянства определенных аспектов церковной жизни. В нашем секуляризированном обществе, в котором нет общего для всех образа жизни, нравственные нормы не определяются традициями. Наша профессиональная, общественная, экономическая жизнь отделена от христианской веры. Наша молодежь никогда не сталкивалась с образом жизни, который весь определялся бы церковным календарем, как это было у наших предков. Священная значимость главных событий человеческой жизни — рождения, брака, смерти — утеряна. И просто присутствие в семье или общине человека, являющегося живым воплощением традиций, иной иерархии ценностей, — очень важно. Можно привести этому немало примеров.
В православной семье, где и взрослые, и дети выросли в традиции частого причащения, дедушка очень радовался этому. Однако он сам к тому же всегда читал молитвенное правило, традиционно предваряющее причащение Святых Тайн, и это чтение занимало целый час. Это вызывало благоговейный страх у его внуков, никогда о такой традиции не слышавших. Таким образом, никого не принуждая следовать ему, дедушка был как бы живым свидетельством необходимости сделать усилие, приготовиться к принятию Святых Тайн.
Старая женщина, которой было уже почти 90 лет, всегда пекла к Дню сорока мучеников жаворонки и раздавала их в церкви ученикам воскресной школы. Конечно, жаворонки (которые пекли обычно в русских деревнях) не представляют собой какой-то глубокий символ мученичества, но они придавали этому дню праздничность, радость, особенность, которые, вполне вероятно, значили для детей больше, чем тропари, слышанные ими в храме. Старые люди могут олицетворять собой ту веру, которая охватывает все практические детали жизни, а не остается лишь умозрением.
Старые люди могут быть менее эмоциональными, менее «страстными», более спокойными в отношении к проблемам молодежи. Родители очень остро реагируют на любой проступок своих детей. Они считают, что проступки их бросают тень и на них, свидетельствуют об их ошибках как родителей. Бабушки и дедушки же не испытывают такого эмоционального напряжения. Я помню, как одна бабушка и ее четырнадцатилетняя внучка вместе пили кофе после литургии. И вдруг внучка попросила у бабушки спичку, потому что она «ужасно хотела курить». Бабушка спокойно порылась в сумочке, спичек не нашла, и они продолжили мирно пить кофе и разговаривать, и в процессе разговора бабушка спросила внучку, не потому ли она хочет покурить, что вокруг много людей, и они будут этим шокированы. Внучка засунула сигареты обратно в карман. И весь разговор оставался дружеским и спокойным. Я считаю, что это и есть роль бабушек и дедушек в воспитании — представлять собой стандарты поведения, быть откровенными и понимающими и ничему не удивляться, оставаясь спокойными в любой ситуации.
Вероятно, самый большой вклад, который могут внести в жизнь общества старые люди, — это реалистическое понимание того, что действительно важно в жизни, а что не так важно. Знаменитые слова Екклесиаста — истинно слова человека, достигшего старости: «Суета сует! Все — суета!.. Что было — то и будет, и что делалось — то и будет делаться…» Это вовсе не означает отсутствия радости хорошему в жизни. Но в старости яснее понимаешь, как совершенно неважны многие вещи, казавшиеся такими важными раньше.
В жизни Церкви старые люди, с их постоянством, памятью и верностью прошлому, их бесстрашием, могут быть настоящей силой. Как все человеческие силы, их сила МОжет служить благу Церкви и может оказаться вредной… В наше время хороший пример этому мы находим в российской церкви. В течение многих десятилетий в условиях преследований и почти полного разрушения церковной жизни «бабушки», бесстрашные, стойкие, непоколебимые, героические «бабушки» сохраняли в церкви жизнь, не давали ей затухнуть, опровергая все законы теории вероятности. А когда та жизнь, которую они так тщательно оберегали, начала приносить плоды, когда сквозь казавшуюся мертвой почву стали пробиваться молодые ростки и молодые люди, выросшие и воспитанные в атеистическом обществе, открыли вдруг для себя церковь, то многие из этих «бабушек» превратились в «злых ведьм», прогоняющих молодежь: «Мы не приходим мешать вам на ваши вечеринки, не приходите же и вы мешать нам в церкви!» Мне рассказывали, что приходские священники и епископы иногда вынуждены принимать серьезные меры против такого чуждого любви, антипедагогического, подозрительного отношения старых прихожан к новым. Даже здесь в США я часто видела приходы, в которых молодежь теряет интерес к церкви из-за того, что у них нет обязанностей, им не отводится никакой роли, никакой ответственности в приходе, а старики ревниво держатся за те обязанности, исполнение которых вполне можно передать молодым прихожанам.
Я считаю, что самое старшее поколение бабушек в наших американских храмах, тех старых женщин, которых мы всегда видели в храме задолго до начала службы перебирающими четки и бормочущими молитвы, почти уже исчезло. Но их заменяют новые бабушки и прабабушки, может быть — более утонченные, лучше образованные, но сталкивающиеся с теми же задачами и призванные отозваться на те же потребности. Они должны оставаться той частью Церкви, которая менее вовлечена в активную деятельность, но продолжает духовно возрастать, совершать духовные усилия. Они должны оставаться стойкими борцами в «невидимой брани», являя пример спокойной честности, верности и постоянства. И в то же время они не должны терять интереса, любви, понимания в отношениях с более молодыми поколениями — усталыми и нервными родителями, мятежными подростками, вопрошающими детьми. Мы, старики, должны сохранять верность своему призванию, которое заключается в том, чтобы услышать и узнать слова, обращенные к нам, в наше время, Богом.
Церковь может помочь своим старикам в их физических и социальных нуждах, но особенно она должна стараться сохранять постоянную возможность личного общения, дружбы и руководства. Старческие и инвалидные дома стали частью нашего образа жизни, и в чем-то то это хорошо. Они спасают стариков от унизительного положения нежеланных членов молодых семей, спасают молодые семьи от тяжести каждодневного ухода за больными стариками, тяжести, которая может оказаться выше их сил. Но пребывание в старческом доме не должно лишать стариков личных отношений, личного общения. Когда группа прихожан приходит в старческий дом, чтобы спеть рождественские колядки или просто раздать подарки, это/еще не означает завязывания дружбы. Надеюсь, что молодые люди обладают большим воображением. Верным шагом в нужном направлении могут стать индивидуальные визиты, просьбы показать старые фотографии, расспросы о том, как жилось раньше.
Неслучайно, что соборность — содружество, общение, наше единение в Боге — является такой важной идеей в христианстве. Важно понять, что и наши дети должны быть частью единого церковного организма и полноценно участвовать в его благодатной жизни. И старики тоже. Пусть все мы, и молодые, и старые, никогда этого не забываем. Старикам нужно постоянно находиться в реальном и полном общении с церковным организмом. И Церковь нуждается в том вкладе в свою жизнь, который могут внести только старые люди.

Источник: http://www.synergia.itn.ru