Как создать союз религии и науки. А.В. Панкратов

• Главная
• Библиотека
• Наука и религия
• Как создать союз религии и науки. А.В. Панкратов

Мы живем сегодня в обстановке глобального кризиса цивилизации. Внешне этот кризис наиболее заметен по резким переменам климата, по значительным изменениям погоды, связанным с техногенным парниковым эффектом. Однако, надо отметить, что кризис этот далеко не только экологический, он прежде всего нравственный, культурологический, демографический — в общем глобальный…

А.В. Панкратов
доктор химических наук,
профессор Московской государственной геологоразведочной академии

Тема взаимоотношения религии и науки рассматривалась еще на первых Рождественских чтениях. Поэтому мой доклад отражает определенный итог работы Рождественских чтений. Нельзя не отметить, что у истоков этой темы стоял отец Глеб Каледа, ученый и священник, замечательный человек. Отец Глеб остался в моей памяти как символ единства религии и науки. Он, священник, был страстно предан науке. Он любил свою геологию, которой он занимался как ученый, и для него само противостояние религии и науки, о чем напоминал ему я, было противоестественным, не отвечающим сущности ни религии, и ни науки. В целом наше понимание проблемы взаимоотношения религии и науки было тогда довольно смутным, далеким от того, к чему мы стремились. Шел долгий и трудный поиск. Под руководством отца Глеба возникла секция Рождественских чтений, посвященная взаимоотношению религии и науки. Много лет работал при Отделе религиозного образования и катехизации семинар для преподавателей естественных предметов. И сегодня можно с удовлетворением отметить, что в этой сложнейшей работе положение кардинально переменилось: от поиска понимания задачи мы переходим к тому, что нужно сделать, чтобы создать союз религии и науки.

Задача эта крайне широкая, она затрагивает многих, если не всех людей. Ее решение возможно лишь при одном непременном условии — при наличии достаточно благоприятной духовной обстановки. А поэтому созданию союза религии и науки предшествуют два условия. Первое, надо ясно понять — зачем нужен этот союз. И второе — надо четко уяснить себе, в чем состоит сущность союза религии и науки.

Зачем нужен союз религии и науки?

Мы живем сегодня в обстановке глобального кризиса цивилизации. Внешне этот кризис наиболее заметен по резким переменам климата, по значительным изменениям погоды, связанным с техногенным парниковым эффектом. Однако, надо отметить, что кризис этот далеко не только экологический, он прежде всего нравственный, культурологический, демографический — в общем глобальный. Сегодня уже всем становится ясно, что причина кризиса заключена в мировоззрении техногенного общества, в категорическом отрицании им того, что существует духовный трансцендентный мир. Оно санкционировано так называемым «научным мировоззрением», которое стремится к тому, чтобы обосновать это отрицание. Все учебники уверяют нас, что мир состоит из вещества и энергии, представляет собой движение атомов и молекул. И тогда человек, уже независимо от науки, делает вывод о том, что в таком мире нет и не может быть Бога. Таким образом, наука и религия в мировоззренческом плане выступают как антагонисты. Это противоречие науки и религии разрывает мир, искажает душу человека. Такой искалеченный мир не может долго существовать. Союз науки и религии и нужен прежде всего затем, чтобы преодолеть этот катастрофический мировоззренческий разрыв. Вот мнение известного философа и методолога науки Пиамы Павловны Гайденко. Она пишет: «одним из противоядий от разрушительных тенденций научно-технической цивилизации может послужить союз науки и христианства». ( сб. «Христианство и наука», Рождественские чтения, 2001 г.)

В чем сущность союза религии и науки?

Союз — это отсутствие вражды, это согласие, но, разумеется, вовсе не слияние в одно. Религия и наука всегда останутся со своими собственными целями и методами. Бессмысленно говорить о религиозной физике или христианской биологии. Такого не должно быть, да и не может быть. Союз религии и науки имеет и отчасти неравноправный характер, религия проникает в науку, но наука не должна проникать в религию. Нельзя методами науки входить в духовный мир. Невозможно доказывать научными методами Бытие Божие. Нельзя говорить о том, что духовность — это какое-либо поле, подобное гравитационному полю; или что духовность это информационное поле ИП; или что сознание имеет энергетическую природу; бессмысленно и нелепо выполнять химический анализ святой воды, толковать о том, что якобы есть ген религиозности, кощунственно изъяснять Святую Троицу средствами науки. К сожалению, все это иногда делается. Надо четко осознать, что все это к союзу религии и науки никакого отношения не имеет.

Но и само проникновение религии в науку должно быть очень деликатным. Собственно проникновения и не должно быть, лучше бы сказать не проникновение, а влияние, воздействие, обогащение.

Союз нельзя насаждать, он должен и может возникнуть сам собой, как следствие определенных перемен в научном миропонимании. Для этого надо многое понять в истории и философии науки, многое изменить в методологии науки. Надо освободить науку от сковывающих ее искусственных ограничений, о чем я буду говорить ниже.

Союз религии и науки можно, если обратиться к образному мышлению, уподобить союзу любви и разума. Любовь и разум всегда существуют в жизни рядом, вместе, они соседствуют, но при господстве любви. Любовь не постигается разумом, но разум нуждается в просветлении любовью. Человек может иногда оказаться в ситуации конфликта любви и разума. Нетрудно найти в нашей жизни такие примеры. Чтобы понять, в чем причина конфликта, поставим вопрос так: когда возникает союз любви и разума? Тогда, когда человек живет в дружной семье, в супружеской любви, со своим народом, на своей родине, с Богом. То есть, для гармонии любви и разума нужны определенные условия. Сегодня, к сожалению, взаимоотношение религии и науки таких условий не имеет, и более того — искусственно создаются условия, в которых религия и наука враждебны друг другу.

Итак, союз религии и науки состоит в том, чтобы религия и наука, как любовь и разум, должны существовать в гармонии друг с другом. Но как это сделать?

На подступах к союзу религии и науки

Всегда ли в истории науки было такое положение разъединения, как сегодня? Очевидно, что нет. Античная наука — наука Платона и Аристотеля, а также и средневековая наука, не знали этого разделения. Разъединение по существу произошло лишь в XVIII веке. На протяжении двадцати веков наука и религия были едины, а три века, только начиная с Декарта и Ньютона, как произошел этот раскол. Так что же случилось в XVIII веке, что совершило такой удручающий исторический переворот?

Дело в том, что в то время наука вобрала в себя методологию механики. Мышление механики стало типом мышления науки своего времени. В механике есть свои законы и понятия. Прежде всего, это постулат инерциального движения (первый закон природы Ньютона), а также понимание причинности только как действующей. То есть, настоящее событие всегда определяет последующее и, в свою очередь, детерминировано прошлым. Такое понимание детерминизма, вполне справедливое для механики, было перенесено и на другие области реальности. В результате возникло механистическое мировоззрение, которое, как мы уже отмечали, основывается всего лишь на одном типе причинности — действующей. А другой тип причинности — целевая причинность, когда цель, находящаяся в будущем, определяет события, протекающие в настоящем, столь свойственная мировоззрению предыдущей эпохи (и наиболее важная в повседневной человеческой жизни) почти исчезла из общественного сознания. Весь мир стал уподобляться машине. Вывод возникает сам собой — в таком механистическом мире Бога нет. Эти представления XVIII века получили в XIX веке свое дальнейшее развитие: после введения в науку энергетических представлений атеизм окончательно стал господствующим.

Так в чем же причины конфликта религии и науки? Они, конечно, очень глубоки. Если оставаться в рамках естествознания, то привела к этому общепринятая и доныне методология науки, исключившая целевую причинность. Такая методология, лишенная целевой причинности и основанная только на причинности действующей, неизбежно создает искаженное представление о мире. Мир на самом деле вовсе не таков, каким он вырастает из представлений о нем, создаваемых механистической картиной мира.

Поэтому задачу союза религии и науки надо было бы решать через изменения в методологии науки. И прежде всего через возвращение в нее целевой причинности. Но такое возвращение необходимо было фундаментально обосновать современным научным материалом. Именно это и сделано в моих работах.

Мною доказано, что целевая причинность объективно существует не только в живой, но и в неорганической природе. Доказательство было выполнено на основании анализа обширного эмпирического материала о многочисленных явлениях природы (таких как природные воды, циклы углерода и азота, необратимые процессы и другие), относящихся к области химии, геохимии, геоэкологии (см. мои статьи в журналах «Инженерная геология» 2001 г., № 2, «Геология и разведка» 2002 г., № 1,2,3,4, «Философские исследования» за 1998-2002 гг., в философских сборниках института философии РАН). И если изгнание целевой причинности (телеологии) из научной картины мира, которое было совершено в XVIII веке, способствовало утверждению атеизма, то соответственно возвращение целевой причинности может привести к формированию религиозного мировоззрения. Таковы, на мой взгляд, пути возникновения новой методологии науки. Она возникает на основе двух принципов причинности — действующей и целевой вместо одной действующей причинности, и на двух постулатах науки — Ньютона и Аристотеля вместо одного постулата Ньютона. При этом ничто из существующего в методологии науки не отбрасывается, ничто не отменяется, но только дополняется. Дополняются постулаты науки, дополняется понимание причинности. Наука сама по себе всегда утверждала правду и только правду, но далеко не всю правду. Действующая причинность существует в природе, но также существует и целевая причинность, забытая многими сегодня. И отсюда, из этой неполноты правды, возникло искаженное представление о мире.

Дальнейшее исследование состояло в том, чтобы на практике (на эмпирическом уровне) проверить, что дает эта новая методология науки. Проверка проходила по двум направлениям: на базе преподавания естественных наук и на основе научных исследований. Это была большая многолетняя работа. Преподавательская деятельность состояла в пересмотре существующих курсов химии с позиции новой методологии, но при непременном сохранении материала существующих учебных программ. Научная работа проводилась в области химии и геоэкологии и совместно с профессором Е.М. Пашкиным в области инженерной геологии. Сегодня уже накоплен большой эмпирический материал, относящийся главным образом к химии, геохимии и экологии, позволяющий дать положительный ответ. Мы пришли к выводу, что методология, включающая целевую причинность в познание природы, успешно действует как в преподавании науки, так и в научных исследованиях.

Теперь возвратимся к главному для нас вопросу о значении новой методологии для создания союза религии и науки и для религиозного воспитания.

Что из этого следует?

Такая наука, построенная на новой методологии, включающей в себя, как действующую, так и целевую причинность, создает совсем другую научную картину мира. И эта обновленная картина мира не противоречит религии. Становится очевидным, что цель существует не только в сознательной деятельности человека, но и в природе. Выясняется, что свойства веществ, их структура, явления природы — изначально предзаданы. Процессы в природе согласованы так, чтобы осуществилась эта цель — жизнь во всей ее полноте. Все в мире подчинено возникновению жизни во Вселенной.

У студентов, которым я все это обоснованно раскрываю, непременно возникает вопрос — «но откуда же в природе цель? Откуда план мироздания, который включает в себя эту цель?» Я отвечаю вопросом — «в вашей собственной жизни есть цель?» «Конечно — говорят они, — цель ставится нами, мы сами ее создаем. А кто же создал цель в природе?» Вот так и возникает самая главная тема. Повторяю еще раз — для меня смысл всей этой работы состоит не столько в самом по себе поиске истины, и не в том, происходит ли цель из трансцендентного или из имманентного мира, сколько в подступах к религиозному воспитанию. Вопросы — откуда в природе цель и кто ее создал, подводят людей к утверждению существования Бога. Даже неверующим становится ясно, что в мире есть Тайна. Так же, как есть и таинственная сила, которая управляет миром. Я полагаю, что главное в задаче создания союза религии и науки — средствами науки убедить учащихся в том, что не человек управляет миром, что он не господин в мире, но Господин и Хозяин в мире есть. И это вовсе не человек. А кто же?.. В поисках ответа и состоит задача воспитания, в том числе и экологического воспитания. Наука вовсе не формирует религиозного мировоззрения, она может только поставить человека на путь к вере.

Что же в итоге получается? Получается, что союз религии и науки возникает естественно, как следствие методологических перемен в науке. Союз этот не насаждается искусственно; просто наука, построенная на введение цели в методологию — назовем такую методологию телеологической, перестает противоречить религии. Противоречие ликвидируется. Мир представляется теперь совсем иным. Таким, что в этом, наукой постигаемом мире, есть Тайна. Но как понимать Тайну? Этот вопрос сознательно оставляется открытым. Ученик должен сам добровольно принять для себя это решение. Обретение веры должно быть свободным, веру нельзя насаждать насильно. И особенность телеологической методологии как раз и состоит в том, что она снимает те искусственные препятствия на пути к вере, которые породила традиционная наука. Препятствий теперь нет, путь к вере открывается при том честном правдивом познании мира, который дает эта новая методология науки. Но какие мировоззренческие выводы сделает ученик — это его личное дело. Он может решить для себя, дополняя те знания, которые ему дала наука, что за Тайной сокрыт Бог. Но он может этого и не принять, ограничиться пока лишь тем, что в мире есть Тайна, которая определяет цель и смысл мира. Для экологического мировоззрения это уже шаг вперед. Для обретения веры этого шага мало, но сделать или не сделать решающий шаг к вере следует предоставить ученику самому.

Надо сказать еще одно: преподавание естественных наук по новой методологии снимает существующий атеистический дух предметов, но при этом вовсе не насаждает духа религиозного. Обращение к вере оставляет свободной волю человека. Поэтому, думается мне, научная телеологическая методология вполне применима как в православной, так и в светской системе образования.

Заключение.

Итак, как создавать союз религии и науки. Ничего нельзя сделать, если не возникнет предварительно благоприятная духовная обстановка. Та духовная атмосфера, которая зависит от всех нас, верующих и неверующих людей. И для этого следует прежде всего глубоко понять, что представляет собой взыскуемый союз религии и науки, нужно избавиться от ложных представлений о таком союзе, и утвердиться в том, что этот союз сегодня крайне необходим. Надо избавиться от духа вражды между религией и наукой и воспитать в себе дух союза и содружества. Надо уже сегодня рассказывать ученикам, что между религией и наукой нет принципиального противоречия; что сложившийся антагонизм есть результат временно принятой наукой методологии, свойственной определенному историческому этапу развития науки. Наука развивается, изменяется и методология науки, вводится недостававшая ей прежде идея цели, благодаря которой религия и наука становятся союзниками.

Конечно, при этом навряд ли можно обойтись без комплекса организационных мероприятий. Я думаю, что уже сегодня надо работать над созданием корпуса учителей, которые могли бы учить детей и студентов основам союза религии и науки. Сегодня таких учителей почти нет, необходимо учить учителей. Но это будет очень непростая учеба. Для преподавания новой методологии науки надо глубоко прочувствовать идею целевой причинности. Только это создаст другую мировоззренческую и психологическую установку. Конечно, желающие учиться могут заниматься самообразованием по имеющейся уже литературе, впрочем, издано пока очень мало. Из философских работ следует рекомендовать статьи П.П. Гайденко.

Новая методология науки сильно изменяет дух образования, ощущение изучаемых предметов. Сегодня преобладает заучивание материала, учебники написаны так, что в излагаемом материале якобы все научно доказано и нет места для тайны. В новой методологии все иначе: утверждается наличие в природе Тайны, мир таинственен в своем совершенстве и устроенности. Это тоже очень сложно воспринять.

Надо продолжать совершенствование телеологической методологии науки. Очень многое сделано, но все это всего лишь начало. Основная научная работа впереди.

Я часто думаю о том, как бы отнесся сейчас отец Глеб к нынешнему состоянию проблемы взаимоотношения религии и науки, которую он первый когда-то ставил. Я думаю, он был бы рад тому, что мы знаем сегодня, как создавать союз религии и науки. Но я думаю также, он был бы огорчен тем, что этот союз все еще не создан.

Источник: http://www.synergia.itn.ru