Христос, Вечное Дао. Иеромонах Дамаскин (Христенсен)

Древнекитайский провозвестник Христа

В современной Америке множество людей заняты духовным поиском. Они исследуют все — суфизм, буддизм, даосизм, индуизм, — и что-то находят. Тем не менее, в их душах остается нечто, заставляющее продолжать поиск, ибо Истина так и не найдена. Зачастую эти искатели — люди, воспитанные в христианских семьях и отошедшие от христианской веры, потому что увидели лицемерие, мирской дух, вражду и пристрастие, господствующие в церковной среде. Короче говоря, в церкви они ощутили дух, ничем не отличающийся от мира, пределы которого эти духовные искатели решили переступить. А посему они шли другими тропами, и, к своему удивлению, вновь пришли ко Христу. Уйдя из церкви, они не ушли от Христа. Несмотря на то, что в юности они были свидетелями искаженной, секулярной формы христианства, в душе осталось посеянное семя веры во Христа, и это семя искоренить невозможно.

Часто бывает так, что эти искатели находят загадочную «Книгу Пути и благодати» (Даодэцзин), написанную в Китае за столетия до рождения Христа, и пленяются ею. Эта книга проста, но глубока по содержанию, она переводилась на иные языке чаще какой-либо другой, кроме Библии. Она заключает в себе древнюю мудрость, возвращает в те простые времена, когда человек был ближе к истине, к тому, что Святые Отцы называют «естественным состоянием» человека. Лао-цзы ощутил присутствие Логоса в тварном мире, т. е. то, что Святые Отцы называют «Действующая Причина» (Operating Cause), «Ум» (Reason), «Первопринцип» (First Principle) или «Управляющий Принцип» (Ordering Principle) космоса. Лао-цзы не называет Логос Личностью (Person), но «Неизведанностью» (Uncertainty), «вратами, которые открывают тайну». «Не нахожу лучшего имени», говорит он, «и называю Дао». Буквально слово «Дао» означает «Путь». То, что греческие философы назвали Логос или Слово, Лао-цзы назвал Дао или Путь — Упорядочивающий Принцип (Ordering Principle) или Модель Вселенной (Universal Pattern), за Которым должен следовать весь тварный мир. Отец Серафим (Роуз) был уверен в том, что, если бы Лао-цзы жил во времена земной жизни Христа и встретил Его, он последовал за Ним, потому что узнал в Нем Божественную Личность Дао, отблеск которой увидел в тварном мире.

Читая Лао-цзы, современный искатель-христианин ощущает духовную близость Христа, семя Которого брошено в его душу. Он видит поэтическое отражение Христа в произведениях Лао-цзы — отражение едва уловимое, но чистое. Для этих духовных искателей этот нечеткий, но чистый образ Христа ближе, чем тот яркий, но далекий от истины образ, с которым они встречаются в современном христианском мире.

Книга «Христос, Вечное Дао» предназначена для этих искателей с тем, чтобы православное христианство стало доступным для них. Это — приглашение, а не выпад против номинальных христиан. Цель книги — вернуть их ко Христу, вдохновляя следовать Ему и искать Его: принять не только Его заповеди любви и от всего отказаться, но вместить всю полноту Его откровения, что означает прежде всего — взять Его Крест. Назначение книги в том, чтобы показать христианам-искателям полноту Откровения, которую они едва вкусили через древнюю мудрость Лао-цзы. Если они хотят последовать за Лао-цзы, они должны последовать за Тем, Кого Лао-цзы «пророчески» ощущал — за Христом, Вечным Дао.

Христос — их Путь, и поскольку с детских лет в их душах произрастало Его семя, то они в некоторой степени ответственны за это. Их приглашают следовать за Ним. Китайский народ, в сердце которого не было этого семени, будет судим Богом соответственно тому, что ему было дано. Если они были благочестивыми буддистами, даосами или конфуцианцами, то именно так их будет судить Бог. Тем не менее, это не относится к американцам, которым был дан Христос. Им была дана полнота Божественного Откровения. И теперь семя должно дать плоды. Эта книга должна стать началом пути. Книга ясно показывает, что у древней христианской традиции есть своя мистическая философия и мистицизм, этот путь исполнен духовной глубины, это — аскеза и делание, лишенное всякого материализма, христианская традиция — это то, чего они не найдут ни в одной религии. Они не должны отказываться от Христа как от своего Спасителя, поскольку христианская традиция заключает в себе все, и на нашей планете есть места, где она сохранилась в неискаженном виде.

Здесь мы публикуем часть книги «Христос, Вечное Дао»[1]: введение и избранные главы. В книгу, в ее полном виде, включены подробные комментарии текста, фрагменты из житий святых и поучения Святых Отцов.

Во введении говорится о том, что этот труд не является религиозным синкретизмом. Христианский подход к дохристианским религиям и философским учениям никогда не был синкретичным, но не был и эксклюзивным. До пришествия Христа было знание о Боге, и Святой Дух действовал в избранниках Божиих. Так было со времен грехопадения Адама до воплощения Христа.

После пришествия Христа все изменилось. Если ты познаешь всю Истину Христову, ты уже не можешь быть исповедником той религии, которая является Ее слабой тенью, как не можешь исповедовать религию, пришедшую после Него и заменить Его вечную Истину на ложь, как это было с Магометом. Поэтому бессмысленно быть «христианским даосом» или исповедовать «христианский дзэн» или «христианскую йогу», ведь вся полнота Истины явлена во Христе, и мы празднуем уже 2000-летний юбилей традиции духовного опыта. Отец Серафим (Роуз) считал, что дохристианские философии были лишь провозвестниками и подтверждением Евангелия, но не духовным деланием. Если мы последуем этим религиям, то совершим духовный блуд, предав нашего вечного Жениха, Христа (см. последнюю главу книги «Христос, Вечное Дао»). Мы не сможем отличить истину от лжи, если прочие религии считать критерием, а не провозвестником Истины. В эти сети попал Томас Мертон, который в последние годы своей жизни служил мессу и «принял инициацию в тантрической секте Ниингмапа (Nyingmapa)»[2].

Нашим критерием должен быть Христос. Поэтому, применяя такой критерий, например, к учению буддизма о сострадании, добродетели, воздержании и брани со страстями, мы видим в нем провозвестие Христа, но мы не можем разделять учение буддизма о «душе», «Личности» и «сотворении мира» как учения ложные, появившиеся в ответ на учение индуизма.

Эта книга написана не только для духовных искателей из Америки. Целью книги было также показать китайскому народу, что не Гаутама Будда, а Иисус Христос есть полное исполнение тех истин, которые открыл величайший китайский философ Лао-цзы. Надеемся, что книга будет переведена на китайский язык и распространена в Китае и тем самым продолжит миссию православного христианства в Китае.

Более двух веков, начиная с 1716 г., Русская Православная Миссия самоотверженно трудилась в Китае во славу Христа. Величайшим духовным плодом этой миссионерской деятельности стало в 1900 г. мученичество от секты гонителей христианства, псевдо-буддистов 222 принявших православие китайцев: мужчины, женщины и дети пострадали за Христа во время Восстания боксеров (ихэтуаней). Этим китайским христианам-мученикам обещали сохранить жизнь, если они принесут жертву идолам, но они отказались поклониться ложным богам. После жестоких пыток они были убиты[3]. По милости Божией, заслуженной этим мученичеством, в первой половине ХХ в. начинается расцвет Русской Православной Миссии в Китае: открыты 32 церкви, два мужских монастыря, одна женская обитель и 17 школ. Этот духовный расцвет пришелся на годы правления архиепископа Пекинского Иннокентия (Фигуровского), который стал преемником своих предшественников — двух великих Иннокентиев, апостолов народов Азии: свт. Иннокентия Иркутского и свт. Иннокентия Аляскинского. Влияние Миссии на китайский народ усилилось, когда Китай стал пристанищем для русских эмигрантов в годы большевистской революции. В это время в Китае жили такие праведники, как архиепископ Симон Пекинский (китаец по происхождению), митрополит Харбинский Мелетий, чудотворец епископ Иона Ханькоуский, свт. Иоанн (Максимович) Шанхайский, прозорливая игумения Руфина и старец Игнатий Харбинский[4].

После революции в Китае в 1948-1949 гг. русские беженцы, а также архиепископ Шанхайский Иоанн (Максимович) со своей русско-китайской паствой, покинули страну. В Шанхайском кафедральном соборе в честь иконы Божией Матери «Споручница грешных» власти устроили швейную фабрику. В этих обстоятельствах паства свт. Иоанна Шанхайского, оставшаяся в Китае, вынуждена была стать неофициальной церковью, которая существует и сегодня.

В наши дни Христос не оставил Китай, и, вероятно, скоро осуществится желание о. Серафима, чтобы христианство начало действовать внутри китайской культуры. В годы маоизма в Китае проживал только миллион верующих-христиан; в последние годы — 80-100 миллионов (8% населения). В наши дни, как никогда в истории, большое число китайцев становятся христианами. Так, китайские протестанты сообщают в своем докладе, что ежедневно обращаются ко Христу 40.000[5] китайцев. Феноменальное число обращающихся в христианство свидетельствует о том, что люди, испытав на себе крушение коммунистического строя, взывают к Богу, и Бог приходит к ним. Сейчас в Китае самое благоприятное время для Православия, для деятельности тех, кто слышит зов Божий стать жнецом душ и проповедником Евангелия Христа в православном понимании.

В своем неопубликованном виде книга «Христос, Вечное Дао» вывела многих духовных искателей из восточных религий ко Христу и к полноте Его откровения в Православии. Это дает нам надежду, что со временем с помощью этой книги Бог приведет души к Себе, и что эта книга станет орудием для православных христиан, с помощью которого они обратят многих думающих искателей — обратят духом, а не буквой, не выверенными подсчетами, а состраданием и пониманием.

Мое учение легко для понимания и делания; и все же в мире нет ни одного человека, который мог бы его понять и применить в жизни. Потому что в основу моих учений положен принцип естественности, который вытекает из понимания целостности мира. Такое учение трудно понять, поэтому я не известен.

Лао-цзы (пер. Shien Gi-ming)

Люди не в силах постичь мое учение о Логосе: независимо от того, знают они о нем или нет. Все случается по воле Логоса, но люди живут так, будто не слышали, о чем я им говорил, различая вещи соответственно их устроению и объясняя их. Люди не замечают, что они делают пробудившись от сна, как и то, что они видели во сне.

Гераклит

Жизнь ученого-китаеведа о. Серафима (Евгения Роуза) и его учителя, философа-даоса Shien Gi-ming (Шэнь Жи-мин) побудили меня написать книгу «Христос, Вечное Дао». Изучая древнекитайскую традицию в переложении Шэня, удивляешься, насколько она близка к древнегреческой традиции; действительно, он учил, что учения древних философов Китая и Греции о вселенной по сути были сходны.

«В истории древнего Китая, — говорил о. Серафим, — есть поразительные совпадения с историческим путем Запада, хотя между этими двумя цивилизациями не было видимой связи. Первые греческие философы — Фалес и др. — жили около VI в. до Р.Х., в эти времена Конфуций жил в Китае, и Будда — в Индии. Воистину это был дух времени».

Гераклит, живший в середине VI в. до Р.Х., был одним из первых греческих философов. Его сочинения настолько иносказательны и туманны, что в древности его прозвали «Темный». Основанием его философского учения стал «Логос», что переводится как «Слово», которое является мерой всех вещей, гармонии и порядка. Логос Гераклита, согласно сборнику трудов по греческой философии, «есть первый принцип познания: понимание мира включает понимание устройства или модели мира, модель сокрыта от глаз простого человека. Логос есть также и первый принцип существования, это — то единство мирового процесса, которое поддерживает его как процесс. Это единство лежит под пластом бытия, поскольку оно является единством противоположностей, в борьбе которых Логос сохраняет постоянное равновесие… Каждое мгновение Логос поддерживает баланс вселенной[6]». Хотя Гераклит учит, что «все изменяемо, и ничто не остается неизменным», он знал, что Сам Логос стабилен, Он есть модель потока.

Приблизительно в эти годы в Китае жил философ Лао-цзы («Старый учитель»). Лао-цзы писал о той же Модели вселенной или Управляющем Принципе, который Гераклит назвал Логосом. «Я не знаю его имени, — говорил он, — но называю его Путь (Дао)»[7]. Как Дао стал символом китайской философии[8], так Логос — символом греческой. Слово «Путь» Лао-цзы употреблял в его прямом значении и полном метафизическом смысле: Путь, Тропа или Небесная Модель, Направление, которым идет весь мир. Путь есть несотворенная Причина всех вещей. Путь созидает, и Путь «питает, развивает, заботится, дает приют, утешает и защищает»[9] тварный мир, приводит в равновесие борьбу противоположностей.

До наших времен сохранились лишь рукописные фрагменты сочинений Гераклита; но у нас есть все главы сочинения Лао-цзы «Книга Пути и благодати». Из всех древних философов только Лао-цзы приблизился к пониманию сути реальности и описал Дао или Логос. Его «Книга Пути и благодати» является эскизом того, что человек может познать при посредстве интуиции, через свое ощущение вселенского Принципа и Модели, который проявляет себя в тварном порядке.

Шесть столетий спустя, после Гераклита и Лао-цзы, на греческом острове Патмос жил старый седовласый отшельник по имени Иоанн. Живя в пещере, он диктовал своему ученику Прохору то, что ему открыло Царство Небесное, божественное видение, сообщая миру слова, которые мир прежде не слышал:

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

Оно было в начале у Бога.

Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.

В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков;

И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал…

И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как Единородного от Отца[10].

Это был тот Логос, о котором Гераклит сказал, что люди его «не в силах постичь»; это было то Дао, о котором Лао-цзы сказал, что «ни один человек в мире не может понять». Тонко чувствующие китайские переводчики, зная, что Дао для китайского народа значит то же, что Логос для греческого, первую строку Евангелия от Иоанна перевели так: «В начале был Путь (Дао)».

Когда апостол Иоанн писал Евангелие, несомненно, он знал о принятом в эллинской философии символе Логоса. Тем не менее, если сравнивать текст Евангелия с загадочным учением Гераклита или с сочинениями других философов, становится очевидным, что апостол Иоанн, говоря по Божественному откровению, не просто заимствует древние термины; он их преображает, выносит их на свет полноты мистического знания. Он говорит о Логосе уже не загадками, как о чем-то, что оставило лишь свои следы в тварном мире. Теперь Логос — Творец, Держатель, Модель и Управляющий Принцип тварного мира, Который воплотился и жил среди нас, единожды в истории. Иоанн, Его ученик, видел Его, он видел Его славу и внимал словам, которые исходили из Его уст. Иоанн был ближе всех учеников к Тому, о Котором прежде только догадывались, и даже возлежал на Его груди.

Если «Книга Пути и благодати» Лао-цзы является высочайшим интуитивным прозрением, то Евангелие апостола Иоанна — величайшее Божественное откровение человеку через воплощение Бога Слова.

В конце 40-х — начале 50-х годов, о. Серафим (Евгений Роуз), повзрослев, отказался от американского христианства, в котором его воспитывали. Он считал американское христианство скучным, выхолощенным и пустым. В поисках истинного знания он стал интенсивно изучать китайскую традиционную философию, сначала под руководством Алана Уотса, а затем с помощью истинного хранителя этой традиционной философии. Кроткий и добродетельный Шэнь Жи-мин был учеником великих мудрецов-даосов и философов Китая (в их числе были Оуян Цзин-у и Ма И-фу). Под его руководством о. Серафим изучал древнекитайский язык, чтобы прочесть «Книгу Пути и благодати» в оригинале. Он помогал при переводе «Книги Пути и благодати» на английский язык, и Шэнь Жи-мин открыл о. Серафиму (Евгению) глубокий смысл этой книги.

Некоторое время спустя духовные поиски привели о. Серафима к сочинениям французского философа-метафизика Рене Генона, из которых он понял, что необходимо придерживаться традиционной, ортодоксальной формы религии; и эта убежденность в итоге вернула его, неожиданно, к той древней, ортодоксальной форме религии, которую он отрицал в юношеском возрасте. Подобно тому, как древние эллины однажды поняли полноту своей философии в откровении Христа, так о. Серафим признал полноту философского учения Лао-цзы в раннем христианстве, представленную сначала греческим богословием, а позднее — русским.

К великому огорчению для о. Серафима, спустя некоторое время Шэнь Жи-мин загадочно исчез, но до конца своей жизни о. Серафим вспоминал его с восхищением и благодарностью. Несколько лет спустя о. Серафим принял монашество и много писал, живя в горах Северной Калифорнии. После смерти в 1982 г. он стал неожиданно самым любимым духовным писателем в России. Именно благодаря о. Серафиму автор настоящей книги открыл всю глубину раннего христианства и вместе с о. Серафимом нашел в христианстве полноту того, о чем писал Лао-цзы. Эта книга написана для тех, кто мыслит так же, кто видит бездуховность американского христианства, но тем не менее, всё еще стремится ко Христу. С помощью мудрых высказываний древних просвещенных христианских учителей, цитаты которых широко использованы в книге, мы попытались показать, что откровение Христа, по истине, стало завершением того, что великие мудрецы древности увидели вскользь.

Соответственно, эту книгу можно рассматривать как попытку новозаветного осмысления «Книги Пути и благодати», которая, как и «Книга Пути и благодати», разделена на 81 главу, построенные на множественности числа три.

Здесь следует отметить, что древние китайцы особо выделяли число Три и усматривали в этом числе начальный принцип порядка[11]; таким образом, их учения стали провозвестниками откровения таинственной божественной жизни Бога Отца в Троице. В 42 главе «Книги Пути и благодати » Лао-цзы пишет: «Троица рождает все вещи». Главы этой книги разделены на 9 групп, в каждой по 9 энниад — число 9 есть трижды число 3. Настоящая книга построена по этому образцу.

Цитируя «Книгу Пути и благодати», мы в основном использовали перевод Шэнь Жи-мина и частично о. Серафима, а также комментарии Шэня, записанные о. Серафимом.

Такое сравнение «Книги Пути и благодати» со Священным Писанием дает возможность в очередной раз упрекнуть нас в религиозном синкретизме. Тем не менее, вдумчивое чтение этой книги доказывает обратное. Религиозный синкретизм в его современной форме считает, что все религии в равной мере обладают истиной, тем самым современный синкретизм опускает фундаментальные расхождения религий или предлагает сложные объяснения, обосновывая их. С другой стороны, древние учителя-христиане в своей оценке были честнее, что на деле оказывается проще, естественнее и органичнее. Не смешивая религии в одно, как это делают в наше время, древние понимали, что мудрость имеет протяженность в веках. Они видели предвозвестия, отблески и пророчества о Христе не только среди еврейского народа, но и среди других народов, живших до Него, сочинения мудрецов дохристианской эпохи для них были уготовлением к пришествию Христа, апогеем откровения. Эта мысль становится понятной из слов о. Серафима (Роуза), которыми начинается книга. Предположим, что дохристианские философы действительно искали истину и действительно видели ее отблески. В таком случае данное предположение подтверждает, что их учения должны иметь подобия полноты Истины Иисуса Христа, как преломленное отражение луны в воде. А посему эти подобия не могут быть опасны для христианства; более того, они являются еще одним доказательством того, что Христос есть всеобщая Истина.

«Христос, Вечное Дао» следует рассматривать не в свете современной традиции синкретизма, но как традицию древней апологетики. Эта традиция древней апологетики восходит ко временам св. Иустина Мученика (110-165 гг. по Р.Х.), св. Климента Александрийского (153-217 гг. по Р.Х.) и Лактанция (260-330 гг. по Р.Х.).

В полемике с греческими политеистами своего времени св. Иустин пользовался свидетельствами греческих философов и поэтов, живших в дохристианскую эпоху, которые, как и Лао-цзы, отрицали многобожие и учили, что есть один Бог: нетварная Причина и Творец вселенной, всемогущий, вечный и беспредельный[12]. Каждый из этих мыслителей, утверждал св. Иустин, «вещал ровно в той мере, в какой Логос был рассеян среди людей. Только мыслители, при содействии Логоса, посеянного в их сердцах, могли видеть слабое очертание истины»[13]. Более того, этих мыслителей древности св. Иустин называет христианами: «Те, кто жил в согласии с Логосом, — христиане, даже если их называли безбожниками, так среди греков — Сократ и Гераклит и их единомышленники… А те, кто не жил в согласии с Логосом, были немилосердны и врагами Христа, они убивали исповедников Логоса. Христиане — те, кто следовал Логосу, и те, кто следует Ему в наше время, они отважны и мужественны»[14].

Поколение христиан, жившее после св. Иустина, св. Климента и Лактанция, продолжало следовать этой традиции, также ссылаясь на древних мыслителей, веровавших в одного Бога[15]. Среди философов, на авторитет которых ссылались христианские апологеты, был Гермес, который, как и Лао-цзы, говорит, что Творец «один, … и безымянен»[16].

«Греки, — говорит Лактанций, — называют Бога Логосом …, потому что Логос означает и слово, и причину, Он есть голос и премудрость Божия. Даже мыслители не понимали этого божественного слова, поскольку Зенон говорит о Логосе как о устроителе существующего порядка вещей и создателе вселенной, называя Судьбой, потребностью вещей, Богом, душой Юпитера, согласно существовавшему верованию Юпитер почитался как Бог. Однако слова не должны быть препятствием, поскольку смысл соответствует истине»[17].

Иустин и Лактанций восхваляли Сократа, который, как и Лао-цзы, воздерживался от изложения точных, определенных учений о вещах, не данных в откровении. Сократ сказал в духе Лао-цзы: «Насколько нелегко найти Отца и Создателя всех вещей, настолько невозможно, найдя Его, объявить о Нем всем»[18]. Они также превозносили Сократа за то, что он не поклонялся пантеону богов, которых почитала вся Эллада, и он был убит за это. «Так произошло потому, — пишет св. Иустин, — что о Христе в некоторой мере знал даже Сократ, ибо Он был и есть Логос, обитающий в каждом человеке»[19]. Также Лао-цзы и Конфуций: живя в политеистическом обществе, они не говорили о поклонении богам, но говорили только о Дао или Небе.

Говоря о вере в одного невидимого Бога и упоминая пророчества о грядущем Христе, древнехристианские писатели цитировали не только высказывания философов, но и предсказания десяти дев пророчиц, известных под именем Сивилл. Виргилий, умерший за девятнадцать лет до Рождества Христова, говорил (в четвертой эклоге) о пророчестве Сивиллы, верно предсказывавшей, что Мессия «сойдет с небес», родится от Девы и что с него начнется эпоха, когда «очистятся все пятна нашей прошлой худости»; все это произойдет во время правления консула Поллио, друга Виргилия[20].

Цитируя высказывания мудрецов, живших до Рождества Христова, св. Иустин, св. Климент и Лактанций исправили неточность их высказываний, объясняя причину неточности эпохой, во время которой жили мудрецы. «Законники, или философы, — говорит св. Иустин, — находили и созерцали Логос лишь отчасти. Но, поскольку они не знали Логос в целом, который есть Христос, то часто противоречили себе»[21]. Далее Лактанций пишет: «Люди высочайшего гения прикасались к истине и почти ухватывали ее, и, не имея традиции, отступали назад, движимые ложными воззрениями»[22]. В то же время св. Иустин и Лактанций принимали истины, изреченные древними мудрецами, как свои. «Все истинное, сказанное среди людей, — утверждает св. Иустин, — принадлежит нам, христианам»[23].

Никто из них (речь идет о св. Иустине, св. Клименте, Лактанции) не мог знать о Лао-цзы. Тем не менее из вышесказанного, несомненно, следует, что, если бы они жили в Китае, а не в Греции или Риме, то учение Лао-цзы назвали бы свидетельством о Христе-Логосе в эпоху, предшествовавшую христианству.

В наше время в греческих и римских православных монастырях можно увидеть настенные росписи с изображением древнегреческих философов, которые тем самым почитаются как искатели Истины времен до Рождества Христова. В Греции даже самые ревностные христиане называют Сократа «апостолом язычников». Если почитаются греческие философы, то почему бы не чтить Лао-цзы, который был ближе к Истине, чем греки, учившие о Логосе, а он говорил о Пути (Дао), прежде чем Он воплотился и жил с нами?

Избранные главы

Из ПЕРВОЙ ЭННЕАДЫ

Происхождение Пути

Глава 5

Треугольник есть первая полная форма1.

Троица есть основа Порядка.

Порядка, который должен быть прежде множественности вещей.

Потому древний мудрец2 изрек:

«Троица рождает тварный мир»3.

Трое, действующие как Один,

Один не действующий без Двух Других.

Триада есть совершенство,

Ибо она первая превосходит диаду4.

Она вне двойственности вещей,

Субъекта и объекта,

Себя и других.

Триада вне различия между одним и множеством;

Это – совершенство, превосходящее множественность, корень чего – двоица.

Два – число разделяющее.

Три – число, превосходящее всякое разделение5.

Одно и множество соединяются вместе в Троице6,

Ибо Триада, являясь множественностью, есть Единство:

Единство не самосозерцания, но любви.

Троица едина по природе, желанию, власти, действию.

Едина по существу, но не слиянна,

Три вместе есть Одно7.

Это – совершенная любовь, подлинное единство, подлинная гармония,

Вечная тайна,

Никогда не постижимая умом человека.

Глава 8

«Было время, – говорит древний мудрец, –

Когда все вещи пришли в гармонию через Одного:

Небеса, принимая Одного, очистились;

Земля, принимая Одного, умиротворилась;

Духи, принимая Одного, стали божественны;

Все творение, принимая Одного, проснулось к жизни.

Без Одного, созидающего, разодрались бы небеса;

Без Одного, умиротворяющего, исчезла бы Земля;

Без Одного, питающего, иссохли бы долины;

Без Одного, оживотворяющего, зачахла бы вся природа»8.

«Троица рождает весь тварный мир», – говорил древний мудрец9.

Но «вся тварь приведена в гармонию Одним».

Троица, соединенная любовью, творит как Один,

И потому только любовь созидает и питает жизнь.

Это созидание мира Любовью, в Единстве Троих,

Есть тайна Подлинной Гармонии мира.

Из ВТОРОЙ ЭННЕАДЫ

Пришествие Пути

Глава 10

Прежде пришествия Слова в мир

Мудрецы искали Его повсюду.

Они не видели Его, но ощущали Его присутствие.

Они находили Его в живой твари, на горных утесах и в струящихся потоках,

В морях и ветрах.

Он не был ими,

Но Он говорил в них, управляя ими.

Вся тварь шла по Его Пути.

Потому мудрецы называли Его и другим именем тоже:

Путь (Дао),

Путь, которым должен идти весь тварный мир.

Деревья, птицы, реки и ветры:

Выбора нет, только этот Путь10.

Лишь человеку дана свобода;

Лишь человек может пойти этим путем, но может и отказаться.

Если последует по этому Пути, он пострадает от мира,

Но обретет Подлинную Гармонию.

Если пойдет своим путем, он пострадает от себя,

И обретет душевный хаос.

Глава 15

«Долина11 и Дух не умирают», – сказал древний мудрец.

«Они составляют то, что называется Таинственной Матерью,

Из чьих врат выходит Начало неба и земли».

И «ворота сии будут затворены» – сказал древний пророк12.

«Не отворятся, и никто не пройдет ими;

Ибо Господь войдет ими».

Ум промолвил13 и Словом

Ответил на стон земли,

На тот ревущий крик

Он ответил тихим негромким голосом:

«Я приду. Примите ли Меня?»

Но никто не услышал этого гласа.

Лишь хрупкой девушке,

Никому неизвестной, жившей в тишине и чистоте в Великом Храме14,

Было дано Его услышать.

Своим тихим негромким голосом Она ответила за всю планету.

Она ответила за бессловесный тварный мир.

Она ответила и за людей, не способных слышать.

И на вопрос Несозданного Ума

Она сказала: «Да,

Я приму Тебя15.

Да будет по Глаголу Твоему»16.

В Ней Путь обрел самое тихое пристанище на всей земле –

Надир Долины,

Покорность и смирение –

Туда Он пришел и сотворил Себе жилище.

Он взял плоть той, кого возлюбил всех больше из живущих на земле,

Которая была кротка и скромна, как Он.

Уничижая Себя, истощая Себя в Своей Любви, вошел

Туда, о чем не говорят,

В Ней, Таинственной Матери, он стал – младенцем.

Она была смиренна,

И ее врата, открытые не человеком,

Стали вратами, из которых вышло Начало неба и земли.

Ибо она была древом непосеченным17, девственной простотой,

Она стала «Горой несекомой», которую

Предвозвещал древний пророк.

И Дух святой, Дыхание Небес,

Нашел в Ней покой, в этой Долине кротости, как это было в первые дни творения мира.

Из ТРЕТЬЕЙ ЭННЕАДЫ

Открытие Пути

Глава 22

Его осуждали, что Он – друг блудниц,

Но блудницы стали целомудренны.

Его осуждали, что Он – друг воров,

А воры многократно вернули украденное.

Его осуждали, что Он – друг бедных рыбаков,

А эти рыбаки уловили в свои сети Вселенную18,

Его осуждали, что Он – друг отверженных,

А отверженные стали наследниками Царствия Небесного.

Его осуждали, а они обновились душой.

Он оплакивал Свое творение,

И Его слезы восставили творение,

Воссоздав истинную природу, первый образ.

Первый человек был из персти земной;

Второй – от Воды и Духа19.

Глава 24

«Выйди, чтобы встретить Путь, – сказал древний мудрец, –

И, последовав, ты не найдешь начала,

Не найдешь конца»20.

Путь – вне времени,

Но Сотворивший время поселился в нем,

В одном лишь чреве, в одно время и в одном месте.

У Пути нет начала и нет конца,

И всё же Сотворивший время и наполняющий всё

Пребывает в Начале и Конце времен.

Это Он сказал: «Я есть Начало и Конец»21.

Я знал тебя еще в Начале времен, когда тебя не было.

Я обращаюсь к тебе, находясь в Конце времен.

Отсюда Я обещаю и даю слово,

И не нарушу его.

Ибо Я не только знаю Конец времен,

Аз есмь Конец времен.

Я есть всё и во всём.

Я создал тебя, говорит Путь,

И Я даю тебе дыхание,

Я – твоя опора.

Ты не упадешь, если не удалишься от Меня.

Ты будешь стоять твердо, если последуешь Моим словам.

Ибо здесь, в Конце времен,

Небо и земля прейдут,

Но слова Мои не прейдут22.

Из ЧЕТВЕРТОЙ ЭННЕАДЫ

Уничижение Пути

Глава 32

Он стал вне закона,

Чтобы восставить его.

Он принял смерть,

Чтобы смерть упразднить.

Осуждавшие Его именем закона

Сами осуждены законом,

Ибо один закон Он дал им – закон любви23.

Любовь осудила их.

Они были судимы законом любви;

Тот, Кто есть Любовь, а поэтому и судья,

Был судим ими как преступник

Их преступлений.

Глава 36

Если что-то упало, должно возвратиться.

Если что-то вознеслось, должно возвратиться тоже.

Таков Небесный Путь24.

И древний мудрец, шедший по этому Пути, сказал:

«Жестоковыйные и могущественные будут низложены,

Кроткие и безгласые – вознесены»25.

А Путь, принявший плоть, сказал:

«Всякий, возносящий себя, смирен будет,

А уничижающий себя, вознесен будет»26.

Должно быть возвращение.

«Уничижайте Меня до последнего унижения, – говорит Путь, –

Этим я вознесусь выше небес.

Ты, о человек, возвысил себя,

И тем ты ниспал

До себялюбия и чувственных вещей.

Смотри, однако, как ты можешь подняться вновь

До своего первообраза, своей истинной природы.

Увидь во Мне Путь, которым ты должен идти:

Я иду по этому Пути перед тобой,

Ибо полюбил тебя и не забочусь о Себе.

Увидь во Мне Путь, которым ты должен идти.

Возьми Мою жизнь:

И этим Я не только приобрету жизнь,

Но дам всем вечную жизнь.

Разрушь Меня, смейся надо Мной, уничижай Меня:

Этим – Я одержу победу над миром.

Разрушь храм Моего тела,

Я восставлю его в три дня.

Я стану последним из последних, недостойным из недостойнейших, скорбящим и гонимым всеми27.

Так Я восстану,

Не для Своей славы,

Но во славу Его, Пославшего Меня,

Так Я могу восставить весь мир,

Сотворенный Мною,

Восставляя даже тебя, оставившего Меня».

«Должно вернуться», – говорит Путь, –

«Должно воскреснуть».

Потому что как может Любовь, которая нетленна, умереть вместе с телом,

Или Источник Жизни остаться запечатанным во гробе?

Из ПЯТОЙ ЭННЕАДЫ

Путь, утоляющий желание

Глава 39

«Откажись от самости, – сказал древний мудрец, – укроти желание28.

Самоотречение – это путь к совершенству»29.

Когда желание30 утолено в надире Долины,

Понимаешь всё и сходишь в ее недра.

Мертвецы понимают всё.

И поэтому Мудрец говорил:

«Если станешь пустым от желания, можешь прозреть тайну.

Если ты наполнен желанием, то увидишь лишь ее тень»31.

Под хрупкой поверхностью –

Тщетная, влюбленная в себя любовь,

Безумное желание,

Которое лишь скрывает то, что находится под нею,

А там – бесшумно текущая река:

Река сострадания, бездна милосердия,

Чувствование боли ближнего,

Река, впадающая в безбрежный океан скорби.

Это – скорбь великого погребения:

Смерть душевного самолюбия.

Это – скорбь,

Но скорбь желанная и радостная.

Ибо в ней – сладость,

Это – совершенная свобода.

Это – любовь, никогда не умирающая, никогда не ослабевающая:

Свидетельство бессмертия.

Это – боль, которую Путь, не имеющий конца,

Принимает, облегчая нашу боль.

Это – Крест, который Он просит нас терпеть.

Это – смерть, которую Он просит нас принять.

И, последнее, в этой смерти –

Совершенный мир.

Глава 41

Тот, Кто понес на Себе ношу мира, сказал:

«Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные,

И Я успокою вас.

Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня;

Ибо Я кроток и смирен сердцем:

И найдете покой душам вашим.

Ибо иго Мое благо,

И бремя Мое легко»32.

«Иди за Мной, – говорит Путь, –

Сойди в глубокие воды Долины,

Где вода иссушается сама собой,

Иссушается всегда, и всегда полноводна.

Теки за Мной, как водный поток в низину,

В место, пренебрегаемое всеми33,

И там ты найдешь покой,

Истощившись, ты всегда будешь полноводным.

А если не найдешь покоя,

Значит – не достиг этой низины,

Не всё оставил.

Ты – всё еще на склоне Долины,

Прижимаясь в страхе, окровавленными руками, к грубой и ломкой скале.

Лучше тебе не спускаться,

Но остаться на поверхности.

Взгляни на цену34:

Если ты будешь спускаться, ты должен идти со Мной весь путь вниз:

И там – умереть, чтобы родиться».

«Ведь Путь ведет в вечность, – говорил древний мудрец, –

Твоё тело умрет, но ты останешься»35.

Из ШЕСТОЙ ЭННЕАДЫ

Путь смирения и всепрощения

Глава 47

«Тишайшее во вселенной, – говорил древний мудрец,

Побеждает тяжелейшее во вселенной»36.

Окостенение и непреклонность – ученики смерти,

Кротость и уступчивость – ученики жизни.

Негнущееся дерево легко сломать.

Падает тяжелое и сильное.

Устоит мягкое и слабое»37.

Если мучительные переживания выпадут на долю души смиренной,

Она склонится и тем останется невредимой.

Правильный путь – идти против себя,

Правильный путь – выносить обвинение себе,

И она никого не винит.

Она идет своим путем.

Без горя, без отчаяния, в мире со своим умом,

Не имея причины гневаться или гневить другого38.

А посему, сказал мудрец:

«Смешайся с тем, что смиренно, как пыль.

Это – называется подлинной гармонией.

Она не может принадлежать лишь тебе, но и не может быть чуждой тебе.

К ней нельзя ничего добавить, но и убавить ничего от нее нельзя.

Её не вознесешь и не уничижишь.

Вот поэтому она – самая высочайшая и ценнейшая вещь в мире»39.

Смиренная душа, подобно земной пыли,

Знает силу слов «Прости меня».

Она – среди сильнейших мира,

Ибо ничего нет сильнее кротости40.

Глава 51

«Если идешь по Пути, – говорил древний мудрец, –

Тебе прощаются твои грехи»41.

Если любишь, ничего не ожидая в ответ,

То ты обладаешь силой всем всё прощать.

Посему Путь, Который есть любовь, любит любовью совершенной,

И Тот, Кто пришел на землю из любви,

Пришел, имея власть прощать людям их преступления.

И это – дар, который Он дает,

Но этот дар может принять лишь тот, кто умеет любить,

А значит – прощать.

Ибо, если любишь, ничего не ожидая в ответ,

То не только прощаешь всё –

Тебе прощается всё.

Тому, кто много любит, – говорит Путь, –

Многое простится.

А кто мало любит,

Тому мало прощается42.

Это – Путь Небесный.

Дух всепрощения – дух этого Пути.

Сердце идущего по этому Пути отличается силой всепрощения.

Но в сердце не может быть совершенного всепрощения,

Пока Нетварное Дыхание не войдет в него

В совершенстве любви, подобной той, что соединяет Его с Умом и Словом

С предвечных времен43.

Из СЕДЬМОЙ ЭННЕАДЫ

Путь совершенной любви

Глава 57

«Великий Путь, – говорил древний мудрец, –

Неизменен, всепроникающ, неисчерпаем»44.

Как Путь, приняв смертную плоть,

Показал, что Он неисчерпаем?

Как, если не Его вечная и неизменная любовь, объединяющая Его

С Умом и Дыханием?

Любовь – не просто чувство.

Чувства рассеиваются, как облака, и растворяются в слезах.

Любовь есть обет45.

Вечный обет, непреходящий, неизменяемый, неисчерпаемый.

По этому обету, в теле ты или разлучен с ним,

Ты всегда вместе с возлюбленным.

Неизменный, неисчерпаемый,

Обет был таков, что Путь попрощался со Своими возлюбленными:

С теми, кого Отец дал Ему.

Ибо Он сказал им скорбящим.

«Не оставлю вас сиротами:

Приду к вам».

«Приду к вам.

Еще не долго, и уже мир Меня не увидит,

Но вы увидите Меня.

Потому что Я живу, и вы будет жить.

В тот день узнаете вы, что Я в Отце,

И вы во Мне, и Я в вас»46.

«Вот Я посылаю обетование Отца Моего на вас47.

И се, Я с вами,

Во все дни до скончания века»48.

Глава 61

«Если бы я владел самым малым знанием, – говорил древний мудрец, –

Идя по Великому Пути,

Мой страх бы ушел»49.

Есть два вида страха у идущих по Пути.

Первый, когда душа следует этим Путем вселенной,

Боясь всеобщего суда.

Второй, когда она следует по Пути,

Любя Сам Путь.

Вкусив сладость быть с Ним и в Нем,

Она боится отпасть от Него,

Делать что-либо без Него.

Это – страх совершенный, рожденный от совершенной любви,

Которая изгоняет первый страх.

Ибо сказано: «Совершенная любовь изгоняет страх»50.

Душа не может долго творить из страха,

Но она боится любя51.

Душа, начавшая этот Путь, должна прийти к первому страху.

Из страха – она смиряется.

Смирившись, она отказывается от желания тварных вещей.

Отказавшись от желания, она умягчается.

Став податливой, она наделяется силой идти по Пути.

Следуя этим Путем, она очищается.

Очистившись, она просвещается.

Став просвещенной, удостаивается чести войти во внутренние покои таинств52.

Войдя во внутренние покои, она познает суть вещей сотворенных,

Познав суть вещей, она поднимается выше,

И, наконец, находит покой в Слове-Супруге, своем Женихе53:

Тайне, превосходящей все тайны,

Пределе беспредельной высоты,

Конце бесконечного Пути54.

Из ВОСЬМОЙ ЭННЕАДЫ

Путь страдания

Глава 65

За чувственным услаждением следует боль души,

За чувственной болью следует услаждение души55.

Такое душевное услаждение мы называем радостью:

Радостью, не имеющей конца, когда соединяешься с Путем56.

Идущие по этому Пути принимают страдание с радостью,

Терпеливо перенося находящие беды,

Эти беды направляют их на тихий, безгорестный Путь.

Воздержанием они уничтожают чувственное услаждение,

Которое опутывает, обволакивает каждый чувственный предмет57.

И древний мудрец говорил,

«Путь распутывает запутанное,

Умиротворяет»58.

Изменяя свои желания,

Идущие по Пути живут в согласии со своей природой.

Их не томят телесные желания,

И они не боятся боли.

Преодолевая томление и страх,

И душевную самовлюбленность, порождающую их,

Одним ударом они убивают все страсти59.

Посему говорил древний мудрец:

«Удержание страстей волей называется силой»60.

Освобожденные от земных желаний,

Идущие по Пути переходят от внешнего мира к внутреннему.

Поднимаясь над тварным миром,

Они познают суть вещей61,

Как слова Первого Слова,

Как мысли – Первого Ума.

А посему сказал древний мудрец,

«Мудрость всегда без желаний,

Чтобы созерцать тайну вещей»62.

Предавая себя Тому, Кто вне тварных вещей,

Разделяя с Ним Его уничижение,

Идущие по Пути всецело соединяются с Ним,

С истинной Целью любви и желаний,

С истинным Концом времен и Исполнением желания63.

Глава 71

«Я не даю формул, – говорит Путь, –

Я не даю уравнений.

Но исцелю тебя в нужное время,

Сам,

Незаметно для тебя.

Твой ум лихорадит в поисках решения;

Но это решение не доступно уму.

Твой ум исследует все пути,

Думая, что хотя бы один приведет к желанной цели:

Освобождению от боли.

Но в конце каждого пути – тупик.

Перед тобой – стена,

Цель не достигнута.

И поэтому – боль нужна.

Она подобна лихорадке, уничтожающей и изгоняющей болезнь.

Но только так Я могу исцелить тебя:

Без нее ты умрешь в своей болезни.

Только ею Я приведу тебя к совершенству:

Без нее ты будешь чужим в Моем Царстве.

Не ищи формулы.

Не ищи уравнения.

Только будь терпелив:

Жди,

Когда Я с твоей душой сделаю невидимое.

Когда ты изменишься и будешь готов для Моего Царства,

Тогда узнаешь, что случилось нечто,

И это всё, что ты узнаешь.

Отложи всякие мысли.

Войди в Мою радость64,

Ты, преданно ждавший, терпя Мою боль».

Глава 72

Он – вне всяких понятий людей;

Он – вне сословий, вне государств, вне наций и воюющих фракций;

Он – вне того, что люди называют своими правами.

Всё это проходит день за днем, как облака.

Многие говорят, что Он желает нам счастья.

Они пытаются сделать Его таким, каким они хотят, чтобы Он был.

Но истина та, что Он не желает такого счастья,

Ибо это – не счастье, а иллюзия.

И это тоже – облака.

Облака, меняющие свою форму и исчезающие в атмосфере.

Кто вспомнит вчерашние облака?

Под облаками есть юдоль, которую мы называем скорбной.

Эта скорбь – наша земля, прах земли,

Суть жизни.

Она тверда и прочна, она не исчезает.

Под облаками сокрыты резервуары воды,

Эту воду мы зовем радостью,

Радость глубже, чем счастье облаков.

Но вода не выйдет на поверхность сама собой.

Поэтому должно вскопать этот пласт скорби,

Чтобы извлечь ее.

Из ДЕВЯТОЙ ЭННЕАДЫ

Следуя Путем Истины

Глава 73

Древний мудрец, который шел этим Путем, сказал:

«Путь подобен порожнему сосуду,

Который всё же не иссякаем,

И нет необходимости его наполнять.

Он подобен глубокому озеру, никогда не иссыхающему»65.

И Путь, приняв плоть, сказал женщине у колодца:

«Тот же, кто будет пить воду, которую Я дам ему, не будет жаждать вовек;

Но вода, которую Я дам ему, станет в нем источником воды, текущей в жизнь вечную»66.

Прежде чем сможешь испить этой тихой воды,

Сокрытой под пластом скорби,

Ты сам должен стать водой, которая лишь течет.

У воды один закон – течь,

И этот закон никогда не престанет.

И у людей свои законы, которым они должны следовать:

Законы вселенной, которые писаны не человеком.

Законы просты, но неизменны и непреклонны.

Других быть не может,

Лучше не может быть.

Даже Творец не сможет изменить тебя,

Если сам не изменишь свой ум67.

Не откажешься от пути сребролюбия, услаждения плоти и тщеславия68.

Не разрушишь, не согнешься и не оставишь себя.

Пока не оставишь всё, что дает неправильное направление твоим силам.

Откажись от всего, в чем нет Пути,

Очисть свое сердце от земных вещей,

Отрекись от своей воли, желаний, прихотей и мечтаний69,

Позволь Ему увлечь тебя вниз по течению,

Вниз – к тихой воде,

Испив которую

Не будешь жаждать вовек.

Глава 75

«Есть люди, – сказал древний мудрец, –

Которые завоевали бы весь мир, чтобы скроить его по-своему.

Я вижу: они потерпят поражение.

Мир – как полый сосуд,

Им нельзя манипулировать70.

Путь – вечен, а мир – скоротечен71.

И мудрец содействует естественному ходу вещей

Не вмешиваясь»72.

Тому, что в гармонии с Путем,

Помогает всё творение.

Но то, что отвергает Путь,

Отвергает и творение73.

Вода течет мягко,

Но течение это неуклонно.

Направлений много,

Но есть лишь один Путь, которым течет вода.

Путь дал душе свободу движения

И власть над собой.

Упражняясь в этой свободе и этой власти,

Душа может думать, что она исполняет то, что ей предназначено,

Не понимая, что ее природа сотворена не просто идти,

Но идти верным путем74.

Человек может идти любым путем,

Но тогда он становится рабом этих путей.

А если он – раб Пути, то может идти только в одном направлении,

И тогда – он свободен.

Всеобщая свобода – ложь.

Ибо во вселенной – Путь Один, не множество.

И всё же всеобщая свобода есть истина,

Ибо, следуя Одним Всеобщим Путем,

Человек заключает в себе космос.

Имея свободу выбора,

Человек избирает свободу от выбора.

Глава 77

Не найдет Путь тот, кто требует знамений75,

Хотя знамения Он может дать.

Не найдет Путь тот, кто требует чудес,

Хотя Он может их явить.

Нет идущих по Пути среди тех, кто ищет общения с миром духов,

Хотя Он Один есть чистый Дух, окруженный бесплотными силами.

Ищущий знамения обретет знамения прелести.

Ищущий чудес будет обманут ложными чудесами76.

Ищущий соединения с миром бесплотных сил может стать жертвой сил темных, имеющих маску света77.

Эти искатели не найдут Путь.

Его найдут, не ища, те,

Кого непреодолимо тянут к себе

Мудрость и истина,

Простота и чистота,

То, что по-детски наивно,

Смиренно

И печально, печально прекрасно.

Глава 81

Тот, кто думает, что все пути истинны,

Не дойдет до конца Пути.

Трудно быть простым и безгрешным, свободным от множества помышлений.

Человек должен любить всех и каждого,

Любить всех и никому не принадлежать.

Если ты не будешь повенчан с Путем,

Ты останешься вне Брачного Чертога.

Быть повенчанным с Путем суть принадлежать лишь Ему.

Принадлежать лишь Ему суть Он всецело принадлежит тебе.

Только тогда Он совершит в тебе Свое дело.

Только тогда Он приведет тебя к Своему концу:

К Своему концу, где ты всегда будешь с Ним,

Своим единственным Женихом.

Примечания:

[1] Christ the Eternal Tao by Hieromonk Damascene(Christensen). StHermanPress, 1999. ISBN 0-938635-85-9. Книга издана по благословению Епископа Лонгина (Сербская Православная церковь). Данный текст взят из миссионерского журнала «КИТАЙСКИЙ БЛАГОВЕСТНИК» (1999, № 2), издающегося по благословению Митрополита Смоленского Кирилла. В тексте сделаны незначительные правки.

[2] TheAsianJournalofThomasMerton. N. Y.: NewDirections, 1975, p. 82.

[3] Статьи о святых китайских мучениках, а также службу их памяти см.: «The True Vine», 1991, № 8. (На русск. яз.: Китайский благовестник. 1999, №1).

[4] Питая любовь к Китаю, о. Серафим (Роуз) хотел, чтобы в журнале «The Orthodox Word» была опубликована статья о Православной Миссии в Китае. Статья и уникальные фотографии были готовы, но произошла неожиданная техническая неполадка. Мы все еще надеемся, что желание о. Серафима будет исполнено.

[5] Об этом нам сообщила Китайская Христианская миссия, Сан-Франциско, Калифорния.

[6] Reginald E. Allen, Greek Philosophy: Thales to Aristotle (N. Y.,1985), pp. 9-10.

[7] Tao Teh Ching, ch. 25 (Gi-ming Shien, trans).

[8] Cleary Th., The Essential Tao. San Francisco, 1991. P.1.

[9] Tao Teh Ching, ch. 51 (Gia-fu Feng and Jane English, trans.)

[10] Ин. 1:1-6, 10, 14.

[11] Tao Teh Chin, ch. 42 — комментарий Gi-ming Shien в записи Евгения (о. Серафима) Роуза.

[12] Среди них св. Иустин называл Орфея («Deatheca»), Софокла, Пифагора, Платона, Аммона, Эсхила, Филемона, Эврипида и Менандра.

[13] St. Justin Martyr. Second Apology. In : The Ante-Nicene Farthers. Michigan. Vol. 1, p. 193.

[14] Ibid. FirstApology, p. 272.

[15] Св. Климент и Лактанций помимо мыслителей, на труды которых ссылался св. Иустин, цитировали Виргилия, Овидия, Фалеса, Анаксагора, Антисфена, Клианфа, Хриссипа, Зенона, Демокрита, Ксенофана Афинянина, Гесиода, Аристотеля, Цицерона и Сенеку.

[16] Lactantius. The Divine Institutes. In: The Ante-Nicene Farthers. Vol. 7, p. 15.

[17] Ibid., p.107.

[18] Plato. Timaeus. Cit. in: St. Justin Martyr. Second Apology, p. 191. St. Clement of Alexandria. Exhortation to the Greeks. In: The Anti-Nicene Farthers. Vol. 2, p.191. See also Lactantius, p. 91.

[19] St. Justin Martyr, Second Apology, p. 191.

[20] О Сивиллах см. St. Justin Martyr. Hortatory Address to the Greeks. In: The Ante-Nicene Farthers. V.1, pp. 288-9; St. Clement op. cit., pp. 192, 194; and Lactantius, op. cit., pp. 15-18, 26-27, 61, 105, 210, 215. Полемику о пророчествах Сивиллы о Христе (the 4-th Eclogue of Virgil) see The Oration of Constantine in The Nicene and Post-Nicene Farthers v. 1, pp. 575-7.

[21] St. Justin Martyr, «Second Apology», p. 191.

[22] Lactantius, p. 15.

[23] St. Justin Martyr, «Second Apology», p. 193.

1 Пифагор.

2 Древний мудрец: Лао-цзы.

3Tao Teh Ching, ch. 42 (Gi-ming Shien, trans.). Слова взяты из комментария Жи-мин Шеня к этой главе, как записано Евгением (о. Серафимом) Роузом.

4St. Gregory Nazianzen, Oration 22, cit. Vladimir Lossky, The Mystical Theology of the Eastern Church, Crestwood, N. Y.: St. Vladimir’s Seminary Press, 1976.

5Ibid., p. 47.

6Lossky, p. 47.

7St. John Damascene “The Orthodox Faith” in: The Fathers of the Church, vol. 37. N. Y.: Fathers of the Church, 1:8, p. 187.

8Tao Teh Ching, ch. 39 (Gi-ming Shien, trans.).

9 Ibid., p. 42. Уже в зрелом возрасте о. Серафим (Роуз) цитировал эти слова Лао Цзы как предвозвещавшие откровение Святой Троицы.

10 Христос сказал о Себе:» Я есмь путь, истина и жизнь» Ин. 14:6.

11 Долина – символ уничижения и смирения у Лао Цзы.

12 Иезекииль 44:2 (Септуагинта). Святые Отцы усматривали здесь пророчество о рождении Бога от Девы, а также о приснодевстве Богородицы.

13 Здесь мы использовали святоотеческую аналогию, где Святая Троица называется Ум, Слово и Дыхание. См. также последние строки этой главы.

14 Из описания детства Пресвятой Девы Марии по апокрифу Иакова.

15 Этот образ взят из сочинения святителя Филарета, митрополита Московского.

16 Сравни: Лк. 1:38.

17 У Лао Цзы образ «древа непосеченного» используется как символ состояния простоты и единения с Творцом и творением, состояние первого человека.

18 Тропарь праздника Пятидесятницы.

19 Ин. 3:5.

20 TaoTehChing, ch. 14 (Gi-mingShien, trans.).

21 Откр. 1:8, 21:6, 22:13.

22 Мк. 13:31, Лк. 21:33.

23 Ср. Ин.13:34.

24Ср. Ин.3:13.

25Tao Teh Ching, ch. 76 (J. C. H. Wu и Arthur Waley, trans.).

26Лк.18.14.

27Ср. Мф. 26:38, Мк. 14:34.

28Tao Teh Ching, ch. 19 (Ch’u Ta-kao and Gia-fu Feng, trans.).

29Ibid., ch. 22 (Gi-ming Shien, trans.).

30Желание вещей тварного мира.

31Tao Teh Ching, ch. 1 (Gia-fu Feng and Tolbert McCarroll, trans.).

32 Мф. 11:29.

33 Образ воды, как и образ долины, у Лао Цзы символизирует смирение Пути и тех, кто идет по Пути. В TaoTehChing, ch. 8, он пишет: “Человек высоко добродетельный подобен воде, потому что вода приносит пользу всем вещам, но ни с чем не состязуется. Она находит себе место в той низине, которой пренебрегают все, так и Дао” (Gi-mingShien, trans.).

34Лк. 14:28.

35Tao Teh Ching, ch. 16 (Gi-ming Shien и Arthur Waley, trans.).

36Tao Teh Ching, ch. 43 (Gia-fu Feng, trans.).

37Ibid., ch. 76.

38St. Abba Dorotheos of Gaza, Discourses and Saying (Kalamazoo, Michigan: Cistercian Publications, 1977), ch. 2, p. 96.

39Tao Teh Ching, ch. 56 (Ch’u Ta-kao and Arthur Waley, trans.).

40St. Abba Dorotheos of Gaza, ch. 2, pp. 95-96.

41Tao Teh Ching, ch. 62 (Gia-fu Feng and Thomas Cleary, trans.).

42 Лк. 7:47.

43 По учению старца Сампсона Сиверса. The Orthodox Word, N 177, 1994, p. 216.

44Tao Teh Ching, ch. 25 (Arthur Waley, trans.).

45 Ср. 1 Кор. 13:8.

46 Ин. 14:18-20.

47 Лк. 24:49.

48 Мф. 28:20.

49Tao Teh Ching, ch. 53 (Victor H. Mair, trans.).

50 1 Ин. 4:18.

51St. Abba Dorotheos of Gaza, ch. 4, pp. 109-110.

52Ср. St. Maximos the Confessor, “Chapters of Knowledge” 2:16, in Maximos Confessor: Selected Writings (N. Y.: Paulist Press, 1985), p. 131.

53St. Nikitas Stethatos, “On the Inner Nature of Things and on the Purification of the Intellect”, in The Philokalia, vol. 4 (London: Faber and Faber, 1995), pp. 120-121.

54Lossky, p. 63.

55St. Maximis the Confessor, “Various Texts on Theology, the Divine Economy, and Virtue and Vice”, 4:7, in The Philokalia, vol. 2, p. 236.

56Ibid., 4:20, p. 240.

57Ibid., 2:55-56, pp. 198-199.

58Tao Teh Ching, ch. 4 (Gi-ming Shien and Victor H. Mair, trans.).

59St. Maximis the Confessor, “Various Texts…”, 5:72, p. 277; 1:51, p. 174.

60Tao Teh Ching, ch. 55 (Gi-ming Shien, trans.).

61St. Maximis the Confessor, “Various Texts…”, 5:73, p. 277-278.

62Tao Teh Ching, ch. 1 (Gi-ming Shien and f. Seraphim (Rose), trans.).

63St. Maximis the Confessor, “Various Texts…”, 5:73, p. 277-278; 1:54, p. 175.

64Мф. 25:21.

65Tao Teh Ching, ch. 4 (Arthur Waley, trans.).

66 Ин. 4:14.

67 По-греч. «покаяние» (metanoia) означает «изменение ума».

68 По учению св. Марка Подвижника, эти три страсти ослепили ум человека и стали причиной зла (ThePhilokalia, vol. 1, p. 117).

69Mother Teresa of Calcutta, quoted in Malcolm Muggeridge, Something Beautiful for God (N. Y.: Image Books, 1977), p. 48.

70Tao Teh Ching, ch. 29 (Gi-ming Shien, trans.).

71 Ibid., ch. 55 (Gi-ming Shien, trans.).

72Ibid., ch. 64 (Gi-ming Shien, trans.).

73St. Mark the Ascetic, “On Those Who Think that They are Made Righteous by Works”, ch. 196, in The Philokalia, vol. 1, p. 142.

74St. Athanasius the Great, “Against the Heathen”, in Nicene and Post-Nicene Fathers, Second Series, vol. 4 (Grand Rapids, Michigan: Wm. B. Eerdmans), p. 6.

75 Мф. 16:4.

76 2 Фес. 2:9.

77 2 Кор. 11:14

Источник: Азбука Веры