«Для христианина вся жизнь должна быть Богопочитанием». Одно из последних интервью отца Даниила Сысоева
- Главная
- Новости
- Новости православной миссии
- «Для христианина вся жизнь должна быть Богопочитанием». Одно из последних интервью отца Даниила Сысоева
Это интервью было опубликовано в журнале «Толк и польза» в 2009 году, всего за несколько месяцев до убийства отца Даниила Сысоева.
Это интервью было опубликовано в журнале «Толк и польза» в 2009 году, всего за несколько месяцев до убийства отца Даниила Сысоева.
— Как Православная Церковь понимает благочестие, в чем его суть?
— Благочестие — это благое почитание Господа Бога. Оно проявляется в отношениях человека и Бога и между людьми. Апостол Иаков сказал: Истинное благочестие — это «забота о вдовых и сирых и хранение неоскверненным от мира» (ср. Иак. 1, 27).
Благочестивый человек почитает Бога не только молитвами, поклонами или священными обрядами, но и всей своей жизнью. Например, вы сейчас записываете интервью, и ваше интервью должно быть формой почитания Господа Бога. Если вы сделаете его в честь своего тщеславия, будет злочестие, потому что вы почитаете пустую славу. Ради чего человек живет, тем он и оказывается. Благочестие включает и образ жизни, и главное, правильную систему мотивации. Неправильно мотивированные поступки приводят к неправильным делам. Это очень важно помнить, потому что в этом малом часто скрывается ошибка. Люди думают, что главное — совершить поступок, а во имя чего — неважно. Но здесь все наоборот. Жертвенность атеиста в глазах Божиих менее ценна, чем жертвенностъ православного, потому что жертвовать можно и во имя ложной идеи, возгордиться и таким образом погубить свою душу, а православный может смиряться, славить Создателя и таким образом спастись.
— Может ли человек в условиях современной жизни быть благочестивым?
— Апостол Павел сказал: «Иисус Христос вчера, днесь и во веки Тот же» (ср. Евр. 13, 8). Раз Христос — Тот же, то и любой человек, соединенный с Христом, может быть так же не осквернен от мира, как и раньше. Как сказал Иоанн Златоуст: «И Бог сейчас Тот же, и дьявол тот же, но и Иов такой же». Как раньше, так и сейчас единственным убежищем от нападок зла является Господь Бог, в Котором наша надежда, сила и слава. Именно поэтому мы должны учиться славить Бога всегда. Некоторые опасаются, что, начав служить Богу, жить благочестиво, станут ненормальными в глазах общества, белыми воронами. Но это же хорошо! Благочестивый человек всегда будет белой вороной. Зачем быть черной вороной?! Благочестивому человеку ничего не мешает: ни Интернет, ни мобильный телефон, ни другие технические вещи. По телефону можно договариваться, например, об Исповеди и Причастии больного. В Интернете можно найти православную книгу или толкование святых отцов. По спутнику можно наладить навигацию, организовать паломничество. А сам по себе спутник — вещь такая же, как телефон или ракета, совершенно безразличная к Богу. На Руси говорили: из одной деревяшки и дубина, и икона. И время здесь ни при чем. Как говорил святой Афанасий: «Мы приучены служить не времени, а Богу». А служить Богу можно вечно, всегда, на всяком месте и в любой час.
— Для чего нужно быть благочестивым?
— Чтобы наследовать Царство Небесное. Когда человек приходит в Православие из иудаизма, ислама, язычества, Церковь в чине присоединения его спрашивает: «Зачем ты пришел сюда?» Он отвечает: «Я пришел сюда, чтобы обучиться у Церкви истинной вере». Церковь спрашивает: «Какую пользу ты хочешь получить от истинной веры?» Правильный ответ: «Жизнь вечную и блаженную». Можно сказать, что христиане корыстолюбивы. Мы не понимаем стоической добродетели, когда человек делает добро ради добра. Мы делаем добро ради Царства Небесного и Бога. Можно сравнить христианина с влюбленным человеком. Влюбленный человек хочет быть вместе с возлюбленной, в идеале — пожениться или выйти замуж. Точно так же и христиане: они «корыстны» и хотят быть вечно с Христом и с Отцом. И ради Него они благочестивы.
Есть общий тропарь мучениц, и он очень хорошо выражает суть христианского благочестия: «Тебя, Жених мой, люблю и, Тебя ища, страдаю, и распинаюсь и и погребаюсь с Тобою в Твоем крещении, и терплю муки за Тебя, да царствую в Тебе,
и умираю за Тебя, чтобы и жить с Тобою; но, прими меня как жертву непорочную,
с любовью принесенную Тебе!» Это смысл христианского благочестия.
— Какое понимание благочестия было в Ветхом Завете?
— Благочестивый человек в Ветхом Завете хранит завет с Богом, надеется, что Бог его спасет, и в надежде на этот завет исполняет святые заповеди. Ветхий Завет нам оставил прекрасные воспевания заповедей Господних. В этих псалмах говорится: «Слова Твои мне дороже золота и алмазов, Они слаще, чем мед из сот, как чистая вода, они мое украшение, я горжусь ими». В Ветхом Завете была влюбленность в Закон, а не просто формальное выполнение заповедей, в качестве вынужденной повинности. Я не думаю, например, что кто-то хвалит и воспевает Уголовный Кодекс. Представление о заповедях как об удивительной симфонии и красоте — основа благочестия Ветхого Завета. Слово «добротолюбие» переводится буквально как «дружба с красотой». Именно Ветхий Завет дал учение о том, что доброделание есть красота, что потом восприняло Правoславие. Но в этом представлении может возникнуть извращение. Закон может заслонить собой Бога, как заслонил Его у фарисеев. Но само по себе это представление прекрасно. Эту гармонию истины чувствовали древние патриархи, пророки, святые, апостолы. Поэтому можно сказать, что мы наследники благочестия не только апостолов и святых Нового Завета, но и ветхозаветных святых. Недаром мы молимся на каждой службе: «Благословен Бог отцов наших, Авраама, Исаака и Иакова». Они наши отцы, хотя многие из нас не евреи по плоти, но при этом мы их вспоминаем как наших родных отцов, потому что мы участвуем в том же союзе, чувствуем, восторгаемся удивительным ладом Ветхого Завета.
— А что нового христианство привнесло в мир, по сравнению с дохристианской этикой?
— Если раньше ждали спасения, теперь оно пришло. Если раньше мы только надеялись на спасение, теперь мы уже спасены в Крещении. Нам осталось только сохранить и приумножить этот дар. Мы уже стали детьми Божьими через Крещение, Миропомазание и Святое Причастие. Как говорил Господь: «Многие цари и пророки хотели видеть то, что вы видите, но не видели и не слышали то, что вы слышите» (ср. Лк. 10, 24). А мы сейчас и видим, и слышим. Для нас нет этики, у нас есть заповеди. Этика — выдумка людей, попытка неким образом кодифицировать требования совести. Она говорит: для того чтобы тебя уважали, нужно быть хорошим мальчиком, а для этого надо чистить зубы, не ругаться. А что такое заповеди? Это личные отношения Бога и человека. «Если любите Меня, то следуйте за Мной». Одно дело — личные отношения Бога и человека, а другое дело — норматив, который непонятно почему существует в общественном сознании…
— Человечество уже спасено смертью Христовой, но значит ли это, что отступникам будет уготована более серьезная кара, чем до Крещения?
— Иоанн Златоуст говорит, что в Ветхом Завете наказание за грех было меньшим, чем сейчас. Но и сейчас наказания различные. Мусульмане ничего не знают о Христе, но они будут отвечать за свои злые дела по совести. А если человек знал Христа и отверг Его, не доверился Ему, он будет отвечать перед Отцом за кровь Сына. Отец скажет: «За тебя Христос пролил кровь, а ты ее растоптал. Ты убийца Моего Сына».
— В чем различие между благочестием монаха и мирянина?
— Иоанн Златоуст говорил так: монах отличается от мирянина только обетом безбрачия. Заповеди одинаковы и для монаха, и для мирянина. Главная задача человека — служить Богу на каждом месте. Монаху это легче делать, а семейному сложнее. В каждой семье есть искушения, потому что жизнь связана с заботами о материальных благах. Материальные блага не хороши и не плохи сами по себе, но привязанность к ним плоха. И здесь в чем опасность: человек может погрузиться в суету мира и обольщение богатством. И для монахов есть искушения. К сожалению, иногда монахи забывают об обете нестяжания. Преодолеваются эти искушения лишь доверием к Господу Богу. Семейному человеку еще тяжелее выполнять заповеди — из-за того, что на нем лежит ответственность за близких. Но и награда ему будет меньше, потому что он меньше служит Богу. Тридцатикратный плод Богу приносят семейные, шестидесятикратный — находящиеся во вдовстве, и стократный — девственники. Это традиционное объяснение плодов, приносимых на доброй земле. Но тридцатикратный плод Богу — это уже большой плод, большой урожай. Попробуйте с одного семечка получить 30 огурцов! Это уже много, но можно еще больше. Христианство знает два понятия: «хорошо» и «еще лучше». Брак — прекрасная вещь, но еще прекраснее — монашество.
— Надо стремиться к лучшему — к монашеству?
— У нас на Руси так и делали. Супруги выращивали детей, старели и уходили в монастыри, чтобы духовно подняться выше, Петр и Феврония, например. Это был очень важный стержень брака, потому что люди понимали, что они должны вместе стремиться к Богу. Но, опять-таки, честной, венчанный брак — это не просто гражданское сожительство. Освященный Богом брак, где все совершается во славу Бога, где муж за все отвечает, потому что он является главой, религиозным лидером, а жена послушна мужу, помогает обеспечить ему быт, и они вместе воспитывают детей, — это форма служения Богу, которая принесет им большую награду на небесах.
— Как можно остаться христианином не только на службе, но и вне Церкви?
— Бог все видит, все слышит, и на всяком месте владычество Его. Ходи перед Богом, будь непорочен, помни, что ты вместе с Ним идешь. Как пел один английский король (Англия до ХI века была православной страной): «Я сегодня выхожу в путь, дорогу покажет Бог-Отец, ведет по дороге Бог-Сын, Он мой проводник, а силы в дороге дает Святой Дух». Это нормально для христианина. Учиться таким отношением с Богом нужно у Давида. Мы много читаем Псалтырь, но не вдумываемся в слова. Давиду плохо, он просто ябедничает Богу: «Сколько можно терпеть, я хожу, плачу, меня оскорбляют». Или в радости начинает хвалить Бога, и ему этого мало, он зовет вместе с собой петь хвалу Богу небеса, горы, холмы, дубравы. Это нормальный подход человека. С Богом я поднимаюсь на стену.
— Почему многие православные больше уделяют внимания внешнему благочестию, нежели изменению своей жизни по христианскому идеалу?
— Потому что это проще. Внешнее изменить очень легко. Пойти в храм легко, но исповедаться уже тяжелее. Часто бывает, что приходит на Исповедь женщина и начинает исповедоваться в чужих грехах: «Батюшка, так грешна — у меня такой муж». И дальше — о грехах мужа. Вместо того чтобы осудить себя, осуждает другого.
— Можно ли говорить, что у нас сейчас продолжается мода на Православие?
— А ее и не было. Православие с модой плохо совместимо, потому что Православие слишком многого требует от человека, даже если у него формальный подход к Православию. Как определить, православный человек или не православный? Не только по тому, что он говорит, особенно сейчас, когда все в основном православные. Существует определенный набор правил. Если человек не верит хотя бы в одно положение Символа Веры (например, в воскресение мертвых или что Иисус — Сын Божий), он — не православный. Если человек не признает, что единственная истинная Церковь — православная, он не православный. Человек, который считает нормальным нарушение заповедей, тоже не православный. Бывает, человек оступается, идет борьба, «нет человека, который жил и не согрешил», говорит Соломон, но одни считают это ненормальным, а другие видят в грехе норму. Какие они православные? А что касается моды, пускай будет мода на целомудрие. Я только за это. Если было бы модно не делать аборты, было бы здорово…
— Или мода не курить…
— Или мода не пьянствовать. Шикарно просто. Пускай архимандрит Тихон (Шевкунов) [речь об антиалкогольной деятельности, которую в 2009-м году возглавил архимандрит Тихон (Шевкунов; ныне – митрополит Псковский и Порховский), создавший проект «Общее дело» совместно с кинокомпанией «Мастерская» и Первым каналом] моду вводит, молодец. Пускай будет модно делать добро, пускай люди хоть из моды делают добро.
— Во время Перестройки тоже вводили сухой закон, и что из этого вышло?! Люди еще больше пить стали…
— Сухой закон — это внешний запрет, а это внутренняя мода. Раньше был хороший механизм, который сломал дьявол. Это нерукопожатность. Человеку, который жил в грехе и этим гордился, просто не подавали руки. «Приличные люди так себя не ведут» — старый, нормальный лозунг. Он должен быть. Приличные люди матом не ругаются, приличные люди не пьянствуют, не прелюбодействуют, детей не убивают.
— Но это опять внешний фактор…
— Хотя бы так, потому что это поможет избежать грубых грехов. Если вы каждый год делаете аборт, никакого ухода вглубь не будет, и если человек не просыхает, пьет каждый день, какое может быть глубокое покаяние?! Для начала нужно прекратить внешние злые дела, тогда и с более серьезными грехами можно бороться.
— Как вы относитесь к такому понятию, как «Православие-лайт»: это облегченная форма Православия, православный лубок?
— Господь сказал: понуждайте себя, входите тесными вратами, потому что широкий путь ведет к погибели, а узкий путь ведет в жизнь, и даже этот путь не находят. Поэтому широкое Православие — это широкий путь к погибели, если идет речь об искажении заповедей Божьих…
— Какие требования предъявляются в Церкви к поведению женщины?
— Требования к женщинам те же самые, что и к мужчинам. Мужчины и женщины должны находиться в храме в одежде, подобающей полу. Это заповедь Божия. А какая одежда мужская и женская — зависит от культуры. Если в этой культуре женщине принято ходить в шароварах, то она никак не погрешит, придя в шароварах в храм. Но попытка смешать два пола противоречит воле Божьей.
— С вашей точки зрения, должна ли женщина работать?
— Как хочет. Детей не должна забрасывать. Есть разные типы женщин: одна может не работать и совсем загнуться, а другой, наоборот, нравится не работать и сидеть дома. Раньше тоже были разные женщины, тип княгини Ольги, государственные жены и домохозяйки. И то, и другое хорошо. Я не думаю, что здесь нужно что-то искусственно изобретать. Есть женщины, которым приятно заниматься только детьми. Это особый дар. Не у всех он есть. У всех разные дары. Раньше, когда женщина сидела дома, это был дом или усадьба с коровами, козами, курами. А если дом богатый, то нужно было смотреть еще за служанками, батраками. Женщина была самая настоящая бизнесвумен. У нее была работа в рамках большого дома, а не сиденье в запертых четырех стенах.
— Очень часто можно слушать из уст православной женщины: совсем не хочу ни мужа, ни детей…
— Не хотят — не надо, Бог им в помощь. У нас всегда были «чернички». Это люди, которые посвящают всю свою жизнь служению Богу. Они работали на обычных работах, в свободное время помогали в храме, именно они отстояли многие храмы во время послереволюционных гонений. Сейчас такие активные женщины могут помогать по миссионерству, в делах благотворительности…
— В Европе есть движение «чайлд-фри» — добровольная бездетность. Чайлд-Фри утверждают, что их жизнь может быть полноценной и без потомства. Как вы относитесь к ним?
— Они нарушают Заповедь Божию: «Плодитесь и размножайтесь». Одно дело, когда человек не хочет вступать в брак — это пожалуйста. Но если ты в браке и не желаешь рожать детей, то грешишь, причем очень серьезно. Они как онанисты, причем не только духовно. Грех Онана в этом заключался: он не хотел детей.
— Всегда ли священник является образцом для подражания в вопросе благочестия?
— В вопросе благочестия образцом для подражания является только Христос. Только на Него надо ориентироваться. «Горе имеем сердца». Мы не к священникам имеем сердца, а к Небесам.
— А кто является примером благочестия для вас?
— Для меня это апостол Павел, который ежедневно заботился обо всех Церквах.
— Какие вы можете посоветовать читать книги и смотреть фильмы? Обязательно ли они должны быть по форме благолепно-православными?
— Есть разные меры духовного роста, и для каждого существует своя душевная пища. Не надо сваливать все в одну кучу. Например, для человека, который посвятил себя Богу, и чтение серьезной литературы может быть падением вниз, а человека, который только-только выбрался из тины греха, эта литература поднимет. Нужно исходить из собственных духовных вопросов. Есть самые общие принципы: ничего развратного, нечистого, мерзкого мы не имеем права впускать в свое сердце. Любой текст, живопись, музыка, которая воспевает грех, для нас закрыты. А все остальное оставляется на совесть человека. Новоначальным я бы порекомендовал читать Льюиса, из русской литературы — Достоевского, Лескова, Шмелева. Что касается музыки, следите за текстами, слушайте то, что вам вкладывают в уши. Нужно воздерживаться от черных текстов, потому что они зачаровывают, вертятся в голове и в тяжелый момент могут сыграть роль спускового крючка, поэтому берегите себя, помните, что мы должны следить за своими окнами — пятью органами чувств. И все сопоставляйте с заповедями, которые есть единственный критерий на земле. А что касается уровня литературы, часто бывает, что православная литература оказывается не очень высокого уровня. Но на самом деле наши предки воспитывались на житиях святых, а они круче любого романа. Почитайте Житие святого Киприана: это же роман!
С иереем Даниилом Сысоевым
беседовала Елена Тюлькина
Источник: Толк и польза № 4 (28) 2009 год
25 ноября 2019 г.
Источник: Православие.RU