Римское учение о папе и о Церкви

Протоиерей Митрофан Зноско-Боровский. ПРАВОСЛАВИЕ РИМО-КАТОЛИЧЕСТВО ПРОТЕСТАНТИЗМ СЕКТАНСТСТВО Сравнительное богословие Москва 1998г. стр. 51-78

Особое ударение вкладывается римскими богословами в учение о папе и о папской власти. Здесь с особой силой выявлена печать законнического понимания, понимания юридического, благодати и сущности Церкви. Извращение Христова, Апостольского, Вселенских Соборов и святоотеческого учения о Церкви особенно отчетливо и решительно отделяет Рим от Православного вероучения.

Учение о папской власти, о видимом главе Церкви, «заместителе и наместнике Христа», подчас заслоняющего невидимого Главу — Христа, является фундаментом всего учения, всей догматики римо-католичества. Но это учение противоречит основам Евангельского и Апостольского учения о Церкви, о жизни ее и о познании Истины.

Постановление Ватиканского Собора 1870 года гласит: «Твердо держась предания, дошедшего до нас от начала Христовой веры (!?), мы, во славу Бога Спасителя нашего, к возвышению католической религии и ко благу христианских народов, с согласия священного собора учим и определяем, как богооткровенное учение (!?): что, когда Римский первосвященник говорит со своей кафедры, т.е., когда, исполняя свое служение как пастырь и учитель всех христиан, он, в силу своей высшей апостольской власти (?), определяет учение о вере и нравственности, которое должна содержать вся Церковь, он, через Божественную помощь, обещанную ему в лице блаженного Петра, обладает тою непогрешимостью, которою Божественный Спаситель благоволил наделить Свою Церковь, для определения учения относительно веры и нравственности, и что поэтому такого рода определения Римского первосвященника сами по себе, а не с согласия Церкви, неизменны. Если же бы кто дерзнул противоречить этому нашему определению, от чего да хранит Господь, то да будет анафема».

В «Своде канонического права», опубликованного в 1917 году папой Бенедиктом XV, читаем: «Римский первосвященник, преемник в примате блаженного Петра, не только имеет первенство чести, но высшую и полную власть юрисдикции над всей Церковью, как в вопросах, касающихся веры и нравственности, так и в тех, которые касаются дисциплины и управления Церкви, разветвленной по всему миру». А еще раньше Римские папы писали: «Мы объявляем, утверждаем, определяем, провозглашаем, что подчинение Римскому первосвященнику является для человеческого существа совершенно необходимым условием спасения» (Бонифаций VIII, булла от 18.ХI.1302 г.). «Мы объявляем также, что святой апостольский престол и римский первосвященник обладают верховенством над всем миром, и что этот римский первосвященник есть преемник блаженного Петра, князя Апостолов, и истинный наместник Христа, а также глава всей Церкви и отец и учитель всех христиан, и что ему, в лице блаженного Петра, предана Господом нашим Иисусом Христом полная власть пасти Вселенскую Церковь, руководить и управлять ею» (папа Евгений, б.VII.1439 г.). А папа Павел IV в булле от 15 февраля 1559 года писал: «Римский первосвященник, который является на земле заместителем Бога и Господа нашего Иисуса Христа, обладает полнотой власти НАД ПЛЕМЕНАМИ И ЦАРСТВАМИ, И ВСЕХ СУДИТ»… Так звучит римское учение о Церкви и о папе, чуждое и Священному Писанию, и Апостолам, и древней Церкви.

По учению Священного Писания и Отцов Церкви, Церковь есть единый живой организм — тело Христово; и все мы, члены его, призваны к живому, органическому участию в жизни Церкви, дабы, держась Единого Главы — Христа — все тело, составами и связями будучи соединяемо и скрепляемо, росло возрастом Божиим (Кол. II, 19). Христос — Глава Церкви, говорит Апостол Павел в своих посланиях, а мы, живые камни, поставлены на разные служения для созидания Церкви — Тела Христова. «Тело Церкви, — говорит Апостол, — созидает самого себя в любви, при действии в свою меру каждого члена». И далее: «Все покорил Бог под нозе Его (Христа), и поставил Его выше всего, Главою Церкви, которая есть Тело Его, полнота, наполняющая все во всем» (Еф. I, 22-23). Итак, Церковь есть Полнота Его (Главы, Христа). «Таким образом, — говорит св. Иоанн Златоуст, — только тогда Глава достигает совершенной полноты, только тогда получится совершенное в полноте Тело, когда все мы будем объединены и теснейшим образом связаны друг с другом».

И познание Истины, по апостольскому учению, дается братьям, «укорененным и утвержденным в любви… со всеми святыми». «Дабы вы, укорененные и утвержденные в любви, вместе со всеми святыми могли постигнуть, что есть широта и глубина, и высота, и уразуметь превосходящую всякое разумение Любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божества», — говорит Апостол Павел.

А вот римо-католики устами пап и Ватиканского Собора утверждают, что познание Истины дается папе самостоятельно, лично, вне связи с Церковью («определения учения относительно веры римского первосвященника неизменны сами по себе, а не с согласия Церкви»). Нельзя не отметить: Вторым Ватиканским Собором, бывшим в наши дни, постановление или формула Ватиканского Собора 1870 года о непогрешимости была целиком повторена и вставлена в контекст той главы постановлений Собора, которая говорит о власти Папы.

Учение о Церкви как о благодатном Теле Христовом под единым Главою — Христом — затемнено у римо-католиков учением о папе как едином монархе, в котором концентрируется вся Церковь. Папа — не первый среди равных ему по благодати епископов, братьев, он — источник епископской власти, епископы — его делегаты, представители папы. Папа заменил все Тело церковное, и критерием истины, по их учению, является не Дух Святой, живущий во всей Церкви, а голос на римском престоле восседающего епископа. На личность папы переносится то, что принадлежит Церкви, и более того: переносится на него и то, что принадлежит только Христу. Почему? Потому что папская власть воспринимается ими мистически; отнятое у Церкви как живого мистического организма переносится на папу, а сама Церковь воспринимается как юридический организм, деспотически управляемое церковное государство.

Грех папства в посягательстве на то, что принадлежит только Богу, что принадлежит Духу Святому, живущему в Церкви.

Так, в книге епископа Буго (Bougaud) «Церковь», изданной в 1922 году, папа приравнивается к Таинству Евхаристии; как в Таинстве Евхаристии присутствует под покровом хлеба и вина реально Христос, так и в папе реально присутствует Христос. «В таинстве Евхаристии, — говорит епископ Буго, — имеем, так сказать, лишь «половину» Христа, ибо Он «нем» в Таинстве Евхаристии. Где же искать вторую «половину» Иисуса Христа, реально пребывающего в Церкви? Она в Ватикане: она в Папе. Папа есть второй способ реального присутствия Иисуса Христа в Церкви». Иисус Христос «создал себе два способа реального присутствия, совершенно различных; оба неизъяснимы и, будучи соединены вместе, образуют полноту Его вочеловечения. О, великая тайна двух покрывал, под которыми скрывается Иисус Христос в Своей целости!». «Идите к Иисусу, глаголющему: идите к Папе». «В этом состоит тайна христианства: это чудо реального присутствия Воплощения, предложенного и распространенного под двумя покровами. То, что Иисус Христос не положил под один из этих покровов, Он положил под другой; и в полноте можно обладать Им только, если уметь в горячем порыве сердца переходить от Евхаристии к Папе и от Папы к Евхаристии. Вне этих двух тайн, которые собственно образуют одну тайну, мы имеем лишь уменьшенного Иисуса Христа (Он сам так установил), Который недостаточен для нужд как отдельных душ, так и общества, Который не в состоянии даже Сам Себя защитить». «Тайна веры! Вот слово, которое нужно сказать о Папе после того, как мы сказали его о Святой Евхаристии, ибо Папа — это Иисус Христос, скрытый под покровом и продолжающий через посредство человеческого органа свое общественное служение среди людей». «Поэтому Церковь, более чуткая, чем мы, к вещам Божественным, не знает, как и говорить про Папу. Никакое выражение не представляется ей слишком сильным для того, чтобы выразить это взаимное проникновение, которое делает из Иисуса Христа и из Папы ее Главу, одновременно видимого и невидимого, и ее единого Супруга. Она относит к нему всю любовь, которую она питает к Господу. Она окружает его тем же благоговением».

«О, сладость чувств, которые испытываешь перед Дарохранительницей и у ног Папы», в котором Иисус Христос «добрал, сконденсировал всю Церковь», и более того: Он «раньше создал Папу». «Это великая тайна: Церковь есть непрестанное и постоянное творение Папы. Он творит Церковь; и в ней и через нее он просвещает и освящает души».

Нет никаких сомнений в том, что епископ Буго отразил в своем труде официальное учение римской церкви о папе. Оповещая мир об избрании папы Пия XI, Ватикан в 1922 году писал: «Счастливый Рим: ибо он один обладает обеими дарохранительницами: дарохранительницей евхаристической, в которой Иисус Христос преподает Себя всем сердцам, и Ватиканом, где Иисус устами Папы преподает слово Истины, неизменное и непогрешимое».

Так выглядит ров, которым Римская Церковь отделила себя от Кафолической Церкви Православной, хранящей верность учению Христа и Апостолов. Это учение о Церкви и о папе абсолютно неприемлемо для нас, православных. От него веет духом нехристианским. Мы стоим перед опасностью замены Христа — человеком, замены Церкви, этого великого живого организма, — папой.

История нам ясно показала, как постепенно и настойчиво, на протяжении веков, нарастало это стремление Римского епископа к главенству во вселенной, как выросла питаемая духом гордыни и плотским пониманием Церкви, питаемая интригами и политикой теория папства.

Свою теорию преемственной непогрешимости и главенства в Церкви римо-католики — было бы более точно сказать: Ватикан — подпирают следующими местами из Священного Писания.

1) Словами Христа Апостолу Петру в Евангелии от Матфея (XVI, 13-19). Спрашивает Господь учеников Своих: за кого почитают Меня люди? а затем: а вы за кого почитаете Меня? «Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты — Христос, Сын Бога Живого. Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин; потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах; и Я говорю тебе: ты — Петр (камень), и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного, и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах». «На сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». Это обетование о Церкви определенно связано с Апостолом Петром: «Ты — Петр (камень), и на сем камне Я создам Церковь Мою». Как понимать эту связь между Петром и Церковью, основанной на камне («пэтра»), непреодолимой для адовых врат? Является ли Петр носителем непогрешимости Церкви, есть ли он тот краеугольный камень, на котором основана Церковь, который делает ее несокрушимой и непоколебимой в Истине? Цитированные слова Спасителя никак не означают, что Петр является источником и носителем незыблемости и непреодолимости Церкви; поставим ударение на словах «Я» и «Мою», и мы получим настоящий смысл слов Христа: Он, Сын Божий, создал Свою Церковь, поэтому она и незыблема, и непреодолима. На наши вопросы отвечает и сам Апостол Петр, слова которого можно считать как бы комментарием самого Апостола к словам Христа в Евангелии от Матфея: «Вы познали, что Христос есть Господь…». «Приступая к Нему, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом. Ибо сказано в Писании: вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится. Итак, Он для вас, верующих, драгоценность, а для неверующих камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла». (I Пет, II, 4 — 7). И Апостол Павел также свидетельствует об основоположном краеугольном Камне Церкви, дающем ей непоколебимость: «Итак, вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным Камнем, на Котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в Святый храм в Господе, на котором вы устрояетесь в жилище Божие Духом» (Еф. II, 19-22); тот же Апостол пишет коринфянам: «Никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (I Кор. III, 11).

Христос есть Глава Тела — Церкви, Он и источник ее силы и ее несокрушимого стояния в истине, ибо Он Сам есть Истина, Он Сам и есть краеугольный Камень Церкви. Так учат Апостолы первоверховные, так учит и Сам Основоположник Церкви — Христос: «Неужели вы никогда не читали в Писании: камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла?».

Но ведь слово «камень» применено к Симону, который стал Симоном-Петром. Как понимать эту тесную связь между камнем-Петром и камнем, на котором строится Церковь?

Церковь слагается из верующих во Христа как Сына Божия; из нас как живых камней («сами, как камни живые, устрояйте из себя дом духовный») строится Церковь, но строится «на основании апостол и пророк, сушу краеугольну Самому Иисусу Христу». Зародилась Церковь в тот момент, когда Апостол Петр от имени всех Апостолов исповедал: «Ты еси Христос, Сын Бога Живаго», и именно в этом великое достоинство и великая честь усвоены Петру: Апостолы и пророки представляют в строении первый ряд, фундамент Церкви, ее историческое основание, и первое место в этом историческом основании Церкви принадлежит первому исповеднику Божества Христова от имени всех Апостолов, — пламенному Петру. Но Петр не есть основание Истины для Церкви, ибо он не источник Истины, он даже заблуждался и падал. Петр не есть и основание непреодолимости Церкви, каковая обещана не Петру, который после этого обетования отрекся от Христа, а обещана Церкви, ибо сказал Христос: врата адовы не одолеют ее, (а не тебя, Петр). И еще сказал Христос: се Аз с вами (не с тобою, Петр, а с вами) во все дни до скончания века.

Поскольку Ватиканский Собор, провозглашая догмат примата и непогрешимости папы, говорит, что это учение о папе «всегда так понималось Католической Церковью», что этому «столь очевидному учению Священного Писания» противопоставляются «нечестивые мнения, которые, извращая строй управления, установленный Христом Господом в Своей Церкви, отрицают, что Петр один, в противоположность прочим Апостолам, взятым в отдельности или вместе, был наделен истинным настоящим приматом юрисдикции,… утверждая, будто сие верховенство не непосредственно и прямо было предано блаженному Петру, а Церкви, и уже через нее было передано ему, как служителю сей Церкви», — обратимся за разъяснениями к Святым Отцам.

Авторитетнейший Отец латинской Церкви, на Западе чтимый блаженный Августин говорит: «Когда все были спрошены, Петр один отвечает: «Ты еси Христос», и ему говорится: «тебе дам ключи Царствия Небесного», как будто он один получил власть вязать и разрешать. Тогда как и те слова он один сказал от лица всей Церкви, как бы олицетворяя собою единство, и ему было сказано: «Я даю тебе то, что дано было всем». Итак, один выступает за всех, ибо единство находится во всех; итак, говорит блаженный Августин, эти ключи получил не один человек, а единство Церкви. Оттого и провозглашается превосходство Петра, что он олицетворил собой вселенскость и единство Церкви, когда ему было сказано: «Даю тебе то, что дано было всем». «Когда Христос обращается к одному, то этим указывает необходимость единства… Но неужели Петр получил ключи, а Павел их не получил? Петр получил, а Иоанн и Иаков не получили, также и прочие Апостолы? Или не суть сии ключи в Церкви — там, где ежедневно отпускаются грехи? Но так как по внутреннему смыслу Петр олицетворил в этом месте Церковь, то, что ему дано, дано Церкви». И еще: «Ты еси Петр, — сказал Господь, — и на этом камне, который ты познал, говоря: «Ты еси Христос, Сын Бога Живаго», Я воздвигну Церковь Мою, т.е. на Мне Самом, Сыне Бога Живаго, воздвигну Я Церковь Мою. На Мне, не на тебе».

Самое раннее толкование слов о камне находим мы у Тертуллиана. Он считает, что эти слова относились к Петру лично, но никак не к его преемникам, Римским епископам.

А Ориген говорит, что слово, сказанное Петру, относится ко всякому, кто исповедает Христа Сыном Божиим. «Если и мы скажем, — говорит Ориген, — как Петр: «Ты еси Христос, Сын Бога Живаго», причем не плоть, не кровь открыли нам сие, но свет воссиял в нашем сердце от Отца, Который на небесах, то мы становимся Петром, и нам тогда может быть сказано Словом Божиим: «Ты еси Петр» и далее. Ибо камнем является всякий ученик Христов… Если же ты думаешь, что на едином том Петре основана Богом вся Церковь, то что ты скажешь об Иоанне или о каждом из Апостолов? Или неужели мы осмелимся сказать, что только Петра одного не одолеют силы адовы, а других Апостолов и святых преодолеют?». В словах Христа Ориген видит обетование, данное всем христианам, истинно верующим в Сына Божия, обетование, данное Церкви в ее совокупности и единстве.

Точно также разъясняют эти слова Спасителя св. Киприан и сонм Святых Восточных Отцов.

Св. Киприан Карфагенский пишет: «Господь говорит Петру: «Ты еси Петр» и т.д. На одном Он строит Церковь, и хотя Он всем Апостолам после своего Воскресения дал равную власть и сказал: «Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Приимите Духа Святаго»… «Кому отпустите грехи, отпустится ему, и кому держите, тому держатся», — однако Он, чтобы ясно показать единство, так сделал властию Своею, чтобы начало этого единства велось от одного. Разумеется, и другие Апостолы были тем же, чем был Петр, наделенные тою же мерою чести и власти, но начало ведется от единства, чтобы показать, что Церковь Христова едина».

Итак, по св. Киприану Карфагенскому, Апостол Петр лишь символ единства Церкви, властью же и честью Апостол Петр не превышает других Апостолов. Поэтому-то Апостол Петр в антиохийском споре с Апостолом Павлом не приписывает себе первенства и не требует себе подчинения, но легко подчиняется доводам Апостола Павла. «И, — говорит св. Киприан, — Господь, основывая честь епископскую и строй Церкви Своей, так говорит в Евангелии: «Ты еси камень, и на камне сем Я построю Церковь Мою…» Отсюда вытекает посвящение епископов и строй Церкви, строй, по которому ЦЕРКОВЬ ВОЗВЕДЕНА НА ЕПИСКОПАХ, как первоначально она была выстроена на «Петре»; «и всякое действие церковное управляется сими епископами… посему никакой епископ НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ ВЛАДЫКОЮ НАД ДРУГИМИ епископами», — утверждает св. Киприан.

Великий учитель христианского Запада св. Амвросий Медиоланский говорит: «То, что сказано Петру, сказано и остальным Апостолам: «Дам тебе ключи от Царствия Небесного».

И блаженный Иероним, хотя и говорит, что Петра поставил Господь главою Апостолов, признает, что обетование, данное Апостолу Петру, дано и всем прочим Апостолам. «Ты говоришь, — пишет он, — на Петре основана Церковь; это так, но в другом месте это говорится и о всех Апостолах, что на них она построена, и все они получили ключи Царствия Небесного… В равной мере на них утверждается крепость Церкви».

Итак, вопреки утверждению Ватиканского Собора, с точки зрения апостольской и по учению Церкви с древнейших времен, КАМНЕМ, дающим Церкви силу и непоколебимость, дающим непреодолимость Ее вратами адовыми, ЯВЛЯЕТСЯ ТОЛЬКО воплощенный Сын Божий. Все же иные — лишь живые камни, из которых складывается дом Божий — Церковь, Апостолы же и пророки являются к тому же и историческим основанием, на котором воздвигается Церковь (Еф. II, 20), и в этом историческом первом слое-основании Апостолу Петру принадлежит, несомненно, почетная и видимая роль. Но Камень, дающий силу и незыблемость, есть только ХРИСТОС один. Никто другой, даже самый великий Апостол, не является для Церкви основой, незыблемой и непобедимой, поэтому «перенесение этих свойств на первого по значению в тогдашней неразделенной Христовой Церкви вселенской Римского епископа есть не что иное, как перенесение на творение и ученика того, что принадлежит лишь божественному Учителю, принадлежит главе нового человечества — Сыну Божию», в котором Церковь укоренена так, что не одолеют ее врата ада, ибо основание ее есть Сам Победитель ада.

2) «Симоне! Симоне! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу. Но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих» (Лк. ХХII, 31-32).

«Каждое слово здесь важно, — пишет в своем труде «Един Господь, Едина Вера» защитник Ватиканского учения о папе В. Джонсон. — «Сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу»: жестокое испытание имеет пасть на всю маленькую корпорацию. «Но Я молюсь о тебе, чтобы не оскудела вера ТВОЯ». Наш Господь выделяет одного из маленькой корпорации и за него Он специально молится. «И ты некогда, обратившись, — хотя он может частично пасть, Божественное Ходатайство сохранит его, — утверди братьев твоих»; и после испытания св. Петр имеет быть столпом и руководителем остальных Апостолов». «Наш Господь сознательно выделяет св. Петра из маленькой корпорации и подчеркивает факт, что, насколько Иаков и Иоанн ни казались бы пригодными быть «первым и вторым» — позиция лидерства дана св. Петру…» Что сказать о сем толковании слов Спасителя? — жалкая натяжка! Так толковать слова Спасителя является великим нечестием и в глазах самого Апостола Петра.

Бедная маленькая корпорация! Господь оставляет ее без Своего Божественного Ходатайства при наступлении жестокого испытания, и, «выделяя из маленькой корпорации одного — Апостола Петра — за него одного Он специально молится»… И все же при наличии Божественного Ходатайства за одного выделенного Петра «рядовые» члены маленькой корпорации при наступлении испытаний всего лишь разбежались, а выделенный, чтобы быть «столпом и руководителем остальных» членов корпорации, Апостол Петр, от Ходатая своего отрекся.

Особая опасность надвигается на горячего сердцем, порывистого Апостола Петра, требующая за него особой молитвы: все одиннадцать убегут, но отречется из одиннадцати только один Петр. И это было делом сатаны: получив Иуду, сатана решил получить и Петра, и лишь нарочитая молитва Иисуса Христа спасла Петра от вечной гибели. Выводить из цитированного текста (Лк. ХХII, 31-32) доказательства преимущества Римского престола является странной и неестественной натяжкой. Восстановленный по молитве Христовой, прошедший через тяжкие испытания Апостол Петр призывается «утвердить братьев своих», и много позднее, наставляя братьев по вере, Петр молит Бога: «да утвердит, да укрепит, да соделает непоколебимыми» их (1 Пет. V, 10). Слова Апостола Луки со всею ясностью утверждают, что Апостол Петр был первым среди Апостолов, но первым не по власти, не по должности, а первым по искушениям и опасностям от сатаны, и что лишь молитва Иисуса спасла его от участи Иуды.

3) Естественно видеть в троекратных словах исповедания Любви ко Господу противовес троекратному отречению, а в троекратных словах Господа — восстановление Петра в апостольском звании и достоинстве (Ин. XXI, 15-20). И это место Священного Писания не дает основания для папских притязаний на владычество в Церкви и, тем более, на непогрешимость. Обратим внимание наше еще и на следующее: а) Сам Иисус Христос именует Петра не его апостольским именем, а трижды называет его до-апостольским — Симон, сын Ионин, — почему? б) И Ангел говорит женам: «идите, скажите ученикам Его и Петру» (Мк. XVI, 7), ставя Петра вне учеников, — почему? А потому, что после троекратного отречения (1-ое: «не знаю и не понимаю, что ты говоришь», 2-ое: отречение с клятвой, 3-е: отречение с клятвой и божбой) от Иисуса во дворе первосвященника не стало ученика Иисусова, одного из двенадцати, Апостола Петра. Во дворе первосвященника оторвавшийся от Скалы («пэтра») — Христа камень ниспадает до простого рыбака Симона, сына Ионина; а на берегу Галилейского озера Симон, сын Ионин, постепенно поднимается, — троекратным вопросом и своим смиренным ответом, — до прежней высоты Апостола: упавший камень («пэтрос») вновь соединяется со своей Скалой («пэтра»,).

Насколько всему благовестию Христову чужда идея главенства, первенства власти, в Церкви и среди Апостолов, выразительно свидетельствует беседа Иисуса Христа с сынами Зеведеевыми (Мф. XX, 21-28; Мк. X, 37-45; Лк. ХХII, 24-27). Это принцип язычников, чуждый духу Христову. «Услышавши, десять вознегодовали на двух братьев», — говорит Апостол Матфей; «И, услышав, десять начали негодовать на Иакова и Иоанна», — подтверждает Апостол Марк. Двенадцать разделились: десять вознегодовали на двух, правда не у ДВУХ, а у ДЕСЯТИ, двое ошиблись. Но негодование — это атмосфера, которой не должно быть среди двенадцати, посему Учитель со всею ясностью, со всею резкостью осуждает стремление к первенству двух из двенадцати и этим восстанавливает среди них мир.

Почему же Рим до сих пор продолжает усаживать Апостола Петра на первое место среди двенадцати? И еще вопрос: почему Рим считает преемником Апостола Петра Римского епископа, а не епископа Иерусалимского или Антиохийского? Ведь, по древнему достоверному преданию, Апостол Петр сначала играл руководящую роль в Иерусалиме, — лишь потом она перешла к Иакову; а Антиохийская Церковь, в которой верующие впервые стали называться христианами, была основана Петром. На это ответа латиняне не дают. У Оригена мы читаем: «Игнатий, второй епископ после Петра»; у Евсевия: «Петр, верховный Апостол, основав сначала свою Церковь в Антиохии, отправляется в Рим, проповедуя Евангелие; он, после Церкви в Антиохии, первым предстоятельствовал и Церкви в Риме вплоть до кончины своей». А папа Иннокентий в письме к Антиохийскому епископу Александру называет Антиохийскую Церковь «первой по времени кафедрой первого Апостола».

Было бы странно отрицать, что Апостолу Петру принадлежит некая руководящая роль в жизни христианской общины, но эта роль никак не дает оснований для притязаний римских на главенство Петра и его непогрешимость.

Да, Апостол Петр предлагает избрать двенадцатого на место выбывшего Иуды, и он говорит от имени Апостолов перед народом и перед властями, через него Дух Святый обличает и карает Ананию и Сапфиру, он первый проповедует язычникам, его речью открывается Апостольский Собор. Апостол Петр пользуется неким авторитетом среди Апостолов: он первый среди них, но не владыка над Апостолами, не начальник их, а первый среди равных, и это подтверждается следующими фактами: Апостол Петр предлагает, но избирают заместителя Иуды все Апостолы; услыхав, что самаряне приняли слово Божие, Апостолы, находящиеся в Иерусалиме, посылают к ним Петра и Иоанна; по вопросу о принятии в Церковь верующих из язычников решение выносит не Петр единолично, а собор апостольский; Петр открывает собор своей речью, но к им сделанному предложению вносит добавление Иаков, и оно принимается всеми с добавлением Иакова.

Не имеет основания и римская идея о преемственной, от Апостола Петра, папской непогрешимости, ибо НЕ МОГ передать Апостол Петр своему «преемнику» той непогрешимости в делах Истины, КОТОРОЙ и сам НЕ ОБЛАДАЛ. Мы имеем точные указания Священного Писания на то, что и сам Апостол Петр колебался в истине: тотчас после исповедания от лица всех учеников Христа Сыном Божиим Петр смущается словами Иисуса о предстоящих муках и Его крестной смерти и, отводя Иисуса в сторону, начинает возражать Ему: «Будь милостив к Себе, Господи», за что тут же получает строгий отпор из уст Христовых: «Отойди от Меня, сатана; ты мне соблазн: ибо ты думаешь не о том, что Божие, а о том, что человеческое», и это сказано НЕПОСРЕДСТВЕННО после ублажения его Христом : «Ты еси Петр…». А за этим идет его отпадение, отречение от Христа и восстановление в апостольском достоинстве.

Несмотря на некоторую руководящую роль, мы видим, что и после сошествия Святого Духа Апостол Петр не остается непогрешимым: в Антиохии он дает повод к нареканиям на него тем, что по малодушию («опасаясь обрезанных» — слова Апостола Павла) отклоняется от того решения, которое сам он вместе с другими Апостолами начертал на Иерусалимском Соборе, и получает суровую отповедь Апостола Павла. И Деяния Апостольские и вся история Церкви, хотя и учат нас с благоговейной любовью чтить подвиг и высокое служение Апостола Петра, не дают никаких оснований для теории, выводящей из этого служения Апостола притязания на владычество над Церковью его «преемника», Римского епископа. Владычество над Церковью и непогрешимость в делах веры Апостолу Петру НЕ принадлежали, иначе — как мог так дерзновенно противоречить ему в Антиохии Апостол Павел и бросить упрек в «лицемерии»? И, если Апостолу Петру принадлежало верховенство над всеми одиннадцатью, то как могли его, вместе с Иоанном, послать Апостолы в Самарию? И зачем нужен был тогда Собор Апостольский?

Характерным в развитии Ватиканом теории главенства папы является введение в римский Требник (около 1600 года) слов, согласно которым Христос якобы передал Апостолу Петру царства всего мира: «Ты еси пастырь овец, тебе Бог передал все царства мира». Евангелие НЕ ЗНАЕТ таких слов Христа Петру, эти слова были сказаны Христу искусителем: «Я дам Тебе все царства мира».

Ужасом веет от всей римской теории о главенстве и непогрешимости римского епископа.

Истоки римской теории главенства и непогрешимости папы. Непогрешимость пап в свете исторических фактов

Если латинская теория о главенстве римского епископа не имеет оснований ни в Евангелии, ни в книге Деяний Апостольских, то где же искать основания этой теории? Она коренится в самом Риме, в римской психологии, и покоится на ряде ложно истолкованных исторических фактов.

После разрушения Иерусалима и падения этой древнейшей Церкви, Рим, куда с Востока и Запада, с Севера и Юга свозились и добровольно стекались тысячи тысяч исповедников — «свидетелей веры», — Рим, ставший вселенским вместилищем крови христианских мучеников, занимает особо почетное место среди апостольских Церквей, выросших на крови свидетелей Слова. «Сколь блаженна сия Церковь, — восклицает Тертуллиан, — коей все свое учение вместе с кровию своею в изобилии преподали Апостолы, где Петр страданием своим подражает Господу, где Павел увенчивается Крестителевой кончиной, откуда и Апостол Иоанн, после того как он, погруженный в кипящее масло, остался невредим, ссылается на пустынный остров». Но это обстоятельство, хотя и ставило Римскую Церковь во внимание всего христианского мира, придавая авторитет ее голосу, не присваивало ей исключительного права и исключительной привилегии заботиться о других поместных Церквях, отзываться на происходящее в них, принимать непосредственное участие в их внутренней жизни, советовать и наставлять, когда испытания и смущения посещали поместные Церкви. История свидетельствует нам о том, что и Игнатий Антиохийский писал увещания и наставления Ефесской, Смирнской, Траллийской, Магнезийской и Филадельфийской Церквям; епископ Дионисий Коринфский «распространял свою ревность по Боге не только на паству свою, но в обильной мере на верных и других Церквей, — говорит историк Евсевий, — увещая и ободряя их в связи с различными опасностями и испытаниями в вере, которые они переживали»; Ириней Лионский считал себя обязанным вмешаться в спор о времени празднования Пасхи, когда папа Виктор дерзнул на самовольную попытку «отлучить» от церковного общения всю провинцию Азии и соседних с нею Церквей; поместные Церкви в эпоху великих догматических споров принимают участие — в лице своих представителей — в догматической жизни всей Церкви вообще, осуществляя тем самым апостольское слово: «Страждет ли один член, с ним страждут все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены». Свидетельствует история и о том, что «роль вселенского учительства выпала и на долю великих Отцов — Афанасия, Василия, Григория, Илария, Кирилла и других, бывших светильниками, поставленными высоко на свещнице и светивших всем в доме — в Церкви». Во всем этом сказывалось соборное единство всех частей Церкви и общее сознание ответственности за судьбы всей Церкви1. Это сознание общей ответственности за судьбы всей Церкви Христовой было действием Духа Божия, в Церкви живущего как в Теле Христовом и, через избранные сосуды, наполняющего судьбы Церкви путем соборности; это сознание общей ответственности жило и горело во всех великих светочах Церкви, борцах за чистоту и неповрежденность Веры во всем Теле церковном.

И было бы грубой ошибкой в словах Иринея Лионского: «Следует, чтобы к этой (Римской) Церкви, вследствие ее преимущественного первенства, обращалась каждая Церковь, т.е. верные, которые находятся повсюду, ТАК КАК в ней всегда ВЕРНЫМИ, КОТОРЫЕ приходят ОТОВСЮДУ, СОХРАНЯЛОСЬ предание, идущее от Апостолов» — видеть признание Римской Церкви хранительницей чистоты Веры. Нет, не Римская Церковь, взятая в отдельности от всей Вселенской Церкви, не Римский епископ и его община охраняют от Апостолов идущую традицию: дело соблюдения чистоты веры является результатом действия вселенской Церкви — вот что утверждает св. Ириней Лионский, ибо не чада Римской Церкви и их епископ, а «ВЕРНЫЕ, которые ПРИХОДЯТ ОТОВСЮДУ», ОХРАНЯЮТ здесь, в Риме, от Апостолов идущую традицию.

История Церкви ярко свидетельствует о благотворном и для всей Христовой Церкви спасительном взаимодействии Православного Востока и Православного Запада в их органическом единстве, в соборности их жизни. В лице своих великих богословов — Отцов Церкви — Православный Восток защитил чистоту Веры, ему принадлежала руководящая роль (за исключением IV Вселенского Собора, где руководящая роль принадлежала папе Льву I) в богословской защите и формулировке догматов Христовой Церкви, Восток оплодотворил мысль Православного Запада, а Православный Запад, в лице своих авторитетных предстоятелей древнеапостольской римской кафедры оказал мужественную и стойкую помощь Православному Востоку в его борьбе с ересями и, будучи независимым по отношению к светской власти, был неоценимой поддержкой в борьбе за соблюдение церковной дисциплины. Но Римская Церковь не сумела сохранить ясного понимания своего назначения, своей призванности быть старшим братом в Христовой Церкви и «предводительствовать в служении любви», вследствие чего, с началом стремления Римских епископов к господству над всей Церковью, стали постепенно искажаться принципы ее участия в общецерковной жизни, ее участия в служении Истине Церкви. Это искажение, как мы видели, происходило в двух направлениях: 1) в утверждении господства Римского епископа над всею Церковью и владычества над миром и 2) в провозглашении папской непогрешимости в делах веры.

Стремление к светской власти и участие в политической борьбе не являлось делом отдельных пап, но вытекало из всей папской системы. Папа Пий IX объявил РЕЛИГИОЗНО-ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ для верующего католика ПРИЗНАНИЕ за Римским епископом СВЕТСКОЙ ВЛАСТИ. Он осудил как заблуждение мнение, будто «Церковь не имеет власти производить насилие и вообще не имеет никакой светской власти, ни прямой, ни косвенной». Стремление к светской власти заставило пап не только окунуться в политические интриги, но и вести войны, даже самим предводительствовать своими войсками (папа Юлий II).

Более серьезным и роковым для Рима и для всей Церкви явилось стремление римских предстоятелей Церкви к утверждению непогрешимости папы в делах веры, получившее свое завершение на Ватиканском соборе 1870 года. Учение латинян о непогрешимости вытекает, говорил Хомяков, из малодушия и неверия. Ведь Церковь есть предмет веры, поскольку она есть Христово Тело и обиталище Духа Святого. У латинян же место невидимого Главы занимает видимый «викариус Дэи», «викариус Христа», вместо же невидимого Духа Божия, живущего в Теле Церкви, они поставили видимого, внешнего оракула истины в лице папы, чтобы подчиняться ему. Перед нами жалкая картина потери мистического понимания существа Церкви и упадка веры в Церковь.

В истории мы не обнаруживаем непогрешимости пап в делах веры. История свидетельствует о взаимно друг друга уничтожающих противоречиях отдельных пап, облеченных в торжественную тогу вселенского учительства. Так, папа Либерии подписывает (354) не в качестве частного лица, а в качестве епископа Рима, арианский Символ веры; папа Зосима (417-418), в противоположность своему непосредственному предшественнику Иннокентию I, высказывается сначала в пользу Пелагия; папа Вигилий (537-55) в споре о трех главах три раза менял свое мнение. «Он подчинился, наконец, решению Собора, заявив про себя, что он являлся до сих пор, к сожалению, орудием сатаны, работающим на ниспровержение Церкви, и был посему вовлечен в раздор со своими сослужителями — епископами Собора, но теперь Господь просветил его»; разителен пример папы Гонория I (625-38) в монофелитском споре: «В самом начале спора папа Гонорий, спрошенный тремя патриархами, высказался в пользу ереси», а на Шестом Вселенском Соборе (681) в числе других проповедников этой ереси был осужден и умерший папа Гонорий; папа Лев III вопреки требованию Карла Великого запретил добавление в Никео-Цареградском Символе Веры вставки «и от Сына», а папа Бенедикт VIII принял «филиоквэ» в Символ Веры, и эта вставка становится догматом латинской Церкви; папа Сикст V под угрозой анафем объявил лично им исправленный и изданный под непосредственным его наблюдением текст Вульгаты за обязательный для верующих и имеющий достоинство подлинника, но этот текст оказался настолько кишащим ошибками, что преемнику Сикста V пришлось скорее изъять его из употребления. Все это никак нельзя примирить с догматом непогрешимости в делах веры. Трагедия римского католичества не в грехах и личных преступлениях отдельных предстоятелей Римской Церкви, — личных грехов везде было много, — а в том, что в самое основание христианского вероучения и духовного строя Церкви введен дух мира сего, дух власти, дух юридического, утилитарного и земного искажения тайн Божиих. И привел этот дух к рабству, печать которого сказалась в стремлении перенести закон жизни Духа на язык внешнего механического счета, заслуги, числа и меры, что особенно сказалось в учении об индульгенциях и в казуистической морали. Заповедь Божия воспринимается не в качестве внутренней органической нормы нравственно свободной жизни во Христе, а как иго неудобоносимое, как требование сурового заимодавца, которое должно быть облегчено. Отсюда узаконение так называемой «ментальной резервации», т.е. сознательное введение ближнего в заблуждение через намеренно двусмысленный способ выражения; отсюда и учение о «сверхдолжных делах святых», из сокровищницы которых папа может покрывать недочеты верующих; отсюда и возбужденность вместо духовной уравновешенности и трезвения духовного, и религиозный сентиментализм с характерным для него стремлением ударить по нервам, растрогать и поразить воображение человека.

Католическая Церковь есть Римская Церковь. Римская не тем, что центр ее в Риме, не по языку, не потому, что она некогда почти совпадала с Римской частью империи. Она Римская по усвоенным ею от Империи духу и праву, по лежащей в ее основе римской идее. Посему было бы ошибкой утверждать или предполагать, что теория папства вышла из подтасовок, прямых подлогов, исторических ошибок, искажений Нового Завета, на замалчиваниях и иных видах искажения правды и исторической действительности, — все это послужило лишь обоснованием в психологии укоренившейся идеи. «История католичества есть история развития римско-католической идеи как духовной силы, в тайниках духа рождающейся и подчиняющей себе все — и учение, и события, и теории, и формы жизни».

Источник: antipapizm.kiev.ua