Несмотря на все трудности, быть рядом с паствой

• Главная
• Православная миссия
• - о. Александр Заркешев
• Несмотря на все трудности, быть рядом с паствой

Архимандрит Александр (Заркешев) уже более 15 лет окормляет православные приходы в странах Персидского залива

Беседа с архимандритом Александром (Заркешевым)

Архимандрит Александр (Заркешев) уже более 15 лет окормляет православные приходы в странах Персидского залива. О жизни христианских общин в мусульманских странах священник рассказал порталу «Православие.ру».

– Отец Александр, какие православные приходы вы окормляете?

– Я служу в трех странах: в Исламской Республике Иран, Объединенных Арабских Эмиратах и Исламской Республике Афганистан. В Иране, как известно, православное присутствие имеет давнюю историю. Сейчас я служу в Николаевском соборе Тегерана, в Троицкой церкви на русском кладбище в Тегеране; также есть молитвенный дом святителя Николая на севере Ирана – на берегу Каспийского моря в городе Энзели, а на самом юге Ирана – временная церковь в честь Казанской иконы Божией Матери в поселке российских специалистов, которые помогают строить атомную электростанцию в Бушере.

В Афганистане при Российском посольстве действует временная часовня Владимирской иконы Божией Матери; по праздникам я приезжаю и туда, чтобы совершить богослужение. Это уникальная часовня, так как в этой неспокойной мусульманской стране она единственная. В дальнейшем планируется строительство постоянного здания часовни-памятника воинской славы в центре жилого сектора посольства.

В Объединенных Арабских Эмиратах недавно, как известно, был построен первый православный храм – единственный на Аравийском полуострове. Он освящен во имя апостола Филиппа, который проповедовал в этих местах в I веке.

– О русском присутствии в Иране вы написали целую монографию. А как сегодня живет русская диаспора в этой уникальной стране?

– Община наша по-прежнему сохраняет свои традиции. Раньше ее основу составляли потомки русских эмигрантов, которые переезжали в Иран в начале XX века – как до революции, так и после.

Еще в XIX веке Российская империя имела свои интересы в Персии. С 1864 года в Тегеране постоянно служил посольский священник. С 1898 года в Персии была открыта Урмийская духовная миссия. Паства Русской Православной Церкви исчислялась десятками тысяч. До начала Первой мировой войны в Персии было около 50 православных храмов. В 1912 году у российского посольства в Тегеране русская община поставили памятник А.С. Грибоедову.

Когда в 1979 году победила Исламская революция и новые власти разрешили всем нацменьшинствам самим прописать себе нормы семейного и имущественного права, выходцы из России выбрали свод законов Российской империи – и живут по нему до сих пор.

Следы русского присутствия остались в персидском языке: это слова «стакан», «самовар», «пирожки», «запас», «сухари», «кулюче» (искаженное «кулич») и даже «полуось» (слово появилось в языке фарси вместе с автомобилями). Эти слова иранцы теперь считают исконно своими. Своим изобретением иранцы считают и самовары, которые появились здесь в XIX веке, но теперь есть в каждом кафе и каждом доме.

Но сегодня политическая изоляция Ирана, постоянная угроза нанесения бомбовых ударов со стороны Израиля и Америки, «бряцание оружием», конечно, создают очень нервную обстановку для мирного населения. Многие русские семьи уезжают. Большинство нынешних прихожан – сотрудники посольств России, Украины, Белоруссии и Грузии. Правда, например, в Бушере работают не менее 2 тысяч российских специалистов, их я посещаю регулярно. А вот из потомков эмигрантов в Тегеране на нашем приходе осталось только пять семей – русских, имеющих иранское гражданство.

Новые эмигранты из России в Иран не приезжают, только если русские женщины выходят замуж за иранцев, но в этом случае они почти автоматически становятся мусульманками: многие даже не осознают того, что в посольстве они подписывают документы, согласно которым принимают веру мужа.

В отличие от других мусульманских стран, в том числе и тех, которые являются соседями Ирана, здесь традиционно раньше не возникала проблема христианофобии.

В Ираке и Афганистане идет междоусобная война – к счастью, для нас такая внутренняя угроза не актуальна. Но для нашей небольшой общины главной задачей сейчас является просто выживание, потому что никто не захочет остаться жить в стране, если внешняя угроза станет реальностью.

Все арабские революции последнего времени, которые происходили в разных странах и, как правило, управлялись извне, сопровождались актами насилия в отношении христианского меньшинства. Это, к сожалению, было предсказуемо, поскольку в подобного рода революциях одну из главных ролей играют радикалы-исламисты. В Иране, слава Богу, в этом отношении спокойно, и дело тут не только в том, что государство обеспечивает политическую стабильность, но и в крепких традициях народа, в том числе семейных. Но, конечно, говорить о том, что все у нас замечательно, было бы преувеличением. Впрочем, будучи христианином, я всегда смотрю в будущее с оптимизмом. Моя миссия в этом и заключается: несмотря на все трудности, быть рядом со своей паствой, окормлять ее, разделять радости и горести людей. И пока горит огонь нашей молитвы, пока горят лампады в наших храмах, у нас всегда есть надежда на милость Божию и на Его заступление.

– Выходит, маленькая христианская община в Иране живет в изоляции?

– Да, мы живем здесь в некоторой изоляции: другая культура, другая религия… Но самое интересное, что это ведь уже четвертое поколение русских, которые хоть и живут в чужой стране, но при этом не теряют своих корней, языка и своей религии.

Кроме ислама, который исповедует большинство населения, в конституции Ирана определены как официально признанные еще три религии: христианство всех конфессий, иудаизм и зороастризм. Все они равны перед законом.

– Чем Церковь в Иране помогает русским людям?

– Для русских людей наш храм – единственное место, где они могут встречаться. Тут больше нет никакого клуба, никаких встреч соотечественников. Храм как раз и есть то связующее звено, которое не только собирает, но и сплачивает людей, «на чужбине сущих».

При храме в Тегеране до сих пор существует русский старческий дом во имя праведного Иоанна Кронштадтского, который открыли после Великой Отечественной войны в 1949 году. Сейчас тут живет 30 пожилых людей, из них собственно русских только двое, остальные – христиане-ассирийцы и армяне.

– С какой регулярностью происходят богослужения в Иране? Кто служит вместе с вами?

– В Иране мне помогает иеромонах Корнилий. По праздникам: на Рождество, Крещение, Вход Господень в Иерусалим, Благовещение, Пасху и другие – богослужение у нас бывает всегда. В этот раз ночная пасхальная служба была совершена в Тегеране, а утром священник вылетел в Бушер, и там тоже была пасхальная служба.

– Постройка первого русского храма в Шардже (ОАЭ), который был открыт прошлым летом, стала, без преувеличения, событием историческим. Сейчас, когда вопросы организации строительства решены, какую роль играет приход Русской Православной Церкви в Объединенных Арабских Эмиратах?

– Ситуация в Арабских Эмиратах коренным образом отличается от иранской. Здесь наша община состоит преимущественно из молодых людей, тех, которые приехали сюда работать. После развала СССР в ОАЭ стали приезжать люди из бывших союзных республик, чтобы создавать свой бизнес, в том числе туристический и мелкооптовый.

Сейчас в ОАЭ живет несколько десятков тысяч русских. Для наших соотечественников здесь есть большая перспектива, как мне кажется, так как политика властей по отношению к иммигрантам отличается мудростью и взвешенностью. 80 процентов населения страны – это иностранцы, и правительство ОАЭ понимает, что те люди, которые приезжают, гораздо более благонадежны, если они имеют пускай и отличающиеся от местных, но крепкие традиции, мораль, религию. Вообще в ОАЭ, в стране, где сильны религиозные традиции, меньше всего понимания вызовет атеист – человек, который ни во что не верит; такой человек абсолютно не понятен мусульманам, и к нему отнесутся гораздо более враждебно, чем к христианину.

Православная община здесь сформировалась еще в конце 1990-х, а приход апостола Филиппа в Шардже был учрежден решением Священного Синода Русской Православной Церкви в 2005 году. Землю под храм нам безвозмездно выделил лично правитель эмирата Шарджа шейх Султан бин Мухаммед аль-Касими. Это очень важный момент. Кроме того, было разрешено установить на здании храма кресты, что также говорит о многом. Стоит отметить также тот факт, что христиане в ОАЭ имеют разрешение в области семейного права (вопросы бракосочетания, развода) руководствоваться своими религиозными предписаниями, поэтому свидетельства о совершении таинства венчания при должном оформлении имеют юридическую силу.

В 2007 году в церемонии закладки храма принимали участие митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (ныне Святейший Патриарх Московский и всея Руси), тогда председатель отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, и наследный принц эмирата Шарджа.

Сейчас у нас при храме активно функционирует трехэтажный русский культурный центр, где проходят десятки конференций. Вот, например, недавно концерт в честь дня Победы прошел с большим успехом. Очень востребована воскресная школа, курсы русского языка при храме. Возможно, это связано с тем, что русскоязычные жители Шарджи – это в основном молодые люди, но могу отметить, что и приход наш занимает активную и деятельную позицию.

Конечно, далеко не все молодые русские люди, приезжающие работать и жить в ОАЭ, стремятся сохранить свою культуру – очень многие ассимилируются. Я нахожу прямую связь: если человек далек от Церкви, то его ничто не удерживает в родной русской культуре; такие люди быстро забывают язык и все остальное. Я 20 лет живу за границей и вижу этот процесс достаточно ясно. Конечно, Православная Церковь никогда не ставила во главу угла вопросы сохранения русского национального своеобразия, но и оставлять без внимания процесс потери своей культуры нельзя. Именно поэтому мы и собираем нашу диаспору вокруг Церкви, помогаем людям не забывать, что они – русские, помнить свою историю. Это все проблемы не только культурного, но и духовного порядка. Община при храме – это не просто русский клуб по интересам. Это – центр духовной жизни.

– Понятно, что в странах, о которых вы рассказываете, миссионерская деятельность среди местного населения запрещена законом. Почему все же православное присутствие на этой земле необходимо?

– Даже если мы находимся в меньшинстве и нам запрещена любая миссионерская деятельность, одно наше присутствие здесь является своего рода скрытым миссионерством. Ведь Христос говорил: «Вы – соль земли» (Мф. 5: 13). Наша община – это русскоязычные, православные люди, находящиеся вдали от Родины, которые нуждаются в пастырском окормлении и во внутренней духовной миссии.

C архимандритом Александром (Заркешевым) беседовал Антон Леонтьев
17 мая 2012 года

Источник: Православие.RU