Американец переехал в Россию ради возможности свободно исповедовать православие
- Главная
- Новости
- Православные новости
- Американец переехал в Россию ради возможности свободно исповедовать православие
33-летний американец Джордж Грин, работавший на родине программистом, оставил карьеру в США, чтобы иметь возможность жить в России и свободно исповедовать православие. По паспорту он Джордж. При крещении получил имя Василий
33-летний американец Джордж Грин, работавший на родине программистом, оставил карьеру в США, чтобы иметь возможность жить в России и свободно исповедовать православие. По паспорту он Джордж. При крещении получил имя Василий. Свою корреспонденцию часто подписывает Георгий Георгиевич или Александр в честь русского императора Александра III.
Бывший американский программист, а ныне трудник Почаевской лавры обрел в России духовную родину. В интервью Валентине и Виталию Трубецким он рассказал об удивительных перипетиях своей судьбы.
— Что привело Вас, коренного американца, к русскому православию?
— Мои родители — протестанты. Тем не менее меня отправили в католическую школу, поскольку в частных школах такого рода обучение жестче, а студенты выходят более дисциплинированными. Одно из требований католической школы — специальные религиозные курсы. Это было весьма интересно, ибо я всегда слышал только одну точку зрения в своей школе, а потом другую — в протестантской (пресвитерианской) церкви.
В католической школе мы изучали среди прочего историю «великого раскола», и наши посещения православной церкви приветствовались. Годы спустя я оказался в Петербурге, где собирался заняться бизнесом в одной из интернет-компаний. Я увидел православные храмы и вспомнил о старых школьных уроках. Вернулся домой и нашел официальный сайт Православной церкви в Америке.
Там была рубрика вопросов и ответов, и православные ответы на все вопросы оказались весомее моих. Я стал посещать местную православную церковь и спустя четыре месяца, поучившись в воскресной школе, был крещен. Прежде я вообще был некрещеным, так как мои родители не одобряли крещение человека в детском возрасте. Примерно год спустя я начал посещать приход Русской православной церкви за рубежом.
Там были сокращенные англоязычные службы и скамьи, как в католических соборах. Хотя выстоять на ногах более длинную литургию было непросто, мне это казалось проявлением большего уважения к Господу. Меня удивляло что английские переводы молитв в моем молитвослове были так синтаксически близки к старославянскому. Как правило, слово в слово.
— Помните ли Вы свой первый визит в православную церковь? Какое впечатление он произвел на Вас?
— Мой первый поход, который я помню (не считая созерцания православных церквей в России), был в собор Русской православной церкви за рубежом недалеко от моего дома в Нью-Йорке. Больше всего меня поразило то, что каждый был настолько поглощен молитвой и проникнут служением Господу. В Пресвитерианской церкви все вертелось вокруг пастора, и почти половина службы была посвящена духоподъемной проповеди, а четверть — пению песен в американском стиле.
Католическая церковь казалась более почтительной к Господу, но слишком сухой. На православной литургии Бог, как мне казалось, присутствует сам. То же чувство было и в католической церкви, но там Всевышний казался тоскующим по дому. Помню, на пару недель отец привез нас в церковь адвентистов Седьмого дня, и молитва этих людей прозвучала для меня очень странно.
Она казалась повторяющейся, и, пожалуй, тогда я впервые понял, что такое секта. Когда мой отец присоединился к масонам, он пришел на «открытую встречу». Их разговоры в основном основывались на Библии, но сразу было ясно, что это секта. Ничего из того, что они делали, в Библии прописано не было. Я никогда не был в мечети, хотя одна из них видна из нью-йоркского прихода Русской православной церкви за рубежом.
Мне становится немного печально, когда я вижу мечети, не столько из-за предубеждения против ислама, сколько из-за символов, которые они позаимствовали у православных соборов. Украшенные куполами и полумесяцами мечети скопированы с православных храмов в Константинополе. В то же время я уважаю истовую, «каждодневную» приверженность мусульман своей вере и, несмотря на близость наших приходов в Олбани, стычек между нами никогда не было. Я много изучал разные религии в школе, но посещать их культовые места особого желания не было.
— Почему Вы решили покинуть Америку?
— Причин было множество. Политическая жизнь Америки кажется мне фарсом. Они все время говорят о демократии, но не допускают к выборам третью партию в целом ряде штатов. Америка называет себя христианской нацией, но постоянно развязывает новые войны, независимо от того, какая партия у власти. Я как православный христианин был сильно встревожен тем, что происходит в голове у христиан, когда Америка идет на новую войну. Поведение американских войск во время войны в Косово удручало: они останавливали военную кампанию на время исламского рамадана, но бросали бомбы, на которых было написано «Счастливой Пасхи», во время главного православного праздника.
Были и экономические причины моего отъезда. Программисты, как я, становятся в Америке безработными. Фактически большинство рабочих мест по программному обеспечению выведено за пределы страны. Разумнее уж работать там, где программирование растет, а не загибается. Но самой главной причиной моего невозвращения были проблемы с исповеданием православия в Америке.
Да, у нас есть Православная церковь, прекрасные, очень активные прихожане, но американская культура абсолютно противоположна православию. В Штатах аборт — это «право каждого», говорят, что Церковь принуждают заключать однополые «браки» наряду с традиционными. Попросить молодую женщину покрыть голову во время молитвы в Америке — все равно, что обругать ее.
— Русские, которые были у Вас в роду, как-то повлияли на ваш выбор?
— Хотя у меня и есть славянские корни по линии матери, вовсе не это было главным. Честно говоря, сначала я проявил интерес к русскому только потому, что увидел русскоязычную надпись на компакт-диске какой-то поп-группы, и мне стало интересно, как произносится перевернутое R. Жаль, что я не слишком много знаю о своей бабушке: у нас было очень мало документов о ее родителях, поскольку ее удочерили в совсем юном возрасте. Меня больше интересовали культура, потенциал и устройство власти в России, чем мои предки. Славянская культура вообще всерьез заинтересовала меня.
— Как ваша семья и родители отреагировали на решение уехать из США?
— Что касается реакции моих друзей и семьи, то она была весьма странной. Даже мои друзья, очень либеральные ребята и во многих отношениях настроенные антиамерикански, сочли это плохой идеей. Мой тогдашний работодатель сказал, что Россия — это жуткое место. Один приятель перестал со мной разговаривать, поскольку думал, что в СНГ будут следить за каждым моим шагом, и волновался, что может попасть в «какой-то не тот список».
Отец отнесся к моей затее негативно. Ему с самого начала не понравилось, что я крестился в православии. Сам он в зрелом возрасте, за два года до моего крещения, примкнул к масонам. И хотя эта группа не очень активна, настроена она антиправославно, а презрительное отношение к царю у них наследственное.
— Как вас встретила Россия? Чего вы ожидали от Москвы? Она вас не разочаровала?
— Я более-менее знал, чего ожидать от Москвы, поскольку уже бывал тут несколько раз. Разочарование последовало разве что по приезде на фирму, с которой у меня была договоренность о найме. Мне ответили, что работы нет, поскольку владелец-англичанин решил сменить сферу деятельности и перебрался назад в Англию. Подозреваю, что его бизнес приносил доход в лучшие времена, и он совершенно не знал, как преуспеть в кризис. В итоге пришлось втридорога снимать жилье и с трудом искать работу, которую я так в итоге и не нашел. Ну, а потом меня избили и ограбили…
— Вы не разочаровались в России после этого случая? Вам не захотелось вернуться в Америку?
— Плохие люди есть в любой стране. Во многих отношениях я виноват сам в том, что гулял поздно ночью в неблагополучном районе и говорил не с теми людьми. У меня никогда не было проблем с поздними прогулками по Манхэттену, но я знаю много мест и людей, которых стоит избегать. Не считаю, что в Москве преступников больше, чем в Нью-Йорке, — скорее даже меньше. Меня разочаровали отдельные люди, но не страна в целом.
Зато несколькими днями позже я был приятно удивлен дружелюбием милиционеров, которые показали мне дорогу, когда я заблудился. Несложно полюбить страну, которая встречает тебя с распростертыми объятиями. Но много ли стоит такая любовь? А если, несмотря на тяжелые испытания, лишения и мытарства, чувство к народу не угасает — оно настоящее, проверенное временем. О возвращении я не думал.
Только досадовал, что хулиганов не могли найти и что я был не слишком готов к таким неприятностям. Думаю, что возвращение было бы признанием моего личного фиаско. К тому же возвращаться было особенно не к чему. Я продал большую часть ценного имущества, когда уезжал. Вернувшись, я бы сильно понизил свой уровень жизни, испытал много трудностей с поиском работы и стал обузой для своей семьи в Америке.
— Что Вы сделали после того, как Вас избили и ограбили?
— Я медленно дополз до своего отеля. До этого, как мне кажется, я час провалялся без сознания. Отделали меня здорово. Первой мыслью было позвонить в милицию, но я не смог бы детально описать нападавших. Жаль, что не позвонил сразу после случившегося, но к тому времени, как я почувствовал себя лучше, ничего полезного для следователей в моих воспоминаниях не осталось.
— Вы хотели получить российское гражданство?
— Я подавал на гражданство России на том основании, что был женат на россиянке (еще не зная, правда, что она хочет со мной развестись). Впоследствии она получила вид на жительство в США, и когда я приехал в Россию с намерением тут остаться, она. наоборот, уехала в Америку. Одно время у меня была идея получить российское гражданство, отслужив в вашей армии на контрактной основе, и был бы счастлив пойти в российскую армию, если бы меня приняли.
— Вы не боялись дедовщины?
— Думаю, если человек претендует на гражданство страны, он должен быть готов эту страну защищать. Разумеется, я слышал о случаях дедовщины и подозреваю, что многие русские плохо отнеслись бы к американцу. Я встречал два типа людей: тех, кому нравится, что кто-то интересуется Россией, и тех, кто смотрит на иностранцев скептически. Немало россиян, особенно в церкви, смотрят на меня с подозрением и спрашивают: может, я шпион или еще кто-нибудь в этом роде.
Из-за этого временами бывает трудно сохранять позитивный настрой. Насколько я понимаю, дедовщина все же не носит характера эпидемии, хотя штука эта, конечно, вредная. Я также слышал, что российское правительство всячески поддерживает попытки положить конец этому явлению и шаг за шагом движется к контрактной армии и упразднению призыва. (Здесь я хотел бы заметить, что считаю преимуществом тот факт, что все русские мужчины проходят по крайней мере базовую военную подготовку. В целом это хорошая идея).
Я был также очень рад услышать о введении института православных капелланов в армии. Думаю, что распространение православия в Вооруженных силах очень помогает делу. Фильм «Адмирал» с Костей Хабенским в главной роли наглядно это показывает.
— Получается, что Вы готовы даже отказаться от американского гражданства?
— Немало людей убеждены, что американское гражданство — это Божье благословение. Я к ним не отношусь. После того, как я годами платил налоги в пользу безработных, я не получил от этой системы никакой помощи, когда сам потерял работу. Американская экономика (а я работал в одном из крупнейших банков США) — это карточный домик.
Страна глубоко погрязла в долгах, особенно перед Китаем, и имеет мало ресурсов (человеческих, природных), чтобы конкурировать на мировой арене. Все, что Америка может делать — это размахивать большим мечом над головами других наций и надеяться, что они купятся на миф об американской мощи. Я не прочь бы сохранить американское гражданство ради удобства турпоездок, да и родителей хочется повидать время от времени, но я бы с радостью отказался от него, чтобы приобрести гражданство страны, где я могу исповедовать свою религию, которая имеет растущую экономику и ресурсы которой делают ее будущее блестящим.
Кстати, Америка ничем не помогла мне, и когда я был за океаном. Я пошел в посольство, когда на Украине у меня украли компьютер, и все, что в посольстве сделали, это предложили мне денег на билет до ближайшего к дому в Америке аэропорта. Оставить человека без гроша в Нью-Йорке, без возможности добраться домой, без удостоверения и даже средств для звонка близким — это не помощь.
Я просил 20 центов на метро, и мне сказали «нет», хотя простой незнакомец на киевской улице дал мне жетончик для подземки. Помощь Америки своим гражданам за рубежом в огромной степени переоценивается.
— Почему вы поехали на Украину? Чего ради?
— Мне пришлось покинуть Россию, потому что моя виза истекла. Российская виза — дорогая штука, и по иронии судьбы именно те, кто по-настоящему любит Россию, испытывают с визой наибольшие трудности. Это все же была не та ситуация, когда я мог позволить себе жить без паспорта две недели или получить визу по приглашению, заплатив консульские сбор. Украина — интересная страна, но не проходит и дня, чтобы я не жалел, что не остался в России.
Во Львове мне выставили цену в 200 долларов — и я получил украинскую визу на три года, но, как я понимаю ты можешь находиться в стране только шесть месяцев подряд (все равно это значительно лучше, чем 30 дней, положенных по прежней турвизе). Если говорить о религиозной жизни тут и там, то я бы сказал, что в России православие имеет более прочную основу. На Украине есть многочисленные неканонические церкви.
Эта ситуация очень похожа на ту, что имела место в предместьях Нью-Йорка. Здесь Московский патриархат, Русская православная церковь за рубежом и Православная церковь в Америке в советские годы бурно выясняли отношения в суде. Из-за упорства прихожан и духовенства и запутанных судебных решений есть масса улиц в Америке, где приходы Православной церкви в Америке и РПЦЗ делят кварталы. Даже в рамках одной юрисдикции были такие споры. Я знаю женщину, которая ходит в новостильный приход Православной церкви в Америке, а ее мать — в старостильный приход, что в десяти минутах ходьбы.
На Западной Украине ситуация во многом схожа. Я знаю о православном приходе, который переселили в храм, ранее использовавшийся как склад. Православные воссоздали храм заново, и сейчас Католическая церковь хочет забрать его себе. Во Львове сейчас только три православных храма, причем один из них представляет собой небольшую деревянную церквушку, на месте которой городские власти не разрешают воссоздать разрушенный собор, а у другого — нового православного храма — построен только один из двух запланированных этажей, ибо город не хочет, чтобы еще одна православная церковь была видна издалека.
Печально наблюдать такую дискриминацию, но все это помогает лучше понять церковную ситуацию в Америке. В России такой путаницы нет. Вам не надо читать таблички на дверях или смотреть, какой патриарх упоминается в календаре, чтобы понять, в каноническом ли приходе вы находитесь.
— Почему в своих электронных письмах и социальных сетях Вы никогда не подписываетесь собственным именем, а предпочитаете русские имена?
— Я иногда использую имя Василий, поскольку оно было дано мне при крещении. Меня также беспокоит шпионская деятельность американских властей. Мой аккаунт в «Фейсбуке» был взломан хакерами из Белтсвиля, который находится недалеко от штаб-квартиры Управления национальной безопасности в Форт Миде. Вообще анонимность в Интернете — разумное решение.
Что касается Георгия, то это имя произносится на русском наиболее близко к английскому оригиналу. Моего отца тоже зовут Джордж, так что использование имени и отчества Георгий Георгиевич вполне уместно. Я также подписывался псевдонимом Александр в честь моего любимого русского царя Александра III. Кстати, хотя Георгий, Василий и Александр — греческие имена, здесь меня все называют Георгий или Юра (так по-украински будет Джордж).
Несколько человек пытались называть меня «американцем», но я довольно резко попросил их не делать этого. Есть немало русских и украинцев, которые любят Америку и отдали бы все, чтобы уехать туда. Я думаю, что эти заблуждающиеся люди заслуживают такое прозвище, как «американец».
— Как русские воспринимают Вшу историю? Считают ли они, что Вы зря покинули Америку?
— Большинство русских считают меня идиотом за то, что я уехал. Но когда я объясняю причины своего поступка, они понимают меня лучше. Русские полагают, что в Америке все легко и что у американцев тонны денег. На самом деле у американцев тонны кредитных карточек. Многие мои знакомые ничего не скопили на старость и используют кредитки для оплаты газа, еды и квартиры.
У моих родителей тоже проблемы с банком, и, хотя у них есть кое-какая собственность и масса активов, политика банка во время ипотечного кризиса больно ударила по ним. Банк хочет лишить их права пользования частью собственности. Воцерковленные православные русские люди понимают меня куда лучше.
В церкви многие (не знаю, почему они пришли к такому выводу) полагают, что в будущем немало американцев приедут в Россию, Америка обеднеет, а доллар не будет стоить ничего. Я рад быть первым американцем, который уехал по этой причине. Вообще я думаю, что если Америка серьезно не изменится, то это четкое описание ее будущего.
Нельзя долго бряцать саблей с помощью армии, купленной за кредиты. Особенно когда устраиваешь по одному конфликту за рубежом в год.
— Можете ли Вы сравнить два образа жизни — русский и американский? Какой кажется Вам более привлекательным и почему?
— Для мня Москва очень похожа на Манхэттен. Я люблю бывать на Манхэттене и раньше приезжал туда один-два раза в месяц, но жить там я все же не хотел бы. На самом деле я не хочу жить и в Москве. Пожалуй, меня бы привлек молодой регион, продвигающий и развивающий технологии. В перспективе я хотел бы переехать в Нижний Новгород или Владимир.
У меня была возможность устроиться на работу в Петербурге, но ничего не вышло из-за слишком высоких визовых сборов и налогов. В Петербурге я был только раз. Он напоминает мне Прагу и кажется хорошим местом для жизни. Белые ночи посмотреть интересно, но представляю себе, как это раздражает каждый год. В больших российских городах жизнь похожа на американскую. Вдали от мегаполисов Россия и Украина похожи на места, где я вырос. Лэйк Джордж, штат Нью-Йорк — небольшой туристический городок, граничащий с другим маленьким городом, где самый крупный работодатель — местная больница, да горстка сельскохозяйственных общин. Яблоки, кукуруза и молоко — основа тамошнего производства.
Я никогда не видел, чтобы кто-то всерьез использовал лошадь как транспорт зимой (как я наблюдал возле Почаевской лавры на Украине) или выходил на автобусной остановке посмотреть, как коровы пасутся около многоквартирного дома (как я видел во Львове). В России, кажется, легче найти здоровую пищу, чем в Америке. Многие россияне жалуются на фабрики, которые подмешивают в пищу разные химикаты, но в Америке все еще хуже — даже притом, что большинство продуктов снабжено ярлыками «натуральное», они содержат вещества, которые никто не потрудился исследовать на предмет их пригодности в пищу.
Мне нравится, что у нас в штате Нью-Йорк изобилие молочных ферм, которые отчаянно боролись за то, чтобы остаться на плаву, но им все равно приходится кормить коров гормонами роста, чтобы они давали больше молока. Я определенно предпочитаю жизнь в России. Одна только возможность ходить в православную церковь — это очень много.
Наши православные церкви по большей части открыты в субботу и воскресенье и ехать до них минимум час. Многие американцы вынуждены ездить в другой штат, чтобы найти православную церковь. Мне очень нравится русский язык. Я люблю гулять и слушать русскую речь. Во многих отношениях Россия кажется свободнее Америки. Америка благодаря повсеместному использованию технологий стала полицейским государством. В тех случаях, когда Америка упрекает Россию в недостатке свобод, в России на самом деле просто торжествует здравый смысл.
Меня ужаснуло, как много американцев защищает осквернение церкви группой «Pussy Riot» как некую форму свободы слова. Я очень ценю то, что имею здесь возможность приходить в православный храм в любой день недели. Даже коммунизм, который был субсидирован Западом и никогда не победил бы в России без иностранной помощи, не стал достойным противником Церкви, которая после его падения быстро расцвела.
— Какое, по-Вашему, будущее ожидает российско-американские отношения?
— Из моего опыта работы в качестве программиста и финансового аналитика я уверенно могу сказать, что Америку вскоре ожидают очень тяжелые времена. Вместо того, чтобы решать проблемы, власти наградили виновников кризиса и приняли новые законы для их защиты. Страна и ее граждане оказались в долгах, которые они реально не в состоянии оплатить.
Культура упадническая, лидеры страны продолжают войны, которые не приводят к процветанию ни нации, ни отдельных людей. Это кошмар, а люди бездумно, по привычке продолжают жить с двухпартийной системой, которая не дает возможности что-то изменить. В России руководство стремится к тому, чтобы страна была сильной и конкурентоспособной, а жизнь среднего человека улучшалась.
Я встречал людей, критикующих Путина, но даже они признают, что реальной альтернативы, которая пошла бы на благо стране, нет. Америка не имеет даже этого. Американцы идут на выборы, стараясь избрать «менее плохого» кандидата. В России я вижу крепнущий средний класс, армию, которая очень быстро модернизируется, и христианскую культуру. По-моему, это прекрасное место для того, чтобы завести семью и вложить сюда капитал.
24 сентября 2012 г.
Источники: Интерфакс-Религия, Православие.RU