Православие в «великой стране»

• Главная
• Православная миссия
• - о. Климент Нехамайя
• Православие в «великой стране»

Иерей Климент Нехамайя — единственный священник Русской Православной Церкви в Индии. В штате Махараштра (с санскрита переводится как «Великая страна»), в округе Чандрапур, он окормляет несколько общин верующих. Специфика жизни и служения в этих местах сильно отличается от привычных нам российских реалий. Слушая рассказы отца Климента, поражаешься смелости и вере тамошних христиан. Недавно священник приезжал в Санкт-Петербург сдавать экзамены в Духовной академии. И рассказал нашему журналу о жизни своей общины в Индии.

ИЗ ЦЕРКВИ «АНГЛИЙСКОЙ» В ЦЕРКОВЬ «ВСЕЛЕНСКУЮ»
— Отец Климент, вы перешли в православие из англиканства, последователями которого ваши предки были не одно поколение. Они стали христианами с приходом британских колонизаторов?

— Да, когда Индия в начале XIX века стала британской колонией, в страну вместе с англичанами пришли и христианские миссионеры. В моем регионе христианство несла Шотландская епископальная церковь, она входит в англиканское сообщество. Построили храм, проповедовали. Так мои предки стали христианами.

— А какого направления в индуизме они придерживались до этого? Ведь в индуизме множество разных течений: вайшнавизм, шиваизм и другие.

— Обычные индийцы сами не всегда могут точно сказать, какого направления они придерживаются. Рядом с нами в Индии проживает множество индуистских семей, но не каждый знает, какое именно направление в индуизме исповедует он и его домочадцы. Для большинства это не столь важно. Главное — хорошая карма, поступки, влияющие на будущее.

— Тем не менее ваши предки приняли христианство. А ваш брат даже стал епископом.

— Он не первый епископ в нашей семье. Мои дяди тоже были епископами. У Поликарпа, так зовут моего брата, не было своей епархии, он был так называемым миссионерским епископом. Если проводить аналогии с Русской Православной Церковью, то миссионерским епископам соответствуют наши викарные. Поликарп учился в англиканской семинарии в Индии, и уже тогда услышал о православии. Патристику там изучали весьма поверхностно, глубоких знаний о древнем периоде истории христианства получить было нельзя, но брат продолжал самостоятельно искать интересующие его сведения и, в конце концов, пришел к пониманию того, что православие — истинная апостольская Церковь, не потерявшая связь с учением первых последователей Христа. Еще будучи англиканским епископом, брат писал письма и в Московскую Патриархию, и в Константинопольскую, желая перейти в православие. Но никто ему не ответил. Мы уже было потеряли надежду, как нас, наконец, услышал митрополит Иларион (Капрал), первоиерарх РПЦЗ. Нас принимали в православие через миропомазание. Вместе с братом к Церкви присоединились еще несколько общин. Отношения у брата с англиканским митрополитом испортились. Тот был готов построить кафедральный собор в моем городе и уже объявил об этом намерении. А из-за Поликарпа всё сорвалось. Но с другими англиканами, в том числе с епископами, у брата остались хорошие отношения. Поликарп теперь простой мирянин, а я священник. Я никогда и не думал о том, что буду пастырем, но отправиться на учебу в семинарию в Россию брату было невозможно — у него семья, дети, дольше чем на месяц отлучаться из Индии он бы не смог.

— Вы уже завершили свое богословское образование?

— Я закончил бакалавриат Санкт-Петербургской духовной академии, поступил на заочное обучение в магистратуру. Скоро уезжаю в Индию служить, вернусь, наверное, уже только следующим летом — сдавать экзамены.

В этом году отец Климент окончил бакалавриат СПбДА

СЛУГИ РОДИНЫ ПРОТИВ РАБОВ БОГА
— Большой у вас в Индии приход?

— Крещеных больше двухсот человек, еще есть оглашенные. Пока что большинство — это перешедшие из англиканства вслед за моим братом Поликарпом миряне, но есть и новообращенные. После моего рукоположения здесь, в храме апостола Иоанна Богослова при Духовной академии, я уже ездил в Индию, занимался миссионерской работой, крестил. Община растет, к нам присоединились еще несколько десятков человек. В России, конечно, хорошо, но у вас здесь достаточно пастырей, которые несут Слово. А Индии их не хватает. К сожалению, в моей стране мало кто слышал о православии. Поэтому мое место там, на родине.

— Как складываются отношения православных с другими христианскими конфессиями в Индии?

— Отношения у нас хорошие, особенно с Сиро-яковитской Церковью. Уже дважды, на Рождество и на Богоявление, они предоставляли нам свои храмы для молитвы, и в дальнейшем тоже обещали пускать — не по воскресеньям, когда у них у самих богослужения, а на двунадесятые праздники. Календарь у наших Церквей разный, поэтому дни праздников не совпадают. Своего храма у нашего прихода нет, мы собираемся по домам.

— Насколько я знаю, в Индии, а особенно в вашем штате Махарашта, весьма активны правые радикалы, которые чинят препятствия христианам и верующим других нетрадиционных для Индии религий. Ваш приход сталкивался с угрозами фундаменталистов?

— В нашем приходе шесть общин — в моем городе и в поселках вокруг него. В одном из таких маленьких поселков наша православная община — единственные христиане, и вот они-то как раз и столкнулись с угрозами со стороны организации «Раштрия сваямсевак сангх» (Союз добровольных слуг родины). Это самая большая радикальная группа в Индии, она оказывает заметное влияние на внутреннюю политику. Самих верующих в поселке они не трогают, но мне и другим единоверцам запретили туда приезжать, приходится этим людям ездить на богослужения к нам, в город. Я старался поговорить с радикалами, объяснить им, что никакой угрозы мы не представляем, — но безрезультатно.

— Если бы вы проигнорировали их предостережения, что бы они могли сделать?

— Всё что угодно. Во-первых, в этом поселке нет полиции. Поэтому радикалы там ведут себя как хозяева. Бывали в Индии случаи, что полиция просто закрывала глаза на их выходки: говорили пострадавшим христианам — вы сами виноваты, вы их спровоцировали и оскорбили их чувства.

В Индии богослужения проводятся обычно в домах верующих

НЕ МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ
— Вы упомянули, что у вас нет своего храма в Индии и что собираетесь вы по домам верующих.

— Да, храма у нас нет. Кто из прихожан пригласит, предоставит место — там и служим. Ставим стол, сооружаем престол.

— А почему нельзя служить постоянно в одном и том же месте, в доме одного и того же мирянина?

— Очень много семей, где ко Христу обратился только муж или только жена. И не всегда удобно собираться в таком доме, если супруг-иноверец находится там же. Поэтому мы служим в разных местах. Я приезжаю туда и служу там, где живут верующие.

— В данный момент вы находитесь в России. Кто окормляет прихожан в ваше отсутствие?

— У каждой общины моего прихода есть староста. Старосты проводят богослужение мирянским чином. Когда меня нет, служат часы и обедню. Когда я на месте — служим Литургию, совершаем Таинства, исполняем требы. После богослужения они раздают верующим антидор и святую воду.

— Почему не собираетесь в одном месте всем приходом? Тяжело добираться из других населенных пунктов?

— Все вместе мы собираемся только по великим праздникам. Нам просто не хватает места. Даже верующие одного поселка не всегда могут поместиться под одной крышей. А стоять на улице не всегда возможно. Летом, например, очень жарко: до 49 градусов тепла. Мой родной город Чандрапур — одно из самых жарких мест на Земле. Поэтому я не допускаю, чтобы верующие стояли на улице — можно погибнуть от солнечного удара. Если нет места, мы предупреждаем, чтобы люди не приходили. Среди прихожан много людей в возрасте, есть маленькие дети. Такая же проблема в сезон муссонов, когда почти каждый день льет дождь. Зато зимой хорошо — температура в среднем чуть выше тридцати градусов.

НАЦИОНАЛЬНАЯ СПЕЦИФИКА
— А как общаетесь с другими общинами, не из вашего города? Мессенджеры используете?

— Ну что вы, какие мессенджеры! Не многие о таких вещах и знают. Нет, просто созваниваемся по телефону. У себя дома на втором этаже я поставил небольшой иконостас, отделил им алтарь — чтобы люди хотя бы приблизительно представляли, как могут выглядеть настоящие православные храмы. Но места там очень мало — помещается не больше пятнадцати человек. Я привожу туда тех, кто только-только знакомится с православием. Бывает как: представитель какой-нибудь другой христианской конфессии узнает, что Православная Церковь — древняя, и сразу же решает к ней присоединиться. Но ни православного учения, ни православной традиции он не знает. Я веду его к себе домой, показываю, как приблизительно выглядит православный храм. Тут же у человека могут возникнуть вопросы, например: зачем у вас иконы? Может быть, вы католики? Или: нет ли в этом идолопоклонства? А кадило зачем? И я объясняю человеку всё, что он у меня спрашивает. Людям многое нужно объяснять, показывать, рассказывать. А бывшие индуисты могут верить, что Библия упала к нам с Неба. Я должен рассказать, что Библия писалась веками, что это долгий процесс, что она богодухновенна, но авторы её — люди.

— Когда-то я беседовал со священником из Пакистана, отцом Иосифом Фаруком. Он рассказывал, что его приход занимается просветительской деятельностью среди верующих женщин — их учат грамоте, юридической грамотности, учат законными методами сопротивляться домогательствам на рабочем месте. В Индии нет таких проблем?

— Официально у женщин равные права с мужчинами. Но по народному обычаю всё иначе. Когда женщина живет с родителями, за нее всё решает отец или старший брат. Когда она выходит замуж — власть принадлежит мужу. Поэтому поменять веру для женщины — это огромный шаг, настоящий подвиг. У женщины могут возникнуть большие проблемы в семье, в обществе. С мужчинами в этом плане проще: мужчина сам себе хозяин. История моей супруги Екатерины тому подтверждение.

ЛЮБОВЬ, КИЛЛЕР И КОЛДУНЫ
— Расскажите об этом подробнее.

— Мы крестили её тайно от родителей. Когда те узнали о случившемся, они попытались повлиять на общественное мнение, вынудить соседей и других жителей города прервать с нами, с моей семьей, всяческое общение. Хотели, чтобы наша жизнь стала совсем невыносима. Они очень влиятельные люди, но у них не получилось, соседи к ним не прислушались.

— Я слышал, что вас даже «заказали» наемному убийце…

— Да, это было настоящее чудо Божие! Господь защитил меня от гибели. Мы с братом выкрали мою будущую супругу и спрятали её в другом городе. Религия для индийцев — это не просто вероисповедание, это основа жизни. Меняя веру, ты меняешь жизнь, к этому очень трепетно относятся. Перед тем как сбежать из дома, моя будущая супруга поделилась тревогами и планами только с сестрой, с которой была очень близка, и верила, что та её не выдаст. Но та через несколько дней рассказала обо всем отцу и матери. Они звонили мне, спрашивали, где их дочь. Я делал вид, что ни о чем не знаю. Звонили постоянно, угрожали. В итоге обратились в полицию, и меня вызвали в участок. Мама моя тогда работала медсестрой, ей посоветовали обратиться к одному человеку, который якобы может помочь нам в этой проблеме. Мы не знали, что это за человек, но делать было нечего, помощь принять согласились. Как раз в тот момент, когда мы приехали к этому человеку, маме позвонил сосед и строго по секрету, с просьбой не разглашать его звонок, предупредил, что по дороге в полицию, куда я должен был в этот день поехать, меня ждет киллер. И назвал имя этого киллера. И так оказалось, что наш таинственный благодетель оказался не кем иным, как главным в городе бандитом — у него на этого киллера давно был зуб. О чем он с радостью и сообщил родителям моей невесты. С тех пор этот наемный убийца в городе больше не появлялся. Так что до полиции я добрался без происшествий. Там меня сначала допрашивали пять офицеров, но я от всего отказывался, своего участия в похищении невесты не признавал, в итоге меня отпустили. Потом еще пять дней я приходил в участок, но допросы полиция не проводила. Мы просто с утра до вечера сидели в коридоре, потом нас отпускали. И так каждый день. Это делалось специально, чтобы нас помучить. На шестой день начальник сказал — берите его, пытайте, и он всё расскажет. Но и тут Бог меня спас — в этот день в участок с проверкой приехал главный полицейский города, меня пришлось отпустить.

— Настоящий Болливуд! И как в конце концов удалось разрешить проблему?

— В итоге Екатерина приехала в город сама, хотела лично рассказать полиции, что ушла из дому по собственной инициативе. Но полиция была куплена её родителями, поэтому девушку отправили домой. Месяц мы выжидали момента: над Екатериной родители установили жесткий контроль, следили за ней. Но однажды её отправили к родственникам. Когда те уснули, она улизнула из их дома, позвонила мне и говорит: «Я сбежала, больше такого шанса не будет!» Что делать? Мы с братом вызвали такси и поехали в аэропорт, купили билет в Нью-Дели — там работает правозащитная организация, которая помогает быть вместе молодым людям разных религий и каст. Они нам помогли — приютили Екатерину, потом отправили её в другой штат. Родителям ничего не оставалось, как обратиться к колдунам. Заказали они услуги черного мага. В народе он считается сильным магом, говорят, что действительно убивает людей. Мне сочувствующие соседи советовали обратиться к другому магу, который может сопротивляться порче, но мы, конечно, отказались. Кукол нам к дому подбрасывали каких-то, лимонные дольки. Мы же каждый день читали псалмы, молились, благословляли её родителей, как Господь и заповедовал: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5, 44). Мы чувствовали присутствие Бога, Его покров и защиту. Когда читали псалмы, казалось, что Давид пишет не о той далекой эпохе, а о нашей жизни, о моей жизни. А её родители этого не замечали. И до сих пор не понимают, Кто именно нас спас, Кто нам помог. Другие понимают, а они продолжают упорствовать.

— Кто-нибудь из вашего окружения обратился ко Христу после этой истории?

— Напротив нас живет мой друг детства. Он до сих пор формально индуист. Он единственный сын в семье, и думает, что если примет Крещение, у его родителей возникнут проблемы. Но он не ходит в индуистские храмы, и жертвы богам не приносит, и молитвы им не читает. Но и не крестится. Наверное, он до сих пор не понял, что вопрос спасения души — самый главный вопрос в жизни.

В России отец Климент подружился со многими священниками и мирянами

НЕТ НИ БРАХМАНА, НИ ШУДРА

— Актуально ли для вашего прихода кастовое деление? Я читал о католических приходах в Индии, где так и не смогли преодолеть кастовые различия. Там, например, до рукоположения допускают только выходцев из касты брахманов.

— Эта проблема — сохранение кастового деления в христианских общинах — характерна для южных штатов. Там даже храмы у разных каст разные. Этот храм для высших каст, тот — для низших. В брачных объявлениях пишут: католик из касты брахманов ищет девушку-католичку из касты брахманов. И так далее. У нас на севере такой проблемы нет. Среди христиан нет, в целом в обществе она, конечно, остается. Представители разных каст могут дружить друг с другом, но заключать браки — нет. И отношение к низшим кастам презрительное — пусть отчасти лишь за глаза, но всё же. Но для нас, для христиан, нет ни брахманов, ни шудр — все равны.

— А в вашем приходе есть брахманы?

— В моем городе нет, но есть в Мумбаи. Там у нас новая маленькая община, бывшие католики, я тоже их окормляю. Но у нас есть неприкасаемые. Они полноправные члены нашего прихода. Нет никакой разницы между неприкасаемыми и, например, кшатриями. Если неприкасаемые готовят еду — все берут и едят. Это важно, потому что в традиционном индийском обществе неприкасаемые считаются нечистыми людьми, из их рук нельзя брать пищу. У нас никто не спрашивает человека, из какой он касты. Не принято об этом даже говорить.

— А сами вы из какой касты?

— В нашей семье осталось только свидетельство о Крещении моего прапрадедушки. Там каста не указана — англикане ведь тоже кастового деления не признают. В этом свидетельстве было указано только имя дедушки. Даже наша фамилия — Нехамайя, что значит «Неемия», в честь ветхозаветного пророка, — дана нам англиканами. По фамилии можно определить, из какой касты человек. Но мы своей старой, дохристианской, фамилии не помним.

— А супруга ваша?

— А супруга из касты кшатриев, воинов. Это вторая каста после брахманов. Индийские цари, как правило, были кшатриями.

ВЕРА В КАРМУ КАК МОСТИК К ХРИСТИАНСТВУ
— Как вы рассказываете о Христе, о Церкви, о вере своим прихожанам? Ведь не только одними богослужениями живут ваши общины.

— По воскресным дням всё обычно ограничивается именно богослужением и Исповедью. Это отнимает много времени, поэтому для бесед мы собираемся в другие дни недели. Особенно много рассказываю про Предание — потому что Писание в нашей общине и так читают, на своем родном языке.

— А как проходит принятие в Церковь новых людей? Вы проводите катехизацию?

— Я никого не крещу, пока не удостоверюсь, что человеку всё понятно, что он со всем согласен.

— Катехизируете сами, или у вас есть помощники?

— Сам. Боюсь, что старосты, возьмись они за это, могут что-нибудь напутать в догматике. Поэтому всё делаю сам. А дальше уже зависит от человека — я разговариваю с ним столько, сколько потребуется, пока он не согласится и не примет все основы нашей веры.

— Возможна ли проповедь среди иноверцев — индуистов, буддистов? Вы рассказывали о фундаменталистах, которые запрещают вам приезжать в соседний поселок. Как обращаются в христианство люди из других религий?

— Государственный закон проповедь не запрещает, но на деле всё иначе. С приходом новой власти всё стало еще сложнее (в 2014 году к власти в стране пришла националистическая Индийская народная партия. — прим. ред.) Даже в южном штате Керала, где очень много христиан, проповедовать теперь затруднительно. Раньше там можно было выставить динамик на улицу и проповедовать, а теперь за это преследуют. Уличная проповедь невозможна. О Христе мы можем говорить только в помещениях.

— Как тогда люди узнают о Христе?

— В нашем приходе мы разделили миссию между мной и старостами. Я проповедую инославным, христианам из других конфессий. А старосты — индуистам, буддистам и прочим не-христианам. Они, будучи сами обращены из этих религий, лучше знают, как следует общаться с их последователями. В Индии часто проходят общехристианские конференции, я рассказываю о православии там, но никогда не критикую другие конфессии, я говорю только о своей Церкви. Либо же настоятели и пасторы приглашают меня к себе, вроде бы для знакомства, но я и там рассказываю о Церкви. А как иначе? Старостам я тоже строго запретил говорить плохо о других религиях. Это может оттолкнуть людей.

— Христианство сильно отличается от всех дхармических религий. Как проповедовать людям с совершенно иной картиной мира?

— Индийские религии не догматические. Если мы сразу начнем рассказывать индийцам о единобожии, их это не впечатлит. В индийской системе ценностей самое главное — это карма, дела и поступки. Старосты в первую очередь должны показать пример христианской жизни. Надо показать, что христиане — добрые, хорошие, дружелюбные люди. Мы, если можем, помогаем с лекарствами, приглашаем иноверцев на праздники, на обеды и трапезы. Там они и слышат первые слова проповеди. А мы ждем дальше. Ждем, когда люди обратятся к нам за молитвенной помощью. Заболевший человек пойдет сначала в свои храмы, может, даже в мечеть заглянет, — и ничего ему не поможет. Тогда он вспомнит — есть христиане. Может, обратиться к ним? Люди помнят наш рассказ, что Христос — Спаситель, что Он любит их. В большинстве течений индуизма тело нечисто, оно, как у Платона, лишь темница души. В христианстве не так. Мы начинаем молиться за них. И, знаете, без чудес не обходится. Люди получают исцеление.

— Можете поделиться такой историей?

— Мальчик 12 лет переболел полиомиелитом. Папа принес его в храм на руках — мальчик не мог ходить. Родители попросили молитвы. Мы стали молиться. Исцеление не было дано сразу, нет. Но со временем мальчику стало гораздо лучше. Сейчас он ходит сам, без всякой помощи. И сам мальчик, и его папа с мамой приняли Крещение. Люди сначала думают, что Господь — один из множества Богов, потом — что Он самый главный Бог, и лишь в конце они понимают, что Он единственный. Это долгий процесс.

— На каком языке проводятся богослужения?

— На свой родной язык маратхи я перевел Литургию Иоанна Златоуста, часы, обедницу, вечерние молитвы, таинства, прокимены воскресные и двунадесятых праздников.

— А до того как появился этот перевод, на каком языке служили?

— Я переводил уже давно. К моменту, как я принял сан, всё уже было готово. А до этого к нам приезжали русские священники — иерей Станислав Распутин и протоиерей Артемий Ларионов, — они служили на церковнославянском. В Мумбаи нужно служить на английском — для тамошних верующих это разговорный язык. А вот в Южной Индии ситуация совсем иная, там свои наречия, свои языки, отличные от языков Северной Индии, относящиеся к дравидийской языковой семье.

— Известен анекдот, согласно которому при переводе Писания на китайский язык миссионерам пришлось вместо «Хлеб Жизни» написать «Рис Жизни», дабы было понятнее местному населению. А вы в своей практике не прибегали к таким приемам?

— Я согласен с тем, что дословный прямой перевод не всегда удачен. Ведь главное — донести смысл. Вот, например, слово «Богородица». В индуизме много богородиц. У каждого бога есть своя мама-богиня. Поэтому индиец, читая «Богородица», понимает, что речь идет о богине. Возникает путаница. Сначала в тексте я оставил греческое слово «Феотокос». Но что индийцу до греческих слов? В итоге я придумал компромиссный вариант — все-таки перевел «Феотокос» как «Богородицу», но в скобках оставил пояснение, что Мария не богиня, что Она Матерь Христа, что Она человек.

— А как вы объясняете это во время богослужения?

— Я каждому даю в руки богослужебный текст. Там всё написано.

В Петербурге супруга отца Климента Екатерина провела несколько мастер-классов по приготовлению блюд индийской кухни

БУДУЩЕЕ ИНДИЙСКОЙ МИССИИ
— За счет чего живет ваш приход?

— Только за счет пожертвований. Все поступающие нам пожертвования мы делим на несколько частей — часть на благотворительность, часть оставляем для вдов, у которых не осталось никаких родственников, часть — для детей. Отдельно оставляем на срочную помощь прихожанам, если она вдруг понадобится. Бывает, например, что не хватает денег на обучение в школе — бесплатны в Индии только государственные школы, но там плохое образование, все, кто может, учатся в частных, а они платные. И еще откладываю отдельную сумму на содержание наших старост, потому что они не работают, они целый день проводят в заботах о прихожанах. А ведь им нужно кормить свои семьи. Каждый месяц я плачу старостам сумму, составляющую в пересчете примерно 2 тысячи рублей. Это мало, но больше не могу. В основном деньги на содержание старост дают мой брат — он работает, и мама — она получает пенсию. И нас с женой они тоже пока содержат.

— Есть в вашем приходе те, кто тоже хочет стать пресвитером?

— В моем городе нет, но есть в Мумбаи — два человека. И еще один в Южной Индии. Они образованы, хотят закончить семинарии и стать священниками. У всех у них семьи, они работают. Мне очень нужны помощники, потому что очень тяжело делать всё в одиночку.

— А как вообще появилась община в Мумбаи?

— Они обратились в православие сами, без моего участия. Мумбаи большой город, вся информация доступна. Дело было так. Одна католическая семья близко общалась с тамошним католическим священником. Однажды тот рассказал о встрече папы Римского и патриарха Константинопольского Варфоломея. Что за Варфоломей такой? Пошел тот человек домой, всё разузнал, вернулся к священнику и спросил: кто правильно верит, мы или они? Священник отвечал уклончиво: и мы правильные, и они не ошибаются. Как так? Откуда тогда разделение Церквей? И священник сказал: знаешь, у них, у православных, древняя традиция, а мы не стоим на месте, развиваемся. Так ведь нам и нужна древняя традиция! Завязался спор, и в конце концов этот католик-мирянин решил, что православие — истинная вера. И вместе с женой и тремя дочерьми стал думать, как совершить переход в нашу Церковь. Написали одному монаху в Америке, а тот перенаправил их ко мне. Ведем с ними переписку, общаемся, я выслал им богослужебные тексты. Есть еще одна семья там, в Мумбаи, — муж, жена и дочь. Глава семьи был атеистом, потом заинтересовался религиями, стал изучать христианство, ходил в католический храм, но не крестился. Узнав про православный храм Вселенского патриархата в Калькутте, поехал туда — попросил принять его в лоно Церкви. Но тамошний священник ответил: зачем тебе это? Ты ходишь к католикам в Мумбаи, так и ходи. Хорошо, что этот человек потом узнал о нас, написал мне, я проверил его знания и решил крестить. Еще одна семья живет в Бенгалии. Тоже решили принять православие, а до того были евангельскими христианами. В Южной Индии живет большая протестантская община, там только епископов несколько сотен. Двое изъявляют желание присоединиться к нам. Но пока остаются в лоне своей общины — говорят, хотят дождаться ближайшего епископского собрания и рассказать о Церкви другим.

Из интернета узнала о православии семья сикхов из штата Пенджаб. Они хотели лететь принимать Крещение в Румынию, но кто-то рассказал им о нас, мы с ними списались, они пригласили меня. Везде, по всей Индии, появляются желающие принять православие.

— Что сейчас важнее всего для миссии в Индии?

— Важно, чтобы был храм! Он нужен не только для молитвы, но и как зримое свидетельство веры. Человек любопытный зайдет внутрь, посмотрит, ему станет интересно, он задаст вопросы. Это хороший повод рассказать о Христе. Еще нужно кладбище. Хоронить нам негде. Нужна своя земля, а государство просто так ничего не дает. Ну и самое важное — нужна молитвенная поддержка. Чтобы люди помнили, что в далекой Индии тоже живут их православные братья.

Автор: Евгений Перевалов
Фотограф: Станислав Марченко
16 сентября 2019
Источник: aquaviva.ru/journal/pravoslavie_v_velikoy_strane