НЗ-Толкование на некоторые места Евангелия от Луки

А когда исполнились дни очищения их по закону Моисееву, принесли Его в Иерусалим, чтобы представить пред Господа, как предписано в законе Господнем, чтобы всякий младенец мужеского пола, разверзающий ложесна, был посвящен Господу, и чтобы принести в жертву, по решенному в законе Господнем, две горлицы или двух птенцов голубиных (Лк. 2, 22-24).

По закону Моисееву, родильницы в течение сорока дней не могли являться в церковь Божию; по прошествии же этого времени обязаны были явиться в храм и от священника принять очистительную молитву. Подвергается сему закону и Пречистая Матерь Божия Дева Мария, — не потому, чтобы имела нужду в очищении Родившая бессеменного Источника чистоты и святости, но дабы исполнить закон Божий и показать совершенный образец благочестия и смиренномудренного повиновения воле Божией. Посему Она, подобно прочим женам израильским, вместе со святым обручником Иосифом, приносит предвечного Младенца Иисуса во храм Иерусалимский, чтобы представить пред Господа: ибо, по закону Божию, всякий первенец мужского пола посвящаем был Богу как Ему единому принадлежащий. Родители обязаны были искуплять его, давая в церковь малое количество серебра, и сверх того должны были, в благодарность Богу, принести в жертву: богатые — агнца, а бедные — двух горлиц или двух птенцов голубиных. Смысл этого закона имеет весьма важное значение. Чадородие есть дар Божий: кому же принадлежит первый плод, как не Богу, даровавшему его? Сверх того, закон искупления первенцев напоминал израильтянам чудесное их исшествие из Египта, когда Ангел Господень умертвил всех первенцев египетских, а израильских пощадил (см.: Исх. 13). Дабы исполнить закон и Пресвятая Матерь Божия и Дева Сына Своего Первенца посвящает Богу; Искупителя рода человеческого искупляет; по бедности приносит в жертву двух птенцов голубиных за Того, Которого Отец Небесный отдал в жертву за спасение человеков. В таком смирении приходит в первый раз в Иерусалим Господь и Спаситель наш… И кто Его встречает? Один только благочестивый старец Симеон и восьдесятичетырехлетняя вдовица Анна, в посте и молитве безотлучно пребывавшая при церкви.

Тогда был в Иерусалиме человек, именем Симеон. Он был муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева; и Дух Божий был на нем. Ему было предсказано Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня. И пришел он по вдохновению в храм (Лк. 2, 25—27).

Все благочестивые патриархи и святые мужи Ветхозаветной Церкви со святым нетерпением ожидали пришествия обещанного Спасителя Израиля и больше всего желали видеть Его. Так же и праведный Симеон просил Господа, чтобы дожить ему до сего вожделенного часа, — и за благочестие его Дух Святой обещал исполнить желание его: прежде смерти своей увидеть Иисуса Христа. И вот, по внушению Святого Духа, праведный старец приходит в церковь в то самое время, когда Преблагословенная Мария и Иосиф принесли в нее Иисуса. Он встречает в ней Избавителя мира, почему и установленный Церковью в воспоминание сего праздник называется: Сретение Господне.

И, когда родители принесли Младенца Иисуса, чтобы совершить над Ним законный обряд, он взял Его на руки, благословил Бога… (Лк. 2, 27-28.)

Тот же Дух Святой, Который привел праведного Симеона в церковь для сретения Иисуса Христа, указал ему Сего предвечного Младенца, Которого держала в объятиях Пречистая Дева Мария. И с какою неизреченною радостью святой старец узрел Его и принял на руки свои! С какою беспредельною благодарностью Богу, удостоившему его сего несравненного счастья воспел радостную песнь, благословив Бога Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля (Лк. 2, 29-32). Увидев Спасителя, Которого столь сильно желал видеть, святой Симеон, уже не хочет более жить: все желания его исполнились. С миром духовным, с полным упованием улучить блаженную вечность верою в пришедшего Спасителя и с радостью оканчивает он временную жизнь. Очи его видели Спасителя всех людей, Просветителя не только иудеев, но и язычников — Царя Израилева, прославившего избранный народ Свой Рождением Своим от него: чего еще оставалось ему желать? С таким миром, надеждою и радостью разрешаются от уз плоти души праведных!

Кому из нас, братия, не желательно улучить таковую блаженную кончину? Но блаженная кончина есть плод праведной, добродетельной и благочестивой жизни. Чтоб получить ее, надлежит, подобно праведному Симеону, прежде всего и более всего желать узреть Спасителя своего, хотя не плотскими, но умными очами сердца. Когда узрим Его, тогда и мы с миром и радостью возляжем на смертный одр и перейдем от смерти в жизнь (Ин. 5, 24). Верно слово Его: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня… и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам (Ин. 14, 21-23).

Но обратимся к словам евангелиста: Иосиф же и Матерь Его дивились сказанному о Нем (Лк. 2, 33). Удивлялись Иосиф и Матерь Божия словам Симеона о предвечном Младенце не по незнанию своему, что Он есть Спаситель мира, но по смиренномудрию своему и по чувству глубочайшего благоговения к Богу, удостоившему Деву Марию быть Матерью Такого Сына, а Иосифа — попечителем Его. И благословил их Симеон и сказал Марии, Матери Его: се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, и Тебе Самой оружие пройдет душу, — да откроются помышления многих сердец (Лк. 2, 34—35). Что глаголеши, старче праведный? Тот ли лежит на падение многих во Израиле, Который пришел восставить падшее естество человеческое? Но слова Симеона верны, ибо они глаголы Духа Святого. Иисус Христос пришел восставить всех падших и спасти всех погибших, но Он не спасает нас без нас. Он пришел просветить всех и светит всем, но те только просвещаются, кто, во смирении сердца своего, признавая слабость и заблуждение ума своего, веруют светоносным и спасительным словам Его. Он пришел избавить и спасти всех от грехов, — но те только избавляются от греховного ига, кто с сердцем сокрушенным раскаиваются и исповедуют грехи свои и с верою ищут прощения у милосердия Его. Он пришел восставить всех падших, даровать всем благодатные силы сделаться добродетельными, благочестивыми и святыми, — но те только приемлют эти дары, кто, признавая немощь свою, неотступно просят у Него духовных сил, верно исполняя живоносные заповеди Его. Этим-то во смирении духа верующим, с сокрушенным сердцем кающимся, Иисус Христос, лежит на восстание из тьмы в свет, из неверия в веру, из греха в добродетель и святость, из немощи в силу, из смерти в жизнь Вечную. Но Он же лежит и на падение тем, кто, гордясь своим умом и темною земною мудростью, не верует светоносным словам Его и, любя тьму, не приемлет Его света; на падение тем, кто, при всей внутренней нечистоте и гнусности сердец своих, превозносясь ложными добродетелями своими, не признает своих грехов и не ищет у Него спасения от них; на падение тем, кто, надеясь или на силу свою, или на славу свою, или на богатство свое, без страха нарушает заповеди Его и вместо того, чтоб исполнять волю Божию, святую и совершенную, следует своей злой развращенной воле. Так Иисус Христос лежит на падение и восстание многим.

И как верно исполнились эти слова праведного Симеона на иудеях! Гордые их законоучители и книжники, хвалящиеся ложными добродетелями фарисеи, превозносящиеся силою и славою своею архиереи и князья, ожидавшие видеть в Мессии царя победоносного и облеченного мирского славою и богатством, а истинного Мессию — смиренного и уничиженного Иисуса — отвергшие, — разве не пали они за неверие и гордость? Но восстали смиренные рыбари, кающиеся мытари, слабые жены, всею верою принявшие Его и всею любовью прилепившиеся к Нему. Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. 13, 8): и ныне и всегда те же падают, и те же восстают. Верно слово Его: …ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 18, 14).

Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, — продолжает Симеон, — да откроются помышления многих сердец. Иисус Христос лежит в предмет пререканий. То есть во всей Его жизни и делах ум человеческий, не озаренный светом веры, сердце наше, не привыкшее безусловно исполнять заповеди Божий, и самолюбие наше — находят беспрерывные противоречия. Для ума человеческого непостижимо: как Спаситель наш есть и Бог — и вместе человек; безначальный Сын Бога Отца — и получивший начало бытия Сын Девы; невместимый небом и землею — и вмещающийся в тесных яслях; и Тот, Кто держит в руке Своей всю вселенную, — и Тот, Кого держит руками старец Симеон. Не постигая сего, ум без веры противоречит тайнам спасения и не верует им. Но при свете веры — эти противоречия исчезают: озаренные сиянием веры, мы веруем этим непостижимым тайнам, ибо знаем, что для Бога нет ничего невозможного (см.: Мк. 10, 27).

Для растленного сердца человеческого спасительные и живоносные заповеди Иисуса Христа кажутся весьма тягостными и невозможными к исполнению, потому оно беспрерывно им противоречит; но при надежде на всемогущую силу благодати Его, которая совершается в немощи (2 Кор. 12, 9), исчезает это противоречие: и для истинно верных сердец заповеди евангельские не тяжки (1 Ин. 5, 3); иго Христово для них благо и бремя Его легко (Мф. 11, 30). Для развращенного самолюбия нашего последование крестной жизни Иисуса Христа представляется невыносимым. Нам бы хотелось, чтобы путь в Царствие Небесное мы могли совершать в беспрерывных радостях и удовольствиях и, не вкусив от горькой чаши Креста Христова, переселились на Небо для вечных наслаждений. Потому самолюбие наше беспрерывно противоречит пути Креста, единому вводящему в Вечную жизнь. Но противоречие это исчезает при излиянии в сердца наши истинной любви к Богу, для которой Крест Спасителя есть вожделеннее всех сокровищ света и слаще всех радостей мира. Так Иисус Христос лежит в предмет пререканий, которым испытываются и истинная вера, и истинное повиновение, и истинная любовь наша к Богу!

И Тебе Самой оружие пройдет душу, — говорит праведный Симеон Деве Марии. Кому, кажется, более приличествовало в беспрерывной радости провождать жизнь, как не Пресвятой и Преблагословенной Деве Марии — Матери Спасителя, Источника и Подателя вечной радости? Но Симеон предвещает Ей не удовольствия и веселие, а скорби, которые, подобно острому мечу, проникнут всю святую Ее душу: и Тебе Самой оружие пройдет душу. И чьи скорби и страдания могут сравняться с болезнью материнского Ее сердца, когда Она, стоя при Кресте Спасителя и Сына Своего, была зрительницею Его беспредельных страданий и поносной смерти? Как же после сего мы, бедные грешники, оскверненные беззакониями, можем жаловаться, когда милующая десница Божия посещает нас бедствиями и скорбями, спасения ради душ наших? Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает (Евр. 12, 6; ср.: Притч. 3, 12).

Слово святителя Амфилохия епископа Иконийского о жене-грешнице, помазавшей Господа миром, и о фарисее на святую и великую четыредесятницу

1. Вполне утешил нас недавно Христос, когда Он гостил у Закхея, потому что, где Христос гостит, и с людьми возлежит, и вкушает нашу пищу и питие, все направляется к слову радости. Действительно, кто из мытарей или блудниц и из сотворивших постыдное и ужасное, видя, что Творец неба и земли вошел под кров мытаря, и что Податель хлебов берет из рук человеческих хлеб, и что Насадитель винограда благословляет вино для общего пития, так вот, кто из них не согласится, что это – праздник и торжество? Это поистине праздник, это поистине радость ангельского пира — видеть, как Владыка с рабами, Бог с людьми, Судия с виновными вкушает общую трапезу. Именно поэтому пришел Он на землю, не оставив при этом небо, и именно для того стал человеком, не переставая быть Богом, чтобы и, по морю плавая, извлекать из глубины греха обуреваемых житейской бурей, и, обходя города и проходя по узким тропам, стезям и путям, заблудившихся на перепутье, как овец, не имеющих пастыря, привести в свое стадо. Потому что Он — Взыскующий погибшую овцу, Он — Оставивший девяносто девять и Отправившийся на поиск одной. Он ищет одну не потому, что многими пренебрегает, и не потому, что всем предпочитает одну. Но оставил девяносто девять, потому что знал, что они безопасно пасутся в ограде, а одну — идет и ищет повсюду, чтобы не стала она пищей дьяволу. Ведь овца, не имеющая стада, — готовая добыча для зверей, и душа, не запечатленная Его печатью, — легко уловима для демонов. Поэтому недавно Закхея как овцу Он вырвал из пасти волка и поставил вместе со всеми в хлеву и удостоил Своей печати. Также как пастырь, желая поймать заблудившуюся овцу, пускает свободно пастись прирученную, чтобы привлечь отпавшую; так и Слово Божье отпустило плоть, воспринятую от Девы, словно овцу на пастбище, на трапезе Закхея, чтобы, привлекши его к общению общим законом гостеприимства, тайно сочетать собственному стаду.

2. Но фарисеи, видя, как Он ест с мытарями, роптали, не понимая этого. Поэтому пусть они лопнут как ветхие мехи, ибо не могут воспринять новое вино учения, а мы да шествуем за человеколюбивым Пастырем. Потому что Соединивший Закхея мытаря со словесным апостольским стадом, Сам и грешную блудницу, сотворившую бесчисленные злодеяния, выхватив из пасти дьявола, как ягненка, отдал в прекрасный овечий двор. И чтобы вы познали и Христа человеколюбие, и фарисеев безумие, и грешницы покаяние, я приведу вам сами евангельские слова. Ибо если вы постигнете высоту прочитанного, легко усвоите смысл толкования. Моляше же его некий от фарисей, дабы ял с ним: и вшед в дом фарисеов, возлеже (Лк. 7, 36). О невыразимая радость! О неизреченное человеколюбие! И вместе с фарисеями пищу вкушает, и мытарей от Себя не отвергает, и блудниц допускает, и с самарянкой беседует, и хананеянку слова удостаивает, и кровоточивой край одежды подает. Подлинно так, ибо Он исцеляет, когда прикасается ко всяким страстям, чтобы всем принести пользу, порочным вместе с благими, неблагодарным и благомыслящим. Поэтому и теперь, приглашенный фарисеем, Он входит в жилище, до этого полное зла. Ибо где фарисей, там жилище порока, пристанище греха, вместилище гордыни. Но, не смотря на то, что дом его таков, Господь не отказывается войти в него. Потому что подобно тому, как солнце не испытывает вреда, направляя на грязь свои лучи, но, напротив, избавляет ее от свойственной ей нечистоты, само ничуть не оскверняясь, так и Христос, как Солнце правды, всякое греховное и нечистое место настигает и злосмрадный грех лучами своей благости истребляет, ни оскорбления, ни умаления, ни осквернения не претерпевая как Божество.

3. Вот почему Он легко дал согласие приглашающему фарисею, не возмутившись, не возразив, не обратив внимания на то, что тот не подверг испытанию свою жизнь. С одной стороны, чтобы освятить приглашенных, приглашающего, устроение дома, дорогие яства, показав вместе с тем через возлежание, еду, питье, потребление пищи, что вочеловечение — не призрак. С другой стороны, поскольку блудница намеревалась прийти и показать тот горячий и пламенный образ покаяния, то ради этого Спаситель быстро дал согласие приглашающему фарисею, чтобы она, на глазах книжников и фарисеев открыто обличив собственные грехи, научила их, как грешники, обремененные грехами, должны располагать к себе Бога.

И се жена во граде, яже бе грешница (Лк. 7, 37). Женщина — непостоянная природа, первая сеть дьявола, начало заблуждения, наставница в преступлении; рожденная быть помощницей, но оказавшаяся врагом; по природе сотворенная доброй, но от своего произволения оказавшаяся злой; смерть впустившая, на красоту древа указавшая и весь рай погубившая. И се жена во граде, яже бе грешница, несущая Евино бремя, и потому отягченная многими бедами. И я расскажу о множестве ее прежних грехов, чтобы вы поняли, сколь во многом пришлось ей каяться.

4. Бог, взяв кость из ребра Адама и, наделив ее плотью, создал Еву, и, назвав ее женой, дал Адаму помощницей. Но после согрешения, и преступления закона, и изгнания из рая, и наказания смертью брак вступил в борьбу со смертью, чтобы род человеческий, совершенно истощенный смертью, не погиб, чтобы брак сеял, а смерть пожинала, чтобы та срезала, а тот производил. И то, что радость брака была дана, когда они стали смертными, ясно из того, что Адам сочетался с Евой после исхода из рая. Ибо написано, что, когда вышли из рая, тогда Адам позна жену свою (Быт. 2, 21). Итак, до греха девство соблюдало неоскверненной одежду естества, но после преступления, после появления смерти введен был брак, чтобы плодовитостью он победил смерть всепоглощающую и рождением одолел всепожинающую. Но поскольку для продолжения рода и для увеличения сотворенного естества дан закон брака, то Бог всеял в мужчину наслаждение, а женщину соделал ласковой, не для того чтобы блудно увлекались к смешению, но чтобы законно соединялись в браке. Поэтому, законное совокупление в браке честно пред Богом, но совершаемое ради удовольствий подпадает под смерть. Честна женитьба и ложе нескверно, блудником же и прелюбодеем судит Бог (Евр. 13, 4). Поэтому законно совокупляющиеся с мужами ради деторождения — безупречны, как Сарра, и Ревекка, и Рахиль, и какая-либо другая от них, но побуждающие юношей к распущенности сладострастной речью, как разоряющие храм Божий, предаются погибели. Ибо аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог (1 Кор. 3, 17). И одной из них была та грешница, о которой идет речь. Потому что, продавая свое естество, и румянами подкрашивая щеки, и искусственно заставляя себя казаться красивой, она увлекала юношей к распущенности, непредвиденно склоняя их в пропасть блуда.

5. Говорю это, не осмеивая ее за то, что сделала прежде, но восхваляя ее за то, чем стала внезапно. Потому говорю я о том, какой она была раньше, чтобы показать, какой стала теперь, говорю о ее греховных падениях, чтобы показать плоды исправления. Но та самая, которая прежде предосудительно распоряжалась своим телом, одних уловляя локонами волос, других очаровывая слезами, третьих околдовывая благовониями и всех отовсюду призывая в пропасть невоздержания, изменила свою постыдную и сладострастную любовь в божественное и небесное чувство. А так как она знала, что Иисус некогда смело с самарянкой беседовал, и некогда хананеянку допустил, и однажды тайное деяние кровоточивой объявил и что Он иногда с мытарями вместе ел и иногда дома фарисеев посещал, потому и помыслила в себе: «Если Он допускает блудниц, и грешников, и мытарей, то до каких пор, неудержимо разжигая других, я буду погружаться в пучину греха? Не всегда мне быть молодой и красивой, ибо все проходит, все угасает, и цветы, и лилии, и красота лиц. Что же будет мне за то, что я сделала? Ибо уже огонь геенский в уме помышляю, уже душу мою охватывает раскаяние, потому что, принуждая себя казаться красивой для погибели юношей, я ходила кругами по улицам города и по его площадям и перекресткам, и были ноги мои словно сеть, язык словно невод. О, скольких юношей очаровывала, обводя их взором, полным бесстыдства! Потому что, украшая себя на погибель зрителям, то возводила на голове башню из заплетенных волос, то позволяла прядям завитых волос свисать над челом; то щеки нарумянивала и глаза подкрашивала, то струями слез вводила в обман, приводя душу к погибели. Кем же при этом я оказываюсь? Какого врача найду от этих бесчисленных страстей? Если людям скажу об этом, бесполезной для меня станет эта исповедь. Так утаивать зло? Но я не могу скрыться, потому что, от кого мне скрываться, если я не могу укрыться от Бога? И куда убегу, если везде нахожу Судию, Который и невидим, но везде обличает мое зло? Одна мне надежда спасения осталась, одно у меня средство сохранить жизнь — познать Иисуса и прибегнуть к Нему. Ведь Принимающий мытарей не отринет блудницу и Разделяющий трапезу с фарисеями не отвергнет слез грешницы. Итак, поскольку знаю, что Он зашел к Симону фарисею, мужу прокаженному и грешному, то устремлюсь к Нему. Но, подойдя, что попрошу? Здоровья для глаз? Но эта радость временна. Освобождение от болезней? Но это достижение незначительно, ибо вечная смерть тягостней земной. Оставив все телесное, испрошу исцеление души. Потому что одно найду избавление от пришедших зол, если увижу Судию, если смогу упредить время наказания. Вспомню Раав блудницу, последую добродетельному образу жены, ибо ничего не желает от нас Бог, как перемены мыслей.

6. Благочестиво обдумав это и устремив мысль к вере, она подходит к Иисусу, где Он возлежал, решив откровенно исповедать свое прежнее бесстыдство. И ничего не говорит Ему. Ибо не дерзает, потому что знает, что Ведующий все помышления не нуждается в словах. Да и что могла сказать она Знающему все? Что согрешила? Что сотворила много зол? Что страстно любя и будучи любимой, служила низким сластям? Это было явно Богу – не только совершаемое, но и в тайном совете души обнажаемое. Зная, что Он ведает все, и ничто не может утаиться от Него, сомкнула уста и слезами вещала. И ставши при ногу Его созади плачущися, начат умывати нозе Его слезами (Лк. 7, 38). Но если и языком не говорила, однако воздыханиями неизреченными (Рим. 8, 26) вопияла, открывая сокрушение сердца, объявляя множество грехов, обличая непристойные помыслы, греховные мысли, нечистые дела, беззаконные речи. Не было ни одного из сотворенных ей зол, которое она не излила в слезах. Потому что знала, что получила прощение в том, что исповедала. Ибо написано: Рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви, и Ты оставил еси нечестие сердца моего (Пс. 31, 5). И не только неизреченно вопияла воздыханиями сердца, с мольбою взирая на Господа, но также изобразила и покаяния красоту. Плакала, потому что много смеялась, омывая красивыми слезами злой смех и каплями из глаз смывая краску щек, чтобы в чем согрешила, в том и оправдаться, в чем преступала закон, в том умилостивить Законодателя. Потому что, подобно тому, как Давид слезами омыл ложе, которое он беззаконно осквернил совокуплением: Измыю на всяку ночь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (Пс. 6, 7); так и она – как глазами совращала многих юношей в распутство, ими же омыла несмываемую грязь, испустив источники слез, сама предложив себе слезы как купель покаяния. Ибо она использовала слезы как воду, а от Христа невидимо приняла прощение. При этом она, не только Аврааму подражая, но и превосходя его, умыла ноги Христу. Потому что тот, поставив умывальник, омыл водой и вытер полотенцем, а она, не почерпнув воды, но, испустив источник слез, умыла ноги Иисусу. И поскольку была помилованна, то уже не оскорбила грешными слезами святых ног; взявши красу волос, как полотенцем вытерла ими ноги. И было видно, что женщина всецело обратилась к служению Иисусу: глаза сверху как источники вод посылали потоки слез; душа как сосуд, лежащий внизу, принимала с ног стекающие капли; волосы вытирали словно полотенце и руки, проливая миро из алавастрового сосуда, помазывали божественные ноги, почитая миром Миро, ибо миро излияное имя Твое (Песн. 1, 3).

7. Видишь, как победила неблагодарную мысль иудеев жена грешная и законам божественным непричастная. Ибо те бросали в Него камни, а она радовала Его благоуханным миром. Иудеи, напротив, как неблагодарные, как неразумные и несведущие, воздавали Благодетелю камнями злобы, хотя и оказывали гостеприимство краеугольному камню (Ис. 28, 16), а она миром мазаше нози (Лк. 7, 38), которые будут за нее на весь день утверждены на древе креста. Да что говорить о том, что победила неблагодарный народ иудейский, когда она превзошла даже целый сонм святых? Ведь она получила милость, которой не получили цари, которой не достигли повелители, потому что царие фарсийстие и острови дары принесут… и поклонятся Ему все цари земстии (Пс. 71, 10-11). И даже, согласно пророку, и дары дали, и издали поклонились, но никто из них не целовал ног Иисуса. Потому что маги пришли, взяв помощницей звезду-путеводительницу, но издали принесли дары, поскольку понимали свой скромный чин, так как небо престол Мой, земля же подножие ног Моих (Ис. 66, 1).

Итак, восхвалим жену, как воспринявшую почесть всей земли, как прикоснувшуюся чистым ногам, прах которых народы и племена полижут, согласно сказанному, что персть ног его полижут (Пс. 71, 9). Она прикоснулась к чистым ногам, поделив с Иоанном тело Христа. Потому что тот на перси припал, чтобы запечатлеть в себе Его учение, а она помазала ноги, ради нас ступающие по земле. Но Христос, не грех осуждающий, а покаяние восхваляющий, и не прошлое наказывающий, но будущее испытывающий, почтил прощением жену и восхвалил покаяние, презрев прежние ее злодеяния, оправдал слезы и увенчал намерение.

8. Но фарисей, видя чудо, смущается мыслями и, уязвляясь завистью, не принимает покаяние женщины, но порицает бранью почтившую так Господа, и достоинство Почтенного умаляет, осуждая его в неведении. Ибо евангелист говорит:Видев же фарисей, воззвавый Его, рече в себе, глаголя: Сей аще бы был пророк, ведал бы, кто, и какова жена прикасается Ему, яко грешница есть (Лк. 7, 39). О, неразумный, и бессмысленный, и во всем фарисей! Говоря это, ты не нрав жены обличаешь, но обвиняешь собственное произволение, поскольку говоришь, что Он не знает, какая это женщина. Итак, приглашением ты почтил Его не как Бога, знающего все. Ты не стыдишься, о, славный обвинитель и клеветник, что приглашаешь Его как Бога, имеющего власть благословить, но осуждаешь Его как человека, совсем ничего не знающего о нас.

Аще бы был пророк. И насколько, о, фарисей, лучше тебя жена из города Сикемы, которая не знала пророка и с первого взгляда благоразумно исповедала Его Спасителем. Господи, вижу, яко пророк еси Ты (Ин. 4, 19). И насколько более чем ты достойна удивления и эта грешница, грех которой ты видишь, а покаяние не замечаешь. Но ты осуждаешь ту, которую Господь оправдал, и бранишь и порицаешь ту, которую Бог, приняв, увенчал, потому что, видя у тебя Бога, возлежащего в образе человека, признала Его и почтила, и, открыв раны души, испросила милости и прощения грехов. Но ты, почтив Его приглашением, бесчестишь порицанием, говоря: Сей аще бы был пророк, ведел бы, кто, и какова жена прикасается Ему. Несчастный! Не из-за того ли, что Он не обличил беззаконие твое, ты обвиняешь Его в неведении? Не из-за того ли, что Он пришел под твой обремененный многими беззакониями кров, ты отнимаешь у него ведение? Но не потому ли, что ты почтил Его тем, что ввел в свой дом, что посадил рядом с собой, и что Он протягивал руку к твоей еде, согласился и не пренебрег, не из-за этого ли ты считаешь Его одним из многих? Но достоин ли ты оказать гостеприимство Богу или предложить трапезу Тому, Кто уготовал трапезу в пустыни? Но Он, будучи человеколюбив, не отказался принять и от твоих слуг питие и пищу.

Итак, что ты, фарисей, обвиняешь человеколюбивого Владыку, который одинаково для всех склоняет чашу добросердечности? Что же ты, отцеживая комара жены, проглатываешь верблюда собственных беззаконий? И ты желаешь, чтобы Бог был по отношению к тебе долготерпеливым, а по отношению к ней — строгим? Почему по отношению к чужим преступлениям подстрекаешь Судью, а в отношении к своим просишь прощения? Почему согласились ты и Иуда искушать Господа? Потому что ты, словно ты чист от греховной скверны, ругая женщину, обвиняешь Бога в незнании, а Иуда, словно нищелюбивый, раздражается, говоря: Чесо ради гибель сия бысть? Можаше бо сие миро продано быти на мнозе, и датися нищым (Мф. 26, 8-9). О неразумная мысль! О неблагодарный нрав! Иуда, совершая погибель служению Христа, ты называешь пустой тратой также то, что предназначено в честь Богу?

9. Много ли мы отдали из того, что приобрели? Давайте сосчитаем с того времени, как был явлен мир, сколько рек милости текут от Него, и Бог не считает, что изобилию наносится ущерб. Сколько благоухания производит земля? Розы и лилии, и благовонная смола, и нард, и стактий, и все, из чего готовится прекрасное миро. И Бог не считает это потерей. И ты ропщешь, что малый сосуд мира был излит на ноги Христа? Но разве даром она его приобрела, чтобы ты мог роптать? Она приобрела миро и явила образ покаяния, обрела слезы и тем остановила источник прегрешений. Итак, какая потеря, если спасена жена, из-за которой рай затворен, из-за которой и вместе с которой изгнан Адам? Так это тебя печалит, Иуда? Понятно, потому что ее спасение опечалило и дьявола. Ибо знает он, что через нее впоследствии род человеческий изменится к покаянию, и терзается, и мучится, не имея отныне сети, которой он будет улавливать человека. Оттого и тебя побуждает к роптанию. Чесо ради, — говорит — трата сия бысть? Можаше бо сие миро продано быти на мнозе. Уже продаешь, Иуда? Уже заботишься о предательстве, начинаешь лукавые речи? Но Иисус не обличает его болезнь, не обнажает сребролюбие, чтобы тот не отказался от предстоящего предательства.

Но, упрекая, Христос говорит: «Что труждаете жену? (Мф. 26, 10). Зачем помимо прежних зол обвиняете женщину в новом зле? Вполне достаточно пострадал женский род. Пусть никто не препятствует их спасению. Пусть никто не порицает омывшую миром ноги, ради нее ходившие по земле. Всегда бо нищие имати с собою (Мф. 26, 11), но примите также и Меня с нищими, потому что ради вас Я обнищал, будучи богатым, дабы вы обогатились моей нищетой. Вы убиваете Меня, и Я не ропщу. А она готовит Меня к погребению, и вы ропщите? Возлиявши бо сия миро сие на тело Мое, на погребение Мя сотвори (Мф. 26, 12). Неужели ты не стыдишься, Иуда, что она, будучи грешницей, миром почтила Меня, а ты, хотя и апостол, но оскорбляешь Меня продажей. Жена приготовила все к погребению, а ученик предает на смерть. Жена — грешница. Знаю. Но она ничего не имела принести Мне в дар кроме источника слез, умилостивляя источником источник, принося невещественную жертву неимущему Учителю. Но ты, несчастный, оцениваешь миро, говоря, что оно достойно трехсот динариев. Однако ты оцениваешь не для того, чтобы похвалить благородство ее души, поскольку все богатство, собранное от злых дел, она потратила на стоимость мира, но чтобы роптанием показать, что ты впал в ненавистное зло из-за того, что потерял такую сумму. Но неудивительно, если ты стал недовольным из-за потери трехсот динариев, а в другой раз, взяв тридцать сребреников, продал Меня Господа.

Что ми хощете дати, и аз вам предам Его (Мф. 26, 15). Несчастный! Раб продает Владыку. Порядок извратился: Я искупаю тебя от греха Своей Кровью, а ты продаешь Меня за тридцать оболов? Далее. Человек продаст Бога? Пусть он представит, что продает. Кто продаваемый? И за какую цену кто-нибудь купит Бога? И что так дешево совершаешь сделку? Бога в образе человека продает за тридцать оболов как раба, как варвара? Рассуди, какая цена воплотившегося Бога, и какая цена Того, Кто явился как человек? Что ми хощете дати? А ты, что ты желаешь получить? Ибо те не могут дать ничего равноценное Богу. Они же поставиша ему тридесять сребреников (Мф. 26, 15). Неужели за тридцать сребреников продают Врача, лечившего бесплатно,– Врача, дающего зрение слепым, воздвигающего хромых к ходьбе? Это говорю, чтобы навести тебя на мысль, поскольку вы порицаете жену за то, что она еще и прежде смерти почтила как мертвого Того, Кто в мертвых свободен от смерти; за то, что она миром предзнаменовала благодать погребения и воскресения. Но ты будешь иметь плодом предательства удавление, а память о той,идеже аще проповедано будет Евангелие (Мф. 26, 13), пребудет неизгладимой». Он сказал, и оказалось так, что миро Аарона и Елеазара прекратилось, и рог иссяк, а алавастр ее изливается во все века, благоуханием напоминая о ней.

10. Но так Христос говорит Иуде, а ропщущему фарисею говорит так: Симоне, имам ти нечто рещи (Лк. 7, 40). О невыразимая радость! О несказанное человеколюбие! Бог с человеком беседует и предлагает образ человеколюбия, отводя от него порок. Ибо говорит: «Симоне, имам ти нечто рещи. Имею сказать то, что никому из древних не говорил, ни патриарху, ни пророку, ни законодателю. Ибо тогда, требуя око за око, зуб за зуб (Ис. 21, 24), искали справедливости. Но когда не смогли понести справедливости, Я вместо закона ввожу благодать и скажу тебе о неизреченном таинстве». А тот говорит: Учителю, рцы. И Иисус ему: Два должника беста заимодавцу некоему (Лк. 7, 40-41). Смотри на мудрость Божью: он не говорит о жене, чтобы не повредить ответу. Един — говорит – бе должен пятиюсот динарий, другий же пятиюдесят (Лк. 7, 41). Страшен образ повествования. Жизнь наша — документ, в котором невидимо записаны и помыслы, и дела, и блуждание глаз, и движения души. Но человеколюбивый Заимодавец, разрывающий рукописание согрешений, освобождает от страха, причем, Он не только разрывает, но также изглаждает их водой крещения, чтобы даже след от буквы или слога не оставался напоминанием о прошлых грехах.

Не имущема же има воздати, обема отда (Лк. 7, 42). Увидел ты человеколюбивого заимодавца, как он дает взаймы и обратно не забирает? И что, хотя в отношении к нему поступили несправедливо, он не озлобился, но рука его простирается к просящим? Не имущема же има воздати, обема отда. Отпускает тем, кто не имел, но не тем, кто не хотел, потому что одно — не иметь, а другое — не хотеть. Я говорю о том, что Бог ничего от нас не ищет, как только покаяния, поэтому желает, чтобы мы всегда были благодарными и устремлялись к покаянию. Если мы захотим покаяться, множество согрешений обнаруживает, что наше покаяние слабо, и мы не выплатим должного не потому, что не желаем, а потому, что не имеем. Поэтому говорит: Не имущема же има, — с той целью, чтобы показать, что Он, поскольку видит, что они желают через покаяние отплатить должное и не могут по причине множества согрешений, уступает им как Человеколюбец, освобождая от необходимости долга не по делам, а ради их произволения. Итак, поскольку они не имели чем заплатить, Он простил обоим, не отдавая бичеванию, не истязая, не предавая бесчестию.

11. Кто же его должен больше возлюбить? Отвечав же Симон, рече: мню, яко емуже вящше отда (Лк. 7, 42-43). Посмотри на несчастье фарисея: он увидел самого себя, поскольку уже словом отворачивается от истины, он употребил «мню», боясь дать совершенный ответ. Но Господь не исследует его мысль, но, ухватившись за его ответ, говорит ему: Право судил еси. И, обращся к жене, Симонови рече: видиши ли сию жену (Лк. 7, 43-44), грешницу, тобою обличенную, а Мною спасаемую? Внидох в дом твой, — ведь полон порицания твой дом, а не Мой — воды на нози Мои не дал еси, на ноги, ради тебя запылившиеся в пути и утомившиеся, чтобы освободить от утомления труждающихся и обремененных. Ты наполовину оказал почтение, поскольку высшему удивился, а низшему не послужил. Поэтому ты воды на нози Мои не дал еси, а она, испустив от ресниц источники слез, смыла нечистоту своего греха. Лобзания Ми не дал еси (Лк. 7. 45), — о, если бы и Иуда лобзанием не предал Меня, — сия же, отнелиже внидох, не преста облабызающи Ми нози. Маслом главы моея не помазал еси (Лк. 7, 45) – ибо елей грешника да не намастит главы Моея (Пс. 140, 5). Как тот, кто не позаботился о ногах, мог почтить главу? Сия же миром помаза Ми нози (Лк. 7, 46), согласно пророчеству: Миро излияное имя Твое (Песн. 1, 3), «излияное», но не вылитое. Ибо, когда сосуд иудейского мнения стал гнилым, то по причине этого из сосудохранилища вашего на ноги Мои излилось миро, чтобы через Меня в народах распространилась благоухающая благодать. Поэтому глаголю тебе (Симону): отпущаются греси ея мнози (Лк. 7, 47), потому что ты, когда принял Меня в свой дом, не почтил Меня целованием, не почтил Меня умащением масла, а она, получившая прощение многих зол, почтила Меня, словно смешав двойную смесь из слез и мира.

12. Итак, ублажим женщину, покрывшую согрешения Евы, грешницу, блудницу, наследницу благих, явившую образ покаяния и обнажившую закон человеколюбия; женщину, обретшую защитника в Самом Судье и победившую слезами плачь осуждения. Итак, все, кто присутствует, ревнуйте о том, что услышали, и подражайте не удовольствию блудницы, но плачу. Потому что удовольствие порождает плач, но плач доставляет освобождение от грехов. Итак, умойте тело не водой вашей, а слезами, помажьте его не миром, но чистотой. Оденьтесь не в изысканные шелка, но нетленным покровом целомудрия, чтобы получить ту же самую славу, вознося благодарение Агнцу Божью, Который берет на Себя грех мира, Которому слава и честь и поклонение, со Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Слово о Закхее

Ничто так не располагает душу к радости, как страх Божий и удаление от злых, и стремление к раскаянию, и покаянный нрав. По­этому и Давид ныне ублажил получивших отпущение грехов, представляя, с одной стороны, человеколюбие Христа, а с другой — приготовляя грешников обратиться к раскаянию <…> Блажени, ихже оставишася беззакония, и ихже прикрышася греси (Пс. 31, 1). <…> Итак, какой <…> или блудник <…> мытарь пусть ус­тремится к неистощимым источникам спасения Христа. Невозможно без покаяния ни получить освобождение от злых, ни быть блаженным, даже если бы ты назвал и пророков, и апостолов, и евангелистов. Потому что все они черпали из того же самого источника. В пророках — сам Давид, будучи после прелюбодеяния еще и доныне пророком благодаря милости Уступившего. В апостолах — Петр и Павел, потому что первый после отречения имеет ключи Царствия, а второй после гонения стал апостолом язычников, переменив иудейскую ревность на евангельский нрав. В евангелистах — Матфей, и не только его знаю спасшимся из мытарей, но и других с ним двух. Один из которых за то, что, молившись, ударял себя в грудь — это вместилище зол, за то, что не дерзал поднять руки во Святая, за то, что смотрел долу, не только оправдан, но даже прославлен более фарисея. А Закхей, взойдя на древо, стоя на котором, постоянно выглядывал, не пройдет ли где незаметно кто из купцов, избежав обложения налогом, следил и за тем, как бы незаметно не прошел мимо него купец неба и земли, Тот, Который приносит непохищаемое сокровище Царства Небесного.
Но чтобы нам целиком не смешать истории мытарей, давай сегодня произнесем, если хочешь, пространную речь только об одном Закхее, взяв его предметом рассуждения. Иисус — говорит апостол Лука — вшед прохождаше Иерихон. И се муж нарицаемый Закхей: и сей бе старей мытарем (Лк. 19, 1—2). Но не просто так евангелист упомянул об Иерихоне, но говорит о нем потому, что здесь мытарь радушно принял у себя Бога. Невероятным было дело. Он упоминает отечество его, чтобы мы, вспомнив о Раав блуднице, удивились этому удивительному изменению нрава Закхея. Итак, потому он упомянул Иерихон, чтобы мы, представив мысленно образ Раав блудницы, соединили образ спасения обоих. Потому что, как Раав блудница, приняв соглядатая Иисуса Навина, скрыла его, так и Закхей мытарь, приняв в доме истинного Иисуса, смотрящего на мысли наши, накормил его. Та приняла Иисуса Навина, который ввел народ в землю обетования; этот принял истинного Иисуса, [вводящего] в Царство Небесного <…> Та приняла Иисуса, который <…>, этот принял истинного Иисуса, разрушившего иудейский храм [В утраченном тексте, по всей видимости, речь идет о разрушении Иерихона войсками Иисуса Навина, который как ветхозаветный прообраз сравнивается с Иисусом Христом, предсказавшим разорение Иерусалима.], ибо говорит апостол Матфей: Не имать остати зде камень на камени, иже не разорится (Мф. 24, 2). Та приняла Иисуса, который через Иордан провел народ в землю, источающую молоко и мед; этот принял истинного Иисуса, Который через крещение ввел верных к тому, чего око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2, 9). Та приняла Иисуса, который принес из земли на древе виноградную кисть; этот принял истинного Иисуса, Который разбойника ввел в рай <…>
Источник Иерихона был прежде матерью бесчадия, питателем бесплодия, поскольку имел воду нехорошую. Потому что было у него широкое течение, бесшумно текущее словно масло, но созерцание воды не избавляло созерцающих от жажды, ибо питье из него было небезопасно для жаждущих, так как вода его была губительна. Красота источника заставляла стремиться к нему проходивших мимо, но боязнь вреда отсекала их желание. Поэтому, поскольку вода протекала без всякой пользы, живущие рядом, останавливаясь, часто сокрушались, поскольку начинали испытывать жажду не из-за отсутствия воды, а из-за того, что видели, что в воде этой нет пользы. Не могли они утолить сильное чувство жажды, поэтому, жалуясь, говорили источнику: «О источник, что течешь ты без всякой пользы? Лучше бы ты был невидим, или, протекая в горах и в песчаных пустынях, имел бы там не многих свидетелей зла». Но почему вода его была непригодна к питью? Потому что она убивала тела пьющих, ибо если муж пил из этого источника, тогда он не мог стать отцом, а если женщина, то она не могла стать матерью, поскольку теряла дар материнства. Более того, и земля, если вбирала ток воды этой, не могла уже как обычно приносить плоды, и пальмы, доставляющие удовольствие своей тенью, снимали с себя лиственный покров, и, в целом говоря, все становилось пустыней, если против своей воли сталкивалось с этой водой. Такой источник в древности окружал Иерихон, пока пророк Елисей, придя и взяв соль, и бросив ее в источник, не оживотворил воду его. Ибо сице глаголет Господь: Исцелих воды сия (4 Цар. 2, 21). Так говорит Тот, Кто всегда говорит и слово свое приводит в дело: Не будет в вас безчадных, ниже неплоды (Втор. 7, 14). Сказал, и вода изменилась, и материнские утробы рожда­ют, и земля дала плод, и виноград произрос, и маслины показали свои плоды. И живущие вокруг примирились с привычным источ­ником; если раньше враждовали и испытывали неприязнь к нему, то после этого вознуждались в нем и стали добрыми соседями.
Но что необходимое для нас хочет сказать загадка этого источника? Источник, щедро текущий, хотя в древности и источал бесполезный и бесплодный поток, ныне хранит слово Церкви. Пото­му что прежде Христа он был столь злочестив, что и муж, испив от потока воды, губил само свое человеческое бытие и из-за сплетения мнимых образов отказывался от своей разумной души; и женщина не становилась матерью добродетелей и не рождала ростки смиренномудрия и не источала чистое молоко благочестия. И хотя он был в таком состоянии, Господь, придя, привел его тотчас в порядок и сделал пригодным для питья тем, что, словно соль, вбро­сил в него апостолов. А то, что были апостолы солью, послушай Самого Христа, Который говорит им: Вы есте соль земли (Мф. 5, 13). А то, что бесплодная и бесчадная станет многоплодной, принявши апостольскую соль, говорит пророк: Возвеселися, неплоды, нераждающая; возгласи и возопий, нечревоболевшая [не мучившаяся родами (син. пер.)], яко многа чада пустых паче, нежели имущих мужа (Ис. 54, 1).
Иисус пришел к Иерихону, Источник (жизни) — к многопитаемым от источника, Всесильная Милость — к городу, богатому деревьями и обильному источниками. И се, муж нарицаемый Закхей, старей мытарем. Двойное зло (в нем), потому что и отношение имел к неправедному ремеслу, и начальствовал над теми, кто несправедливо занимается таковым, то есть он не только сам грешил, но и принимал на себя зло других. Ибо пресекал чужой путь несправедливостью, ставя для путников преграды на дорогах. Он, конечно, не делал засады путникам, подражая разбойникам, и не принимал путешествующих, побуждая себя любовью го­степриимства, но, поскольку был у него закон поступать несправедливо, собирал налоги с чужих трудов, подражая немилосердной прожорливости трутней. Потому что как трутни пожинают нелегкий труд пчел, хотя и не трудятся с ними вместе, так и мытари похищают себе труды чужих путешественников, проводя время свое в праздности и сидя на перекрестках. Кто-нибудь плыл морем, боролся с морским треволнением, сражался с ветрами, пересекал большое и непокорное море, а Закхей, взимая налог, получает от него свою прибыль. Пастырь, живя при засухе и зное, при дожде, снеге и инее, находя прибежище на вершинах гор, питаясь сыром и молоком, одеваясь в необработанную шкуру овец, этот (человек) сельский, бедный, беседующий с горами, попадается на встречу с Закхеем, отдает десятую часть от овец, и тем самым по закону подвергается ограблению и убивается без меча. Потому что пораженный мечем и принявший кровоточащие раны удаляется, избегая в бесчувствии тяжесть страданий, а этот, пораженный невольной бедностью, трудится до смерти и погибает; не сразу истощается, но умирает всякий раз понемногу. И чтобы сказать вкратце, как воины избегают неприступных крепостей, и кормчие высоких скал, и сражающиеся подозрительных засад, так торговцы и путешественники, пастухи и пастыри должны были избегать Закхея.
Но этот (человек), дошедший до такой степени неистовства в бессмысленном собирании денег, хотя и желал видеть Иисуса, но не мог, потому что мешала ему незначительность роста и бремя несправедливости. Поэтому ныне, поскольку желал исправить находчивостью ума малость роста своего, устремившись вперед, взобрался на смоковницу и спрятался под кроной листвы, пола­гая, что он видит, а его не видят, и думая, что он скрылся от Знающего все. Точно так же и кровоточивая стала позади, полагая, что она незаметно возьмет у Иисуса, Который будто бы не замечает этого. Но та, находясь рядом, прикоснулась к краю одежд Иисуса, а этот (человек), будучи вдали, верой ухватился за Христа. Взобрался он на древо, чтобы излечить зло Адама: тот древом введен в заблуждение, когда избегает Бога, а этот, желая видеть Бога, древом спасается. Потому что, услышав, что Тот совершает многие и удивительные чудеса, что исцеляет не только тела, но и души, освобождает души от грехов и избавляет тела от страданий, захотел увидеть Того, Кто все всем прощает, рассудив про себя: «Кто же тогда этот Иисус, очищающий прокаженных, исцеляющий слепцов, прощающий согрешения просящим? Каков Он видом, каков наружностью? Знает ли он все? Испытует ли мысли отсутствующих? Или только обнаруживает помыслы тех, кто рядом с ним? Исследует ли Он как Бог намерения сердца каждого человека? Но откуда мне знать это? Кто научит меня этому? Кто? Опыт — учитель всех. Взойдя на дерево, спрячусь под кроной ветвей. Спрячусь и узнаю, могу ли быть спасенным. Если Он узнает движения души моей, я убежден, что Он изгладил грех души моей. Итак, одно это познаю для себя, что Он знает тайное помыслов. Если Он, хотя и окружен толпой, увидит меня, скрывающегося, и не только увидит, но и откроет страсть моей души, предпочту все отвергнуть и одно найти. Желаю подражать Матфею, потому что и он был мытарем, как и я, но Матфей не по своему произволению приступил [к Нему], но после того как призван был, послушался. Но едва только увидел Егои посчитал одним из путешествующих, он по привычке протянул руки и раскрыл свой бездонный кошель, устремясь к добыче, и, желая взять налог с Христа, напротив того сам от Него был обложен налогом не внешне, но отдав целиком самого себя. Ведь, как только услышал он: Иди вслед за Мной, приступил к призванию ревностным желанием, устремившись быстро к Привлекающему. Итак, если уж мытарей призывает и не только призывает, но и оправдывает, не помешает и мне множество прежде совершенных зол. Ибо если Елисей, бросив соль в питающий источник, бесплодие его сделал плодородным, то, во всяком случае, и Он Сам, благодатью как солью приправив душу мою, возродит богатство добродетели».
И когда он помышлял об этом, Иисус прииде на это место, воззрев <…> рече ему: Закхее, потщався слези (ср. Лк. 19, 5). Взошел на древо как мытарь, сошел с дерева как боголюбец. Сошел с дерева на землю, чтобы взойти через крест на небеса. Поднялся на дерево, скрываясь от людей, взошел на крест, став угодным ангелам. Потщався слезы: днесь бо в дому твоем подобает мы быти (Лк. 19, 5). О несказанная милость! О неизреченное человеколюбие! <…> Ибо где Христос гостит, там все изменяется в лучшую сторону. Закхее, потщався слези, днесь бо в дому твоем подобает Мы быти. Что же сказать? Дом мытаря сделался раем. Поскольку, что у разбойника, то вижу и у Закхея. Сказал разбойнику: Днесь со Мною будеши в раи (Лк. 23, 43), и, взяв его от древа, ввел в рай. Сказал Закхею: днесь бо в дому твоем подобает Ми быти, и, взяв его, вошел в преддверие рая, соделав его дом раем. И быстро слез и подбежал <…> сын Авраама.
Но [все начали] роптать, рассуждая сами в себе, что Он ко грешну мужу вниде (Лк. 19, 7). О творцы осуждения и делатели беспечности! Вы кто, праведники или грешники? Вы не самые ли худшие всех людей? Как же у вас поселился Иисус? Как Он у вас родился, вскармливался, рос, пил, ел? Что же, видя множество своих ран, исследуете чужие согрешения? Иначе, почему вы называете Христа иногда грешником, а иногда праведником? Потому что, когда Он исцелил слепого от рождения, вы назвали Его грешным, сказав: Дождь славу Богу; мы вемы, яко Человек Сей грешен есть (Ин. 9, 24), потому что нарушает субботу. Теперь, когда Он взошел под кров мытаря, открыто порицаете Его как праведника и как того, кому не подобает есть вместе с грешниками. Пискахом вам [Мы играли вам на свирели (син. пер.)], и не плясасте; плакахом вам, и не рыдаете (Мф. 11, 17). Потому что, если и исцеляет слепца, называете Его грешником. Если и ест с грешниками, порицаете как Того, Кому не подобает есть вместе с грешниками. Так что же? Неужели Ему не исцелять слепца в субботу, чтобы не считаться грешником? Неужели не есть с мытарями, чтобы казаться праведником? Но за то обвиняете Его, что Он зашел к грешному человеку? И где должен находится свет, как не во тьме? И свет во тме светится, и тма его не объят (Ин. 1, 5). Куда должен идти врач? Не должен ли устремиться к больным? Не требуют здравии врача, но болящие (Мф. 9, 12). Куда должен явиться агнец Божий? Не к мытарям ли и грешникам, чтобы, взяв бремя их, <…> привес­ти <…>? Напрасно ругаете, ибо исполнилось на вас сказанное, что мытари и любодейцы варяют вы в Царствии Божий (Мф. 21,31).
Фарисеи <…> Став же Закхей рече ко Господу: се пол имения моего. Господи, дам нищим: и аще кого чим обидех, возвращу четверицею (Лк. 19, 8). Потому что, приняв [у себя] дома Тебя, заступление нищих, не могу уже обижать нищих. Не боюсь уже собирания денег, [найдя богатство бедности Твоей]. [Уже не желаю брать налоги с чужих путешественников у врат, осуждая Бога в образе человека <…> Получил прощение прежних зол.] Желаю <…> будучи богатым, постоянно пребывать нищим. Лиси язвины [норы (син. пер.)] имут, и птицы небесныя гнезда, а Ты не имеешь, где главы подклонити (Мф. 8, 20). Пусть уйдут дворы и преддве­рия, великолепие строений, блестящие и сияющие дома. Потому что вместо всего этого я ищу неоскудеваемое богатство Твоей бедности.
Но поскольку от множества сего мы не в силах изъяснить богатство души Закхея, вознесем слово богатому в добродетелях Отцу, ибо гостеприимство сопутствуемо: добродетели гостеприимства означают похвалу его, и наше утверждение, и венец Церкви, и честь Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь