НЗ-Толкование на Евангелие от Матфея

Святоотеческие толкования на Евангелие от Матфея:

1. Бл. Иероним Стридонский (части: 1, 2, 3, 4)
2. Бл. Феофилакт Болгарский
3. Евфимий Зигабен
4. Прп. Варсонофий Великий (части: 1, 2, 3)
5. Прп. Ефрем Сирин
6. Прп. Иоанн Дамаскин
7. Прп. Исидор Пелусиот
8. Прп. Максим Исповедник
9. Св. Астерий Амасийский
10.Св. Афанасий Великий
11.Св. Григорий Богослов
12.Св. Григорий Двоеслов
13.Св. Григорий Нисский
14.Св. Григорий Палама
15.Св. Иоанн Златоуст
16.Св. Кирилл Александрийский
17.Св. Кирилл Иерусалимский
18.Св. Киприан Карфагенский
19.Св. Николай Сербский (части: 1, 2)
20.Св. Симеон Фессалоникийский

 

18, 12–13 Заблудившаяся овца – это род человеческий: заблудившаяся из бессмертия в пустыню смерти, из безгрешности в бездну греховности, из Истины в пропасть лжи. Заблудилась, и путь назад потеряла. В этом и заключается ее самоубийственная заблужденность. Человек, ты стал смертным. Разве ты не чувствуешь себя заблудившимся в мире смерти и греха? Ты грехолюбив, сластолюбив, – разве это не значит, что ты заблудился, потерял свое райское состояние, свою божественность, свое бессмертие? Ты христианин, но тобой овладела известная сласть, определенная страсть, – разве ты не стал заблудшей овцой? А человеколюбивый Господь Христос именно тебя и ищет. Ты блуждаешь по тине сластолюбия, барахтаешься в фантастических мечтаниях, блуждаешь по пустыням безумных желаний, а и не замечаешь, что за тобой невидимо спешит и ищет тебя Он – Единый Человеколюбец: идет по твоим пустыням, скитается по твоим ущелям, ищет тебя по твоим мирам, чтобы тебя найти. И когда найдет тебя, заблудшего в грехе и смерти, Он радуется больше чем ты, и дает тебе все, что ты потерял, несравнимо больше того. Только с верой прильни к Нему, и покаянием, любовью, постом, молитвой и остальными святыми добродетелями держись Его. Нет греха, которого бы Он тебе не простил, и смерти, из которой тебя не воскресил бы, и нет непреходящего добра, кторого Он не даровал бы тебе.

 

18, 14 Когда человек пропадает и гибнет во грехе, он всегда пропадает и гибнет по своей свободной воле. Ибо никто не может его принудить ко греху: ни бесы, ни люди. Такова его богообразная свобода. Они могут ему только предлагать грех, но не принуждать ко греху. А меньше всех может, и хочет его принуждать ко греху – Бог. Ибо нетъ воли Отца вашего Небеснаго, чтобы погибъ одинъ изъ малыхъ сихъ (стих 14). Чтобы погиб человек, какой бы то ни было человек. Этой гибели желает человеку один только диавол. А воля Отца Небесного: «чтобы все люди спаслись и достигли познанiя истины» (1 Тим 2, 4). Эту волю Он выразил и провел, посылая Сына Своего Единородного, чтобы спасти род человеческий. Ибо Он в Нем и через Него открыл всю «тайну Своей воли» (Еф 1, 9) в отношении человеческого рода. Только от Богочеловека Христа род человеческий знает, чего Бог хочет сотворить с этим миром. До тех пор он частично это знал и предчувствовал. С того момента он знает, что воля Отца небесного: Богочеловеком обеспечить роду человеческому бессмертие и жизнь вечную с помощью Церкви как Богочеловеческого тела.

18, 15 Когда человек грешит против брата = человека? – Когда он оскорбляет, когда недооценивает, когда уничижает божественное величие человека; когда действует против Божиего в человеке, богообразного, христообразного, духообразного; когда нарушает заповеди Божии о братолюбии и человеколюбии; когда действует против бессмертия, вечности, веры и остальных евангельских добродетелей в брате. Как творения Божии, все люди между собой братья: каждый человек – брат каждому человеку. С точки зрения происхождения все люди одинаковы, братски одинаковы. В самом возвышенном смысле человек человеку брат, если они христиане. В исключительно божественном, в исключительно богочеловеческом смысле человек человеку бессмертный брат, вечный брат, если оба они христиане. Тогда у них одинаковое восприятие мира, Бога и человека. Одинаковы их мерила, одинаковы высшие ценности: Истина, Правда, Мудрость, Бог, Жизнь, Вечность, Богочеловечность. Одинаковы для них евангельские добродетели.
Грех – это что-то, что надо обличить, изобличить, хотя бы он приходит от брата. Грех – это величайший враг человека, потому что он в род человеческий ввел двух самых страшных злодеев: смерть и диавола, и в них и с ними ад. Обличи брата, ибо он временно предался греху; себя бессмертного и богообразного подчинил греху. Евангельская истина: ни в одном грехе не бывает весь человек; богообразным ядром своим он всегда вне греха: «Иди и впредь не греши» (Ин 8, 11). Надо отделять грех от грешника: ненавидеть грех, любить грешника. Опасность, которая грозит грешнику от греха, ужасна, ибо за грехом идет смерть, а за смертью ад. Если послушаетъ тебя обличенный брат, приобрелъ ты брата твоего: ибо он отверг грех, который убивает братство, и отклонил то, что превращает брата в небрата, в обыкновенного человека, в чужого. Греша в отношении к тебе, брат лишает себя братского, т.е. божественного отношения к брату, ибо грех – это всегда орудие и средство, которым диавол живет и общается с другими существами. А человек, если употребит грех как средство общения с людьми, убивает братские чувства, чувства богообразные и богоустремленные. Всеистинное благовестие гласит: «Братiя, если кто изъ васъ уклонится отъ истины, и обратитъ его кто, пусть тотъ знаетъ, что обратившiй грешника отъ ложнаго пути его спасетъ душу свою отъ смерти и покроетъ множество греховъ» (Иак 5, 19–20).

Святой Златоуст благовествует: Спаситель повелевает обличать грешника, но наедине, чтобы обличение в присутствии многих свидетелей не показалось слишком тяжким и обличаемый, вместо того, чтобы исправиться, не сделался еще наглее. Поэтому и наставление: обличи его между тобою и имъ однимъ. Слова же: если послушаетъ значат: если осудит самого себя, если сознается в своем грехе. Спаситель сказал: прiобрелъ ты брата своего, а не: ты достаточно отомстил ему, показывая тем, что грубость наносит вред и тому, и другому. Господь не сказал: он получил пользу только для себя, но: и ты со своей стороны приобрел его. А этим показал, что и тот, и другой прежде того много теряли, один терял брата, а другой – собственное спасение. Обрати внимание: этим примером Господь посылает оскорбленного к оскорбившему, а не наоборот. Так как оскорбивший, от стыда, не охотно бы пошел просить прощения, Господь посылает к нему оскорбленного с тем именно намерением, чтобы исправить происшедшее между ними недоразумение, и не говорит: обвини его, предай его суду, накажи его, но только – обличи его. Слово же обличи значит здесь: напомни ему о грехе и скажи, что ты от него претерпел. Исполнишь это как должно, сделаешь два дела: выполнишь свою обязанность и склонишь оскорбителя к примирению1.

18, 16 Грех помрачает разум в человеке, и человек не понимает правильно своего отношения ни к Богу, ни к людям. Слова: если же не послушаетъ, означают: грех ослепил ему очи сердца и уши души, и он не видит и не слышит в тебе брата; и обращенный к небу, не слушает Бога и Божия. Своей ядовитой тьмой грех как бы вытеснил из его души совесть, и истину, и веру, и правду, и Бога. Да, каждый грех это и делает в известной степени. Если же человек упорствует в грехе, то он это делает и в большей мере. Нужны свидетели? Да, ибо грех грешен перед всеми людьми. И еще: дерзок, и безобразен, и дик. Свидетели = советчики. Свидетели, чего? Греха и упрямого пребывания во грехе, при грехе, который разрушает братолюбие, ибо и в свидетелях не видит братии. От греха дичает душа в человеке, выветривается чувство братства, и он даже в братии видит не братьев, а врагов.
Святой Златоуст богомудрствует: Чем бесстыднее и дерзновеннее будет согрешивший брат, тем более нам должно прибегать к врачевству, а не к гневу и негодованию. И врач, видя, что болезнь не прекращается, не оставляет больного и не гневается на него, но тем большее прилагает попечение. То же самое и здесь повелевает делать Спаситель. Ты был слаб, когда был один; будь сильнее при помощи других. Двое могут обличить согрешившего. Видишь ли, как Спаситель ищет пользы не оскорбленного только, но и оскорбившего? Обижен в самом деле тот, кто объят страстью; он и болен, и слаб, и немощен2.

18, 17 «Если же не послушаетъ ихъ, то скажи Церкви; если же и Церкви не послушаетъ, то да будетъ онъ тебе, какъ язычникъ и мытарь» (стих 17). Поистине Церкви принадлежит такой высочайший, такой окончательный, такой верховный суд. Потому что Церковь – это тело Богочеловека Христа; и Господь Христос – глава телу Церкви, и с ней и в ней весь чудесный Господь Христос во всем роскошестве Своей Богочеловеческой Личности; а в Нем и ради Него и весь Дух Святой. А через Них вся Вечная Божественная Истина, и поэтому Церковь – «столпъ и утвержденiе Истины» (1 Тим 3, 15; Еф 4, 21). Из-за Безгрешного, пребывающего в ней, и она безгрешна, и судит безгрешно. Святым Евангелием Богочеловеческим не допущено, чтобы человек сам изрекал верховный суд о грехе брата против него, или чтобы совершал месть; все это принадлежит Богу и Церкви. Последний суд принадлежит Богу, не человеку. Тут всегда действительно евангельское благовестие и заповедь: «Не судите, да не судими будете» (Мф 7, 1). Ибо только Бог знает все, что предшествовало греху, вызвало грех, и несчастного брата подчинило греху. Церковь судит через Святых Апостолов и Святых Отцов, и через их святых святотаинственных наследников: епископов и священников. Если брат и Церкви не послушаетъ, тогда он – язычникъ, он не знает, чего Бог хочет от него; он отрекся Бога истинного, воплощенного в Церкви и на самом деле не знает Бога; а не зная Бога, он не знает ни человека, ни своих евангельских обязанностей по отношению к человеку. В этой заповеди мытарь это символ самой большой, и самой упорной, и самой безоглядной греховности и грехолюбия. – А какова обязанность христианина в отношении к язычникам и мытарям? Усердно молиться Богу об их обращении, покаянии, духовном и душевном выздоровлении. Ибо язычество и мытарничество – самое пагубное заболевание души, заболевание совести. Иногда смертельное.

18, 18 Чтобы не спросили, кто представляет Церковь и к кому надо обратиться как к Церкви, Спаситель открывает и говорит: это святые Апостолы и их святые наследники, ибо говорит святым Апостолам: Истинно говорю вамъ: что вы свяжете на земле, то будетъ связано на небе; и что разрешите на земле, то будетъ разрешено на небе (стих 18). Этим Господь как бы предоставляет Страшный суд святым Апостолам. И на самом деле предоставляет (Мф 28, 19; 19, 28). Это Он сделал потому, что Он в них: «во все дни до скончанiя века» (Мф 28, 20). Эта власть? Она дана им навеки: «власть надъ нечистыми духами, чтобы изгонять ихъ, и врачевать всякую болезнь и всякую немощь» (Мф 10, 1). Обещано – исполнено: Спаситель дает Своим ученикам власть, какой мир не видел, власть над грехами, а этим и над смертью и Сатаной: «Кому простите грехи, тому простятся; на комъ оставите, на томъ оставятся» (Ин 20, 23).
Через охристовленных Духоносцев Господь благий непрестанно исполняет это чудесное и всерадостное обещание во всех мирах; и это через Свою Апостолькую Церковь, которая обнимает и охватывает все видимые и невидимые миры, и все человеческие существа в них. В Церкви, которая есть воплощенный Богочеловек, все высшие ценности уравнены: та же Истина, та же Правда, та же Любовь, все то же, ибо Бог Господь Тот же. Церковью, как телом Христовым, небо опущено на землю, и земля поднята на небо; Ангелы смешаны с людьми, и время повенчано с вечностью. Так явлено, что небо и земля, поднебесье и наднебесье, – один Божий мир. В нем господствуют те же самые Божественные законы и те же самые Божественные ценности.
18, 19 Всемогущество людей, в чем оно состоит? В Церкви, в апостольской молитве, которая ведет свое происхождение от Святой Пятидесятницы, от Духа Святого. Всемогуща только Духоносная апостольская молитва. А она вся в Церкви. И Апостолы Духом Святым имеют свое апостольство в Церкви. Поэтому только церковная молитва всемогуща. Когда двое согласятся Духом Святым в Церкви, тогда они получают все, что требуют, от Отца Небесного. Что это так, и что это действительно относится к святым Апостолам и их наследникам, видно из самых слов Спасителя, обращенных к Апостолам: если двое изъ васъ согласятся… «Двое изъ васъ», не любые двое. По святым Отцам: «двое изъ васъ» значит: двое из вас добродетельных, ведущих ангельскую жизнь; живущих по-апостольски; имеющих апостольскую веру; являющихся апостольскими наследниками, – таковых молитва будет услышана человеколюбивым Господом3. А такая молитва всегда соборная, всегда апостольская, всегда святая, всегда льется из всего существа Церкви, из всего Богочеловеческого тела Церкви, из всего Господа Христа.

18, 20 Господь Христос весь в Церкви, как глава в Своем теле. Все, что есть в Церкви, и все, что составляет Церковь собрано во имя Святой Троицы, а в частности: во имя Господа Христа. И – в первую очередь. Ибо Он приводит к Богу Отцу по всеистинному свидетельству Самой Истины: «никто не приходитъ къ Отцу, какъ только черезъ Меня» (Ин 14, 6). И еще: где двое или трое собраны во имя Мое, тамъ Я посреди нихъ (стих 20). В Церкви Господь Христос с каждым верующим, в частности с каждыми двумя или тремя, собирающимися во имя Его. Он в каждом члене Церкви. Действительно, с каждыми двумя или тремя в Церкви, среди них, всегда вся Церковь: все Апостолы, все Мученики, все Исповедники, все Преподобные, все Бессребренники, вообще: все Святые, ибо только «со всеми святыми» (Еф 3, 18), и через всех Святых, человек и есть член Церкви. Истина над истинами: в Церкви мы все – «одно тело», все – «один хлеб», все – «одна душа», все – «одно сердце», все – «один ум», все – «одна совесть», все – «одна вера», все – «одна Истина», «все – одно в Христе Иисусе», «все – сыны Божии верой Христа Иисуса», все – один народ, народ Божий, все – одна Церковь и на небе и на земле, и для Ангелов и для людей (Гал 3, 26–28; Рим 12, 4; 1 Кор 12, 12–28) Еф 4, 4; 1 Кор 2, 16; ДА 4, 32; 2, 44; Еф 3, 3–19; Кол 1, 12–29).
18, 21–22 Всеобъемлющее лекарство против греха? – Покаяние. Нет греха, которого нельзя было бы истребить покаянием. А это значит: нет духовной смерти, из которой нельзя было бы покаянием воскреснуть, ожить. Нет сомнения, каждый грех – это малая духовная смерть. Покаяние лечит от всякого греха; даже от самого большого. Но есть ли противоречие между этими словами Спасителя и теми предшествующими в стихах 15–17, где Спаситель требует, чтобы грешник призывался дважды, трижды, а потом пусть будет «какъ язычникъ и мытарь»? Нет. Ибо здесь идет речь о том, кто грешит и кается, непрерывно грешит по какой-то своей слабости и непрерывно кается. Тут следует прощать не до семи раз, но до семидежды семидесяти разъ. Это же значит: бессчетно. Почему? Потому что речь идет о какой-то печальной немощи в душе данного грешника, или каком-то отягощении, кто знает каком и откуда.
Это благовестие Спасителя становится более ясным, когда связывается с следующей Его благой вестью: «Если согрешитъ противъ тебя братъ твой, выговори ему, и если покается, прости ему; и если семь разъ въ день согрешитъ противъ тебя и семь разъ обратится, и скажетъ: каюсь, – прости ему» (Лк 17, 3–4).
Объяснение и оправдание этого своего благовестия и заповеди Спаситель излагает в своей притче о немилосердом слуге. Человек – небоземное существо: небесной стороной своего богообразного существа живет на небе, а земной на земле. Поэтому он всегда ответствен перед Богом – Творцом и Господином неба и земли.

18, 23 –35 И как всемудрый и всеправедный Спаситель Он и определяет судьбу каждому человеку в его временно-вечном существовании. Богочеловеческое благовестие и действительность – кающемуся прощается даже и величайший долг перед Богом: бесчисленные и бесконечные грехи, а некающегося, упорно остающегося при своих грехах, судит Сам Бог, и осуждает его на вечные муки. Немилосердый слуга, упорный в грехолюбивой суровости и диком немилосердии, безумствует, хотя и пережил огромную божественную милость: Государь = Бог простил ему несравнимо большие грехи. Милость Божия его не смягчила и не привела к братолюбию, не преобразила его душу; а непреображенная, она остается в своих грехах, в своей смерти, в своем аду. Отношение Господа = государя к немилостивому слуге полностью евангельское: Он изливает всю милость свою на слугу, чтобы он ее разлил по всему своему существу: Государь, умилосердившись надъ рабомъ темъ, отпустилъ его и долгъ простилъ ему (стих 27). Да, милосердие и есть евангельский образ общения нашего с теми, кто согрешил перед нами. Да, сжалиться над грешником как над больным. Ибо сострадание – это лекарство, которое лечит нашего ближнего от его упорства во грехе. А немилосердый слуга? – отдай мне, что долженъ (стих 28). Т.е. почему ты согрешил передо мной? Не прощаю тебе. – И посадилъ его въ темницу, пока не отдастъ долга (стих 30). А государь = Бог? – Он проявляет милосердие к людям, чтобы их побудить к милости и научить милосердию: злой рабъ, весь долгъ тотъ я простилъ тебе, потому что ты упросилъ меня (ибо ты каялся). Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, какъ и я помиловалъ тебя? (стих 32–33). Что тогда? – государь его отдалъ его истязателямъ, пока не отдастъ ему всего долга (стих 34); т. е. предал его немилосердым его чувствам и переживаниям.
Все, что совершает Бог над людьми, он делает с одной целью: чтобы и они поступали так друг с другом. Вершина и полнота всемилосердия Божьего есть воплощение Бога Логоса и все, что Он делал и делает, совершал и совершает, чувствовал и чувствует, думал и думает. Все это ради этого: чтоб мы совоплощались Ему; т. е. вохристовлялись и охристовлялись, воцерковлялись и оцерковлялись, стали живыми органическими частями Богочеловеческого Его Тела – Церкви. Ничто Божественное не невозможно человеку, людям, когда весь Бог воплотился в человека. Бессмертно святоотеческое благовестие: «Бог Слово вочеловечился, чтобы мы обожились»4. В Богочеловеке «обитаетъ вся полнота Божества телесно» (Кол 2, 9–10). Евангельское заключение: «Такъ и Отецъ Мой небесный поступитъ съ вами, если не проститъ каждый изъ васъ отъ сердца своего брату своему согрешенiй его (стих 35), как Бог во Христе простил людям, и вам с ними (Еф 4, 32; Кол 3, 13; Рим 15, 7).

О СВЯТЫНЕ БРАКА И О БЕССТРАСТИИ (19, 1-12)
До того, как фарисеи приступили к Нему с искушением, Спаситель предлагает им доказательство Своего всеведения и всемогущества. И в Галилее, и в Иудее человек состоит из одной и той же материи, из тех же составных частей. Все человеческое известно Христу, и нет ничего в человеке, что могло бы представить неожиданность для Господа, что могло бы Его смутить и вызвать неправильное суждение о человеке. Нет вопроса, носимого человеком в своей душе, на который Господь не мог бы дать совершенного ответа. Один и тот же основной грех сущностью своей присутствует во всех человеческих душах и во всех человеческих телах. У милосердного Спасителя есть как любовь, так и могущество, чтобы спасти человека и от любого греха, и от всех болезней. Спаситель проявляет одинаковую любовь ко всем больным;

19, 1-2 а любой человек — больной, как только предстанет пред лицом Его. Человек в Галилее и человек в Иудее — рабы одной и той же болезни. С большой любовью Спаситель исцеляет и человека из Галилеи, и человека из Иудеи. Евангелист благовествует: Когда Iисусъ окончилъ слова сiи, то вышелъ изь Галилеи и пришелъ въ пределы Iудейскiе за-Iорданскою стороною. За Нимъ последовало много людей, и Онъ исцълилъ ихъ тамъ (стих 12).

19, 3-6 В существе полов есть нечто Божественное, нечто святое, и поэтому нечто безгрешное. Ибо и оба пола сотворил безгрешный Бог как нечто «доброе зъло» (Быт 1, 31). Это показывают слова Спасителя: Сотворившiй въ началъ мужчину и женщину сотворилъ ихъ… и сказалъ: посему оставить человъкъ отца и мать и прилъпится къ женъ своей, и будутъ два одною плотiю… Итакъ, что Богъ сочеталъ, того человъкъ да не разлучаетъ (стих 4-6). Такое единство полов указывает на их безгрешное общение, ибо они созданы безгрешными. Вторжение греха в человеческую природу огреховило и оба пола; грех разлился и по их природе и деятельности. Но то, что действительно для человеческой природы как Богом созданной целостности, действительно отдельно для полов. Грех разлучил то, что Бог сочетал; внес в половые отношения зло, греховность, сладострастие, страстность, хаотичность. Оба пола изуродованы и сбиты с пути грехом, как и остальные составные части человеческой природы. Грех — это основа и сила ненормальности; он оненормалил оба пола и их отношения, разлил по ним тьму и мрак; нарушил и Божественный порядок вообще, и в области пола. Грех разлучил и разлучает то, что Бог соединил и соединяет.

19, 7-9 То, что оскверняет, лишает святости, огреховляет пол, это страстность, сладострастие как греховная сила. Сладострастие вызывает блуд, прелюбодеяние как сознательное святотатство психофизического единства двоих супругов. Любовь объединяет, потому что она есть «соузъ совершенства» (Кол 3, 14), совершенства и в браке (ср. Еф 5, 22-32); прелюбодеяние разъединяет, ибо оно все происходит от несвятости, от сладострастия, от ненормального употребления пола. Если есть прелюбодеяние, то нет Богом данного и Богом обещанного святого единства двух супругов. Уступая сладострастию, человеческое сердце ожесточается и становится сладострастным, и ненормальное разжение половое считает нормальным и естественным, хотя все это ненормально и неестественно, противонормально и противоестественно. Поэтому Спаситель и говорит: по жестосердiю вашему (стих 8), по огреховленности сердца от сладострастия.

19, 10-12 Обладать бесстрастием — это нормальное, Богом созданное состояние человеческой природы. Бесстрастный пол — это пол безгрешный, святой, без примеси сладострастия, страсти, похоти. В небесном мире: бесстрастность Ангелов; в земном мире: идеальная бесстрастность, по человечески осуществленная, в Богочеловеке Христе; в Нем «нътъ мужескаго пола, ни женскаго», все едино суть (Гал 3, 28; Кол 3, 11). Это Богочеловеческое бесстрастие Богочеловек разливает по душам членов тела Своего — Церкви, особенно святых подвижников. Своим святодобродетельным и святотаинственным жительством святые и достигают бесстрастия, как евангельского идеала человеческого существования в мире. Поэтому, по христомудрому учению святых Отцов, бесстрастие, а через него и обожение и охристовление, и есть цель всех христоустремленных подвигов христиан на земле. До грехопадения бесстрастие было нормальным состоянием наших прародителей. К этому нормальному состоянию люди возвращаются через евангельские подвиги: через святые таинства и святые добродетели. Поэтому это и есть заповедь для всех, а не только для исключительных личностей. Святой Григорий Богослов благовествует: Когда Спаситель по этому поводу говорит Не всъ вмъщаютъ слово сie, но кому дано (стих 11), Он не исключает никого, ибо это дается каждому, кто хочет, кто трудится, подвизается1. Об этом свидетельствуют слова Спасителя в 12-м стихе. Этот стих мог бы также означать и следующее: какое-то тонкое бесстрастие течет через человеческое естество как целостность, поэтому оно его и ощущает как идеал, цель; иногда это бесстрастие сгущается в одну личность, и рождаются скопцы, которые изъ чрева матерняго; иногда люди святыми подвигами освобождают от состояния страстности свою душу, свое тело, все свое существо для Царства Небеснаго — это скопцы, которые сами себя оскопили. Святой Златоуст благовествует: Когда Спаситель говорит: сдълали сами себя скопцами, то разумеет не отсечение телесных членов, — да не будет этого! — но истребление злых помыслов. Отсечение телесных членов всегда считалось делом диавольским и подлым злоухищрением Сатаны. Не всъ вмъщаютъ слово сiе, но кому дано (стих 11). А дано тем, которые хотят2.

ГОСПОДЬ БЛАГОСЛОВЛЯЕТ ДЕТЕЙ (19, 13-15)
19, 13-15 Свое благовестие о святыне брака и святости бесстрастия Спаситель тут же подтвердил делом. Тогда приведены были къ Нему дъти, чтобы Онъ возложилъ на нихъ руки и помолился; ученики же возбранили имъ. Но Iисусь сказалъ: пустите дътей и не препятствуйте имъ приходить ко Мнъ, ибо таковыхъ есть Царство Небесное. И возложивъ на нихъ руки, пошелъ оттуда (стих 13-15). — Эта Божественная любовь и нежность Спасителя к детям исключительно трогательна и многозначительна. Дети — маленькие ангелы в теле человеческом. В каждом много неба, много небесного. Ребенок? — Смотри, это частица неба на земле; смотри, это частица небесной истины, частица небесной правды, частица небесного бесстрастия. На это указывают чудесные слова Спасителя: ибо таковыхъ есть Царство Небесное… Спаситель благословил детей и молился Богу о них, ибо жизнь — слишком серьезная и скорбная тайна, чтобы дети могли без Бога войти в нее и жить ею. Ученики запрещали приводить детей к Господу Иисусу не по гневу или по ненависти, но по желанию, чтобы они не мешали Господу при проповеди Евангелия и Царства Небесного. В ответ на это Спаситель дает Своим ученикам новое богочеловеческое благовестие: дети самим тем, что они дети, обладают Царствием Небесным в незлобивых душеньках своих. Во взрослых сладострастие сделало свое: вытеснило или вытесняет все небесное, Божественное, бесстрастное; уменьшает Божественную истину в человеке, и небесную правду, и небесную любовь, через которую небо и царствует среди ангелов и среди людей. Если уменьшается таким образом небо в душе человеческой, тогда уменьшается над ними и настоящее небо, родина святых духов, жилище Бога. Пример? — «Отче нашъ»: «да будетъ воля Твоя яко на небеси и на земли». А она бывает на земле через наше упражнение в евангельских, Божественных, небесных, святых добродетелях.

КАК ОБРЕТАЕТСЯ ЖИЗНЬ ВЕЧНАЯ (19, 16-30)
19, 16 Проблема бесстрастия, глубже поставленная, выливается в проблему вечной жизни и проблему совершенства, ибо Спаситель уравнивает понятие вечной жизни с понятием совершенства (стих 16 и 21). И Богом решает эту мучительную триединую проблему: Богу все возможно (стих 26). В восприятии и сознании совопросника жизнь вечная органически связана с добром: Учитель Благiй! что сдълать мнъ добраго, чтобы имътъ жизнь въчную? (стих 16). Вечное и благое — это синонимы. Абсолютное Благо и абсолютное Вечное перекрываются. Через каждое доброе дело в душу человеческую нисходит понемногу вечного, понемногу вечности. Соделанное добро, — это уже осуществленная частица вечного в человеческом существе и жизни. Какая-то Божественная сила струится через любое добро и разливается по человеческому существу, ибо любое добро своим тончайшим нервом связано с Богом и приходит от Бога. И, приходя от Бога, оно приносит нечто Божие. Осуществленное в человеке, оно его делает вечным, и человек становится рассадником вечного, бессмертного. Богообразному и поэтому богоустремленному существу человеческому свойственно стремиться к вечному, к Божественному, к бессмертному. Человеку, даже извращенному и окарличенному грехом, естественно ставить и решать вечные проблемы. Под насилием греха и страстей в человеке существуют захиревшие ростки вечного и бессмертного, но верой в Господа Иисуса они омолаживаются, возрастают, созревают и приносят богочеловеческие плоды.

19, 17 На потрясающий и страшный вопрос юноши Спаситель как бы раздраженно отвечает: Что ты называешь Меня благимъ? Никто не благъ, какъ только одинъ Богъ (стих 17). Если Я только учитель, тогда я не настолько добр, Божественно добр и силен, чтобы решить вопрос вечной жизни. Этот вопрос может решить только Тот, кто Сам имеет вечную жизнь и Кто может давать вечную жизнь. Если я. только учитель, а это значит только человек, а не Бог и Господь, тогда я не в состоянии решить твой вопрос. Никто не благъ какъ только одинъ Богъ, настолько благ, что может дать самое великое благо: жизнь вечную. Только Совершенное Благо, — а это Бог, Богочеловек, — знает и имеет Совершенную Жизнь, Вечную Жизнь, и может ее дать. И всесторонее решить проблему вечной жизни на земле. И решает Он ее прагматически, опытно, очевидно: соблюденiемъ заповъдей Божiихъ = практикой святых добродетелей евангельских. Каждая совершённая заповедь Божия вносит в человека жизнь, вечную жизнь, и он чувственно и опытно сознает, что такое жизнь и как решается проблемы жизни. В конце каждой совершённой заповеди, как пути, стоит жизнь вечная. Каждая заповедь Божия и есть путь, который ведет человека в жизнь вечную. Исполнением заповедей Божиих человек преодолевает смерть и смертное, выходит из плена смерти и входит в царство бессмертия, в царство вечной жизни. Теперь мы знаем тайну: исполнение заповедей Божиих есть всепобеждающее средство, которым человек побеждает смерть и получает жизнь вечную.

19, 21 Что такое совершенство? Соблюдение всех заповедей Божиих = всех добродетелей евангельских. А их человек может соблюдать, только если весь пойдет за Господом Христом, весь без остатка. Нищета ради Христа, Который как Богочеловек и есть вечное неистощимое небоземное богатство. Первый подвиг, который открывает путь совершенства: Христа ради отказаться от всего имънiя и раздать нищим, ибо это доказывает, что тебе Христос Господь стал всем и вся во всех мирах. Ты ничего не имеешь кроме Него. А имея Его, — имеешь все: и землю и небо, и бессмертие и вечность, и Истину и Правду, и Любовь и Мудрость. Одним словом: обретая Богочеловека Христа, ты обретаешь жизнь вечную, обретаешь вечного Бога и вечного Человека. Только тогда и легко и радостно идти за Господом Христом, когда оставишь все. Оставляя ради Него все на земле, человек тут же получает сокровище на небесахъ, все на небесах, все блага небесные. Оставляя землю, это зернышко песка у подножия неба, человек обретает целое небо, и небеса небес. А это дает и может дать человеку только Творец и Господь неба: Богочеловек Христос.

19, 22-24 Если человек что бы то ни было и кого бы то ни было предпочитает Господу Христу, он не может идти за Ним путем совершенства. Если любит человек что-либо или кого-либо больше Христа, он не может ни решить проблемы жизни, ни стяжать жизнь вечную. А это страшное мучение для духа, невыносимая боль для сердца, и разочарование, и отчаяние, и наконец — смерть. Поэтому Спаситель и подчеркивает ученикам Своим горькую истину эту: истинно говорю вамъ, что трудно богатому войти въ Царство Небесное (стих 23). А насколько пагубно смертоносно для человеческой души предпочитать Господу Христу кого и что бы то ни было, потрясающе показывают слова Спасителя: И еще говорю вамъ: удобнъе верблюду пройти сквозь иголъныя уши, нежели богатому войти въ Царство Божiе (стих 24). Эти слова относятся к любому человеку, любящему кого бы то ни было или что бы то ни было больше, чем Господа Христа, ставящего выше Христа, будь то семья, супруг, супруга, родина, призвание, профессия, имущество, золото, серебро, мир, наука, философия, или что-либо другое. К каждому такому человеку можно отнести эти страшные слова: удобнъе верблюду пройти сквозь иголъныя уши, нежели богатому войти въ Царство Божiе.

19, 25-26 В сущности спасения нельзя ожидать от людей, и оно не может совершаться человеческими силами. Ибо спасение — это спасение от греха, смерти и диавола. Тут беспомощен и человеческий ум, и человеческая логика, и человеческая наука, и человеческая философия, вообще вся человеческая природа, все человеческое; тут все принадлежит Богу и зависит от Бога: от Бога, Который есть в Богочеловеке, и от человека, который в Богочеловеке. Человек может спастись только Богочеловеком. Поэтому Спаситель благовествует: Человъкамъ это невозможно, Богу же все возможно (стих 26). Возможно спастись Богочеловеком и в мире, который весь, и сверху и снизу, и спереди и сзади, пленен грехом, смертью и диаволом. Возможно, что и верблюд пройдет через иглины уши, т. е. что человек, беспомощный раб греха, смерти и диавола, освободится из этого чудовищного рабства, этого триединого ада, и войдет в Небесное Царство. И еще: что он, идолопоклонник = вещепоклонник = язычник отбросит свое идолопоклонство = свое поклонение вещи = свое язычество, и познает единого истинного Бога и Господа — Христа Иисуса, и таковым войдет в Царство Небесное. Из-за своей греховности человек перестал правильно знать себя, границы своего могущества, границы своих мыслей, границы своих чувств. Сила человеческая настолько умалена со всех сторон грехом, смертью и диаволом, что человек вообще не может себя спасти от греха, смерти и диавола, даже и в мыслях представить это спасение, или чувством его ощутить, или волей осуществить. Отсюда и возникает отчаянный вопрос Апостолов: Такъ кто же можетъ спастись? (стих 25). — На этот вопрос возможен только один ответ, и он дан Спасителем: Богу все возможно (стих 26), возможно то, что людям невозможно; только Безгрешный и Бессмертный и Всебожественный спасает от греха, смерти и диавола.

19, 27 Апостол Петр как бы объясняет ответ Спасителя и подкрепляет личным примером, и при этом примером многочисленным: вотъ, мы оставили все и послъдовали за Тобою (стих 27). Богатый юноша не сделал этого, а мы сделали. Прекратилась наша влюбленность в вещи этого мира; прекратилось наше идолопоклонство, наше вещепоклонство, наше обоготворение материи, и мы — послъдовали за Тобою. Значит: мы прошли через иглины уши, и идем за Тобою. А куда же мы идем, и что же будетъ намъ? (стих 27).

19, 28 В ответ Спаситель благовествует: истинно говорю вамъ, что вы, послъдовавшiе за Мною, въ пакибытiи, когда сядетъ Сынъ Человъческiй на престолъ славы Своей, сядете и вы на двънадцати престолахъ судить двънадцать колънъ Израилевыхъ (стих 28). — Да, вы унаследуете жизнь вечную; и все, что вы оставили ради Меня, получите многократно Вам принадлежит суд над вселенной, над родом человеческим. Почему? Потому что оставили все ради Меня, еще не прославившегося, но пребывающего среди вас как слуга, в униженном и поруганном теле человеческом; и Я еще не победил смерть, не обезоружил диавола, не сокрушил ада. А вы уверовали в Меня как Спасителя от греха, смерти и диавола; а это как верблюду пройти через иглиные уши; поэтому — Царство Небесное и жизнь вечная, которые Я вам даю как Победитель смерти и Спаситель мира, принадлежит вам.

19, 29 К этому благовестию Спаситель прибавляет еще и это: и всякiй, кто оставитъ домы, или братьевъ, или сестеръ, или отца, или мать, или жену, или дътей, или земли, ради имени Моего, получитъ во сто кратъ и наслъдуетъ жизнь въчную (стих 29). — «Каждый», к какому бы ни принадлежал народу, когда бы ни жил, если он предпочтет Господа Христа всему — получит все это сторицею, и жизнь вечную. Свидетели тому бесчисленные святые: Мученики, Исповедники, Апостолы, Бессребренники, Преподобные, святые Отцы, Праведники, и остальные усердные христиане. Всех их всебогатый Богочеловек — Господь Христос обогатил и обогащает, Своим небоземным Евангелием: непреходящими благовестиями и блаженствами за веру в Него и любовь к Нему через нашу жизнь в святых таинствах евангельских и святых добродетелях евангельских.

19, 30 С пришествием Богочеловека в земной мир все меняется. Меняются и ценности, и мерила. Весь суд принадлежит Богочеловеку (Ин 5, 22; 9, 39): суд о всем, о Боге и о человеке, и всем между Богом и человеком. И этот суд Богочеловек переносит на Своих святых учеников (стих 28). На деле, первая и величайшая ценность в этом мире и есть Богочеловек Христос: ибо Он есть всецелый Бог, воплощенный в человеке, и всецелый человек в Боге. Нет сомнения, в Богочеловеке мы имеем и всего Бога, и всего человека; совершенного Бога и совершенного человека. Благодаря Богочеловеку Господу Иисусу, мы, люди, знаем, что есть Бог и кто есть Бог, что такое человек и кто такой человек. Все ценности распределяются по отношению к Господу Христу как Богочеловеку. Он есть непогрешимое мерило всего Божественного и всего человеческого; и всего существующего. В отношении к Нему и Им распределяются и отсчитываются все люди. И те первые, и те послъднiе, и все остальные между первыми и последними. Послъднiй в глазах людей, как только уверует в Господа Христа и возлюбит Его больше всего, одним этим становится первым, первым до Христа, до Бога. Много раз первый в глазах людей становится последним, если не верит в Господа Христа, если не отвергнет свое идолопоклонство, будь то вещепоклонство, идеепоклонство, мыслепоклонство. До какого бы то ни было рода идолопоклонства не достигает ничто Христово. А это уже ад. Святой Златоуст боговдохновенно благовествует: Спаситель сказал: человъкамъ это невозможно, Богу же все возможно (стих 26) не для того, чтобы ты ослабевал в духе и удалялся от дела спасения, как невозможного; нет, он сказал это, чтобы ты, сознавая великость предмета, тем скорее принялся за дело спасения, и, с помощью Божией вступив на путь этих прекрасных подвигов, получил жизнь вечную. Каким же образом невозможное сделается возможным? Если ты откажешься от своего имения, раздашь его нищим и оставишь злые вожделения. Если будешь делать это упорно и постоянно, то и невозможное станет возможным, и так постепенно и мало по малу восходи по лестнице, ведущей на небо. Иначе, страсть к богатству есть некоторый новый, ужасный и неизлечимый род сумашедствия.

 

ПРИТЧА О РАБОТНИКАХ В ВИНОГРАДНИКЕ (20, 1–16)
20, 1–2 Этот мир – виноградник Божий. Люди созданы Богом, чтобы быть работниками в винограднике Божием. Работники получают от Бога оплату своего труда: дары Божии. Среди этих даров на первом месте стоит – радость от труда в винограднике Божием. Виноградник Божий, этот мир есть насаждение Божие. Все здесь от Бога. А люди? Чтобы вошли в работу Божию, чтобы занимались Божиим насаждением. Все существа, все создания, все твари составляют виноградник Божий, и суть Церковь Божия (Кол 1, 16–20). Тут хозяин Сам Господь Христос. Люди для того пребывают в мире, чтобы чуствовать себя в нем, и работать в нем как в винограднике Божием. В этом отношении полна евангельской мудрости и радости эта величественная архиерейская молитва на св. литургии: «Призри с небесе, Боже, и виждь, и посети виноградъ сей и утверди и, егоже насади десница Твоя».

20, 3–4 Есть люди, которые в первое время своей земной жизни не считают этот мир виноградником Божиим, делом Божиим, домостроительством Божиим. Для них этот мир-базар, а они сами – праздные бездельники. Разными способами, и прежде всего через Ангелов, Господь им напоминает, будит, пробуждает, вразумляет, чтобы пришли в себя, пришли к сознанию, что этот мир – виноградник Божий, имение Божие, а люди всего лишь праздные бездельники до тех пор, пока не примутся за работу в нем, в этом имении Божьем. Бог никого не оставляет без вознаграждения, причем без справедливого вознаграждения: что следовать будетъ, дамъ вамъ (стих 4). На деле этой притчей решена проблема труда, занятости и незанятости. Мысль Спасителя: эта жизнь – работа в винограднике Божием. Бездельники – это все те, которые не вопринимают жизнь таким образом. Работа в мире как в винограднике Божием и есть назначение человека в этом мире. Без этого работа становится скукой, и мукой, и отчаянием, и проклятием. Все это на самом деле – праздность.

20, 5–7 Многие люди по разным причинам, долгое время не чувствуют Бога и не знают, и не хотят, чтобы Он существовал; при этом они не считают этот мир делом Божиим, виноградником Божиим. Это те, кого позвали в полдень и в пять часов пополудни. Разными способами Господь их призвает на работу в этом мире как в винограднике Своем, призвает их через Своих Апостолов, Святых и всех праведников и молитвенников Церкви Своей; призвает их солнцем, луной, роскошными небесами, благоухающими цветами и чудными хорами распевающих птиц. Пока эти люди не опомнятся и не пойдут на работу Божию, они стоятъ праздно. Вообще, не работать в мире как в винограднике Божьем, это пагубная праздность. Что вы стоите здесь целый день праздно? (стих 6). Разве вы не видите, что мир около вас весь Божий, что все это устроено Богом, что это – виноградник Божий: Царство Небесное. А вы? Вы тут, чтобы делать дело Божие, работу Божию, чтобы содействовать Богу. Так только вы почувствуете, что земной мир – часть Царства Небесного, да и самое Царство Небесное. Если ощутишь этот мир как виноградник Божий, то ты уже в Царстве Небесном: над тобой, вокруг тебя, в тебе господствуют небесные законы, небесные истины, правда, любовь. А ты? Ты – работник в Царстве Небесном, который обрабатывает в себе небесные мысли, небесные чувства, небесные расположения.

20, 8–16 Существует два мерила труда человеческого: Божие и человеческое. По мерилу Божию плата дается всем одинаково. Ибо? – Доброта есть Божие мерило. Бог всегда смотрит в сердце труженика, на его расположение, а не на количество работы. Бог дает плату, имея ввиду всего человека, все, что входит в его существо, в его жизнь. А люди? – всегда несовершенны и недовершены в своих оценках и суждениях. Человек никогда не бывает достаточно мудр, чтобы правильно оценить поступки Божии. Отсюда и упрек: разве я не властенъ въ своемъ делать, что хочу? или глазъ твой завистливъ отъ того, что я добръ? (стих 15). Доброта Божия в глазах человека иногда выглядит несправедливой и странной. Особенно для задавак, которые переоценивают свою человеческую деятельность в винограднике Божием. Это те первые, позванные въ третьемъ часу. А забывают они самое главное. «Я насадилъ, Аполлосъ поливалъ, но возрастилъ Богъ; посему и насаждающiй и поливающiй есть ничто, а все Богъ возращающiй» (1 Кор 3, 6–7). – Последнiе становятся первыми своим смирением, между тем как первые становятся последними своей похвальбой; ибо много званныхъ, а мало избранныхъ (стих 16). – Избранные это те, которые постоянно имеют чувство своего личного недостоинства перед Богом; которые постоянно исполнены смирения перед Богом и делом Божиим; которые все приписывают Богу, а себе ничего кроме грешности.

СПАСИТЕЛЬ О СВОЕМ СТРАДАНИИ И СМЕРТИ (20, 17–19)
20, 17–18 В нашем земном мире тайна жизни неразрывно связана с тайной смерти. Смерть и жизнь – это двуединая тайна в человеческом существе. Только в Богочеловеке Христе окончательно решается и тайна жизни, и тайна смерти. Решается воскресением Христовым. – «Сынъ Человеческiй (стих 18)? – Воплощение всего возвышенного, праведного, истинного, Божественного, вечного, богочеловеческого; одним словом – Богочеловек: совершенный Бог и совершенный человек; в Нем воплощена и совершенная человековость, и совершенная человечность. Как таковой, Богочеловек Господь Христос и побеждает смерть воскресением Своим и дарует роду человеческому жизнь вечную. И такое чудное существо осуждаютъ на смерть, кто?– Сознательные богоборцы, богоубийцы: первосвященники и книжники, Кого они осуждают на смерть? Божественную Истину, Божественную Правду, Божественную Любовь: одним словом– Богочеловека. То же самое делают все христоборцы и христоубийцы всех времен. Это те, которые Христа и все относящеееся к Нему предаютъ язычникамъ: на поруганiе и бiенiе и распятiе, и въ третiй день воскреснетъ (стих 19). – Язычники? – Все, которые в Сыне Человеческом не видят Христа Бога. Ибо в Нем не видеть Бога, значит: воистину быть язычником и духовным слепцом. Ибо кто в Нем не видит Бога, не увидит Его ни в звездах, ни в солнце, ни в небесах, ни в земных творениях. «Ибо въ Немъ обитаетъ вся полнота Божества телесно» (Кол 2, 9). Будучи таким, Он на все богоборчество и богоубийство отвечает, как поистине Единый Человеколюбец, всемудро и всемилостиво: воскресением Своим.

ВЛАСТВОВАТЬ ЛЮДЬМИ – СЛУЖА ИМ (20, 20–28)
20, 20–21 Возвышенная мать возвышенных сыновей молит Спасителя, чтобы ее сыновья всегда были с Ним в царстве Его. Но при этом она не предвидела одного: что это достигается особенным приготовлением. Тут нет «протекции»; это надо заслужить. Как? Как Спаситель – страданием ради Него, а именно: облачением в Него, охристовлением через вохристовление (ср. Гал 3, 26–28; Рим 13, 14). 20, 22–23 Все человеческое должно охристовиться, чтобы оно могло вечно быть со Христом. Тут участвует весь человек и все Троичное Божество. В Своем богочеловеческом смирении Господь Иисус переносит на Отца Своего Небесного дарование Царства Небесного и раздачу вечных наград. Всудьбе человеческой участвует весь Бог и весь человек, Сам Бог лично и сам человек лично. Но в самой глубине своей, тут все – Божие. Следует через христоустремленные и богоустремленные подвиги воздать «Богу Божие». А это – весь человек, все тело и вся душа его, ибо все это есть Божие (1 Кор 6, 20; ср. Мф 22, 21).

20, 24–28 Святые братья Воанергесы вызвали решение очень крупной проблемы: проблемы власти. Богочеловек Господь Христос решил ее как никто никогда до Него и после Него. Проблема власти в действительности есть проблема иерархии бытия и сил, проблема небоземного пространства. Ибо одно и тоже начало и одно и тоже устройство как на небе, так и на земле. На небе: все большее служит меньшему; все низшее получает все для существования от высшего; а все вместе – от Наивысшего. Также и в духовном и материальном мире, в природе: солнце, самое важное и самое большое светило, служит всем меньшим светилам, раздавая им себя, теплоту, свет; оно служит маленькой земле, и всему на ней. Через всю природу Бог служит всем творениям и всей твари. Исключение из этого сделали люди своим эгоцентричным, и самостным, и гордым самолюбием. Они управляют, заповедуя, а не служа. Богочеловек пришел, чтобы это исправить: чтобы и между людьми ввести всеобщий Божественный закон неба– управлять людьми, служа им. Это новозаветный, евангельский, богочеловеческий способ управления и властвования над людьми. В этом и новизна евангельской власти и евангельского управления = Церкви; в ней наивысший и наибольший смиренно служит самым малым и самым низким. Самих светозарных Ангелов Господь в Церкви сделал служебными духами для людей, чтобы они служили людям и их спасению (Евр 1, 14).

Это богочеловеческий, евангельский закон богочеловеческого общества, воцерковленного и оцерковленного общества, вечного и богочеловеческого общества, общности, братства. А все другое – это, по сути дела, насильственное объединение, тираническое уравнивание всех с каждым, и каждого со всеми. Благовестие и заповедь Богочеловека Своей Церкви следующая: Вы знаете, что князья народовъ господствуютъ надъ ними и вельможи властвуютъ ими: но между вами да не будетъ такъ; а кто хочетъ между вами быть первымъ, да будетъ вамъ рабомъ; такъ какъ Сынъ Человеческiй не для того пришелъ, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупленiя многихъ (стих 25–28).

Этим Господь разграничил и полностью отделил евангельское, богочеловеческое управление людьми от светского, человеческого, «гуманистического». Евангельски понятое первенство: быть первым в ревностном служении богоустремленным людям, их спасению от греха, смерти и диавола, тому, что бессмертно, вечно, божественно в них. Совершенный пример этого Сам Богочеловек Христос: Он между людьми – неустанный слуга, который постоянно служит их спасению, обогочеловечению, обожению, охристовлению. А Церковь? Она в этом отношении только воплощение Богочеловека, Его служения, Его евхаристического домостроительства спасения мира.

ИСЦЕЛЕНИЕ ДВУХ ИЕРИХОНСКИХ СЛЕПЦОВ (20, 29–34)
20, 29–34 В теле человеческом нет большего чудотворца, чем глаза. В них как бы содержится вся тайна человеческого существа: и небоземная тайна тела, и богообразная тайна духа. При помощи глаз человек всегда пребывает в сердце своего загадочного существа, всегда связан с вечным и богочеловечным, с бессмертным и нетленным. Исцеляя иерихонских слепцов от слепоты, Спаситель служит непосредственно их спасению от греха как от всепричины всех болезней. Но зачем людям зрение без света? Богочеловек служит людям, давая им свет и все, что служит свету, зрение и все, что служит зрению. А всецель, которой служит Богочеловек и все что относится к Нему – исцеление всего человека от греха, смерти и диавола = спасение = обогочеловечение.

Чего Спаситель требует от людей, показывают двое слепцов: ощущения своей человеческой немощи и ожидания от Господа Иисуса всемогущества; то есть, веры в Иисуса как Господа, Исцелителя и Спасителя. При этом слепцы еще показывают, как следует общаться с Богочеловеком, и чего ожидать от Него. Помимо того, иерихонские слепцы – изобретатели самого трогательного вопля человеческого, направленного Богочеловеку Христу: «Господи, помилуй насъ!» (стих 30–31). Мы, люди, не располагаем многими словами, когда находимся перед чудным Гоподом и Спасителем. Вот, слепцы для нас – учители в молитве.

Как себя почувствовали слепцы, когда они прозрели и первым делом перед собой увидели божественно дивного Господа? Об этом нам взволнованный Евангелист говорит всего лишь тремя словами: и они пошли за Нимъ (стих 34). Ибо что-то их взяло и повело, что-то божественно дорогое, и возвышенное, и мощное, ибо? – ибо они действительно увидели перед собой всечудного и чарующего Господа и Спасителя, Богочеловека Христа.

Как тогда, так и всегда с того времени: когда люди духовно прозревают, они всегда глазами веры видят во Христе Иисусе своего Бога и Спасителя. А потом? – оставляют все и идут за Ним через все время и через всю вечность. Аслепцы духовные, которые довольны своей темнотой, остаются в своем мраке, утверждая, что нет ни Бога, ни Христа, ни Господа, ни Спасителя.

ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ВХОД СПАСИТЕЛЯ ВО ИЕРУСАЛИМ (21, 1–11)
21, 1–3 При этом событии Спаситель весьма естественным образом показывает Свое всеведение, и оно представляется нам, людям, совсем естественным. А вместе с божественным всеведением – и божественное всемогущество. И то, и другое относится даже и к сокровенному расположению владельца. Все происходит по словам Спасителя, как будто небо сошло на землю, и люди послушны Господу как Ангелы. Это для того, чтобы Господь показал как все, что есть главного в этом мире, предвидено и предсказано Богом. Бог разными способами участвует в событиях человеческой истории. Это и естественно, и необходимо. Когда Бог руководит событиями, тогда пророчества совсем естественны. На самом деле, воля Божия – это естественность естественного и естественность естества. Нет ничего чудесного в том, чтобы рассматривать Бога как имманентного, в некоторой мере, деятеля во всем. Нет сомнения, естественное в своей основе есть Божие, и Божие – естественно. Поэтому святые Апостолы чутко и послушно исполняют это указание Спасителя. Исполняют как что-то соверешенно естественное, потому что оно приходит от Него, Творца и Господа естества и естественного. Таинственным образом ткется некая таинственная связь между кроткимъ царемъ и народом, которая расцветает в необыкновенную радость и восхищение. Народ восторженно приветствует Иисуса не только как пророка, но, по Блаженному Феофилакту, как исключительного Пророка = Мессию = Спасителя мира1. Поэтому люди простирают перед Господом Иисусом не только одежды свои, но и сердца свои. «Осанна» – это арамейское слово, которое означет: спаси.

ГОСПОДЬ ИЗГОНЯЕТ ТОРГОВЦЕВ ИЗ ХРАМА (21, 12–16)
21, 12–13 Храм – это обиталище Бога, следовательно – домъ молитвы, ибо с Богом общаются прежде всего молитвой. Если в храм входят с корыстолюбивым, сребролюбивым желанием, то храм превращается в вертепъ разбойниковъ. Боголюбивая молитва – это выражение и излияние боголюбия. Самостная молитва – это слуга грехолюбивого самолюбия. Настоящая молитва всегда богоустремленна, и поэтому человеколюбива, потому что всегда помогает и умножает то, что есть в человеке божественного и богоустремленного. Поскольку храм – дом молитвы, он есть тем самым школа бессмертности человеческой, школа беспредельности человеческой, школа вечности человеческой ибо он обессмертствует, обезграничивает, овечнует то, что в человеке есть богоустремленного, богообразного.

В переносном смысле: душа – это обиталище Бога, если она домъ молитвы, если она молитвенная. Молитвенная же значит, что она богоустремленная и желает жить с Богом и в Боге. Но душа превращается в вертепъ разбойниковъ, если она не молится: ее окрадывают и разграбляют, ее делают больной страсти как разбойники. И все, что относится к ней, относится к вертепу разбойников. Сребролюбие, самолюбие, ненависть, похоть, гордость, пакость, злоба, зависть и остальные грехи превращают душу в вертеп разбойничий. Если появляется в душе какое бы то ни был евангельское желание или богоустремленная мысль, страсти как разбойники набрасываются на нее со всех сторон, чтобы ее уничтожить и погубить. Большим трудом душа превращается в домъ молитвы = в обиталище Бога. Как? Принуждением себя к молитве, постепенным приучением себя к святым добродетелям евангельским, пока они не станут составной частью нашей души и не вытеснят из нас всех разбойников = все страсти. А добродетели эти суть: вера, молитва, пост, любовь, кротость, смирение, терпение и другие. В этом святом лике добродетелей – молитва предводительница.

21, 14 Храм – это домъ молитвы – дом Божий, и поэтому дом милости для всех слабых, хромых, слепых. Они исцеляются от всех болезней Богом, непосредственно или опосредованно. Молитва – посредник; она низводит целительную силу Божью на больных, особенно через священников, а иногда и непосредственно. Воплотившись, Богочеловек претворил тело человеческое в дом Божий, ибо Им тело человеческое стало телом Божиим. Поэтому Церковь есть и называется телом Христовым, телом Богочеловека. Христиане – сотелесники этого Богочеловеческого тела, которое есть дом Божий – домъ молитвы. Поэтому все настоящие христиане – «свои Богу» (Еф 2, 19). Исцеление всех недугов совершается в Церкви, которая есть дом Божий, тело Христово. В ней как таковой пребывают и струятся все Божественные силы; а они не терпят ничего болезненного, смертного, греховного, диаволова, но все это изгоняют из человека, исцеляя его от всех болезней и недугов.

21, 15–16 Сколько упорства во грехе! сколько слепоты! Перед первосвященниками и книжниками Спаситель совершает очевидные Божественные чудеса, а они Его упрекают в том, что народ славит Его как Сына Давидова, как Мессию, как Спасителя. Народ и дети чувствуют и видят Божественность в Иисусе, и славят Его, ибо они имеют чистое сердце. А чистое сердце и есть око души, которым человеческое существо смотрит и видит Бога и Божие. Спаситель и в этом случае хвалит детей, о которых Он раньше говорил, что им принадлежит Царство Небесное. Христопознание – это дар Божий, который Бог дает человеку за чистое сердце. Не может человек хвалить и славить Христа, пока ему Бог не откроет, что Иисус действительно Богочеловек, действительно Спаситель от греха, смерти и диавола. Во все времена и для всех людей всегда истинно слово Спасителя: «Никто не знаетъ Сына, кроме Отца; и Отца не знаетъ никто, кроме Сына, и кому Сынъ хочетъ открыть» (Мф 11, 27; ср. Ин 6, 44–45). А Сын хочет открыть каждому, кто желает. Ибо? – Его всеистинное благовестие: «приходящаго ко Мне не изгоню вонъ» (Ин 6, 37).

 

О СМОКОВНИЦЕ, МОЛИТВЕ И ВЕРЕ (21, 17–22)
21, 17–18 Каждая вещь в этом мире имеет свою богозданную логосную цель и назначение. Смоковница: чтобы рождала смоквы; ангел, чтобы служил Богу; человек, чтобы уподоблялся Богу; пчела, чтобы собирала мед. Не исполняя своего назначения, каждое творение подпадает под проклятие Творца, явно или тайно. Богочеловек и пришел в этот мир, чтобы все вернуть к своему божественному назначению. Он Один и знает назначение каждого творения, каждой твари; Он Один и имеет могущество каждому творению дать силы для исполнения своего Божественного назначения. Пример смоковницы: смоковница существует в мире – чтобы служить человеку; а человек? чтобы служить Богу. Как человек служит Богу? Верою. Вера же значит: всему, всем существом, всеми силами своего существа жить Богом, в Боге, ради Бога. Только так человеческое существо приносит Богом назначенный плод. В противном случае: оно засыхаетъ; пересыхают Божественные источники в нем; его существо, не политое небесной росой благодати, и вне поднебесья Божественных сил – вянет, засыхает, остается без плода. Человек без веры в Господа Христа имеет вид человека, но не дела, которые нужны; как смоковница: имеет вид и листья смоковницы, но не имеет плода. И сбывается пророческое слово Спасителя: «Безъ Меня не можете делать ничего» (Ин 15, 5); то есть, если человек не свяжется органически, как привой, с животворным существом Богочеловека Христа (Ин 15–6). А прививает человек себя на Богочеловека подвигом веры, и силы и Божественные соки Богочеловека начинают струиться через существо человека, оплодотворять его, и оно «приноситъ много плода» (Ин 15, 5): оно рождает все, что есть божественного, бессмертного, вечного. Вера обоготворяет человека, и делает его «богом по благодати», и все, что он делает, будет божественно, бессмертно, вечно. Человеку такой богочеловеческой веры все возможно; он словом может и горы передвигать и ввергать их в море. Отношение его к Богочеловеку – все из молитвы, в молитве: Все, чего ни попросите въ молитве съ верою, получите (стих 22). И при этом вот какое Богочеловеческое благовестие: «Все, чего ни будете просить въ молитве, верьте, что получите, и будетъ вамъ» (Мк 11, 24). Ибо для Богочеловека, пребывающего в верующем, ничего невозможного нет. По всеистинному слову самой Истины: «Если пребудете во Мне и слова Мои въ васъ пребудутъ, то, чего ни пожелаете, просите, и будетъ вамъ» (Ин 15, 7). Главное: при помощи святых евангельских тайн и святых евангельских добродетелей соединиться благодатно-органически с Господом Христом. Ибо только так, только через благодатно-добродетельное охристовление, человеческое существо становится богочеловечески бессмертным и богочеловечески всемогущим.

Молитва всемогуща, когда? Когда исходит из богочеловеческой веры, которая объединила все существо человека с Богом. Такая молитва и разумна, и продолжительна, и всесердечна. Исполняется евангельское слово святого Апостола: «Будьте благоразумны и бодрствуйте въ молитвахъ» (1 Петр 4, 7). И еще благовестие Святого Златоуста: «Слушай Бога в заповедях Его, чтобы Он послушал тебя в твоих молитвах». И рядом с этим заповедь святого Воанергеса: «чего ни попросимъ, получимъ отъ Него, потому что соблюдаемъ заповеди Его и делаемъ благоугодное предъ Нимъ» (1 Ин 3, 22). Тогда человек получает власть над видимой природой, над природными законами. И так христианин, и так христиане становятся «соработниками у Бога» (1 Кор 3, 9).

Евангельская смоковница – это символ «имеющихъ видъ благочестiя, силы же его отрекшихся» (2 Тим 3, 5); то есть они имеют вид благочестия, но не живут благочестием, его Божественной, Боготворящей силой. Ибо благочестие – это не что иное, как жизнь по Богу, жизнь в Боге, жизнь ради Бога. А такая жизнь делает человека могущественным и всемогущим, божественно могущественным, божественно всемогущим, ибо в нем живет Бог, и из него действует Бог и все силы Его. По Своему безмерному человеколюбию, Господь Христос всегда жаждет человеческого спасения, человеческих божественных дел и подвигов. Поэтому Он неожиданно и невидимо приступает к каждому человеку, к каждой человеческой душе, чтобы увидеть, есть ли на ней Божественный плод, т. е. есть ли на ней евангельские добродетели, которыми Богочеловек питается в нашем человеческом мире (Ин 4, 32–34).

О ВЛАСТИ ИИСУСА ХРИСТА И О ВЛАСТИ ПРЕДТЕЧИ (21, 23–27)
21, 23–27 Богочеловек Иисус говорил и действовал «какъ власть имеющiй» (Мф 7, 29; Мк 1, 22). Была в Его словах и делах некая сила и власть, непреодолимая и всепобеждающая. Это та власть, которая неодолимо властвовала и над людьми, и над демонами. Люди себя спрашивали в недоумении: «Что это? что это за новое ученiе, что Онъ и духамъ нечистымъ повелеваетъ со властiю и они повинуются Ему?» (Мк 1, 27). Это та сила и власть, которые Он дает ученикам Своим над всеми бесами. Евангелие свидетельствует: «Далъ имъ силу и власть надъ всеми бесами» (Лк 9, 1). Разумеется, эту силу и власть может дать только Бог. Если бы вопрошающие хотели логически помыслить о той силе и власти, которые лучились из слов и дел Спасителя, они должны были бы придти к заключению, что носитель этой власти – Бог. А это как раз то, чего вопрошающие упорно не хотели признать за Иисусом Назарянином. На эту Свою Божественную власть Спаситель и раннее указывал таким вопрошающим (Мф 12, 25–28). Это та власть, которая лилась из богоносной личности Святого Предтечи. С той разницей, что власть эту Предтеча получил от Бога, между тем как Иисус ее имел как Бог. Это та Божественная власть, всевласть, которая дана Господу Иисусу, потому что Он совершил Богочеловеческий подвиг спасения: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф 28, 18).

ПРИТЧА О ДВУХ СЫНОВЬЯХ И ВИНОГРАДНИКЕ (21, 28–32)
21, 28–32 В царство Божие входят покаянием, какие бы грехи не владели человеком до покаяния. Покаяние – это самый верный и самый короткий путь из царства диаволова в царство Божие. Диавол царствует в человеке грехом, а Бог – добродетелью. Где грех, тут уже и царство диавола, ад; где добродетель, тут уже и царство Божие, рай. В покаянии главное – это покаянное расположение, и дела этого расположения. «Сотворите же достойный плодъ покаянiя» (Мф 3, 8), – это евангельское требование всем кающимся. У человека все зависит от его отношения к Отцу, Богу. Если человек исполняет волю Божию, он входит в царство Божие. Если он ее не исполняет, то остается далеко от Отца, Бога, в царстве греха и зла, в царстве диавола.

Что означет виноградникъ? – Этот земной мир, ибо Бог насадил этот мир как виноградник. Каждого человека, изводя его из небытия в бытие, Бог посылает на работу в этом мире. В нем работают богоугодно, исполняя волю Божию. Авиноградник Божий человек разрушает и уничтожает, когда он не исполняет воли Бога Отца. Не исполняя волю Отца, он наверняка исполняет волю свою или диаволову. Лозы – божественного происхождения, поэтому они очень чувствительны ко всякому злу и греху.

В более узком смысле, виноградникъ означает самого человека, его душу и тело. Ибо богообразный человек – это виноградник Божий. Бог посылает человека в царство существования, в царство бытия, чтобы он обрабатывал виноградник, исполняя волю Господина виноградника. Ибо только так преуспевает виноградник Божий, принося достойные, богоугодные плоды. Ибо силы Божии: Евангелие, святые таинства, святые добродетели, Церковь, – это и есть климат, и обрезка, и опрыскивание, и обрабатывание, и хранение виноградника Божия: человека.

В притче Спасителя под человекомъ подразумевается Бог; под первымъ сыномъ – мытари и вообще грешники; под вторымъ сыномъ – фарисеи; под виноградникомъ – Церковь Божия; под работой въ винограднике – любой труд, которым входят в совершение заповедей Божиих, святых добродетелей и святых таинств Божиих. Первый сынъ означает грешника, который в начале относится отрицательно к Евангелию, к Церкви, но раскаивается и с ревностью работает в винограднике Божием. Второй же сынъ означает гордых и превозносящихся грешников, которые только языком твердят, что хотят работать, а душой и жизнью отрекаются от труда в винограднике Божием, труда над своим спасением, над своим обожением.

О ЗЛЫХ ВИНОГРАДАРЯХ И О КРАЕУГОЛЬНОМ КАМНЕ (21, 33–46)
21, 33–39 Виноградникъ: весь мир; хозяинъ и владелец виноградника: Бог. Все существа и все твари составляют виноградник Божий. Бог вверил и передал виноградник людям, чтобы те его обрабатывали. Слуги Божии – это множество творений и стихий: солнце, созвездия, небо, растения, животные, человек, поднебесие, наднебесие, все творения и все твари; все это служит Богу. В духовном отношении: человеческий род– это виноград, насажденный Богом, огражденный Ангелами, но также и самостоятельный в своих делах и своей жизни: отдавъ его виноградарямъ, отлучился. Все, что люди имеют в себе творческого, нетленного, бессмертного, им дано Богом: чтобы они это обрабатывали и умножали, и так приносили много плода. Но люди-виноградари, большая часть их, вообразили, что виноградник не только их собственность, но и их творение. Бог посылал слугъ Своихъ къ виноградарямъ взять Свои плоды (стих 34), но безуспешно: они или убиты, или изгнаны, или замучены, или побиты камнями. Для людей главное быть самостоятельными в своей жизни и работе: чтобы не зависеть от Бога, чтобы все приписывать себе. Поэтому они и начали отрицать Бога вообще, а не только не признавать Его как Господа и Творца мира, которому надо давать отчет о том, как мы ведем себя в этом Его винограднике. Люди, работающие в винограднике, разными способами отвергают слугъ Божиих, отрицают их, не признают. Так называемая «позитивная наука» не признает ничего в этом мире Божиим; деисты – нечто; атеисты – ничего, материалисты – ничего. Люди как работники в винограднике настолько обезбожились, что ничего Божиего не видят и не признают ни в мире, винограднике Божием, ни в посланниках Божиих: пророках, апостолах, святых, праведниках. Больше того, они даже и в Сыне Божием не видят и не признают Бога, несмотря на то, что Он – живое, земное, человеческое воплощение Бога невидимого, воплощение Бога: Бог – явленный и объявленный во всей полноте Своей как человек. И на самом деле, люди разными способами убивают Сына Божия в себе в окружающем их мире, и Его собственность, Его наследие провозглашают своим. Учитель убивает в ученике Сына Божия, когда учит его безверию; судья – в подсудимом, когда его судит не по правде; ученый – в студенте, когда утвеждает, что мир возник сам по себе; священник – в прихожанах, когда живет – неевангельски; государственный деятель – в подданных, когда не управляет по Божиим законам; безбожник, когда силой навязывает свое безбожие; богоборец – когда соблазняет простых и наивных. И еще: убивают Сына Божия и слуг Божиих те, кто провозглашает стихии природы самостоятельными и самовозникшими, отрицая за ними всякую Божественную целенаправленность в существовании и деятельности. Гром разве не слуга Божий? а молнии? а свет? а воздух? а небо? а солнце? а звезды? а растения? а животные и вообще все существующее? Приписывание этому какой-то самостоятельной и механической задачи, убивает их и уничтожает как логичные, Божественно логичные и целесообразные стихии; лишает их и пророческого, и логосного смысла. И так сводит мир на алогосное чудовище, и глупость, и бессмысленность.

21, 40–41 Такой род превращает виноградарей в злодеев, явных и тайных. Но Божественная правда заключается в том, что Творец и Господин виноградника, хотя и отлучился из виноградника, приходит назад, чтобы все пересмотреть и все сам увидеть. Его всеправедный суд очевиден и всем злодеям: всех их он предастъ злой смерти. Но виноградник все же не погиб, виноградари не смогли его уничтожить. Господь его отдаст другим виноградарям, которые ему будут давать плоды в свое время.

21, 42 Бог Отец поставил Бога Логоса как фундамент космического устроения; так во всем космосе, так и в каждом отдельном создании и твари. Если это отвергается, то отвергается единственная истинная, божественная логика и вселенной как целого, и каждой твари как единицы. Без этого все тонет в бессмысленности и в необъяснимом людоедском хаосе. Но Своим воплощением, Своим вочеловечением Бог Логос снова становится краеугольным камнемъ вселенной, и каждой твари отдельно. А тем самым и единственной логикой, единственной логичностью их. Это – отъ Господа, не от вас, и поэтому дивно въ очахъ вашихъ. Даже ваши очи не имеют смелости отрицать это.

21, 43–44 Одно известно: борьба с этим камнемъ, т.е. с Богом Логосом, всегда обречена на поражение для человека, кем и каким бы он ни был. Кто атакует этот камень каким бы то ни было оружием: разумом, чувством, телом, мечем, пушкой, или самим адом, и всеми видами грехов и страстей, в конце концов разобьется. Если случится, что какой-то упрямый богоборец тайно борется с Христом Богом, все же придет день, когда на него падет этот Божественный камень и раздавит его. Но все это – отдельные люди и исключения, пока народ приноситъ плоды Божественные, из-за чего ему и дается царство небесное.

ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ – БРАК (22, 1–14)
Эта притча Спасителя – ответ фарисеям и старейшинам народа еврейского на их коварное намерение схватить Спасителя, и указание на то, что царство небесное будет дано простому народу, который простосердечно и радостно принимает слова и учение Спасителя (21, 43–46).

22, 1–6 Царство небесное – брак Сына Божия; жених – Бог Логос, Господь Христос; невеста – все творение. Бог Логос – это душа, и жизнь, и свет всего творения (ср. Ин 1, 2–4): поистине: двое – одна плоть. Все тварь обручена Богу Логосу, Его обручница. Духовное единство между ними совершенно: все что живет – живет Богом Логосом; все, что существует – существует Им. Но грех нарушил это отношение: тварь через грех впала в блуд с Сатаной, который и есть главный и самородный творец греха и зла. Грех разветвился и разросся в бесчисленное количество грехоустремленных соблазнов, которые отвлекают существа от Бога Логоса: каждая тварь, охваченная грехом и грехолюбием, находит извинение за свое отпадение от Бога, за свое оставление Бога. Чтобы удержать творение от стремительного падения и низриновения через грехи в царство зла – ад, Бог Логос воплощается, вочеловечивается, вотваряется; и все, что Он Собой приносит, делает, есть – представляет единственный свет и благовестие во вселенной: бракъ Сына Божия; свет и благовестие, которые снова возвращаются творению, обручнице Его, устраняя грех, зло, смерть, диавола. Действительно, нет большего света и благовестия для человеческого существа, чем победа над смертью, грехом и диаволом.

Все Свое Богочеловеческое домостроительство спасения Спаситель называет бракомъ Сына Божия. Что это значит? – Вся тварь возвращается от блуда и прелюбодеяния, которое она через грехи совершала с диаволом, к своим целомудренным, бесстрастным отношениям с Богом Логосом. Церковь и есть этот брак Сына Божия, это вечное торжество, это вечное земное празднование, этот вечный свет из-за победы Богочеловека над грехом, смертью и диаволом. К этому свету Богочеловек приглашает всех и каждого через своих рабов: апостолов, пророков, мучеников, благовестников, проповедников, священников, праведников. Но не все званные откликаются. Одни извиняются одним, другие другим. Но все их извинения сводятся к одному: они предпочитают тварь Творцу; идолатризируют тварь и не служат Творцу. Из-за их грехолюбия и из-за развращенности их сердца и разума тварь и вещи – главная забота их жизни в этом мире, цель их существования; а Сын Божий, Бог Логос Иисус Христос хочет, чтобы их главной заботой и радостью было: участвовать в победе над грехом, смертью и диаволом. Ибо брак Сына Божия это и есть, и этим – царство небесное. О Церкви как таковой ясно говорит богомудрый апостол в Послании к Колоссянам (1, 15–23): Церковь – это создание Троичного Божества; Богочеловек – ее глава; все Им и для Него создается; Он прежде всего, и все в Нем; воплотившись, Он становится главой тела Церкви; победив смерть воскресением, Он есть начаток и первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство; все божественные цели, касающиеся человека, в Нем осуществлены; все идеалы тварей достигнуты; все божественные совершенства даны в человеческом осуществлении; все Божественные силы присутствуют человечески очевидным образом: в Него вселилась вся полнота, и в Нем обитает вся полнота Божества телесно – swmatikwz, т. е. телесным образом, в границах человеческого естества; «и по виду ставъ какъ человекъ» (Кол 2, 9; Флп 2, 7).

Если человек предпочитает что-либо или кого-либо Христу, будь то отца, мать, жену, детей, родственников, имущество, звание, науку, культуру, цивилизацию, он на самом деле отвергает призыв Христа участвовать в победе над грехом, смертью и диаволом, и так становится и остается их рабом. Если ученый, погруженный в твари этого мира и в его тайны, не видит и не признает их Творца, он отвергает призыв участвовать в главном божественном празднестве. Ибо все твари и все вещи – только маленькие свечечки на этом Божественном торжестве. А тот, кто ради свечек отвергает солнце, и не желает солнца, разве нормален? Кто празднует какое бы то ни было человеческое изобретение, или какую бы то ни было человеческую победу, не празднуя победы над смертью, грехом и диаволом, разве он нормален? Занятые мелочами, такие люди не хотели прiйти на брак Сына Божия (стих 3). Бог зовет к Себе и через свет, и через радиум, и через каждый цветок, и через каждую тварь, ибо все это – рабы Божии, которые красноречиво зовут людей к Богу, и проповедуют силу Божию и мудрость Божию. Но, многие пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою (стих 5). Многих же из этих Богопроповедников, которые «на кровляхъ» (Лк 12, 3) проповедуют слово Божие, и призывают людей к истине Божией, Сыну Божию, Церкви Его, грехолюбивые приглашенные схвативъ,… оскорбили и убили (стих 6).

22, 7 Бог – Царь посылает Ангелов Своих, которые совершают временный суд над богоборцами и идолопоклонниками. Суд? Да, суд: уничтожают их измышления, сжигают городъ ихъ, т.е. смертью уничтожают их крепость: тело. Что тогда остается от их урожая, измышлений, забот «о торговле», «о поле» их? Спаситель называет Своих врагов палачами, убiйцами: foneiz. Они – убийцы Сына Божия опосредованно или непосредственно. Опосредованно, если они с помощью своих учений отвращали людей от Господа Христа, отрицали в Нем Бога, и так убивали в душах неученых людей веру их во Христа как Бога и Спасителя. Этих убiйцъ казнит Бог духовной смертью: они умирают далеко от Бога во мраке и тьме своего небогопознания, своего идолопоклонства: вечно умирают, и никак не могут умреть. В этом и состоит вторая смерть, духовная смерть. Первая же: смерть тела.

22, 8 Брачный пиръ готовъ, все готово, а званные не были достойны (стих 8). Почему? Потому, что они что-то или кого-то предпочитали Христу Богу и Его Евангелию. Ибо Его Евангелие – это победа над грехом, смертью и диаволом. Это – первая половина Евангельской вседействительности. А вторая, ибо есть вторая половина Евангельской вседействительности – Всеблаговестие и Всеблаженство Вечной Жизни. О, все это и есть брачный пиръ Сына Божия: Его бессмертная победа и Его бессмертное празднество. Есть ли что-либо, о чем вы могли бы сделать замечание, и сказать: вот, не все готово, недостает того и другого. Никакого замечания Богочеловеческому делу Христову не может сделать нормальный человек. Ибо Господь Христос как Богочеловек и Церковь ничего не упустил сделать из того, что надо было сделать, чтобы спасти человека от греха, смерти и диавола, и подарил ему всеблаговестническое бессмертие и всеблаженную жизнь вечную. Все отстальное настолько неважно, что не составляет и не должно составлять главной заботы человека в этом мире. По всемудрому правилу Единого Благовестника: «Ищите же прежде царства Божiя и правды Его, и это все приложится вамъ» (Мф 6, 33): ибо все остальное в видимом мире, от атома до солнца, есть только придаток к этому царству и этой правде.

22, 9–14 Царство небесное – брачный пир Сына Божия – принадлежит всем; оно для всех людей, от самого лучшего до самого худшего, от самого мудрого до самого простого. Ибо никто из людей не приходит в этот мир без главной отличительной черты человеческой, без того что человека делает особым существом. А это – богообразная душа. Богообразностью своей каждый человек есть гость, приглашенный на брачный пир Сына Божия. Всехъ, кого найдете, зовите на брачный пиръ (стих 9). Слуги это и делают: Собрали всехъ, кого только нашли, и злыхъ и добрыхъ (стих 9). Злых? Да, ибо и само их присутствие на браке Сына Божия и их участие в победе и торжестве над грехом, смертью, и диаволом, очищает их от всякого греха, и они из злых делаются добрыми: благодатная сила воскресения Христова настолько располагает их к добру Христову, к царству небесному Христову, что они преображаются из злых в добрых. Что это так, показывает дальнейший ход притчи: Царь – Бог наказывает человека, который присутствует на браке Сына Божия без брачной одежды. Это это значит? Без брачной одежды = без креста и крещения, без плодов победы над смертью, и остальных евангельских дел и сил, без того, во что облачается христианин. Во что? – во Христа: «Все вы, во Христа крестившiеся, во Христа облеклись» (Гал 3, 27). «Если же кто Духа Христова не имеетъ, тотъ и не Его» (Рим 8,9). Одетый не въ брачную одежду это человек, который весь остался рабом греха, смерти и диавола; чья душа вся расползлась во грехах, смерти и демонах. А где его место? В вечном царстве греха, смерти и диавола: в аду, где плачъ и скрежетъ зубовъ. Святой Златоуст благовествует: Ты спросишь: Почему царство небесное называется браком? Чтобы ты познал попечение Божие о нас, Божию любовь к нам, великолепие во всем. Да, чтобы ты познал, что там нет ничего скорбного и печального, и что там все исполнено духовной радостью. Поэтому и Иоанн Креститель называет Господа Христа женихом (Ин 3, 29); поэтому и апостол Павел говорит: «обручилъ васъ единому Мужу» (2 Кор 11, 2); и еще: «Тайна сiя велика; я говорю по отношенiю ко Христу и къ Церкви» (Еф 5, 32)1.

ПОДАТЬ КЕСАРЮ (22, 15–22)
22, 15–22 Иродиане – это была партия, вероятно, подчиненная Ироду. Чужой не мог быть царем у евреев. Ирода, идумеянина, поставил царем римский кесарь, почему народ считал, что такое назначение означает нарушение его свободы в выборе царя. Фарисеи, подговорив иродиан, совместно искушают Иисуса политическим вопросом, чтобы оклеветать Господа как противника государства.

Давать кесарю – что? То, что носит на себе изображенiе и надпись кесаря. Это деньги. А какой образ носит на себе душа? – Божий. Значит: душа Божия. Ее ни кесарь не может требовать как свою подать, ни человек не может ее дать как подать. Душа от Бога, и принадлежит Богу. Божий образ, вчеканный в душу человеческую, ясно говорит, от кого душа и кому принадлежит. По всей душе как бы написано: образ Божий, имущество Божие. Но и тело также от Господа, и «тело для Господа» (1 Кор 6, 13); в нем душа описывает свое богоподобие, т.е. и оно по своему происхождению Божие. Поэтому на отпевании и говорится о человеческом теле, что оно «образ» славы Божией, хотя и носит раны грехов2.

Чего еще Божиего в этом мире? – Свет, солнце, звезды, травы, птицы, все видимое, потому что во всем этом и через все струится логосная сила, и все это существует Богом Словом. Вкаждом отдельно и во всем вместе таится логосная мысль, логосное слово, логосная сила. На самом дне своем каждая тварь – Божия, каждая – Логосова. Отрицать это – дело современных фарисеев, которые, закутавшись в тогу «научности», говорят всякую всячину, алогосную и алогичную, о возникновении мира.

Богомудрый Златоуст святой благовествует: Когда слышишь слово Спасителя: Отдавайте кесарево кесарю, разумей под этим только то, что нисколько не вредит благочестию; все противное благочестию, не есть уже дань кесарю, но дань и оброк диаволу3.

ОТВЕТ САДДУКЕЯМ О ЗАГРОБНОЙ ЖИЗНИ (22, 23–33)
22, 23–33 Саддукеи, упрямые материалисты и сенсуалисты, переносят свое сенсуалистическое мерило и на загробную жизнь. Они хотят применить законы огреховленной телесности к воскресшим существам человеческим после Страшного Суда. Спаситель им говорит о духовности и бесстрастности воскресших тел; в них будут господствовать законы ангельской жизни. Во Христе Иисусе «нетъ мужескаго пола, ни женскаго» (Гал 3, 28), ибо в Нем совершается некоторое богочеловеческое единство, которое на самом деле есть все-единство: «ибо все вы одно во Христе Iисусе» (Гал 3, 28). Главное откровение этой истины: существует бессмертие и воскресение человеческого существа; и притом бессмертие личное, ибо Бог – Богъ Авраамовъ, и Богъ Исааковъ, и Богъ Iаковлевъ, а не Бог каких-то обезличенных человеческих существ или какой-то обезличенной человечности.

О НАИБОЛЬШЕЙ ЗАПОВЕДИ (22, 34–40)
22, 34–40 Ученые, но не мудрые, люди века сего непрестанно искушали Господа Иисуса. Почему? Потому что и для них было очевидно, что дела Иисусовы превосходят человеческие способности вообще. Искушая Господа Иисуса Христа, они желали найти происхождение Его деятельности и Его личности. И этот вопрос о наибольшей заповеди въ Законе был задан с той же целью. Спаситель им отвечает премудро как Бог: весь Закон Божий и Пророчества сводит к любви. Да, да: все сводит к любви, и выводит из любви. А это значит: все сводит к Богу, и выводит из Бога, ибо Бог есть – Любовь (1 Ин 4, 16.8). Действительно, все миры Божии стоят и существуют на боголюбии и человеколюбии. Это две все-творечские и все-животворные и все-обессмертствующие и все-обогочеловечивающие силы, и два бессмертных все-закона, две вечные заповеди. Очевидно, эти две силы сливаются в одну: богочеловеческую все-силу; и эти два закона в один: богочеловеческий все-закон; и эти две заповеди в одну: богочеловеческую все- заповедь. Богочеловек мудро сводит все на Бога и человека. Это вечные богочеловеческие весы; только на них божественно точно и непогрешимо взвешивается тяжесть всех земных ценностей и существ. Богочеловеческое евангелие и есть эти непогрешимые божественные весы. Поэтому Он, Безгрешный, и сказал Своим святым Апостолам: «Что вы свяжете на земле, будетъ связано на небе; и что разрешите на земле, будетъ разрешено на небе» (Мф 18, 18). А это Он сказал Церкви, и дал ей всю власть, ибо она – Его тело, Он – глава ее.

По этому ответу Спасителя, цель всех законов, всех заповедей, всех пророчеств, чтобы человек совершенно и действительно, всецело и вечно, соединился с Богом: обожился бы, обоготворился, обогочеловечился, охристовился. Ради этого и существуют все Божии законы, все Божии заповеди, все Божии пророчества. Ради Бога и явилось «исполнение Закона» – Богочеловек Христос: чтобы нам показать, как человек любитъ Бога своего всемъ сердцемъ своимъ, и всею душею своею, и всемъ разуменiемъ своимъ; – т.е. как он преобразуется, охристовляется, обогочеловечивается Богом. Это естественно, единственно естественно для человека. Ибо, если свести человека на его сущность, прасущность, мы найдем, что она состоит в богообразности. Богообразное существо, человек, нуждается в полном соединении с своим оригиналом: Богом. Силы и средства для этого? – Богочеловек Господь Христос, и все, что Он Собой приносит, дает, обеспечивает. А что это? Его Богочеловеческая личность, которая стала Церковью. Стать же и быть членом Церкви значит: стать сотелесником Богочеловека Христа (Еф 3, 6; 5, 30), жить и существовать всегда и вечно в Нем с помощью Его бессмертных и животворных сил; постоянно находиться в подвиге обожения, обогочеловечения, охристовления, что и есть подвиг – всеподвиг в Богочеловеческом существе Церкви. Только в Церкви, с помощью Богочеловека и Его обоживающих сил, человек настолько очищает и преобразует свое существо, настолько его уподобляет Богу, становится «подобенъ Ему» (1 Ин 3, 2), настолько исполняется Богом, божественными силами (Кол 2, 10; Еф 1, 23), становится «богом по благодати», что любить такого человека – значит любить все божественное в нем. Такой человек и любит в себе самом одно только божественное, бессмертное, вечное; не любит греха своего, или чего-либо, что происходит от греха или ведет к нему; далек он от всякого самолюбия и самости. Поэтому и Спаситель говорит, что вторая заповедь подобна ей – (стих 39), т. е. первой и наибольшей.

Так евангельское человеколюбие, на деле, сводится к боголюбию: мы любим в человеке то, что в нем Божественно, бессмертно, вечно. Только евангельское человеколюбие и есть истинное человеколюбие. Поэтому Богочеловек Христос и называется Единым Человеколюбцем. Всякое другое человеколюбие, гуманистическое и гоминистическое – эгоистично, эгоцентрично, умерщвляюще, мертвяще. Ибо единственно с помощью Господа Христа может человек неэгоистично любить и себя, и ближних. Без Него всякое человеколюбие на самом деле есть самолюбие, грехолюбие, сластолюбие, и этим – диавололюбие.

22, 41–46 Своим искусителям Спаситель наконец открывает тайну Своей Личности: Я не сынъ Давидовъ, но Господь Давида. Доказательством являются все Его ответы, данные искусителям. Во всех них столько Божественной мудрости, что за ними стоит Бог, а не какой-то сын Давидов по плоти. Что это так, об этом свидетельствует и сам Давид, Духом Святым называя Христа Господом. Значит: Христосъ есть Сын Божий, Бог и Господь, а не смертный сын Давидов, который, будь он даже самым мудрым, был бы вторым Соломоном, но никогда и никак: Сыном Божиим, Господом и Богом, Богочеловеком Иисусом Назарянином. Иисус должен, по Своим делам, быть признан Богом и Господом, Богочеловеком. Если не признать этого, то ни Его, ни чего-либо относящегося к Нему нельзя объяснить. Он остается навсегда тайной, символом, мифом, загадкой, выдумкой, привидением, сновидением. Поэтому святой Евангелист и завершил ряд искушений словами: И никто не могъ отвечать Ему ни слова; и съ того дня уже не смелъ спрашивать Его (стих 46).

ОБЛИЧЕНИЕ СПАСИТЕЛЕМ КНИЖНИКОВ И ФАРИСЕЕВ (23, 1-39)
23, 1 Книжники и фарисеи настолько исчерпали все виды искушений, которыми могли искушать Господа Иисуса, что Господь тогда высказал Свой суд о них, суд, который по справедливости и Божественной непогрешимости напоминает Страшный Суд. Свое суждение Господь высказал перед народом и учениками Своими, чтобы научить их, как защищаться от книжников и фарисеев, этой самой губительной отравы духовной.

23, 2-4 На седалище богоизбранного законодавца и судьи — Моvсея, сели исказители закона Божия. За их многочисленными, почти всегда формалистическими толкованиями Божиего закона, и еще больше за их мелочными предписаниями, не видно ни Закона Божия, ни законодавца Божия — Моисея. Пока они буквально придерживаются Закона Божиего, т. е. пока они ссылаются на Закон Божий, а не на свои предписания, надо их слушать, но ни за что не надо смотреть на их жизнь: ибо они говорятъ, и не делаютъ (стих 3). Их буквоедские предписания, умноженные их нечеловеколюбием, становятся бременами тяжкими и неудобоносимыми, но они их бесстыдно и немилосердно возлагают на человеческие плечи, хотя сами не желают к ним даже пальцем прикоснуться. Только Бог знает силу духа и совести человеческих, потому и Свой Закон, который дает людям, мерит по этой силе. Не зная ни естества человеческго, ни его силы, фарисеи навязывают людям предписания, несоразмерные их силе духовной.

23,5-7 Основной грех фарисейский: суета, славолюбие, человекоугодие; все дела свои делаютъ съ темъ, чтобы видели ихъ люди, а не ради Бога. А суета, подогретая самолюбием, быстро развлетвляется  во многочисленные грехи и пороки. Суета человеческая ненасытна: чем больше питается самолюбием, тем больше голодна. Тут существует одно только лекарство: самопрезрение, покаянное самопрезрение. Из него возникает самоосуждение. В противовес самолюбию — евангельское самопрезрение; в противовес самохвальству — евангельское самоосуждение. Все это по тому слову Спасителя: «Если кто приходитъ ко Мне, и не возненавидитъ отца своего, и матери и жены, и детей, и братьевъ, и сестеръ, а притомъ и самой жизни своей; тотъ не можетъ быть Моимъ ученикомъ» (Лк 14, 26-27).

23, 8-10 Все люди — братья: по общему Отцу небесному, по своей природе и особенностям своей природы; они братья также и по немощи, и по знанию и незнанию; и по добру и по злу: все суть в границах адамовой человечности. Поэтому, и в строгом смысле слова, никто среди людей не выделяется настолько, чтобы он мог себя называть учителемъ людей. Насколько самые мудрые среди людей обладают мудростью, она им дана в дар от Бога; это не их собственное создание и достижение. В правильном смысле слова, в роде человеческом существует одно человеческое существо, которое по праву носит название: Учитель. Это Богочеловек Христос, из-за Своей Божественной всемудрости: ибо Он Один знает все тайны неба и земли, все тайны, вплетенные в естество человеческого существа; Он Один знает до конца и края: что есть жизнь и смерть, добро и зло, истина и ложь, правда и неправда, мудрость и безумие, Бог и человек, рай и ад, бессмертие и вечность. По сравнению с Ним таким, все люди, даже самые мудрые и ученые, просто школьники, всегда школьники. Все, что они знают, — знают от Него, и Им знают. Отсюда такая решительность в словах Божественного Учителя: А вы не называйтесь учителями: ибо одинъ у васъ Учитель, Христосъ (стих 10).

23, 11 Большiй изъ васъ — чем великий, чем больший? — Богочеловеком. В чем величие Богочеловека? В смиренном служении людям, всем людям. «Я посреди васъ, какъ служащiй» (Лк 22, 27). В этом вся евангельская социология. Б&фсгеу;ольший тем больший, что смиренно служит всем; меньший большего это тот, кто служит меньшему числу людей; малый — тот, кто служит только близким родственникам, а самый меньший — тот, кто не служит никому, кроме самого себя. Вот шкала величины людей. И еще: малый, малюсенький, самый маленький тот, кто требует, чтобы другие ему служили. Все такие — нехристова духа. Они в действительности и не знают, что есть главная, творческая, синтетическая, взаимосвязующая сила общества человеческого. Как не знают они, что такое человек, так не знают, и что такое общество. На самом деле, смирение — это основа и человека, и общества. Когда человек евангельски познает и измерит себя, тогда он бесконечно смиряется перед Богом Творцом и Жизнодавцем, Душедавцем и Телодавцем, Вседавцем. Он всем существом чувствует и знает: от Бога идет все прочное, бессмертное, вечное, ценное, богочеловеческое. Поэтому ему никогда не достаточно смиряться перед Богом. Он всегда искренно считает, что он недостаточно смирен перед Господом. Поэтому он постоянно унижаетъ себя и перед Богом, и перед людьми, и перед всеми тварями Божиими. Но, унижая себя, смиренный человек возвышаетъ себя в бессмертную и вечную Жизнь, в бессмертную и вечную Истину, в бессмертное и вечное Царство небесное.
Насупротив смиренного человека стоит горделивец. Гордость? Чем же человек имеет право гордиться? Что он имеет, чего не получил: душа ли это, или сердце, или глаза, или совесть, или сознание, или ум, или разум, или тело, или чувства, или красота? Гордость — это самая разрушительная сила в человеческом мире: она разрушает и человека, и общество. На самом деле, ничто так не принижает и не уничтожает человека, как гордость. Она в основном есть сердце каждого греха, каждого порока, каждого падения, каждой гибели. Как смирение приводит ко всякой добродетели, так гордость ведет ко всякому пороку. Нет греха, которому гордость не была бы матерью, ни добродетели, которой не было бы матерью смирение.

23, 13 Чем затворяютъ фарисеи Царство небесное от людей? Своим лицемерием. Ибо, уча людей своей жизнью кажущемуся благочестию, они им затворяютъ врата Царства небеснаго, в которые входят единственно истинным благочестием, т. е. настоящей жизнью о Боге и в Боге. Человек становится достойным Царства небесного, когда он на земле живет по закону неба, объявленному Господом нашим Иисусом Христом. Евангелие Христово содержит в себе закон неба; земля с Евангелием Христовым стала школой, в которой люди учатся и готовятся к жизни в Царстве небесном. Поэтому в Церкви земля стала частью неба, между тем как небо стало достоянием земли. Поэтому в Церкви уравнены Ангелы и люди, и они составляют одно общество, один мир, одну жизнь. Для них действует одна и та же Истина, одна и также Правда, и Любовь, и Жизнь; одним словом: один Закон — Всезакон. За словами Спасителя горе вамъ стоит ад, так же как за Его словами «блажены нищiе духомъ» (Мф 5, 3) стоит рай, стоит блаженство.

23, 14 За лицемерными молитвами человеческими, что скрывается? Суетная, самолюбивая, человеколюбивая душа, притом и легкомысленная. Что такое лицемерная молитва? Любая молитва, бывающая от суеты ради людей. Если человек молится лицемерно, это признак того, что вся его внутренняя жизнь полностью расстроена. Это также указывает еще и на то, что у него легкомысленное, и неразумное, и глупое восприятие Бога. А поэтому — также и легкомысленное, неразумное и глупое восприятие человека. Ибо он ожидает от людей того, чего следовало бы ожидать от Бога; и наоборот: от Бога ожидает того, чего следовало бы ожидать от людей. Все перепутано и поставлено вверх ногами. За лицемерную молитву Господь предсказывает тяжкий приговор, настолько тяжкий, что изречь его может только Страшный Суд. Ибо лицемерная молитва показывает, что человек имеет лицемерное отношение и к Богу, и к людям; а за этим неизбежно скрывает и лицемерное понимание Бога, людей и мира.

23, 15 Ад — это иметь фарисейскую душу. Сугубый ад — это заразить другого своим фарисейством. Фарисеи иногда очень ревностны в прозелитизме. Фарисейство — это ад для души; если удастся фарисею перенести свое фарисейство в другого, и приобрести для него, тогда он становится сугубым убийцей: сперва он себя убил своим фарисейством, и потом и своего прозелита. Что такое ад? Ад — это царство зла, в котором вечно царствует противобожественная сила — диавол. А диавол царствует грехом и смертью в существе человеческом. Фарисей сверху до низу своей души живет гордостью, которая неощутимо разливает по его душе все зло, и все грехи, и все смерти. А это — ад, причем сугубый ад. В таком аду муки несказанные. Ибо богообразная душа человеческая, сколько бы она ни любила грех и зло, все же от этого чувствует и терпит муку. Нет сомнения, способность души чувствовать и мыслить — это дар Божий; но когда человек употребляет всю свою Богом данную способность ощущения на ощущение зла и греха, и всю свою Богом данную способность мышления употребляет на мысль о зле и грехе, тогда это ад. Ад? — добровольное предание на службу греху своих Богом данных способностей для ощущения и мышления, способностей: ощущать и мыслить.

23, 16-22 Примеры того, как фарисеи извращали смысл заповедей Божиих, показывают, насколько они слепы и глупы. Спаситель их поэтому откровенно называет вождями слепыми, безумными и слепыми — mwro ka tuflo. Это первый и единственный раз, когда кроткий и долготерпеливый Спаситель так называет фарисеев. Речь идет о невероятно важной вещи, поэтому столько горечи у кроткого Спасителя. Вожди слепые — это фарисеи и люди фарисейского духа, ибо они живут гордостью и ложью и этому учат и наставляют других. Самолюбивые люди и есть духовно слепые; но их самолюбие понуждает их объявлять себя вождями, и поистине они вожди слепые. И не только это, но они и безумные, «глупцы» = moro, ибо их ум ослеплен и помрачено их сердце, и умом своим они не рассуждают правильно и сердцем не ощущают здраво. Спаситель употребляет слово moro, о котором Он в Нагорной проповеди сказал, что будет повинен геенне огненной тот, кто скажет брату своему: mor™ (Мф 5, 22). В Нагорной проповеди Спаситель говорит, что этого слова нельзя сказать брату напрасно; а в этом случае: фарисеи своим гордоумием превратили свою душу в сумасшедший дом, в котором ничто не находится на своем божественном месте — все пришло в беспорядок, перепуталось, обезумело; и называя их безумными, Спастиель только изображает их духовное состояние и указывает на опасность, которая людям грозит от таких безумцев и слепцов, от таких слепых вождей.

23, 23 Что же важнейшее въ Законе? — Судъ, милость и вера. Это душа Закона, а остальные предписания — это как бы некое тело Закона. Вообще душа важнее тела, так и душа Закона важнее тела Закона. Фарисейство заключается в том, чтобы провозглашать главное второстепенным, а второстепенное главным. В этом и есть сущность лицемерия, формализма, поверхностности. Лицемерие и мерит только лицо, только внешность, только вид, только корку; не желает заглянуть в корень, в суть, в ядро, в сердце, откуда исходят все жизненные и животворные силы. Без божественных суда, милости и веры, человек превращается в пустую схему, в скелет человечности, в кожность человечности, в труп человечности. Ибо через божественный судъ, и милость, и веру в человека нисходят и по всему существу его расходятся божественные бессмертные силы, которые его постепенно обессмертствуют, обожествляют, охристовляют.

23, 24 Тяжела духовная слепота и потрясающе духовное безумие: вожди слепые оцеживаютъ комара, а верблюда поглощаютъ. Т.е. мелкое превращают в крупное, а крупное — в мелкое; второстепенное — в главное, а главное — во второстепенное; малое — в великое, а великое — в малое; солнце в песчинку, а песчинку — в солнце. Мерила для них совершенно перевернуты, извращены; отброшено все, что нормально, а ненормальное принято за нормальное, и еще: за мерило нормального. В этом состоит главное духовное падение всякого рода фарисейства. Это тип извращенного человека, человека, перевернутого вверх ногами: идет на голове, думает ногами; обожествляет каплю, презирает море; идолатризирует тварь, отвергает Творца. А все это ведет свое происхождение от изобретателя первоначального фарисейства: диавола. Ибо он первым провозгласил второстепенное главным, т.е. себя провозгласил главным, а Бога второстепенным; он первый второстепенным заменил главное, то есть собой — Бога. Его изобретение и идеал: тварью заменить Творца; вместо Творца поставить тварь. А когда этот принцип расширяется и созревает через человеческие души и логику, тогда тварь отрицает Творца; тогда: нет Бога, но есть мир, есть тварь, есть творение. Это верх формализма, гносеологического феноменализма, кантианского рационализма. Тут уже вся логика человеческая сжата в это понятие, в этот принцип: нет Творца, есть тварь. Действительно, все они оцеживаютъ комара, а верблюда поглощаютъ. Или, если этот принцип применяется к человеку, к человеческому существу, он гласит: человек не имеет души, но имеет тело; имеет кожу и кожуру, но не имеет сердца и ядра. Примененный к социологии, этот принцип гласил бы: люди — это кирпичи, механизмы, бездушные винтики в обществе, в человеческом сообществе, в человечестве. Нет свободных личностей, только автоматы. Одним словом: Вавилонская башня…
23, 25-26 Вожди слепые безумны в этом: очищаютъ внешность чаши и блюда, между темъ какъ внутри оне полны хищенiя и неправды. Реформируют человека и общество, стирая и гладя им одежду, костюмы, меняя им униформу. Воистину, они не знают человека и того, что в человеке. Евангельская же и богочеловеческая истина и принцип: человек реформируется изнутри, чтобы и снаружи быть реформированным; духовно всем сердцем перерождается и перевоспитывается, чтобы и дела его и поступки были евангельскими. Все остальные педагогики, какого бы рода или какого бы века они ни были, это только дрессировка, полировка, фарисейство в онтологическом смысле; феноменолистическая педагогика. В этом и трагедия европейской гуманистической и гоминистической педагогики, реформистики, феноменалистики, фарисеистики. На этом построена вся европейская гоминистическая культура, эта самая обезображивающая дрессировка, ибо она превратила европейского человека в робота, лишив его того, что составляет его бессмертное и божественное величие: души и Бога. Это фарисейский тип человека, весь оповерхностнен, весь увнешненен и овнешненен, весь сведен на тело, и еще: на кожу, на одежду. Страшно сказать: европейское человечество превратило себя в гардероб. После того, как оно прежде всего свело человека на тело, оно его наконец должно было свести на еду и одежду. Стоит только вспомнить это немецкое изречение: «Человек есть то, что он ест».
Так дошли до метафизического ада, хотя постоянно твердили о физике, держались физики, величали физику и жили ради физического. Дошли до первоначальной диаволовой гносеологии: феноменализма. А она лукаво и искусно запутала человека в свой субтильный и философский демонизм, который практически проявился как конкретный фарисеизм. А конкретный фарисеизм и есть ад для человеческой души. Отсюда скорбные слова Спасителя: Горе вамъ. «Горе» — ouai, мука за мукой идет, и скорбь за скорбью, и весь ад за ними, когда вы чашу человеческого существа чистите только извне, а она изнутри полна хищения и неправды.
23, 27-28 Вот фарисейского типа человек: весь окрашен изнутри. Это на деле тип европейского гуманистического человека: от эразмовского нуклеуса до ницшевского сверхчеловека. Во всех его изданиях, и преображениях, и реформах, европейский человек в основном таков. Весь во внешнем, в видимом, в кожном. Он убежал безоглядно от всего глубокого, внутреннего, невидимого. Пока не потратил весь ум, и логику, и душу на второстепенные, внешние предметы и проявления своего существа, пока внутри, в его душе, беспрепятственно рождалось и развивалось все нечистое, грязное, ненормальное, нечеловечное, чтобы наконец слиться в самое свирепое людоедство, которое празднует свой триумф в обезумевшем величании сверхчеловека, сверхчеловечности. Конкретно, все это роскошно проявилось в практической нравственности европейского homo sapiens’а, европейского робота, как и в европейской народной и международной политике, через бесчисленные самоубийственные войны на всех континентах. Нет сомнения, эти войны сбросили блестящую маску с европейского человечества, и оно оказалось внутри исполнено лицемерiя и беззаконiя (стих 28) и всякой нечистоты» (стих 27). Европейцы — кто это, что это? Говорит нам Богочеловек: окрашенные гробы, снаружи красивые, а внутри полные костей мертвыхъ и всякой нечистоты. Таковы и все люди всех времен и всех континентов, которые живут и действуют по фарисейскому образцу и нравственному кодексу. Взирая на всех людей с евангельской наблюдательной вышки, Богочеловек нам показывает тайну человеческого существа, где бы она ни была, и как она ни проявлялась. Фарисейство, в каком бы то ни было облике, это демонская философия и этика жизни, почему и создает ад везде, во всех мирах.

Святой Златоуст благовествует: Господь Христос поносит книжников и фарисеев за гордость, за тщеславие, называя их гробами окрашенными, и везде прибавляя слово: лицемеры, так как в этом заключается причина всех беззаконий, а, вместе, и погибели их. И не просто назвал их гробами окрашенными, но и сказал еще, что они полны нечистоты и лицемерия. Этими словами Он показал причину, почему книжники и фарисеи не верили; именно ту, что они исполнены были лицемерия и беззакония… Поэтому нет ничего необчайного, что Спаситель сравнивает их с гробами. Это сравнение употребляет и Пророк, и называет не просто гробом, но гробомъ отверстымъ гортань ихъ (Пс 5, 10). И ныне много таких людей, которые снаружи украшены, а внутри исполнены всякого беззакония. И ныне о внешней чистоте прилагают много труда, много заботы, а о душевной нисколько. Но если бы кто раскрыл совесть каждого, то нашел бы множество червей, множество гноя и нестерпимое зловоние: гнусные и злые пожелания, которые отвратительнее червей.
Но это еще не все. Крайнее бедствие в том, что мы, христиане, удостоенные быть храмом Божиим, вдруг делаемся гробами, вмещающими в себе ужаснейшее зловоние. То, что становится гробом христианин, в котором живет и действует Дух Святой, в котором совершилось столько святых таин — какое бедствие и ужас! Какого плача и рыдания достойно то, когда члены тела Христова, Церкви Христовой делаются гробом, исполненным нечистоты. Размысли, как родился ты, чего удостоился, какую получил одежду, как соделался храмом нетленным, прекрасным, украшенным не златом или перлами, но Духом, что несравненно драгоценнее. Подумай, в городе не держат ни одного гроба с покойником, поэтому и тебе нельзя явиться в град горний. Если это воспрещено здесь, то тем более там. Или, точнее, и здесь над тобой стали бы все смеяться, если бы ты стал носить мертвого человека, и не только стали бы смеяться, но и убегать от тебя. Так рассуждай и об этом. Ты представляешь гораздо ужаснейшее зрелище: ты носишь всюду душу, умершую от грехов, душу, преданную гниению. Кто пожалеет о таком человеке? Если ты не жалеешь свою душу, кто тебя пожалеет? Если бы кто в твоей спальне или столовой комнате оставил мертвеца, чего бы ты не сделал, чтобы освободить ее? а ты оставляешь мертвую душу не в спальне или столовой, а между членами Христовыми, и не боишься, что голову твою поразят тысячи молний и громов! Как же ты осмеливаешься ходить в церковь Божию и во святые храмы, будучи исполнен внутри такого отвратительного зловония? Если бы кто внес мертвеца в царский дворец и положил его там, то был бы жестоко наказан. А ты входишь во святой храм Божий, в святой дом Божий, и наполняешь его таким зловонием — подумай, какому наказанию подвергаешь ты себя! Подражай той блуднице, которая миром помазала ноги Спасителя и весь дом наполнила благовонием, а ты поступаешь с домом Божиим совсем наоборот.

23, 29-32 Фарисейство и книжничество в сущности богоборческое: оно уничтожает все, что ведет к Богу, все, что пророчествует о Боге. Это в духовном плане; и в жизненном: фарисеи и книжники убиваютъ пророковъ Божиих, а строятъ имъ гробницы и украшаютъ памятники праведниковъ. И тут они поступают лицемерно, ибо лицемерие — это модель их жизни, вне которой они не могут существовать. Да, фарисейство тем и есть фарисейство, что оно обладает видом благочестия, а от силы его отказалось. Оно систематически и планомерно вытесняет, вычеркивает, отрицает, отвергает все, что учит о Боге, все, что ведет к Богу, все, что служит Богу. Будь это люди или тварь, они отвергают всю символику твари в Творце; они обездушивают и обезбоживают всякую тварь и явление; ничего не сводят к настоящей сущности и глубине: Богу, но все задерживают на поверхности, на форме, на внешности. На деле, нет ничего столь богоборческого, как фарисейство, как феноменализм, как сенсуализм, как позитивизм. Ибо все они сводят мир и явления в мире к второстепенному, к поверхностному, к видимому. И свирепо отвергают и решительно убивают все, что указывает на глубину, на невидимое, на Бога. Всякая тварь по сути дела есть богопророчество: она указывает на Бога, пророчествует о Боге, символизирует Бога, проповедует и исповедует Бога. Это то, чего не может переносить фарисейство и его собрат. Их мысль не любит глубины; постоянно ходит по отмелям, по лужицам, где вода мелкая. Но мелкая вода обычно злованна и — питательна для жаб. Да, этого как раз они и желают: жабий взгляд на мир и человека. Сокращена досягаемость зрения, ибо сокращен человек, сокращено его существо, его мысль, его ощущение мира и человека. Все сокращено, все искалечено. А это и есть мысль и чувство в демонском издании: ибо только диаволова мысль и чувство не желают, не любят, упрямо не хотят коснуться Бога, встретить Бога; они всегда настолько сокращены и искалечены, что не могут достигнуть Бога и Божиего. А это и есть ад для души человеческой. Ад, который начинается в этом мире, чтобы вечно продолжаться в ином. Поэтому человеколюбивый Спаситель сопровождает скорбью Свою мысль об этом: Горе вамъ.
23, 33 Фарисейство всем существом исходит из ада, проходит через людей, чтобы их ввергнуть в ад. Фарисейскя деятельность, какова бы она ни была, или сколько, или где бы она ни была, уводит в ад, в огонь геенский. Ибо мысль, ощущение, философия, в которых нет Бога, разве может увести куда-либо, кроме ада? В рай не могут увести, ибо там все от Бога, и в Боге, и Божие. Поскольку фарисеи настолько уиничижают и обесценивают человеческую мысль, человеческое чувство, что сводят их на демонизм и геенство, Спаситель их беспощадно укоряет и обличает: Змiи, порожденiя ехиднины! какъ убежите вы отъ осужденiя въ геенну? (стих 33). Через каждую вашу мысль, и чувство, и дело обрушивается в ад по одной части вашей души, вашего существа. Хотя вы еще на земле, вы уже послали себя в ад, в геенну. Вы постоянно печете свое богообразное существо человеческое на огне богоборческих, демонских мыслей, чувств, дел. Водворите, закройте всю свою мысль в ее безбожие, — разве вы не в геенне огненной? разве вас там не печет эта мысль безбожная, это чувство безбожное, эта жизнь безбожная? Если вы не знали, что такое ад, теперь знайте: ад — это мысль без Бога, чувство без Бога, жизнь без Бога, мир без Бога, человек без Бога. А рай, что такое рай? Рай — это мысль в Боге, чувство в Боге, жизнь в Боге, мир в Боге, человек в Боге.

23, 34-36 Фарисеи и книжники всех веков и всех контнентов: вся их душа вызмеилась из демонизма, вылупилась из диавольской философии мира. Таковы порожденiя ехиднины, убиваютъ, распинаютъ, бьютъ всех богопроповедников, богоносцев. Даже и самых дивных и самых убедительных: носителей и переносчиков Христа Богочеловека, Его солнц, Его рая, Его Истины, Его Любви, Его Мудрости. И это они делают сознательно. Это верх фарисейства: открыто восставать и убивать все, что Христово, все Богочеловеческое. Маска сброшена: фарисейство в своей основе есть христоборчество, христоубийство. А это значит: фарисейство — это демонизм, диавольство, сатанизм. Поэтому оно не переносит Христа, и ничего Христового. Его жизненный закон: гнать, убивать, распинать все Христово. И фарисеи это делают всеми средствами. Так Европа европейскими фарисеями всех родов превращена в мучилище: в христомучилище. Да, да, фарисеи — это главные христоубийцы: вся кровь человеческая, пролитая от начала мира, это дело человеческого фарисейства: оно всегда восставало против Бога, против правды Божией, против носителя Божиего во всем человеческом: начиная от Авеля и до самого завершения мира и его человеческой истории.
Истина о последнем действии вселенской драмы: о конце мира. Начальное действие: рай; завершающее? — Страшный суд. И все ему предшествующее в течение веков. В истории человеческого рода, которая разыгрывается на этой планете, созревают и зло, и добро, развиваются до своих огромнейших размеров. Зло земли слышно по всем мирам, также как и добро земли; ибо злые люди населяют ад, добрые же — рай. Занчит: и земное зло, и земное добро далеко превосходят физические и географические границы земли. Земля — малый мир по физическому объему, но огромный и необъятный по объему духовному и нравственному. И самое маленькое твое добро, человек, смотри: уже видно из тех миров; точно также и твое самое малое зло. Ибо и самое малое добро твое отнесет в рай частичку твоей души, и точно так же даже самое маленькое зло отнесет частицу души твоей в ад. Так или иначе, человек принадлежит не земле, но тем мирам; через землю он только проходит, и с нее уходит в те миры. Земля это как бы планета отталкивания; оттолкнувшись от нее, человек может прыгнуть или в рай, или в ад. За человека борются и рай, и ад, потому история рода человеческого так серъезна и страшна. Поэтому она и завершается Страшным судом. Конец мира и не может быть иным. Всеведущий и Всевидящий Господь должен сказать Свое непогрешимое мнение о каждом человеческом существе и о всем роде человеческом совокупно. Почему? Потому что любое существо ниже Бога ошиблось бы и согрешило бы в отношени человека и человеческого рода, ибо никто не знает, что есть в человеке, кроме Всевидящего и Всеведущего Бога и Господа. Об этом драматическом конце мира нам открывает нечто всеведущий Господь Иисус Христос перед Своим отшествием из этого мира.

24, 1-2 Все в нашем человеческом мире зависит от человеческого добра и зла. Это на самом деле и кровля, и фундамент всего человеческого. Это определяет и предопределяет судьбу любого человеческого творческого произведения и творения. Человек есть насквозь настолько нравственное существо, что он этим просто заразил все бытие: и его зло, и его добро настолько проникающие и распространяющиеся, что тут же пронизывают все, чего он касается. Таким образом они становятся главными детерминантами судьбы данного существа или твари. Пример: зло христоборческих иерусалимлян и евреев христоубийц таково, что оно подрывает и разрушает мертвые здания: не останется здесь камня на камне от величественного здания храма, все будетъ разрушено (стих 2). Действительно: камни возопiютъ от ужаса. И возопили; не могли выдержать: распались от скорби и боли, наблюдая и переживая самое страшное человеческое злодеяние — богопредательство и богоубийство.
Человеческое зло это причина смерти в мире человеческом; оно причина всякого разрушения и хаоса также и на материальном, географическом уровне. Но: наше земное зло и добро также будет причиной космического вселенского пожара, в котором сгорят не только старая земля и старое небо — в котором небеса прейдут с шумом. Так человеческая нравственность определяет судьбу не только земли, но и небес. Настолько бесконечно важно и безмерно судьбоносно наше человеческое зло и наше человеческое добро. Действительно, человек — это самое важное существо после Бога во всех видимых мирах. Выдумав грех, и через него зло, человек вовлек во все существа смерть, и хаос — в материальный мир. Повлек за собой в хаос всю природу. В действительности, человек господствует над природой своим существом, которое по всему и во всем существо нравственное. Его нравственность устанавливает законы природы, меняет природу, и держит в руках ее судьбу. И жизнь, и смерть природы зависят от человека. Он — главный режиссер в драме природы.

24, 3-5 Признак кончины века? Последнее состязание человеческого зла и человеческого добра. И то и другое достигнет своей высочайшей вершины, причем через людей. Все зло восстанет против всего добра, и все добро против всяческого зла: все добро целиком будет олицетворено в Богочеловеке Христе, все зло — в Антихристе. Люди будут распределяться только соответственно этим двум личностям на две группы. Зло будет настолько мощно и страшно, что появятся многочисленные самозванные Мессии, ложные Христы, ложные спасители человечества. И многих эти самозванцы обманут. Существует ли проверка для этих «спасителей» человечества? Существует: Крест и победа Богочеловека над смертью через воскресенье, и при том и прежде того безгрешная жизнь Богочеловека среди людей на земле. Этого ни один из самозванных христов = спасителей человечества не сможет показать. «Я Христосъ». Почему? Мы знаем из Евангелия Богочеловека: «Iисусъ Христосъ вчера, и сегодня, и вовеки тотъ же» (Евр 13, 8): то же Его Евангелие, та же Его Церковь. Самозванец с именем Христа, Мессии, Спасителя — это каждый, кто в чем бы то ни было отступает от исторического Христа, или совершает компромисс с каким-то злом, или соблазняется каким-то грехом.

24, 6 Грехолюбие и злолюбие а через них самолюбие создает войны между людьми, между народами, между царствами. «Откуда у васъ вражды и распри? не отсюда ли, отъ вожделенiй вашихъ, воюющихъ въ членахъ вашихъ?» (Иак 4, 1). Грех в сущности человекоубийца, ибо он всегда ведет с собой смерть; причем двойную: смерть духовную и смерть телесную. Грех убивает всего человека. Если прорастет и созреет посеянный грех, он неизбежно созреет смертью, сперва духовной, а затем и телесной.
Грех — это вражда с Богом, война с Богом; но также и вражда против человека, который есть Божие создание, богообразное существо. Раздраженный Христом, Евангелием Христовым, Церковью Христовой, христоносцами Христовыми, грех при конце мира будет употреблять самые свирепые войны между людьми и народами, чтобы посрамить Христа и его немощь. И маловерные люди будут спрашивать: как же Христос — Бог, когда Его учение не может овладеть миром, устранить войны, чтобы воцарился мир между людьми и народами? Страхи и ужасы войн, по диалктике режиссера войн, будут употреблены со стороны христоборцев как доказательства немощи Христа и христианства. Это соблазнит многих. Спаситель предупреждает об этом Своих последователей: Смотрите, не ужасайтесь; ибо надлежитъ всему тому быти (стих 6). Надлежитъ? да, ибо размноженное среди людей и взбесившееся зло должно проявиться через людоедские войны; это его dei = надлежитъ; это его логика, его диалектика, его диаволодицея. Грех в человеческом мире всегда имеет одну и ту же цель: убить человека. Ибо это цель изобретателя и творца греха и смерти- диавола: «Онъ человекоубийца отъ начала» (Ин 8, 44). А диавол убивает человека грехом. Ибо грех — это жало смерти, через которое в человеческое естество вбрызгивается яд смерти, постепенно умерщвляющий человека, пока полностью его не омертвит. Омерщвленный грехом человек считает смерть естественным делом. А такое понимание навязывает ему его огреховленный ум, который грехолюхбием полностью искривился, оненормалился и во многом одемонизировался.
Спаситель говорит о войнахъ как о чем-то, что Его последователи не вызовут, но от чего они будут страдать. Им не следует вызывать войны; если войны постигнут их, они должны им противопоставить свои евангельские добродетели: веру, молитву, терпение, кротость, милосердие, любовь, пост и остальные. Ибо так по евангельски ведется война против войны, против греха, против диавола. «Наша брань не противъ крови и плоти, но противъ начальствъ, противъ властей, противъ мiроправителей тьмы века сего» (Еф 6, 12).

24, 7 То, что причина войн грех, а через него сам диавол, доказывается также и тем, что в человеческом мире помимо войн будут еще и глады, моры и землетрясенiя по местамъ (стих 7). Все это превосходит чисто человеческие силы и возможности; тут уже начинается непосредственная деятельность «духовъ злобы поднебесныхъ». Разлитое через человека по физической природе, зло бросает в жар всю природу, сотрясает ее своими лихорадками, хаотизирует ее, вбрасывая себя и свой демонизм в божественное устройство вселенной. Природа в сущности — нравственное существо, моральное создание; она откликается на присутствие зла также, как и на присутствие добра. Земля начала произращать терние и сорную траву только тогда, когда грех вошел в нее через человека. Символика: мир физический восстал против человека, потому что тот ввел в него разрушительную силу зла: грех, и через грех — смерть. Природа мстит человеческому роду через неурожаи, голод, моры, землетрясения. Природа всегда чувствует и знает: или Бога, или диавола. Отрицая Бога, человек стал единственным существом, единственным выродком среди всех существ, который не признает Бога. Этого даже и диавол не делает. В этом и заключается трагическая, но и комическая «оригинальность» человека. Но и вся обесприродненность его. А когда он при этом не признает даже и диавола, тогда он воплощение, олицетворение одной единственной самоубийственной неприродности и противоестественности.
24, 8 Все же это начало болезней: для людей, для человека вообще, ибо человек — это чувствилище природы, главное и наиглавнейшее. Все другие земные существа меньше почувствуют муку от войн, голода, мора, землетрясений. Если хотите, человек — это главная антенна природы, самая сложная и самая чувствительная для всего, что происходит в природе. Она ловит и самые тонкие трепетания, и самые страшные судороги природы. Да, да, человек — это всечудо природы. Он — природа в малом, вся природа, всеприрода. Но он также и природа в великом, ибо он ведет всю природу или к Богу, или к диаволу. Он — ее судьба, ее вождь, ее путеводитель. Она им ощущает и сознает свое божественное назначение наиболее полным и совершенным образом. Он — глава ее, и сердце.
24, 9 В нашем человеческом мире грех силен человеком. А это значит: зло сильно человеком, смерть сильна человеком, диавол силен человеком. Ибо только через человека и грех, и зло, и смерть, и диавол владеют природой, земным миром. Тут чувствуется сила того слова Божьего, которым человеку дана власть над природой: «управляйте землей и владейте ею». — И человек управляет и владеет ею или своим добром, или своим злом. Если он владеет ею своим богоустремеленным добром, то он превращает землю в рай; если же он ею владеет своим диаволоцентричным злом, то он превращает землю в ад. Все это зависит от свободы человека, от его самоопределения в отношении добра или зла, Бога или диавола. Зло по своей природе всегда- антихристово, антилогосно, и это явно или тайно. Но в конце истории мира оно будет совершенно ясно и наиболее очевидно антихристово. Через все свои действия оно, на самом деле, всегда нападает только на Христа, на это Божественное воплощение и человеческое олицетворение всесовершенного и всевечного добра Божия. И добро, и зло владеют земным миром через людей. Христово добро владеет миром через христоносцев, через Христовых последователей. Поэтому против них восстают, мучат их, бьют и убивают все любители и служители зла, а это — служители диавола. Опоенные и соблазненные, заблудшие и сведенные с ума сластями зла, слуги диавола будут мучить и планомерно с радостью убивать последователей Христовых. Действительно, они будут бороться против Христа в христоносцах, и возненавидят их за имя Его.

24, 10 И тогда соблазнятся многiе, — чем? Тем, что слуги зла и диавола мучают и убивают христоносцев, христиан, а всемогущий и всечудотворный Богочеловек Христос их не защищает. Они в этом увидят или Его слабость, или небрежение, или несуществование. «Если Он существует, то почему не защищает своих?» — скажут соблазненные. Но они не знают, что это все допускается, чтобы явилось, насколько безгранична свобода человеческая, и в ней — сколь безгранично и богопротивно зло человеческое. Ибо как бы осознали, до какого падения дошло человеческое естество, если не тем, что оно слепо и безумно восстает и убивает Божественное Добро в мире: Христа и христоносцев. Свобода человеческая постепенно сходит с ума от зла и греха, пока наконец совсем не обезумеет, когда полностью предастся и подчинится злу и греху: Тогда другъ друга будутъ предавать, и возненавидятъ другъ друга (стих 10).
24, 11 Лжепророки? — Это те, которые величают зло и творца зла: диавола; так же как истинные пророки суть те, которые величают добро и творца добра: Бога. Лжепророки будут говорить по вдохновению нечистых сил, демонов; подобно тому, как истинные пророки говорят по вдохновению Божию. И зло, и добро имеют свою огромность и силу. Силой зла отличаются ложные пророки, и так они прельстятъ многихъ (стих 11). Все свое учение и деятельность истинные пророки сводят на принцип и выводят из принципа: «так говорит Господь», «так делает Господь». А о ложных пророках можно было бы сказать: все свое учение и деятельность они сводят на принцип и выводят из принципа: «так говорит диавол», «так делает диавол». Первые все сводят на Христа, вторые — на антихриста. И прельстятъ многихъ (стих 11), ибо эти многiе подумают, что зло сильнее добра, неправда сильнее правды, ложь сильнее истины, ненависть сильнее любви, диавол сильнее Бога. Но в этом и заключается самый страшный обман и соблазн великой свободы, которую имеет человеческое существо в отношении к Богу и диаволу. Поэтому это падение, которым человек падает в ад, в царство диавола, и там остается навеки. Так же как его подъем к Богу через святые тайны и святые добродетели вводит его в рай, где он вечно будет жить в вечных и боговечных совершенствах Божиих.

24, 12 Умноженiе беззаконiя — знак присутствия диавола в мире. Ибо диавол — первый беззаконник и изобретатель беззакония. Что такое беззаконiе? — «Грехъ есть беззаконiе» (1 Ин 3, 4), до самого вхождения греха в мир миром владел Закон = Законие: Бог и Божие, т. е. то, что нормально, законно, божественно, добродетельно, на самом деле Бог есть единственный Закон, Всезакон. Воплощенный Бог Логос, Богочеловек Христос Своей безгрешностью показал, что Он действительно Всезакон, т. е. жизнь вся в Боге, по Богу, Богом, ради Бога. Грех вносит в Божий мир беспорядок, в закон — беззаконие. Размножение греха в мире размножает беспорядок, хаос, беззаконие. Чем ближе к концу мира, тем зло все больше раздражается на Господа Христа и христоносцев, почему диавол и выводит против них все больше и больше грехов, причем через людей, и таким образом увеличивается беспорядок, и хаос, и беззаконие, и мало чего остается от Божьего порядка, закона, рая. Глядя на бурное размножение беззакония, быстрое разрастание зла и греха, многие соблазнятся, потому что будут думать и говорить: если столько зла в мире, столько беспорядка, хаоса, беззакония, тогда — нет Бога над таким миром; если бы Он был, то воспрепятствовал бы или уменьшил зло и беззаконие. Из-за умножения беззакония во многихъ охладеетъ любовь к Богу и добру (стих 12). Охладеетъ любовь тех, кто не имеет глубокой веры, которая провидит в божественные премудрые глубины Божьего промышления о мире и роде человеческом. «Господи, умножь въ насъ веру». Верой увеличивается любовь; маловерием она уменьшается, пока неверие совершенно ее не уничтожит.

24, 13 Претерпевшiй же до конца спасется (стих 13). Кто же это? Тот, кто пронесет сильную веру через все ужасы и христоборческие соблазны. Спасется. Что это значит? Спасается человек от греха, смерти и диавола. Чем? Евангельскими добродетелями, которыми предводительствует вера. Ибо только она преодолеет и до конца победит и грех, и смерть, и диавола. Но каждая евангельская добродетель имеет свою добродетель, своего близнеца; это терпенiе. Спасает, следовательно, вера, которая терпит; молитва, которая терпит; пост, который терпит; кротость, которая терпит. Только терпение до конца в добродетели спасает человека от греха, смерти и диавола. Ибо на каждую добродетель: и на веру, и на любовь, и на надежду, и на молитву, и на пост нападает диавол через разные соблазны и грехи, и поэтому только терпение, только выдержка побеждает все эти соблазны, все эти грехи, всех этих нападающих. Терпение — это своего рода евангельская вседобродетель. Каждая евангельская добродетель только ею становится настоящей добродетелью. Без нее каждая добродетель быстро сохнет и увядает.

24, 14 Вопреки умножившемуся беззаконию и усилившемуся христоборчеству — проповедано будетъ сiе Евангелiе царствiя по всей вселенной, во свидетельство всемъ народамъ (стих 14). Евангелие царства будут проповедовать неустрашимые христопроповедники в мире, в котором будет царить зло, и грех, и смерть. Но в этом и заключается всемужество и всевозвышенность веры: веровать в победу царства Божия, царства Добра, царства Христова, хотя везде зло, хотя «весь мiръ лежитъ во зле» (1 Ин 5, 19), ибо Богочеловек — главный и непобедимый военачальник Евангелия царства. «Сiя есть победа, победившая мiръ, вера наша. Кто побеждаетъ мiръ какъ не тотъ, кто верует, что Iисусъ есть Сынъ Божiй (1 Ин 5, 4-5). Чем побеждаем? Христом, Который в нас: «ибо Тотъ кто въ» нас, «больше того, кто в мiре» (1 Ин 4,4).

В целой вселенной будет выставка Христова добра и диаволова зла; Евангелие будет проповедано всей твари, чтобы ни одна тварь не имела извинения, будто она не знала о Богочеловеке Христе и о спасении, совершенном Им. Поэтому Спаситель и сказал: во свидетельство всемъ народамъ. Значит: все народы будут иметь достаточно многчисленные свидетельства о Христе как Спасителе рода человеческого, так что никто не будет иметь извинения для своего неверования во Христа в день Суда. И тогда прiйдетъ конецъ (стих 14). Чего? — Мира. Ибо он завершит миссию, определенную Богом. Это как бы некое дополнение и объяснение этих слов Спасителя: «доколе не прейдетъ небо и земля, ни одна iота или ни одна черта не прейдетъ изъ закона, пока не исполнится все» (Мф 5, 18). Свидетельство всемъ народамъ, — какое, о чем? — о том, что никто кроме Богочеловека Христа не спасает человека, род человеческий и мир от греха, смерти и диавола. Все остальные так называемые «спасители человечества» — это ничто иное, как «воры и разбойники», ибо не дают человеку «жизнь съ избыткомъ» = жизнь вечную, и не гарантируют ему бессмертие, но крадут у него или убивают в его душе то, что бессмертно, божественно, богообразно, богоустремленно, вечно, богочеловечно (ср. Ин 10, 9-10). Конец мира настанет, когда весь мир узнает Божию истину о мире: Евангелие Христово. Ибо это — Божия всеистинная философия о мире. Внем объявлен весь Божий вечный план о мире: с начала до конца, хотя он осуществляется во времени и вечности.

24, 15-22 В противовес Церкви, которую Богочеловек строит через Своих поледователей (Еф 4, 11-13), и которая и есть рай не земле, царство небесное на земле, грехолюбцы в мире, создают царство зла, ад: мерзость запустенiя (стих 15), ужас запустения, старающийся опустошить мир, лишить его всего божественного, и таким образом показать, что мир не есть дело Божие, что нет Бога, или если Он есть, что Он оставил этот мир и предоставил его диаволу, или что Бог со Своим добром бессилен перед злом и его силой. Иеще: «царство запустения» захватит и само святое место — Церковь. И тут будет много ужасов, чтобы и Церковь посрамилась и с правом о ней говорилось бы: вот и она предала Христа, и она бессильна защититься от страшной силы зла. И еще: человек место святое, и на этом месте святом — мерзость запустения, ибо каждый человек своей богообразной душой есть место святое. Наконец, каждая тварь есть место святое, ибо каждая — создание Бога Логоса, ибо каждая логосна по сути, по ядру. Когда все эти святые места обесчестятся, осквернятся, подвергнутся хуле, то это будет признаком наступления конца мира. Тогда уже будет поздно предпринимать что бы то ни было для спасения; тогда всякое бегство будет напрасно, ибо мир задохнется в потопе человеческого, антихристова зла и беззакония. Это будет вершина всеобъемлющего бедствия в мире. Это будет всеобщий мор; только ради избранныхъ сократятся те дни (стих 22). Значит: в этом всеобщем запустении всего святого и божественного на земле выживут избранные по благодати Божьей. Кто же это? Люди Христовой веры, христоносцы и христолюбцы. Их никакое зло не отвратит от Христа; ни скорбь, ни меч, ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни власти, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни глубина, ни высота, ни какая другая тварь (Рим 8, 35-39).

24, 23-24 От устрашающих невыносимых мук каждый будет искать спасителя, и многие постараются провозгласить себя Христомъ, и себя предложат вместо Него и как Его. Но Христос пришел один раз в этот земной мир, вочеловечившись, и как Богочеловек оставил всего Себя навсегда в своей Церкви апостольской, в Церкви святоотеческой. Из-за того, что Господа Христа никто из людей не может заменить достойно, Он и остался в Церкви Своей апостольско-православной весь во всей Своей исторической полноте и силе.
Имея в виду многочисленных самозванных и ложных Христов, которые появятся в ходе истории, Спаситель и направляет Своим последователям это божественное напоминание: тогда если кто скажетъ вамъ: вотъ, здесь Христосъ, ли тамъ; не верьте. Ибо возстанутъ лжехристы и лжепророки, и дадутъ великiя знаменiя и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранныхъ (стих 23-24). — Бесчисленные еретики, и раскольники, и сектанты и другие ложные христиане говорят: с нами Христос; вот, Христос в нас! — В действительности, это все ложные Христы. Всеистинное благовестие апостольско-православной Церкви: «Iисусъ Христосъ вчера, и сегодня и во веки тотъ же» (Евр 13, 8); тот же, с абсолютно теми же богочеловеческими особенностями и свойствами.

24, 25-26 Существуют два пришествия Христова в наш земной мир; это ясно из Евангелия. Первое все под знаком спасения рода человеческого от греха, смерти и диавола. Людям для этого Богочеловек дал все необходимое. Ничего не оставлено в стороне или пропущено; все божественно мудро и предусмотрено, и сделано. Тут не нужна никакая поправка до конца веков. Поэтому бессмысленно говорить о многих пришествиях Христовых: Вотъ Онъ въ пустыне…, вотъ Онъ въ потаенныхъ комнатахъ…. Будь Богочеловеково дело спасения мира чисто человеческим подвигом, оно было бы несовершенно, и разумеется, нуждалось бы в поправках, дополнениях, исправлениях. Но оно во всем и по всему богочеловечески совершенно, и поэтому ему ничего не нужно из всего этого, меньше всего- пришествия Христовы. Поэтому и Спаситель предупреждает Своих последователей: Не верьте. Второе пришествие Христово будет пришествием Его как Судии: чтобы увидеть, что люди, все люди, сделали со своим спасением; и как они использовали средства спасения, которые Он им при Своем первом пришествии на землю оставил.

24, 27 Как придет Господь Христос во второй раз? Как молнiя. Будет видим для всех глаз, непостижим как молнiя, огромен и силен как молния. Это значит: Он явится весь как свет. Тогда мы опытно узнаем, что означают слова святого Апостола: «Бог есть свет». Он, Бог Логос, который присутствует всегда, везде и на всяком месте, вдруг станет видимым как Богочеловек всюду и на всяком месте.
Во дни антихристовы скорбь охватит и самые небесные светила: И вдругъ, после скорби дней техъ, солнце померкнетъ, и луна не дастъ света своего, и звезды спадутъ съ неба (стих 29),- как бы, и несомненно, несчастье земли затопит небеса, мраком покроет солнце, у луны отнимет свет, силы небесные возбудит и подвигнет. Ибо вс&суте; живо и органически связано. Псалмы боговдохновенно свидетельствуют: холмы и горы, и трава, и небеса, все хвалит и славит Господа — всякое дыхание. А когда земля заболеет смертельно от человеческих злодеяний, тогда и солнце помрачится, луна почернеет, звезды с неба начнут падать… Да, да, да: такое расстройство вызовет наша планета среди своих подруг. Тогда «мертвая природа» зарыдает от боли. От страхований, которые ей доставит земля и ее земнородные грехолюбцы и смертотворцы. Зло человеческое настолько велико и сильно, что от него угасает солнце, умирает луна, звезды падают со своих мест и теряют свои орбиты, и все небесные силы движутся во мрак и неизвестность. Так нравственные особенности человека определяют судьбу неба и небесных светил. Настолько человек важное существо в этом мире Божием. Настолько важное, что в наш маленький земной мир сошел Сам Бог Логос и стал человеком. Настолько важное, что Богочеловек Христос снова сойдет в наш человеческий мир как Судия, который полностью обнаружит, что люди сделали с собой и с мирами вокруг себя.

24, 30 Мрак, в котором утонет земля и все небеса, будет исключительно страшен и мучителен. Это будет мрак, весь сотканный из человеческого зла, мрак, какого доселе не видел мир. Тогда в этом мраке появится знаменiе Сына Человеческаго на небе:  Крест. Непременно весь созданный из неугасимого света Богочеловеческого. И тогда восплачутся все племена земныя (стих 30). Почему? Потому что каждое из них по-своему распинало на кресте своих зол Богочеловека Господа Христа. Это не все: «возрыдаютъ предъ Нимъ все племена земныя» (Откр 1, 7): Одни от восхищения, и умиления, и радости, что осуществилась мечта их веры, а другие- от того, что боролись против Богочеловека Христа. А вот, Он есть и Судия, и Спаситель. Да, тогда каждое человеческое существо будет иметь причину заплакать, когда увидит Сына человеческаго, грядущаго на облакахъ небесныхъ съ силою и славою великою (стих 30).

24, 31-36 По своему происхождению зло очень просто и несложно: оно от диавола и диавольского самолюбия в человеке. Но в своем развитии и через человеческую историю и материальный мир оно очень комплицируется, осложняется, заплетается, переплетается, сплетается в страшные лабиринты. Поэтому человеческое сознание часто не умеет найти выходы из этих лабиринтов, теряет силы и срывается в скептицизм и отчаяние, в проклятие. Всевидящий Спаситель ясно видит и предвидит все развитие зла в роде человеческом. Кое-что Он и открывает из этого, но не все. Не прейдетъ родъ сей, какъ все сiе будетъ (стих 34): пока не сбудется все, что относится к разорению Иерусалима со стороны римлян. Родъ в узком смысле это современники Спасителя; в широком: апостолы, которые через Церковь пребудут до конца мира, потому что они представляют собой бессмертный христианский род, который не уменьшается, но постоянно увеличивается и бесконечно продолжается. То, что это так, показывают следующие слова Спасителя: Небо и земля предутъ; но слова Мои не прейдутъ (стих 35). Значит: одна и та же Истина и небе, и на земле, и в словах Господа Иисуса. Все ее пути через творение знает только Господь. Также точно только Он знает все пути зла и его развития в нашем земном мире. Его молниеобразное пришествие совершится не прежде, чем в нашем мире созреет и зло, и добро. Чтобы зло не сказало, что над ним совершено насилие Всемогущим Богом, ибо ему не дано было время, чтобы до конца довести свою борьбу с добром. Поэтому и дается время и добру, и злу, чтобы они до конца развили свою мощь и свои силы. А когда созреет земное жито добра и зла, тогда придет Сын Человеческий как молния. О дне же томъ и часе никто не знаетъ, ни Ангелы небесные, а только Отецъ Мой одинъ (стих 36). Значит: это знание превышает и ангельские, и человеческие способности познания. Человеческому естеству как таковому не принадлежит это знание, почему Спаситель и говорит, что даже Сын Человеческий этого не знает, т.е. не знает Его человеческое естество, хотя как Сын Божий и Бог Логос, Господь Христос это знает. Человеческое естество по своей силе не может узнать и знать этого; это познание и знание оно может получить как дар от всеведущего Бога. Логика человеческого естества не может этого ни знать, ни предвидеть, ни контролировать. 24, 37-42 Это для нее будет неожиданно, но по плану Божественной логики Логоса, которая и ведет все существа и твари к их завершению во времени и пространстве. Но именно это человеческое незнание должно быть судьбоносным нравственным побуждением для великого евангельского бодрствования над собой и над человеческим естеством этом мире: Итакъ бодрствуйте, потому что не знаете, въ который часъ Господь вашъ прiидетъ (стих 42).

24, 43-51 Все зло антихристова времени, и весь отпор добра Христова должны для христиан быть постоянным напоминанием и поводом, чтобы они в любой момент были готовы к пришествию Господа и для встречи с Ним, готовы для Страшного суда. Потому и вы будьте готовы; ибо въ который часъ на думаете, прiидетъ Сынъ Человеческiй (стих 44). Каждое зло, которое ты видишь содеянным, как бы говорит тебе: будь готовъ! Так же и каждое добро. Христианское сознание и евангельская совесть приказывают: в любой момент надо быть готовым ко встрече с Господом Христом. Как же можно всегда быть готовым? При помощи евангельских подвигов, при помощи святых добродетелей евангельских: молитвы, поста, милосердия, любви, смирения, кротости, терпения и остальных. Каждая из них держит душу бдительной по отношению к Богу, и готовит ее к достойной встрече с Ним. Будьте готовы = подвизайтесь во святых добродетелях евангельских. Верный и мудрый слуга Христов тот христианин, который знает, что он в этом мире для того, чтобы питать своих ближних евангельской пищей, т. е. евангельскими добродетелями. В переносном, духовном, смысле: тот, который и душу и тело, все существо свое питает богочеловеческой пищей: святыми евангельскими добродетелями и святыми таинствами. Тот раб блаженъ, который поступаетъ такъ (стих 46), блажен в своем деле, и так предучаствует в вечном блаженстве Божием.
Злой рабъ есть каждый, кто говорит въ сердце своемъ: не скоро прiйдетъ господинъ мой, и начнетъ бить товарищей своихъ и есть и пить съ пiяницами, т.е. начнет бить все божественное, святое, бессмертное в нем и в мире вокруг него, и предаваться страстям, которые всегда неотрезвимые пьяницы, ибо всегда буянят, и никогда не насыщаются и не напиваются досыта. А конец, каков конец злого раба? Придетъ господинъ раба того въ день, въ который онъ не ожидаетъ, и въ часъ, въ который не думаетъ; и разсечетъ его, и подвергнетъ его одной участи съ лицемерами; тамъ будетъ плачъ и скрежетъ зубовъ (стих 50-51). Почему съ лицемерами? Потому что разыгрывал раба Господина, раба, который как будто хорошо управляет имением Божиим, на деле же все делает против воли Господина. Поставленный Богом, чтобы по Божиим заповедям прожить свою земную жизнь, злой рабъ проживает ее себялюбиво и самолюбиво, грешно и грехолюбиво, почему Господин и посылает его в царство вечного эгоизма и самолюбия, греха и грехолюбия, тамъ будетъ плачъ и скрежетъ зубовъ (стих 51).

ПРИГОТОВЛЕНИЕ К ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ (25, 1-13)
Что такое земная жизнь? Ничто иное как приготовление к вечной жизни. Жизнь на земле — это непрерывная подготовка к жизни на небе. Эта подготовка совершается при помощи небесных добродетелей. А это — евангельские добродетели, которые людям проповедовал Царь неба, Господь Христос, сойдя на землю и став человеком. От этих добродетелей душа онебесяется, умудряется и становится достойной небесного царства. Без этих добродетелей душа человеческая сходит с ума и совсем теряет разум; то есть огреховляется, озлобляется, заражается адом и уходит в ад, где нет ни Бога, ни небесного царства. Ибо только Божественное и Божие влечет и приводит к Богу, к царству Божию; а грех и зло — это нечто диавольское и диаволово, поэтому и ведет к диаволу, царству диаволову. Это логично и для человеческой земной логики.
25, 1 Каждый человек, который рождается в этот мир, получает светильникъ, т. е. богообразную душу, которая ему во тьме этого мира освещает путь к Богу. А вся жизнь человеческая в этом мире — это ничто иное как шествие навстречу Жениху, Господу Христу. Что бы он ни делал, как бы он ни жил, человек через эту жизнь идет навстречу Жениху Небесному. Ибо и этот мир, и жизнь в нем, символизируют Царство небесное. Значит: они суть приготовление к нему.

25, 2-4 Душа в человеке сходит с ума, когда человек ее не питает божественной пищей: евангельскими добродетелями и самим «хлебомъ жизни», «хлебомъ Божiимъ», «который сходитъ съ небесъ и даетъ жизнь мiру» = Христом Богочеловеком (Ин 6, 33. 35. 51). Питая свою богообразную душу всем другим, только не Богом, не Богочеловеком, человек и делает так, что душа его сходит с ума от голода по Христу. И из этого маленького мира уходит в небесный мир Без Христа, без Небесного царя. Это выражают многозначительные слова Спасителя: юродивые же, взявъ светильники свои не взяли съ собой елея (стих 3). Т. е. души их уходят из этого в иной мир без Господа Христа и Его света. А это их сумасшествие, и ужас, и вторая смерть. Если же душа богообразная и богоустремленная в этом мире питает себя Христом Богом; если она в этом мире живет Им, мыслит Им, чувствует Им, желает Им, действует Им, она становится мудрой, обогомудривается: знает и путь и цель пути в этом мире. Она постоянно в светильник свой доливает елея, и светильник горит и светит, и освещает путь из этого в тот мир через тьму греха, зла и смерти. Она непрестанно добавляет добродетель к добродетели: любовь к вере, веру к надежде, надежду к молитве, молитву к посту, пост к смирению, смирение к кротости… Она все больше и больше разгарается, все сильнее горит и сильнее светит. Она знает: богоустремленный светильник существа человеческого горит и светит, когда в него постоянно доливается елей евангельских, божественных добродетелей и святых таин, в частности святого Причастия. Тогда — сам Бог горит и светит в душе, ибо Он есть огнь попаляющий и свет милующий. Это означают многозначительные слова Спасителя: Мудрые же вместе со светильниками своими взяли елей въ сосудахъ своихъ (стих 4). Блаженный Феофилакт благовествует: души наши — это светильники, и ум — это светильник души; душа светит и горит, когда имеет елей добродетелей.

25, 5-6 Женихъ замедлилъ со Своим вторым пришествием, и дремота смерти напала на всех дев, и они уснули сном смерти. Т.е. тела их заснули сном смерти. Жизнь на земле завершена: каждая душа оставляет земле своего спутника, тело, а сама уходит, с елеем или без елея, в загробную жизнь, чтобы ждать пришествия Жениха. И въ полночь, т.е. когда никто этого не ожидает, кроме стражей, раздался крикъ: вотъ, женихъ идетъ, выходите на встречу ему (стих 5). Въ полночь человеческой истории, когда тьма греха и мрак зла покроют всю человеческую деятельность и достигнут своей вершины в человеческом мире — придет Небесный Женихъ, Господь неба и земли. Тогда, в полуночи, больше всего нужен будет свет. 25, 7 И — тогда встали все девы те, и украсили светильники свои (стих 7); т.е. все воскресли из мертвых, души их соединились с своими телами, пробудившимися от сна смерти. Воскресение — общее, каждый должен воскреснуть, таков путь человеческого существа через эти миры. А воскресение значит: каждая душа должна взять свое тело, и все то, чем она украшалась во время до второго пришествия Господа Христа. 25, 8 Только тогда юродивые доходят до сознания: в их светильниках не хватает елея, не хватает в полуночи, когда ничего не видно, а надо выйти навстречу Жениху Небесному. Только тогда они осознают, что им, богообразным существам, необходимо все множество евангельских добродетелей, которые подобно елею горели бы божественно в светильниках их душ: светильники наши гаснутъ (стих8), и это в полночь. В каком мраке мы тогда потонем, и как мы найдем путь? А мудрые? Они не имеют избытка добродетелей; все что имеют — им необходимо; т.е. никогда человеческому естеству не может быть достаточно евангельских добродетелей, евангельского добра, евангельских благовестий. Тут не может быть «излишка добрых дел». Даже самый богатый духовным богатством всегда «нищъ духомъ»: чтобы не случилось недостатка и у насъ и у васъ, т.е. нам всегда мало Бога и Божиего; кто знает, сколько продлится эта полночь: пойдите лучше къ продающимъ, и купите себе (стих 9). Но кто же они? Люди на земле, со всеми условиями земной жизни.

25, 10 К Страшному суду надо быть полностью готовым, чтобы человек мог с Господом войти в Его царство, в Его торжество: бракъ небесный, когда каждая обоженная, охристовленная душа навсегда венчается с Небесным Женихом, входит в радость Его. А до этого — душа должна полностью охристовиться при помощи святых таин и святых добродетелей в святой жизни. Это ее спасает, хранит от всякого сумасшествия в грехе. Ибо грех и есть безумие души перед Богом и против Бога. Грех есть юродство души перед Богом. Готовые к пришествию Господа Христа и для Царства Небесного личности- это те, которые и душу, и тело украсили бессмертными добродетелями и евангельскими светильниками. Со Святым живут свято, и общаются святыней и святостью. Двери затворились для всех неготовых, неприготовленных, неохристовленных душ. Когда они приходят, и когда молят Господа чтобы открыл им, Он, Всемилосердный, отвечает: Истинно говорю вамъ, не знаю васъ (стих 12): вы грехами полностью исказили свое богообразное существо, стерли все божественные черты, настолько отождествились со злом и творцом зла, что Я вас не узнаю. Вы больше даже не Мои создания. Каждым своим грехом, и пороком, и страстью вы говорили Мне: не желаем тебя, не знаем тебя. И вам удалось при помощи греха полностью обезбожить себя так, что Я ничего Своего не нахожу в вас, не узнаю в вас: все ваше — чуждо Мне, это не Мое, не от Меня, но от Моего черного противника. Нет более страшного приговора, чем когда Бог в день Страшного Суда скажет своему созданию: не знаю тебя. Это значит, что такое создание исторгло из себя все божественное, бессмертное, вечное, и уничтожило всякий след Божиего в себе. Как ленивый слуга в притче о талантах. Это и составит главный ужас Страшного суда. Поэтому Спаситель и выводит из этой притчи спасоносное поучение: бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, въ который прiидетъ Сынъ человеческiй (стих 13). — Вся земная жизнь человеческая должна быть евангельским бдением души для вечной жизни с Небесным Женихом в Царстве небесном.

ПРИТЧА О ТАЛАНТАХ (25, 14-30)
Притча о талантах — это как бы объяснение притчи о десяти девах. Она нам ясно показывает, как надо евангельски бодрствовать и бдеть в этом мире, как души, люди приготавливаются к вечной жизни в Царстве небесном. Но точно также она нам наглядно показывает, как душа теряет Бога, а с Ним и мудрость, как она безумеет и с ума сходит, отвергая Бога и борясь с Богом и Божиим в себе и в мире около себя.
25, 14 Этот мир — именiе Божие, ибо он творение Божие. Призывая людей из небытия в бытие, из несуществования в существование, Он им в действительности передает добро Свое; т.е. душа и тело, которые Бог дает каждому человеку, составляют добро Божие: именiе Его, но также и этот мир, в котором человек живет. Так, человек на самом деле не имеет ничего своего; все, что он имеет — это дар от Бога. Бог дал человеку столько божественных сил, что передает ему весь мир для управления, для жизни, для пользования: отправляясь (въ чужую страну) призвалъ рабовъ своихъ и поручилъ имъ именiе свое (стих 14). Как сказано в начале Библии о людях, Бог, сотворив мир и все, в что в нем, передал его людям, сказав: «обладайте и владычествуйте имъ» (Быт 1, 28).

25, 15 Бог не одинаково дает дары всем людям; по божественной всевидящей и всепредвидящей мудрости Своей, Он дает именiе Свое людям: каждому по его силе  (стих 15). — Это значит: Бог предвидит, как каждый из людей употребит свою свободную волю и все силы свои, и в соответствии с этим вверяет количество добра своего, имения своего. Главное, что Он даже и плохого и ленивого раба Своего не оставляет без добра Своего, ибо и ему дает один талант. Что же это? — Богообразная душа, со всеми богообразными свойствами своими: разумом, чувством, любовью, истиной, правдой, молитвой, свободой. Пять талантовъ: значит, более сильное ощущение и сознание, и любви, и правды, и истины Божией, и всего Божиего; т.е. ясное ощущение и сознание Бога и всего Божиего. Два таланта- это то же самое в меньшей мере.

25, 16 Раб с пятью талантами: он всю жизнь свою на земле проводит, умножая имение Божие в себе: употребляетъ таланты Божии въ дело, т.е. живет истиной Божией, любовью Божией, правдой Божией, мудростью Божией, благостью Божией, святостью Божией, вечностью Божией; одним словом: живет Богом, ради Бога, в Боге. Таким образом он все Божие превращает в свое: и этот мир, и эту вселенную он рассматривает как имение Божье, дело Божье, в котором он, при помощи инструмента Божиего делает Божие дело, Божию работу, и так приобретаетъ другiе пять талантовъ (стих 16). Все свои силы и имение он вложил в Божие.

25, 17 Раб с двумя талантами: точно так же. Все свои силы он также тратит в этом мире как в великой мастерской Божией, в которой он должен совершать одно дело Божье, вверенное ему Богом. Какое же? Дарами Божиими стяжать в себе как можно больше любви Божией, истины Божией, правды Божией, мудрости Божией, благости Божией, милости Божией, вечности Божией. И так удвоить свои от Бога полученные дары. Ничего из Божьего он не оставил в себе незадействованным; все пустил в оборот; непрестанно жил всем тем, что божественно, бессмертно, вечно в нем, и так удвоил свое имение: и получившiй два таланта прiобрелъ другiе два (стих 17). Всему Божиему в себе он нашел соответствующее Божие в мире вокруг себя. Все Божие в себе он своей жизнью соединил с Божиим в мире, и так исполнил свое Божественное назначение в мире.

25, 18 Раб с одним талантом: пошелъ и закопалъ его въ землю, и скрылъ серебро господина своего (стих 18). Закопалъ Божий талантъ, богообразную душу свою в землю тела своего; провозгласил, что тело его — земля без души; нет души в человеческом теле. Это первое и самое страшное заблуждение и грех. Все Божие слуга скрывает от себя и от людей вокруг себя, закапывает его в землю, чтобы оно там мертвело, ржавело, пропадало. Он как бы говрит всему Божиему в себе, богобразной душе: не хочу тебя, ты мне не нужна, могу без тебя; ты для меня и не существуешь; тело мое — это все, что мне нужно; тело мое — это мое я, мое вс&суте;; не хочу знать ни о чем Божием, ни о чем богообразном; все свое чувство и сознание об этом я закапываю в землю, в мертвилище, чтобы оно было далеко от меня, чтобы его никогда не видеть, не чувствовать, хочу весь быть без Бога и без чего бы то ни было Божиего; мне ничего Божиего не нужно: вниз его, в могилу его, в землю его, глубоко, глубоко, как можно глубже, совсем глубоко!
Да, да, да, злой раб скрылъ серебро господина своего (стих 18): т. е. скрывает от себя все Божие; все, что напоминает о Боге, или обнаруживает Бога, или учит о Боге; он это скрывает и от людей вокруг себя, да и их учит этому. Это тип безбожника, а прежде всего: бездушника. Ибо безбожник прежде всего всегда бездушник, а уже затем — безбожник: он отрицает сперва душу, а затем Бога, Творца души. Или, точнее, это одновременный процесс отрицания: душеотрицание и богоотрицание. Тот, кто отрицает душу, одновременно отрицает Бога, ибо только Бог — Творец души.

25, 19 Долго будет продолжаться история рода человеческого; долго будет род человеческий жить в этом мире, в этой вселенной, на этом имении Божьем, а Бог, Господин вселенной и рода человеческого, не придет, не будет требовать отчета от них. И многие легкомысленные, многие безумные люди будут думать и говорить: вот, нет Бога; ибо если Он был, то Он пришел бы доселе, хотя бы ради зла, опустошающего этот мир и весь род человеческий; и рассчитался бы со всеми. А по премудрому слову Спасителя: По долгомъ времени, приходитъ господинъ рабовъ техъ (т.е. и мира и людей) и требуетъ у нихъ отчета (стих 19). По долгомъ времени, чтобы люди не сказали: мы же не имели времени ни показать свои ценности и свою ревность, ни полностью развернуть свои силы и способности. Люди по силе своей (стих 15) получили имущество от Господина — Бога, и достаточно времени, чтобы использовать это имущество.

25, 20 Отчет прост, как и задание: слуга, который получил от Бога пять талантов, своим трудом прiобрелъ с их помощью другiе пять; но и это он по своему смирению приписывает благу Божиему, талантам Божиим; господин! пять талантовъ ты далъ мне, вотъ, другiе пять талантовъ я прiобрелъ на нихъ (стих 20). — На нихъ: с помощью Божиего в себе я нашел Божие в мире вокруг себя. Богообразная истина во мне искала богообразную истину в мире вокруг меня, и нашла в изобилии; также и богообразная любовь, и богообразная благость, и богообразная правда, и богообразная милость, и богообразное смирение, как только я посылал их из себя в мир, возвращались ко мне увеличенные, умноженные и обогащенные. Действительно, этот мир — сокровищница «добра» Божия; везде в нем богоустремленная душа находит Бога и то, что божественно. Поистине, этот мир — это поле, засеянное благами Божиими. Весь он — имение Божье. А прежде всего — человек, люди. Светильник человеческой души, зажженный богообразной любовью, и истиной, и правдой, легко находит в людях любовь Божию, истину Божию, правду Божию. Все это Божие: «Твоя от Твоихъ», Тебе приносим… Ничего тут нет моего, твоего, его. Кроме желания и христоустремленной молитвы: да буду я через все это на всю вечность твой, Господи и Спасе мой…

25, 21 Ответ достоин Бога: Хорошо, добрый и верный рабъ! ибо ты понял, что земная жизнь человеческая — это служение Богу и Божиему, богослужение; рабъ верный, ибо ты понял, что жизнь человеческая на земле — один непрерывный подвиг верности Богу через евангельские таинства и святые добродетели. Въ маломъ ты былъ веренъ: в малом земном мире, где малой мерой можно охватить Бога и Божие, и в малой мере жить Богом и Божиим. Надъ многимъ тебя поставлю: за моими земными дарами и талантами стоят бесконечные и безмерные совершенства и Моей Истины, и Моей Правды, и Моей Милости, и Моей Мудрости: все это навсегда будет твоим, и никогда «не отнимется» от тебя (Лк 10, 42); это то, что «никогда не престаетъ» (1 Кор 13, 8), и в чем человеческое существо остается навсегда, остается живым. Авсе эти совершенства — это радость над радостью, бесконечная, бессмертная радость: войти въ радость господина своего (стих 21). Эта та вечная радость, которую «никто не отниметъ» у последователей Христовых ни этого, ни иного мира (Ин 16, 22).

25, 24-25 Тайна лениваго раба: его презрение Бога, его ненависть к Богу, его отношение к Богу как к несправедливому, неправденому и немилосредному; т.е. он считает Его тираном, скупцом, насильником. От всего Божиего у ленивого раба остался один только страх перед Богом. Да и здесь он не сказал истины, потому что в нем все сместилось, и он не сумел быть откровенным перед Господином. Я зналъ тебя, что ты человекъ жестокiй: т.е. Боже, ты суровый, немилосердный человек, ибо жнешь, где не сеялъ, и собираешь, где не рассыпалъ (стих 24). Другими словами: этот мир и люди в нем не Твои, ты только неправдено используешь человеческий труд; берешь себе то, что принадлежит людям; присваиваешь себе славу Господина и Творца мира, причем милосредного и великодушного, но на деле ты человекъ жестокiй, скупец, который не дает своего и отнимает чужое. Поскольку ты такой, я не хотел использовать твой талант, твое добро; боялся я тебя, отошел далеко от тебя, скрылъ талантъ твой въ земле, — вотъ, тебе твое! (стих 25).
Смотри, ленивый и лукавый раб не мог уничтожить талант Божий, имущество Божие; он должен был вернуть его Богу: Божие — Богу. — Это тип материалиста, атеиста, позитивиста, одним словом: гуманиста и гоминиста. Все они одного не хотят: не хотят Бога и ничего Божиего, хотят любой ценой оставаться при человеке и человеческом (подобно юродивым девам: Мф 25, 1-13): не хочу Бога ни в этом, ни в ином мире, ни в этой, ни в иной жизни. И тогда начинается оцежевание комара и проглатывание верблюда. Такова на деле затея гуманистов всех родов. Затея — бессмысленная, безумная, сумасшедшая. — Да, но только для тех, кто прозрел. А для них? — Это торжество, которому нет равного ни в одном из миров, в котором они пресмыкаются.

25, 26 Все отношение ленивого раба к Богу и Его таланту происходит от его испорченности и лени: лукавый рабъ и ленивый!  Зло и лень — главные причины этого, и главные строители всего его внутреннего мира. Эта причина — и на дне души всех материалистов, атеистов, позитивистов = гуманистов. Оттуда исходит вся их критика Бога, или точнее: клевета на Бога. Извращенное и ложное восприятие Бога всегда исходит в человеке из его добровольного лукавства и лености. Он зол на все Божие добро: лень ему заглянуть в тайны бесчисленных звездных миров, и в свой чудный внутренний мир мыслей и чувств, почему он и приписывает Богу то, что можно приписать только творцу зла и диаволу, или плохому человеку: хищение и грабеж. 25, 27 Ленивый слуга не смог своей ленью и злом уничтожить серебро своего господина: оно все еще не истрачено и все еще Господне: Мое серебро (стих 27). Назначение Божиего серебра, Божиих даров, чтобы люди жили с их помощью, чтобы приобретали на них, чтобы в земную жизнь вносили как можно больше божественного. Все, что человек имеет Божиего в себе, он должен пустить в оборот, чтобы с его помощью общаться с миром вокруг себя. Так он будет умножать божественное в себе и в мире около себя. Это была бы прибыль не только для них, но и для Самого Бога. А убытком, и потерей, и неудачей этот мир становится для человека, когда он живет в нем своим злом и ленью.

25, 28 Бог ничего Своего не навязывает людям; Он им только предлагает и предоставляет; если они этого не хотят, Он беретъ обратно и дает тем, кто желает всего божественного. А это добрые и верные слуги. Подобное привлекает подобное: божественное — божественное, святое — святое, вечное — вечное. Ничто Божие не пропадает в мире вопреки всему желанию лукавыхъ и ленивыхъ скрыть, уничтожить, унизить, погубить то, что Божие. По самой врожденной своей силе, все божественное тянется к своему Творцу; в нем всегда есть богоустремленные силы, которые его сохраняют от всякой смерти и гибели и возвращают к Творцу. 25, 29  Ибо всякому имеющему дастся и прiумножится (стих 29): а таков каждый человек, который есть добрый и верный рабъ Божий, Божественного. Нет сомнения, таким может стать каждый по собственной доброй воле. Ибо добрый и верный рабъ трудится, обрабатывает Божие в себе и в мире, окружающем его, и поэтому все это умножается в нем и вокруг него. А лукавый и ленивый рабъ не хочет ничего Божиего; не хочет даже и того, что имеет как дар Божий, как талантъ, поэтому и возьмется от него и то, что он имеет, ибо Бог ничего Своего не навязывает никому силой. С чем тогда остается лукавый и ленивый рабъ? С собой самим, с тем только, что относится к человеческому миру, людскому, посюстороннему. Действительно он теряет и основание под собой, остается на «ничем»; ибо когда от человека взимается Божие и то, что от Бога, что тогда остается в нем постоянного и ценного? все только: ничто, ничто, ничто. Действительно, гуманисты основывают свое бытие на небытии, свое все на «ничто». Они живут в кажущихся реальностях, в реальностях, которые себя безумно провозгласили единственными.

25, 30 Ленивый раб всю жизнь свою выткал на ткацком станке безбожничества, пряжей тьмы по основе мрака. Ибо его упорное скрывание Божиего таланта въ земле, есть закапывание, прятание Божиего света. Местопребывание безбожничества и внебожничества все из мрака и тьмы, и все во тьме. В этом существо его бытия. «Богъ есть светъ», а диавол — тьма. Каждый грех это особая тьма, а все грехи вместе — это вечный мрак, ад, царство царя и творца тьмы. Любым своим без-божным и вне-божным поступком, чувством, мыслью, лукавый и ленивый раб вел себя тьмой во тьму внешнюю : в свое царство, в свою вечность, для которой он готовился всю жизнь. Посылая его во тьму внешнюю, Бог поступил как праведный и милосредый судия, ибо он его послал туда, куда он всем своим существом стремился и спешил. Бог бы бы насильником и тираном, если бы Он его силой ввел и поселил в Своем небесном, Божественном царстве. Но и здесь Он поступает как Бог любви: Он не принуждает свободное творение, человека, силой войти в Его царство. Это было бы и неестественно, и нелогично. Ибо чтобы вечно жить в царстве Божием, надо любить Бога: всем сердцем своим, всей душой своей, всем помышлением своим, всей силой своей и всем существом своим добровольно принадлежать Богу.
В чем будет проходить вечная жизнь ленивого и лукавого раба? — в плаче и скрежете зубовъ. Плач? — От обиды на Бога за то, что Он Бог. Скрежет зубов? На все, что относится к Богу принадлежит Ему. Плачъ и скрежетъ зубовъ от немощи и злобы, что он не может причинить Богу вреда, оттеснить Бога, уничтожить Бога. Такой плач и скрежет зубов — удел всех безбожных гуманистов и гоминистов еще в этом мире.
Итак, Господь исполняет волю ленивого раба. Всю жизнь свою он хотел одного: скрыться от Бога, быть вне Бога. И Господь исполняет его желание: отпускает его от Себя в самую отдаленную тьму, откуда Бога не видно. Единственная дело там — плачъ и скрежетъ зубовъ против Бога. А это и есть то, чего ленивый раб по своей свободной воле и желал, и делал во время своей жизни на земле.

САМОУБИЙСТВО ИУДЫ (27, 3-10)
Решение бессовестных обвинителей: надо убить Иисуса. А это самый безумный приговор, произнесенный на этой планете: надо убить Бога. В этом жизненная проблема первосвященников и старейшин народа. Они сперва убивали правду и милость в Законе Божием; убивали и остальные святые добродетели по остальным заповедям Закона; теперь же, логично и естественно по их логике и их правде: следует убить Законодателя — Бога. Охваченные этим единственным желанием, которое они своей завистью превращают во всежелание, и они и не замечают, и не хотят знать, что происходит с Иудой: что намъ до того? (стих 4). Иуда же всем своим существом вырастает в огромную проблему, проблему совести, всякой совести, а прежде всего — всечеловеческой совести. Его трагедия — самая сложная трагедия человеческого существа на земле, ибо его злодеяние самое большое в роде человеческом. В нем весь человек, вся человеческая природа восстала против Бога, предала Бога, убила Бога. Зло человеческое, которое проистекло из Адама, и в течение веков разливалось по всему естеству человеческому, по всем людям, выковало в людях свою логику, логику зла. По этой логике: людям не нужен Бог. Своим присутствием Он им только мешает; надо устранить Бога из человеческого существа, из естества человеческого, из всего мира. Значит: надо убить Бога везде, и во всех, и во всем. Логическое оправдание для этого предоставляет логика зла, наиболее богато и роскошно растворенная в Иуде. А впоследствии в инквизиторском папизме. Завороженный соблазнительными силлогизмами логики зла и диалектики греха и порока, Иуда и решает предать Бога и убить Бога. Иуда ясно знал, что перед собой в Иисусе имеет Бога. Это сознание остается ясным в нем и после предательства: согрешилъ я, предавъ кровь невинную (стих 4). Но в том и ужас и кошмар богопредательства Иудиного, что он сознательно, логически, диалектически оправданно предает Бога, убивает Бога. Все логические причины философии зла тут стоят на стороне богопредательства и богоубийства. Но личность Иудина, в которой логика и сила зла дошла до такого совершенства и силы, что даже тогда, когда он хочет покаяться, уже не может, потому что все пронизано и сведено с ума злом: и совесть, и ум, и сердце, и воля. В своем покаянии Иуда обращается не к Богу, но к себе. У этом средоточие и сердцевина Иудиной трагедии. Он обращается к себе, рабу зла и рабу логики и диалектики зла; поэтому его покаяние сводится к тому, что он бросил сребренники в храме, перед первосвященниками и старейшинами, пошелъ и удавился (стих 5).

Все это доказывает, что Иуда внутренне, логически не видел выхода из своего греха. И эта же логика зла, эта диалектика зла привела его к тому, чтобы совершить еще один грех, второй по величине из всех грехов в человеческом мире: самоубийство. Самоубийство всегда второй, а богоубийство всегда первый грех. Если спросить: какой в человеческом мире самый большой грех? можно было бы сказать — богоубийство. Это первый и величайший грех. А второй такой же, как и этот: самоубийство. Каяться перед собой не есть покаяние, ибо человек не может себя освободить от греха, себе простить грех, отпустить себе грех. Эту власть и силу имеет только Бог, Сын Божий (Мф 9, 6). Поэтому покаяние, настоящее покаяние и означает каяться перед Богом. Ибо Бог имеет и силу, и власть, и любовь, чтобы человеку простить грехи. В Иуде на мгновение блеснула искра покаяния и тут же утонула во тьме его страшного греха. Поэтому в Евангелии сказано о нем: раскаявшись, и сразу же добавлено: пошелъ и удавился. А первосвященники? О, они тут же оцеждают комара, хотя и проглотили верблюда: взявъ сребренники, сказали: не позволительно положить ихъ въ сокровищницу церковную; потому что это цена крови (стих 6-8). Так в них диалектика зла поедает саму себя.

СУД ПИЛАТА НАД ГОСПОДОМ ИИСУСОМ (27, 11-25)
27, 11-14 Пилат — это целое сплетение небоземных проблем. Языческое сознание и совесть находится перед очень необыкновенным явлением: Иисусом Назаретским. Разъеденное скепсисом, языческое сознание Пилата не способно к глубокому проникновению в тайну Иисусову, не способно к широкой, целостной, всеобъемлющей, безграничной мысли; оно действует отрывочно, мыслит фрагментарно: то удивляется Иисусу; то озабоченно спрашивает, почему Он молчит; то властно предлагает обвинителям вопрос: какое же зло сделалъ Онъ? Все его сознание разбивается и течет как по зыбучему песку, и хочет на зернышке песка поставить и построить основание своих заключений о Иисусе. А за таким сознанием Пилатовым стоит больная языческая совесть, которая истлела в плесени скептики, сгнила во влаге сладострастия. Находясь перед Иисусом, перед этим осуществлением совершенной святости и безгрешности, перед олицетворением Божественной Благости, и Истины, и Правды, и Любви, и Мудрости, оно на мгновение напрягается, пробуждается, и узревает немного от всего этого, и выносит логическое заключение, здравое и только для самого неба истинное: что Иисуса предали изъ зависти (стих 18). Об этом говорит и предложение Пилата освободить Его на праздник Пасхи, по обычаю. Но по закону и правде Пилат все же понимает, что Иисус невиновен. Настораживает одно: как Пилат, хотя и слабых нравственных свойств, мог как римлянин, как носитель и хранитель римского правосознания, осудить Иисуса на смерть без всякой законной причины. Единственная причина, из-за которой он это сделал, был непрерывный крик толпы: да будетъ распятъ! да будетъ распятъ! (стих 23). Ясно, что Пилат даже и не хотел применить римское мерило правосудия. Все оставил «зависти» обвинителей и скепсису своего сердца. Совесть не могла служить ему верным путеводителем, потому что она вся больная, слепая, глухая. Даже если бы хотела, воля Пилата представляла собой руины; а на руинах разве можно создать палаты правды? Вся душа Пилата развеяна, вся совесть расстроена, вся воля расслаблена: и его сознание правды, и его ощущение истины, искристо, мгновенно, искра блеснет, и сразу тонет в мраке спексиса, во тьме сладострастия, в потемках грехолюбия. 27, 24-25 Вот одна из этих искр: он умывает руки перед народом, говоря: невиновенъ я въ крови праведника сего (стих 24). — Но все же, одно ясно и очевидно: перед римским мерилом правды, перед римским правосознанием, — Иисус — праведникъ, Иисус невиновен, Иисус не заслуживает смерти. Но что же это такое, ради чего римское правосознание осуждает на смерть Богочеловека, праведника, Бога? — Это помраченность совести, болезненность сердца, расслабленность воли, опоганенность ума у римского человека, и любого человека вообще. Это та греховность и прагреховность рода человеческого, которая осуждает на смерть всякое добро, а прежде всего Верховное Добро, Вседобро = Бога. Она работает, действует в человеческом сознании и совести как что-то самое внутреннее и самое близкое. Это та сила греха, которая непреодолимо действует в каждом человеке, от первого до последнего, от самого великого до самого малого. Действует и тогда, когда разбужденное сознание и совесть этого не желает. Она живет во всем человеческом. В этом отношении апостол Павел говорит всю истину о всех, исповедуется от имени всех людей и каждого человека, когда заявляет: «Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. А потому уже не я делаю то, но живущiй во мне грехъ. Добра, которого хочу, не делаю, а зло, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу; уже не я делаю, но живущий во мне грехъ» (Рим 7, 15. 17. 19. 20).

Пилат мог бы всем существом своим подписаться под этим заявлением, только если бы он по-павловски пробудился для истины о человеке и роде человеческом, и рассмотерл бы ее в ее страшной серъезности. Во всяком случае, Пилат совершает зло, которого не хочет, а не совершает добро, которого хочет. В этом и заключается вся его ответственность, что он сознательно находится в рабстве такой неправде. Поэтому лекарство от этой болезни не в человеке, не в людях, но в Богочеловеке. Ибо только Он имеет для этого и лекарство, и любвовь, и силу.

Вожди еврейского народа состязаются с Пилатом в — неправде и преступлении. Перед их грехолюбивой совестью еще раз встает во всей полноте проблема Богочеловека Иисуса. Ставит ее Пилат, вводя в драму Иисусову разбойника Варавву. Дилемма ясна: или Богочеловек, или Варавва? Надо выбрать. И евреи сознательно и решительно выбирают Варавву, разбойника, между тем как Бога осуждают на смерть. Это еще одно свидетельство о бесконечной падшести и пропадшести человеческой природы. Свидетельство, исходящее от «избраннаго народа», а на противоположной стороне свидетелсьтво, исходящее от языческих народов. Их огреховленной совести не нужен Бог; да, греху не нужен Бог, ибо Он ему мешает, Он его уничтожает, ибо Он его убивает; поэтому грех всей силой восстает против Бога через все сознания и совести человеческие, огреховленные и одьяволенные, не хочет Бога: «нет Бога»; а если Он есть, надо Его стереть с лица земли, или убить. В этом вся теология демонизма человеческого, но так же и сатанинского. Бесконечно решительны евреи в своем грехолюбивом богоборчестве: весь народъ сказалъ: кровь Его на насъ и на детяхъ нашихъ (стих 25). И действительно, куда упала капля Его божественной крови, или тысячная, или миллионная часть одной капли, все души зажглись огнем и опустошились пожаром, ибо кровь Его святая — «огнь поядающiй». Да, Бог и Его пресвятая кровь — это «огнь поядающiй» (Евр 12, 29). И еще: Варавва постоянно идет перед еврейским народом с тех пор, как избранник его. И все так же будет идти до тех пор, пока перед завершением земного мира «остатокъ Израиля» не спасется (Рим 9, 27).

27, 26-30 Евреи осудили Богочеловека на смерть прежде всего в своей совести, затем и действительно, а римляне, язычники привели в исполнение этот приговор. Так они все равны в богоосуждении и богоубийстве. На самом деле исполнилось пророчество Псалмопевца: <народы и племена> взбунтовались против Бога воплощенного, <цари земли и князья> восстали все вместе <на Господа и на Христа его> (Пс 2, 1-2).- Вот, воины Пилатовы, воины правителя совершают свой суд над Богочеловеком Иисусом: высмеивают Его артистически, раздевают Его и надевают на Него багряницу — царское знамение, спелетают Ему терновый венецъ, возлагают его на главу Ему, издеваются над Ним, говоря: радуйся, Царь Iудейскiй, плюютъ на Него, бьютъ Его по голове. Это их <лепта> в суде над Богочеловеком. Они в этом самостоятельны и искусны до чудесной находчивости. Простые люди — великие художники во зле, талантливы во зле, особенно в самом бесстыдном зле — осмеивании Бога. Но не знают, несчастные, что Бога и Божие высмеивает всегда только Сатана и слуги его. И это он действует через них: ибо защищает свое зло, срамя Божие добро. Грех всегда, явно и тайно или осмеивает добро, или мучает добро, или убивает добро. Ибо грех тем и есть грех, что не терпит добра ни в какой форме, нигде и ни в ком. Его жизненный идеал: чтобы не стало никакого добра, и творца его — Бога; что нет Бога, чтобы Его не было. Тогда — его царству не будет конца.

27, 31-39 И когда насмеялись надъ Нимъ (стих31) воины правителя ревностно продолжают свое богоборческое дело: снимают с Него багряницу, ведут на Голгофу, распинают, разделяют Его одежду, дают Ему уксус, смешанный с желчью, и поставили надъ головою Его надпись, означающую вину Его: Сей есть Iисусъ, Царь Iудейскiй (стих 37); а потом? сидя, стерегли Его тамъ (стих 36).

Так предусмотрительно обеспечено исполнение приговора; ничего не пропустили, чтобы Богочеловек наверняка умер; сделано все, что ведет к верной смерти. Воины правителя действительно с римским хладнокровием и бесчувственностью совершают свое преступное дело. А Иисус? Все переносит кротко. Где Его божественная сила и могущество, всесила и всемогущество, столько раз показанное в разных Его делах и чудесах? Где Его преображенский свет, сильнейший солнца? Все это сокрылось глубоко в Нем, в чудном Страдальце, там, в Богочеловеческих глубинах души и тела: теперь грех пирует свой самый разлюбезнейший пир — убивает Бога. А Богочеловек это допускает, ибо это <должно совершиться>, ибо <так написано>; нужно, чтобы проявилась вся сила зла в человеческом мире, и изнемогла, и уничтожилась в своей борьбе с Богом. Ибо когда зло причинит и нанесет Богу самое большое зло — смерть, тогда Бог <смертiю смерть попретъ>, и так превратит величайшее зло в человеческом мире воскресением Своим в величайшее благо: в уничтожение смерти (Тропарь Пасхи: <Христосъ воскресе изъ мертвыхъ, смертiю смерть поправъ  и сущимъ во гробехъ животъ даровавъ>).

27, 39-44 Бог между двумя разбойниками — верх издевательства; прекраснейший крин — между двумя терниями. Зрелище, которого земля никогда не видела, и никогда не увидит. Но это для того, чтобы грех показал все, на что он способен, в борьбе против Бога. Это ему допущено Богом, чтобы потом грех не говорил бы через грехотворцев и грехолюбцев, что ему не дали показать всю силу свою, силу, перед которой даже и Бог не мог бы устоять. И вот, попущено ему это, хотя и выглядит так, как будто Бог не способен защититься от смерти, которую Ему навязывает человеческое зло. И Он — мирно умирает на кресте между двумя разбойниками: какое терпение, какая кротость, какое смирение, какая благость, какое человеколюбие! Всему этому нет конца в кротком Богочеловеке. И вот еще одно доказательство, что нет конца этому: Его, распятого, хулят евреи, высмеивают: если ты Сынъ Божiй, сойди съ креста; другихъ спасалъ, а Себя Самого не можетъ спасти. Если Онъ Царь Израилевъ, пусть теперь сойдетъ съ креста и уверуемъ въ Него. Уповалъ на Бога; пусть теперь избавитъ Его, если Онъ угоденъ Ему. Ибо Онъ сказалъ: Я Божiй Сынъ (стих 40. 42. 43).

Кто из людей, имея все то, что имел Богочеловек, не ответил бы на все это? Но без этой кротости и долготерпения Богочеловека, разве его Евангелие называлось бы по праву Евангелием кротости? И еще: разве без Его смерти был бы уничтожен лютейший враг рода человеческого — смерть? И разве грех человеческий когда-либо дошел бы до своего высшего торжества, и превзошел бы все свои вершины, и оттуда сорвался бы стремглав в свою бездонную пропасть смерти, и так весь разбился, и стерся, и уничтожился, и умертвился.

27, 45-56 Богообразные существа, люди, с ума сшедшие грехолюбием, распинают Бога, осмеивают распятого Бога. Может ли быть большее падение? А <мертвая> природа? Она всем существом своим протестует против этого. Отъ шестаго же часа тьма была по всей земле до часа девятаго (стих 45). Что же случилось с <мертвой> природой? Наверняка в ней есть нечто, чем она ощущает Бога, служит Богу, имеет страх перед Богом, почтение и любовь к Богу. Это какие-то чувства, непохожие на человеческие чувства, но, может быть, и похожие. Тьмой покрывает себя вся земля от стыда перед тем, что люди сделали с Богом во плоти. Как бы желая скрыть это постыдное зрелище от неба и небесных Сил. Да и от себя самой. Что-то потрясло землю, ее существо; что-то распространило по ней небывалое чувство. Мы говорим о чувстве земли? Да, да, да; ибо и она логосна; ибо и она <произошла чрезъ Него>, и <для Него создана> (Ин 1, 3; Кол 1, 16). Таковая, она имеет и своеобразные чувства и своеобразное сознание, причем логосные чувства и логосное сознание. В этом и заключается ее христолюбие, и христоверие, и христопочитание. Она знает своего Творца и чувствует; знает и чувствует той логосной силой, которая ее создала и которой она держится и удерживается в бытии и жизни. Отсюда ее скорбь и мука по распятому Богу Логосу. Отсюда и ее необыкновенная жалость и траур, в который она облекается в виду смерти Богочеловека. Действительно святой апостол почувствовал эту чувствительность всякой природы, эту ее способность скорбеть и страдать, радоваться и веселиться: <вся тварь стенает и мучится> с нами, детьми Божиими (Рим 8, 19-22), стенает и мучится из-за греха, который уничтожает ее, нападая на нее из рода человеческого богоборческого.

27, 46 Вот истинный, настоящий, совершенный человек: Иисус. Вот Он весь без остатка в этом предсмертном вопле и крике: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставилъ? (стих 46). Грех человеческий Меня со всех сторон окружает, осаждает, атакует и непрестанно бьет, мучит, ударяет, убивает. Где Ты, Господи? Защити меня от этой страшной силы человеческого греха и зла. Я, человек Иисус, чувствую все муки рода человеческого от этого, чувствую всю оставленность рода человеческого Тобой из-за этого. Каждый из людей, грешный и самый грешный, начиная с Адама, все они во Мне, Я их ношу в себе, Я взял на себя все их грехи. О, как тяжело человеческой природе с грехом! грех — это ее постоянное мучение и умирание. Как беспомощно естество человеческое, поскольку оно все поддалось и предалось греху. Как безвыходно его мучение и его смерть! Я это чувствую всем существом; чувствую для всех и за всех, и вместо всех; я всех их, всех людей, ношу в Себе, и каждый из них вопиет из Меня к Тебе: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставилъ? оставил в смерти, в ее муках, в которые меня вверг и пленил грех. Знаю: человек прежде всего оставляет Тебя, Боже, а потом себя. А оставляет Тебя, как только полюбит грех и пойдет за ним. А Ты, человеколюбивый Господь, не желаешь держать людей силой у Себя и при Себе. Ты дал им свободу, чтобы они Тебя свободно любили или отвергли. Но, Господи, Боже мой, люди даже не подозревают, в какой ад их уведут их грехи, их зло. И теперь, вот, Я, человек Иисус, молюсь Тебе за всех них и вместо всех них, и вопию: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставилъ? на милость и немилость смерти и греху. Уничтожь смерть и грех, и я буду вечно Твой, Господи, Боже мой! Уничтожь смерть и грех Моей добровольной и человеколюбивой смертью, ибо Я ради них и за них предаю Себя на смерть, чтобы смертью попрать смерть, и избавить род человеческий от рабствования смерти и греху.

Iисусъ же, опять возопивъ громкимъ голосомъ, испустилъ духъ  (стих 50). Испустил свою безгрешную душу, и с ней, человеческой и безгрешной, как Бог сошел в ад, в царство смерти и греха, и попрал их своей безгрешностью и божественной силой.

27, 51 И снова природа, <мертвая> природа, более чувствительна в отношении Богочеловека и Его страданий, чем люди: И вотъ, завеса вь храме раздралась надвое, сверху до низу, и земля потряслась; и камни разселись (стих 51). Почувствовала природа, что в смерти Иисусовой совершается что-то исключительно важное и судьбоносное для всех существ и для всей твари. Потому так и потрясается. Вот, камни возопили, когда люди промолчали: возопили, славя Бога, Которого люди распяли и убили и в смерть изгнали. Как будто говорили, — и на самом деле говорили: что мы будем делать без Него, Богочеловека Иисуса? Он и по нам так нежно, так изящно, и так мягко как свет ступал! Мы Его чувствовали. С Ним нам было радостно и легко; без Него, о, и камню тяжело быть камнем! Зачем нам и существование без Него? Мы чувствуем, что существуем Им и ради Него. Если вы возьмете это от нас, о люди, вы возьмете от нас все. Лучше уничтожте нас, но так уничтожте, чтобы изгнать нас из бытия в небытие, в небытие, где мы не будем ни знать, ни чувствовать, что мы когда-то существовали. Существовать, не имея Бога Логоса, это мука и ад, самое большое мучение и ад и для нас, камней, а тем более для вас, людей. Радость даже в том, чтобы быть камнем, когда есть Бог Логос над ним, в нем, около него. Если Его нет, тогда это мука, великая мука и камнем быть.

27, 52 Но, вот правда, больше правды и о человеческом естестве: ибо в то время, когда живые люди на земле убивают Богочеловека, и осмеивают, тела усопшихъ святыхъ восстают из гробов для свидетельства: что смертью Богочеловека смерть побеждена, царство смерти и греха уничтожено. И еще: что смерть не в состоянии уничтожить человеческое существо, ибо воскресение его выводит живого таким, каким оно было, с признаками и отличиями каждой личности. Так объясняется, что те воскресшие святые после воскресения Христова явились многимъ, вошедши в святый градъ — Иерусалим (стих 53); а многие явились только тем, кто знал их во время жизни на земле. — Таким образом люди — первые вестники воскресения и победы Христа над смертью. Причем святые люди. Они — и оправдание человеческого естества и человека вообще. В самом деле, дивно быть человеком, и радость быть человеком, но только святым человеком, ибо он всем существом чувствует и знает, что Бог для него все и вся, и что его жизнь только тогда жизнь, когда она в Боге и ради Бога. Ибо он тогда чувствует, что смерть ему не может ничего сделать. Он остается бессмертным и вечным, даже если бы все смерти ада нападали на него со всех сторон.

27, 53-54 Воистину, смерть Христа чудотворна, она открывает человеческие души к Богу, пробуждает их для всего Божиего, бессмертного, вечного. Вот и сотник стражи, язычник, и его воины, также язычники, видевшие, что земля сделала, когда испустил дух Христос, как она потряслась, очень испугались, говоря: Воистину Онъ былъ Сынъ Божiй (стих 54). Так земля оказалась первым проповедником, первым апостолом Евангелия Христова, в частности Евангелия о победе Христа над смертью. Неисповедимы пути Божии: Он превращает камни и землю в своих проповедников, в своих апостолов. Нет сомнения, по существу своему всякая тварь есть малое Евангелие Божие, ибо каждая возникла Богом Логосом, и Им существует все, пока существует. Это ощущают и видят умеющие смотреть глубоко в тайну твари Божией, тайну, которая полнее открывается Духом Святым, и то ради Господа Христа открывается святым Его апостолам и пророкам (Еф 3, 5).

27, 55-56 Нежны, но неустрашимы свидетели мучений и смерти Христа: святые жены. Они как будто окаменели от удивления и ужаса. И от этого как бы потеряли дар речи. От них как будто остались одни только глаза; все другие чувства у них оцепенели, только зрение действовало; как будто вся душа у них собралась в глазах, чтобы она как можно лучше видела Христа, как можно лучше напечатлела в себе Его многострадальный лик, и так прошла с этим пресвятым ликом через этот мир теней и привидений. Евангелист это выражает очень простыми, но очень потрясающими словами. И над всеми словами господствует это одно, это главное: смотрели, — смотрели многiе женщины, которые следовали за Iисусомъ изъ Галилеи, служа Ему (стих 55). А где же иерусалимляне? Рассеялись от страха. — Снова стыд для мужчин, и слава для женщин. Ибо ни одна женщина не участвовала в осуждении Господа Христа на смерть, в осмеивании, в мучении Его. Больше того, жена Пилата заступалась за Него (Мф 27, 19). А когда Он нес крест на Голгофу, много женщин плакало и причитало по Нем. И когда Его распяли, они делили с Ним Его страдания; когда тьма объяла всю землю, когда Он испустил Свою душу, когда камни разселись,когда земля потряслась, когда гробы отверзлись и усопшiе воскресли: они были тамъ и смотрели (стих 49-56).

27, 57-61 Да, да, умер Бог, и так вошел в сердце смерти, и, вошедши, разнес всю смерть на куски. Нет смерти больше, ибо Богочеловек стал на ее место: Бог Иисус, присутствующий Своим всемогущим Божеством, и с мертвым телом Своим в гробу, и со Своей человеческой душой в аду, обиталище всех от века скончавшихся душ. Так смертью Своей Богочеловек вошел во все миры и исполнил их Собой, Своей Божественной силой. Так исполнилось Его пророчество о Нем Самом: <когда Я вознесен буду отъ земли, всехъ привлеку къ Себе> (Ин 12, 32). — И привлек всех во всех мирах, когда-либо пробужденных для Бога, для Логоса, для Его непревзойденного Евангелия жизни во всех мирах.

Тело Иисуса, хотя оно и тело Бога, действительно умерло, действительно было мертво. Богоразумный Иосиф с Никодимом похоронили на самом деле мертвое тело, а не какой-то призрак, или оцепеневшее тело. Будь оно полумертвое или оцепеневшее, Пилат им не дал бы похоронить его, ибо он это проверил через своих стражей, которые Ему даже и ребра пронзили копьем, чтобы убедиться, что Он действительно умер. Если бы тело Иисуса было призрачным, разве тайный ученик Иосиф и другой тайный ученик Никодим просили бы о призраке, зная, что это тело не есть что-то существенно принадлежащее Иисусу, но призрачная маска, покрывало? И разве тайные ученики стали бы подвергаться опасности, прося у Пилата похоронить призрачное тело, которое и не может быть действительно мертвым?

Все, что сделано с телом Иисуса, и со стороны Его врагов, и со стороны Его друзей, показывает, что оно действительно было телом, и, когда умерло, было действительно мертвым. Только и будучи мертвым, оно отличалось от остальных мертвых тел человеческих: и в мертвом теле Своем всеживой Господь Иисус присутствовал Своей бессмертной и надсмертной Божественной личностью, и так этим изнутри и разрушил смерть, и всю силу смерти. Ибо смерть, ибо <узы смерти> не в состоянии были удержать и задержать Его (Деян 2, 24), и Он их разорвал все Своей Божественной всесилой.

27, 62-66 Вот еще одно доказательство того, что тело Иисуса Христа на самом деле было мертвым. Фарисеи и первосвященники мудровали в своих лукавых разумах: мы убили, уничтожили Иисуса Христа; от Него осталось еще мертвое тело; ученики Его разбежались от Него; пусть мертвое тело Его еще начнет разлагаться в гробу, и тогда все, принадлежащее Иисусу Христу, будет мертвым навсегда. Поэтому надо охранять гробъ, в котором лежит мертвое тело, запечатать его и поставить стражу. Если мы этого не сделаем, ученики могут украсть тело Его и сказать народу: воскресъ изъ мертвыхъ. — Пилат им идет навстречу. Пилат: бесхребетная душа, бесхребетный человек. И они пошли, и поставили у гроба стражу, и приложили къ камню печать (стих 66).

ВОСКРЕСЕНИЕ ГОСПОДА ИИСУСА ХРИСТА И МИРОНОСИЦЫ (28, 1-10)
28, 1 Две Марии: Богоматерь и Магдалина, как два белых небесных крина в глубочайшей тьме нашего земного мира. Потерянные от скорби, они непрерывно рядом с Божественным страдальцем, и когда Он страдает, и когда Он умирает, и когда Его хоронят (Мф 27, 61). Они, ангельские души, наверно думали: нет! невозможно, чтобы все это завершилось гробом и смертью. Разве возможно, что Иисус весь умрет? Разве смерть может быть сильнее Его, Его — воскресителя мертвых, исцелителя всех больных? Они слишком чувствовали бессмертность и всемогущество Его Личности, чтобы не ожидать какого-нибудь исключительного чуда и переживания. Нет сна ни очам их, ни душам их, пока тело Иисуса в гробу. Они прежде всех, они одни приходят на гроб на разсвете: посмотреть гробъ (стих 1).

28, 2-7 И их святая любовь, и их святая ревность награждены тем, чем никто из человеческих существ не награжден. Вот чем: И вотъ, сделалось великое землетрясенiе; ибо Ангелъ Господень, сошедшiй съ небесъ, приступивъ, отвалилъ камень отъ двери гроба, и сиделъ на немъ,. Видъ его былъ какъ молнiя, и одежда его бела, какъ снегъ. Устрашившись его, стрегущiе пришли въ трепетъ, и стали какъ мертвые. Ангелъ же, обративъ речь къ женщинамъ, сказалъ: не бойтесь вы; ибо знаю, что вы ищете Iисуса распятаго. Его нетъ здесь: Онъ воскресъ, какъ сказалъ. Пойдите, посмотрите место, где лежалъ Господь. И пойдите скорее, скажите ученикамъ Его, что Онъ воскресъ изъ мертвыхъ, и предваряетъ васъ въ Галилее; тамъ Его увидите. Вотъ, я сказалъ вамъ (стих 2-7).

Сколько в этом радости, сколько благовестия! Как будто все евангелия Божии сошли с неба на землю, и даются людям через Марий. Этих первых апостолов Христовых. Да, первых. Ибо в воскресении Христовом — все евангелия Божии. А никто не был таким очевидным свидетелем воскресения Христова, как две святые Марии. Господь воскресает — это смерть испускает дух и делается великое землетрясенiе от возбуждения, от радости земли. Земля — живой гимн и роскошный гимн воскресшему Богочеловеку. А Ангелъ Господень? Он весь наш от радости и благовестия: нет больше смерти! — он говорит это, а лицо его горит как молния. Теперь люди уравнены с ангелами по бессмертности, по жизни, по Евангелию, по Истине, по Любви, по Правде. Отныне, ангелы наша братия, наши человеческие братья, а мы, люди? <Мы таинственным образом представляем херувимов>. Христос воскрес, чтобы люди стали земными ангелами, и чувствовали себя сильнее смерти, как небесные ангелы.

28, 4 Грехом и смертью отринутые от Бога и от ангелов, люди отвыкли от Бога и от ангелов. Перестали общаться с ними, дружить с ними. Поэтому грешники боятся их, а праведники лишь удивляются им. Ангел воскресения вызывает у стражей страх, от которого они стали какъ мертвые (стих 4). Как будто все их грехи и все их пороки закричали: умрите, вот ваши смерти, вот ваши убийцы! 28, 5 А двум святым Мариям ангел говорит: не бойтесь вы (стих 5), вы — это ваше Евангелие, ваша жизнь, ваша радость, ваше бессмертное благовестие.  Вы были с Богом моим и вашим; я только слуга Его, слуга Его Благовестия, как и вы. То, что уравнивает нас, ангелов, с вами, людьми, это богослужение: мы служим Богу живому и истинному тем же Евангелием, той же Истиной, той же Любовью, той же Правдой, тем же смирением и послушанием. Не бойтесь вы (стих 5): ибо смерти нет больше; а это значит: нет страха больше для людей на земле. Ибо смерть и есть то в человеческом мире, что действительно страшно, единственно страшно. И любой другой страх — это только далекий, искалеченный потомок смерти.

28, 6 Вот доказательство того, что это так: знаю, что вы ищете Iисуса распятаго. Его нетъ здесь: Онъ воскресъ, какъ сказалъ. Пойдите, посмотрите место, где лежалъ Господь (стих 5-6), — Господь с мертвым телом Своим, а не только тело Его без Него, без Божественной Ипостаси Его. Его нетъ здесь: нет в гробу, нет в смерти Его — Победителя смерти. Сбылось какъ сказалъ Он (стих 6): убьют Меня, в третий день возстану. И действительно возсталъ из гроба как из постели, проснулся от смерти, как от сна. Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа? Какъ сказалъ Господь через все свое Евангелие, ибо вся жизнь Его, все учение Его, все дела Его только к этому вели: к победе над смертью, грехом и диаволом. И это через воскресение из мертвых как венец всего домостроительства спасения и обожения. Вы две, вы — первые свидетели этого, ибо первые очевидцы этого: пойдите скорее, скажите ученикамъ Его, что Онъ воскресъ изъ мертвыхъ (стих 7). 28, 7 Ваша храбрая вера, ваша неустрашимая и неизменная любовь первые награждены самим большим благовестием в горьком человеческом мире страха и смерти. Отселе Иисус будет с вами как и доселе. Нет больше преграды между Богом и людьми, ибо упразднена главная преграда: смерть; и с ней и за ней — грех и смерть. Вот, Он предваряетъ васъ въ Галилее; тамъ Его увидите. Вотъ, я сказалъ вамъ (стих 7); сказал всю тайну Евангелия Божиего, всю радость, все благовестие человеческого спасения и обожения.

28, 8 Никогда в гробу не сбылось более драматического и возвышенного благовестия и радости, чем в гробу Христовом. Гроб — символ и место величайшего страха и ужаса, ибо там царство смерти. Но в гробу Христовом все меняется: ад становится раем, страх превращается в радость, ужас в восхищение, смерть уходит в небытие, и ее место занимает бессмертие. Все эти благовестия, и бесчисленные другие, вознесли и окрылили души двух святых Марий, и они, вышедши поспешно изъ гроба, с чем? со страхомъ и радостью побежали возвестить ученикамъ Его (стих 8).- Кто может теперь быть спутником их святых душ, которые от восхищения и радости проходят — кто ведает сколько миров и какие миры?

28, 9 Две святые Марии удостоились чести и радости, удостоились самого великого благовестия, первыми видеть то, чего никто из людей не видел еще: воскресшего Богочеловека, Господа Христа. Это должна была быть невиданная радость, и страх от радости, ибо они видят то <чего око человеческое не видело>, и слышат то, чего <ухо человеческое не слышало>, и чувствуют то, <чего сердце человеческое не чувствовало> (ср. 1 Кор 2, 9). Вот они первыми видят воскресшего Господа, первыми слышат Божественные слова из уст воскресшего тела Его. Евангелист благовествует: Когда же шли оне возвестить ученикамъ Его, и се, Iисусъ встретилъ ихъ, и сказалъ: радуйтесь. И оне, приступивъ, ухватились за ноги Его, и поклонились Ему (стих 9). И снова — исключительная радость, и снова — исключительное благовестие: они первые удостаиваются обнять ноги воскресшего Господа и поклониться Ему как истинному Богу и Господу. 28, 10 — Все при этой встрече было свято: и радость, и восхищение, и страх, и поклонение. Ибо присутствовало нечто воистину новое, воистину небывалое. Через все эти чувства трепетало какое-то святое возбуждение и веял какой-то священный трепет и страх. Поэтому Господь их подбадривает, чтобы они без боязни привыкли ко всем этим новым явлениям и удивлениям, к этой новой жизни в обществе существа Божественного и человеческого, Богочеловеческого. Евангелист благовествует: Тогда говоритъ имъ Iисусъ: не бойтесь; пойдите, возвестите братiямъ Моимъ, чтобы они шли въ Галiлею; и тамъ они увидятъ Меня (стих 10). — Сколько Божественного человеколюбия! Воскресший Господь называет братiями  Своими беглецов и трусов, которые разбежались, как только Он был схвачен. Тамъ они увидятъ Меня; пусть имеют время, чтобы успокоиться, чтобы обо всем поразмыслить, чтобы почувствовать, что Мое воскресение — это что-то совершенно естественное, и логичное, и естественное в Богочеловеческом домостроительстве спасения мира от смерти и диавола.

ПОДКУП СТРАЖЕЙ (28, 11-15)
28, 11-15 Насколько могут люди быть скверными до конца, настолько скверными, что они, пожалуй, даже хуже диавола, тому пример — первосвященники и старейшины еврейские. Весть о воскресении Христовом, которую им принесли их стражи, они сознательно и намеренно извратили в кражу мертвого тела Иисуса Христа Его учениками. Так бывает: если люди становятся на скользкую скалу христоборческого грехолюбия, они не могут остановиться в соврешении грехов, но сознательно и упрямо низвергаются из греха в грех до самого дна всех грехов: до ада. Но все же христоборчество всегда близоруко или слепо. Ученые первосвященники еврейские и книжники хотят подкупомъ стражей  затушевать и скрыть Христово воскресение. Хорошо, но что же вы сделаете с самим воскресшим Христом? Он много раз является после Своего воскресения, ест и пьет с учениками Своими, учит их новой жизни, сорок дней говорит о царстве Божием, возносится на небо, посылает Духа Своего святым ученикам Своим, оставляет Себя всего Богочеловеческому телу Своему — Церкви; — что сделаете с Ним? как хотите Его устранить, спрятать, скрыть, как хотите Его подкупить? Да не только Его, но: как заставите молчать Его учеников, свидетелей воскресения Его? Хотите их подкупить? Да они на ваше золото смотрят как на грязь! Слышите ли, что апостол Петр заявляет хромому от рождения: <Серебра и золота нетъ у меня, а что имею, то даю тебе: во имя Iисуса Христа Назорея встань и ходи> (Деян 3, 6). — Вот, воскресший Христос в нем и около него. Заставите их замолчать угрозами, темницами, мучениями? Смотри, все это воскресший Христос Своей Божественной силой превращает у самую приятную радость их. Убьете их? — Так для них нет ни смерти, ни страха смерти; — все это уничтожено воскресением Богочеловека Христа. Что остается вам? — Ложь, и чтобы ложью склонить легкомысленных людей к своей глупой выдумке: что Христос не воскрес, но ученики украли Его тело, а народу объявили, будто бы Он воскрес.- Евангелист говорит: и пронеслось слово сiе между iудеями до сего дня (28, 15), а через них перейдет и на многих христоборческих не-иудеев евпропейских.

ВОСКРЕСШИЙ ГОСПОДЬ С УЧЕНИКАМИ В ГАЛИЛЕЕ (28, 16-20)
28, 16-20 Одиннадцать? Как безмерно они сомневались в воскресшем Христе! Сомневались всеми сомнениями всех веков. Такова человеческая природа, особенно такая, которая веками и веками дружила и приятельствовала с богоборческими расположениями. Они ее и отучили от бессмертия, а этим же и от воскресения. И бессмертие, и воскресение стали для нее чем-то <неестественным> и <противоестественным>. Хотя на деле истина на противоположной стороне: грех и смерть, и рабствование греху и смерти — это неестественно и противоестественно в человеческом мире. По этому всеобщему человеческому грехоцентричному и смертоцентричному атавизму и сами апостолы едва поверили в воскресение Христово. А когда они уверовали, тогда они все до единого радостно пожертвовали и жизнями своими, и смертными телами своими, проповедуя воскресшего Господа Христа и Его Божественное Евангелие. Ибо их Он, Богочеловек, вечно живой, водил и переводил через все страдания и мучения за Него, разливая по их душам радость, какой не знает мир: радость, что смерть побеждена и бессмертие навсегда обеспечено Христовым последователям.

28, 18-20 Завещание воскресшего Господа Христа: нет сомнения, Богочеловек существом Своим соединил Бога и человека, небо и землю, уравнял их Своей Истиной, Своей Жизнью, Своей Любовью, Своим Воскресением, и Своим Вечным Евангелием. Поэтому всякая власть на небе и на земле принадлежит Ему. Причем: она дана в Нем, через Него и ради Него самому человеческому естеству, которое эту власть утратило, подчинившись добровольно власти греха, смерти и диавола. В воскресшем Богочеловеке человеческое естество освобождено от греха, смерти и диавола, и тем самым ему возвращена и дана Божественная власть, которую имело оно на земле до грехопадения. И еще: много большая власть: ибо ему во Христе Богочеловеке дана всякая власть и на небе. Так в обоих мирах господствует: одно Евангелие, одна власть, одна Истина, одна Жизнь, один Закон, одна Церковь. Эта всевласть, а перед ней — всемогущество по дару воскресшего Богочеловека становится достоянием Церкви и ее представителей: Святых Апостолов и их наследников. Ее сердце: святое таинство крещения. На это Спаситель в Завете Своем сводит все свое Евангелие и все Свое Богочеловеческое домостроительство спасения. В этом святом таинстве — и все остальные таинства; они все из него, как из всетаинства. Из него как из вседобродетели и все святые добродетели: отроичение = вседобродетель. Доказательство? Уча ихъ соблюдать все, что Я повелелъ вамъ  (стих 20) ибо это все — свято и есть святая тайна = всетайна; и всесвятая добродетель = вседобродетель. Ничего из того, что относится к Богочеловеку, нельзя исключить или отбросить. В этом и заключается спасение каждого человека отдельно и всех народов совокупно. Вот доказательство, что это так: Сам Господь Христос остается в Своей Церкви со всеми Апостолами и их святыми наследниками во все дни до скончанiя века (стих 20). — На самом деле, это единственное живое завещание, в человеческом мире: Богочловек оставил Себя всего в Церкви Своей = в Теле Своем.