Христианская вера и естественные науки. Вячеслав Мальцев

Около двухсот лет назад на земле началась так называемая техногенная эра. В результате мощного развития науки и техники внутри мира природы человеком был создан как бы второй мир — техносфера , реально ставший нашей второй средой обитания. А за последние 25 лет наука вошла в зрелый возраст, т.е. созрела для того, чтобы приступить к обобщению накопленного массива систематизированных фундаментальных знаний …

Около двухсот лет назад на земле началась так называемая техногенная эра. В результате мощного развития науки и техники внутри мира природы человеком был создан как бы второй мир — техносфера , реально ставший нашей второй средой обитания. А за последние 25 лет наука вошла в зрелый возраст, т.е. созрела для того, чтобы приступить к обобщению накопленного массива систематизированных фундаментальных знаний в области физики макро и микромира, космогонии, химии, молекулярной биологии, генетики. Более того, интенсивное развитие информатики и компьютерной техники сулит научному сообществу грандиозную возможность : попытаться преодолеть основное ограничение научного знания, связанное с множественной дифференциацией наук и ограниченной емкостью нашей памяти.

Вот , что писал об этом ограничении архиепископ Иларион (Троицкий): «Человечество знает очень много… Посмотрите на громадные библиотеки ! Какая масса труда, фактов, теорий ! Поистине это как бы египетские пирамиды материализованной человеческой мысли. …Но всматриваясь в действительное положение вещей, невольно замечаешь печальную трагедию человеческого знания…. Библиотеки громадны, но велика ли та библиотека, какую может прочитать отдельный человек и содержание которой он может усвоить? Не смешна ли даже мысль о человеке, знающем все науки? Не наукой и не науками занимаются люди, а лишь дробными отделами наук. … Знание человечества все ширится, а знание человека становится все уже.»

Это было написано в 1913 г. Позднее об этом же говорил известный физик Р. Фейнман: «Природе нет дела до того, что мы ее изучаем с точки зрения физики, химии, биологии – она продолжает существовать, как единое целое». Указанная архиепископом Иларионом и Р. Фейнманом трагедия научного знания до сих пор существует. Но она уже не кажется многим ученым трагичной из-за появления компьютеров. Достигнутые практические успехи и новые возможности кружат головы. Факты накапливаются лавинообразно, но расширяются и технические средства для их хранения, обобщения и интерпретации. Как тут не спеть гимн торжествующему научному рационализму , в котором Бог Творец в лучшем случае вынесен за скобки! ?

Нынешний среднестатистический научный работник предпочитает, чтобы его называли «ученым» и считает себя скорее индифферентным к Богу рационалистом, чем воинствующим атеистом. На основании причинно-следственных связей он получил некий ценный результат, и при этом, как Лаплас, «не нуждался в гипотезе» о существовании Бога. Он не против религии вне сферы его деятельности, и даже готов сесть с Церковью «за круглый стол» ( но только — на равных ! ), чтобы совместно обсудить «в толерантном режиме» проблемы экологии, улучшения нравственного климата, управления человеческой психологией и другие «пограничные вопросы». Чтобы нам, верующим, понять, кто он такой, приведем некоторые выдержки из дискуссии на конференции в Дубне (1997 г.) «Религия, философия, наука».

1. «Наука существует для того, чтобы мы могли активно действовать…, поэтому мы должны указать причину каждого события. Предположим ученый открыл некоторое явление и говорит: Я не могу найти материальной причины, — там Бог. На Бога он действовать, конечно, не может. Он выходит за пределы науки. Если у вас появился такой научный сотрудник, то его надо увольнять . (Смех в зале). Он выработал свой ресурс. Мы работаем в концептуальных условиях направленных на практику . К нам предъявляются совершенно железные требования».

2. » У нас ( на конференции) нарушено равноправие. Мы попали под гнет религии… (Хохот в зале). Я хочу восстановить баланс сил. Наука и религия несовместимы…В науке нет чудес. В науке есть доказательства. И если в науке появляются чудеса, тогда это или новое направление, или это игра статистики, или это неправильный эксперимент…Наука все больше вторгается в те области, где господствовала религия. Картина мира все в большей мере пишется наукой…. Наука сейчас подходит к анализу того, как человек думает. …Да . эволюционная картина нам не полностью понятна, но при чем тут Христос?»

3. «Слово Бог. Если слово произнесено, то должно быть известно, что это такое?! Как же мы произносим слово Бог и не знаем, что это такое?!… А что такое красное, так это физики знают…Длина волны красного цвета известна. Это точно измеряемые вещи».

Вышеприведенную группу цитат назовем «группой 1». Общий знаменатель этих гордых панегириков науке прост: наука не нуждается в религии — она самодостаточна. К счастью, так думают не все ученые!

Цитаты из группы 2 начнем с Ньютона: «Себе самому я представляюсь маленьким мальчиком, который на берегу безграничного океана собирает отдельные ракушки, выброшенные на песок, в то время как сам океан и его глубины остаются для меня непостижимыми». Крупнейший астрофизик и космолог Дж. Джинс сказал: «Современные научные теории заставляют нас думать о Творце, работающем вне времени и пространства, которые являются частью Его творения». А вот слова Нобелевского лауреата , физика А. Комптона: «Вера начинается со знания того, что Высший Разум создал Вселенную и человека. Мне нетрудно верить в это, потому что факт наличия плана и , следовательно, Разума — неопровержим».

Открывателю электрона Томсону принадлежат слова: «Не бойтесь быть независимыми мыслителями! Если вы мыслите достаточно сильно, то неизбежно будете приведены наукой к вере в Бога… Вы увидите, что наука не враг, а помощница религии».

Основоположник квантовой физики Макс Планк был также глубоко религиозным человеком. что подтверждает следующее его высказывание: «И религия и естествознание нуждаются в вере в Бога. При этом для религии Бог стоит в начале всякого размышления, а для естествознания — в конце. Для одних он означает фундамент, а для других — вершину построения мировоззренческих принципов… Религия и естествознание не исключают, а дополняют и обуславливают друг друга».

Интересны слова создателя атомной бомбы Р. Оппенгеймера: «Я имел возможность проконсультироваться с сорока физиками-теоретиками… Мои коллеги… придерживаются…одного убеждения. Все признают, что мы не понимаем природу материи, законов, которые управляют ей, языка, которым она может быть описана».

К похожим выводам постепенно приходят и многие крупные ученые нашего времени. Астрофизик Т. Хойль в 1982 г. высказывается в том смысле , что «суперинтеллект подшучивает» над физикой, химией и биологией. Другой астрофизик Пол Дэвис от воинствующего атеизма продвигается до признания, что «законы физики… кажутся продуктом исключительного плана…. Сотворение производит впечатление».

Известный современный квантовый химик Генри Шафер пишет: «Радость и значение моей науке придают те редкие моменты, когда открывается что-то новое, и говоришь себе: Так вот как сделал это Бог. Моя цель – понять маленький уголок Божьего плана».

Эту вторую группу цитат можно завершить словами А.Эйнштейна: «В наш материалистический век серьезными учеными могут быть только глубоко религиозные люди. Я не могу найти слова лучше, чем религия для обозначения веры в рациональную природу реальности».

И. Кеплер, Б.Паскаль, А.Вольта, А. Ампер, Л. Пастер, Г. Мендель, Н. Пирогов, Д. Менделеев, Э.Шредингер, Л.Бройль, Ч.Таунс — все они были верующими в Бога людьми, причем их вера во Творца сформировалась, именно, как закономерный итог их научных исследований.

Две приведенные группы цитат — это два подхода, два взгляда на мир современных деятелей науки. Какой из них плодотворнее? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим, какие качества характеризуют ученых первой и второй группы. Для группы № 2 характерны 1) смиренное сознание ограниченности своих знаний, своего уровня понимания мира; 2) способность удивляться ;3) независимость мысли; 4) приверженность к истине, доходящая до готовности принять доказанную новую научную истину, даже если она противоречит всему предыдущему опыту и личным интересам исследователя. Для группы №1: гордость, эйфория, упрямство , отсутствие элемента удивления (изумления) в научном творчестве, ультра — высокая оценка существующего уровня знания, доминанта пользы (практики) над истиной.

Очевидно, что познание возможно только там, где познающий не считает себя знающим в последней инстанции или находящимся на гарантированно безошибочном пути. Посмотрите, как одинаково говорят об этом апостол Павел и академик Наан: 1) » Знание надмевает…Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает, как должно знать» (1 Кор. 8.1-2); 2) «Мало кто знает, как много надо знать, чтобы знать, как мало мы знаем» ( Г. Наан ).

В истории науки много раз были ситуации, когда казалось, что картина уже почти завершена, но за этим следовало горькое разочарование. «Перед падением возносится сердце человека, а смирение предшествует славе» (Прит. 18.13) ,- так говорит ветхозаветная мудрость. Потому и прославились ученые группы 2, что в научном познании исходили из смиренной самооценки и от интуитивного чувства безграничности сокрытых от них глубин. А те из них, кто в поиске истины еще и умел удивляться , в конце своего научного пути встретились с Богом, как Макс Планк, опознав Его, как Творца их ума и изучаемых ими научных объектов или процессов.

Что же касается ученых группы 1 , то не надо быть пророком, чтобы с полной достоверностью предсказать , что они уже не скажут никакого нового значимого слова в науке. Слава, которую они могут иметь, может быть только временной, локальной, искусственно созданной и непрочной.

К этому можно добавить, что по-человечески еще можно понять «головокружение от успехов» у представителей богатой и процветающей западной науки. Нашу же отечественную науку Сам Бог смиряет вот уже 10 лет за то, что она еще в Советское время чрезмерно возомнила о своем всемогуществе и о своей самодостаточности и превратилась в угрозу для человека и природы (вспомним некоторые безумные проекты вроде поворота Северных рек!). За это мы и имеем развал научных центров и школ, нищету ВУЗов и РАН, оскудение научных кадров и публикаций, снисходительно- презрительное отношение западных коллег: » Скоро они ( ученые России) перестанут даже понимать, о чем мы говорим».

Казалось бы пора уже придти в себя и отрезвиться от эйфории. И многие ученые нашей многострадальной страны находят мужество вступить на этот единственно спасительный путь. Инициаторами строительства новых храмов в Дубне, Обнинске, Сарове, Протвино становятся научные работники. Кстати , новый храм в Протвино освящен в честь Покрова Богоматери, в связи с чем протвинцы вспомнили, что запуск синхротрона У-70, вокруг которого вырос их город, произошел именно 1(14) октября 1967 г! Президент академии наук Ю.С. Осипов, вице-президент В.Е Фортов и многие другие видные деятели российской науки становятся друзьями Церкви.

Но выявляется и другая тенденция! Полностью в духе цитат группы 1 написан цикл статей академика В.Л. Гинзбурга в «Вестнике РАН» и журнале «Поиск». В этих статьях академик пытается «защитить атеистическое мировоззрение» от терроризирующей умы религии. К носителям этой тенденции хочется обратиться словами пророка Исаии (Ис. 1. 5-7): «Вся голова в язвах…От подошвы…до темени…нет…здорового места… Все опустело, как после разорения чужими… Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство» безбожные ученые России?!

Почему так происходит? Почему у некоторых даже кризисные обстоятельства не исцеляют духовного ослепления? Дело в том, что ученые — это люди. И они делятся на три категории. Одни любят истину и занимаются наукой ради нее. Другие любят себя в науке, и это является стимулом их деятельности. А третьи любят саму науку, и в этой любви доходят до неразумного рабского идолопоклонства. Только первая из этих трех указанных категорий сравнительно легко поддается Божественному вразумлению.

От нелицеприятной критики заблуждений деятелей науки пора перейти к еще более острой критике типичных заблуждений, которые бытуют среди нас , верующих. К сожалению, многие из православных христиан тоже неправильно понимают вопросы отношения Церкви к науке и взаимоотношения веры и научного познания. Здесь есть 2 крайности .

1. Некоторые христиане отрицательно относятся к науке, как к «лжеименному знанию» (1 Тим. 6.20), не разумея, как должно, слов Апостола. Они считают науку ( да и вообще — культуру) чуть ли не слугой дьявола, и уж во всяком случае бесполезной для веры, для спасения. Среди таких псевдо-ревнителей православия, — увы, — есть и священники. Церковь никогда не разделяла их точку зрения. То правда, что простецу, необремененному лишними знаниями, легче придти к Богу. Правда и то, что Бог делает мудрыми «людей некнижных» и открывает им многие Свои тайны без всякой науки. Так было с апостолами, так было с Марией Египетской. Образованность мирская не сообщает совершенств духовных — и это правда, т.к. «Главное у нас дело есть Богоугождение, а научность есть придаточное качество…И поэтому не должно, чтобы она занимала все внимание и поглощала всю заботу. Нет ничего ядовитее и гибельнее для духа христианской жизни, как эта научность и исключительная о ней забота» (Св. Феофан Затворник). Но если «мудрец века сего» пришел ко Христу, повергнув к Его ногам свои знания, свой ум и свою волю, то Бог очищает его ум, и сообщая ему ум Христов, сторицей возвращает ему в очищенном от всякого зла виде его научные и философские знания. Такими обладателями одновременно духовной и мирской мудрости были Св. Василий Великий, Св. Григорий Богослов , о. Серафим Роуз — образованнейшие люди своего времени. Да, Бог открывает нам все. Но Он призывает нас не просто к вере, а к сознательной вере, которая не боится никаких колебаний, потому что знание пришло в гармонию с откровением. Климент Александрийский писал: «Принимать истинное учение и отвергать ложное может вера не простая, а только соединенная с изучением наук» (Строматы).

Под «лжеименным знанием» Церковь понимает не любое научное знание , а только то, к которому относятся слова пророка: » Мудрость твоя и знание твое — они сбили тебя с пути, и ты говорил в сердце своем: Я и никто, кроме меня» ( Ис. 47.10 ). Девство выше брака, но целомудренный христианский брак тоже спасителен, благословен и освящен, и Церковь воспрещает его унижать. Так и вера выше научного знания, но истинное научное знание не только приводит человека к Богу, но и способно обогатить его веру. Но если брак и девство нельзя совместить, то знание и вера могут находиться в гармонии при указанных выше трудных, но исполнимых условиях. Поэтому христиане, унижающие науку и культуру, подобны девам, которые горды, и которым их «девство» не принесет никакой пользы. Примесь суетности и зла существует в научном знании только из-за человеческих греховных страстей, которым поддаются исследователи поодиночке и в целом. Эти страсти способны ослепить ученых до такой степени, что познавая устройство Божьих творений, они перестают видеть в них Творца.

2. Другая крайность, другая ошибка, которую совершают многие христиане, состоит в преждевременной попытке совместить, примирить веру и науку, не совершив сначала подвижническое отречение от своего ума, заповеданное всеми отцами православной аскетики. К таким христианам принадлежат, увы, многие представители так называемого «профессорского богословия», на самом деле специализирующиеся не в богословии, а в богословской науке , а то и в «около-богословской публицистике».

Христиане этого типа по роду своего занятия склонны к рационализму. Поэтому они, сами не замечая того, быстро попадают в плен к науке, причем к ее ошибочным антихристианским направлениям . Вместо совмещения и примирения получается рабство и сдача веры по всем позициям. Что особенно удивительно: это видно многим, но только не самим совместителям. Лакмусовой бумажкой для выявления данного типа заблуждений является отношение к теории эволюции.

Максимально кратко сущность этой теории можно определить так. Отказавшись от наиболее одиозных положений теории Дарвина, она пытается объединить в единое мировоззрение данные биологии, эмбриологии, генетики, антропологии, геологии, палеонтологии, физики микромира, астрофизики, космогонии и т.п., представляя развитие мира, как самопроизвольный эволюционный процесс непрерывного восхождения от простого к сложному живых и неживых форм материи, включая саму Вселенную. Биологическим результатом этого процесса якобы является совершенствование старых и появление новых видов. Поскольку в короткие промежутки времени эволюционных изменений никто не наблюдал, для теории эволюции необходимы миллионы и миллиарды лет, которые вроде бы и появляются из косвенных научных данных.

Научная «картина мира» на сегодняшний день имеет следующие приблизительные черты. 1) 20 миллиардов лет назад: «Большой взрыв» — начало существования и расширения вселенной (с уменьшением плотности и энергии). Возможная причина — флуктуация поля физического вакуума. 2)разделение взаимодействий, формирование в кварк-глюонной плазме протонов, нейтронов, а потом и ядер: эти две стадии завершаются за ничтожные доли секунды. 3)Формирование атомов, отделение излучения от вещества. 4) 19 миллиардов лет назад — формирование звезд и галактик из газа. 5) 6 миллиардов лет назад — образование Земли. 6)1-3 миллиарда лет назад — первые клетки и простейшие. 7) 300-150 миллионов лет назад — позвоночные, ящеры, млекопитающие. 8) 200 тысяч лет назад — неандерталец; 35 тысяч лет назад — современный человек. Что дальше? Возможно, коллапс Вселенной . Но, скорей всего, новый цикл развития.

Конечно, нарисованная картина — это только некоторый упрощенный и усредненный вариант. Существуют и другие подварианты теорий и гипотез, в том числе креационистских, т.е. исходящих из идеи сотворенности мира.

При сравнении этой картины с книгой Бытия у христиан рассматриваемого нами типа возникает недоумение. Ведь если дни творения понимать, прежде всего, буквально ( а именно так учили их понимать Святые отцы) , то их желание совместить веру и науку наталкивается на «непреодолимые» препятствия.

По библии 1) вся история мира насчитывает чуть больше 7,5 тысяч лет; 2) дни творения были днями , а не миллиардами лет; 3)» Земля и небо» были созданы раньше всего; 4) свет был создан раньше Солнца и звезд; 5) растения были созданы раньше Солнца; 6) человек не эволюционировал от «общего предка» , а был создан, как венец Творения, специальным актом Божьим в шестой день; 7) на седьмой день Бог упокоился от трудов Своих, что несовместимо не только с нарушением законов сохранения в природе, но и с появлением новых биологических видов.

Поэтому примирители Библии с эволюционной наукой забывают рекомендацию Св.Василия Великого : предоставить самой науке разоблачать свои заблуждения, и делают ей уступки, соглашаясь на гибкое символическое истолкование дней творения. Уступки такого рода , хуже всякой ереси , посягают на самые основы нашей веры — на первый член Символа христианского вероисповедания. Сокрушительная критика неправославных заблуждений «православных эволюционистов» дана о. Серафимом Роузом : «Православный взгляд на эволюцию » и затем священниками: Константином Буфеевым, Тимофеем Алферовым, диаконом Даниилом Сысуевым и др. После этой критики упорствовать в эволюционистских заблуждениях можно только, угасив в себе Святого Духа.

Эволюционная картина мира не учитывает искажения ( порчи) , возникшей в природе в результате грехопадения первозданного человека. Эта порча и случившийся через 2262 года после этого Потоп не позволяют экстраполировать в прошлое законы природы нынешнего времени. Если пользоваться языком науки, от начала сотворения мира нас отделяет «точка бифуркации» (следствия грехопадения) и «пороговый эффект» – Потоп.

В начале статьи говорилось, что естественные науки входят сейчас в возраст зрелости. Можно предвидеть что они сами, рано или поздно, докажут справедливость креационистской последовательности творения в полном соответствии с книгой Бытия. Последняя проповедь Евангелия перед концом будет , по-видимому, включать не только проповедь ангелов ( Откр.14,6-7) и семи громов (Откр.10.3), но, возможно, и как бы невольную проповедь рационализма. Можно себе представить, какой шок в умах способно произвести доказательство наукой правоты книги Бытия. Причем особую убедительность ему может придать именно то, что к этим выводам придут противящиеся Богу эволюционисты. Наука будет проповедовать Творца как бы вопреки своему предыдущему развитию и желанию отдельных ученых. Пусть православные «богословы», спешащие принять концепции современного эволюционизма, подумают , как они будут выглядеть в этом случае.

Выделенный жирным шрифтом прогноз – отнюдь не фантастика. Сегодня мы уже имеем первые признаки этого процесса. Именно эволюционисты ( а не креационисты), физики и астрофизики, сегодня почти уже доказали такие «особенности» первого дня творения, как1) создание мира из ничего (из «ложного квантового вакуума»); 2) ультра-короткий срок «инфляционной стадии» и малое время формирования материи на атомарном уровне (кто знает, может оно в дальнейшем сократится и до одного дня?); 3) наличие света раньше звезд – реликтовое излучение. С другой стороны, эволюционисты – генетики недавно почти доказали, что человечество происходит только от одного мужчины и от одной женщины. Этот результат был получен при исследовании межэтнической вариации последовательности нуклеотидов в нерекомбинантной части Y- хромосомы (наследуется только через мужчин) и в ДНК митохондрий (наследуется только у женщин и через женщин).

Особенно сильна вера, прошедшая через испытание неверием! Вот как писал об этом Ф.М. Достоевский: «Мерзавцы дразнили меня необразованной и ретроградной верой в Бога. …Да их глупой природе и не снилось такой силы отрицание, которое пережил я … Не как дурак же (фанатик), я верую в Бога…И в Европе такой силы атеистических выражений нет и не бывало. Стало быть, не как мальчик, я верую во Христа и Его исповедую, а через большое горнило сомнений моя осанна прошла».

Участвовать в процессе преодоления эволюционистского отрицания могут, конечно, только те из ученых – эволюционистов, которые твердо стоят в своем эволюционизме, но ищут, прежде всего, — истину (т.е. эволюционисты, принадлежащие к группе 2). Искатели материальных благ, славы и гордецы – заведомо не примут в нем участия. И слава Богу! Т.к. ученые этого типа вообще не способны к получению значительных результатов: «Настоящая наука делается только теми, кто исполнен сильным желанием правды и понимания» (А. Эйнштейн). Апостол Павел родился из находящегося «в добросовестном заблуждении» гонителя христиан Савла. Почему бы не родиться и апостолам креационизма из «добросовестных» эволюционистов!?

По-видимому неслучайно православная традиция не уделяет ( в отличие от протестантской) слишком большого значения креационистской научной апологетике. Имеющиеся работы в этой области направлены, главным образом, на вразумление заблудившихся богословов гностического толка , а не на обращение к Богу неверующих ученых. Православие не хочет лишить науку и ученых права, заслуги и радости самостоятельного преодоления собственных ошибок и законной встречи их с Богом. По-настоящему своим делается только то, что пережито (и даже выстрадано) собственным опытом, а не то, что вложено извне в сознание человека.

Параллельно с указанным процессом прозрения здоровой науки, вероятно, продолжится и другой: ученые из группы 1 , все более и более безумствуя, продолжат развивать богопротивную сферу науки с ее клонированием, фертилизацией «in vitro», с использованием для экспериментов человеческих эмбрионов. Ну, что ж. Гнев Божий на такие дела неотвратим. «И сделанное вместе со сделавшим будет наказано. Посему и на идолов языческих будет суд » ( Прем. 14.10-11 ). И этот суд тоже явится составной частью последней проповеди Евангелия по всей Земле, обращая к Богу многих людей. Но для некоторых ученых он будет непереносимым и ужасным.

Подведем итоги. Первый русский ученый из группы 2 М.В. Ломоносов писал: «Создатель дал роду человеческому две книги. В одной Он показал Свое величество; в другой – Свою волю. Первая – этот видимый мир, Им созданный, чтобы человек, смотря на …красоту и стройность его зданий, признал Божественное всемогущество… Вторая книга – Священное Писание. В ней показано Создателево благословение к нашему спасению. В сих пророческих и апостольских боговдохновенных книгах истолкователи и изъяснители суть церковные учителя. А в оной книге сложения видимого мира — физики, математики, астрономы… суть таковы, каковы в иной пророки, апостолы и церковные учителя».

Наука и вера не только не находятся во вражде и в противоречии, но мы можем надеяться, что некогда обе великие книги будут переплетены под одной обложкой в один сборник, дополнив и обогатив друг друга. Но только истинная вера! И только истинная наука! С богопротивной же наукой, как и с ложной верой, истинная вера не имеет ничего общего. Может быть также кажущееся снятие противоречий между ложной верой и неистинной наукой, но этот альянс непрочен и неплодотворен. Он мертв.

Источник: http://www.creatio.orthodoxy.ru