Как правильно «хвастать»?
- Главная
- священник Даниил Сысоев
- Книги отца Даниила Сысоева
- Как правильно «хвастать»?
Должны ли мы скрывать свои добрые дела или хвалиться ими как свидетельством любви к Богу? Как определить меру и хвалиться честно? Священник Даниил Сысоев поможет читателю проявить рассудительность в желании «хвастать» во славу Божию
Толкование на послания апостола Павла к коринфянам. В 12-ти частях
Толкование на Второе Послание святого апостола Павла к Коринфянам, 9-12 главы (часть 12)
Как правильно «хвастать»?
Павел призывает коринфян оправдать похвалу
Учитесь хвастать так, чтобы вас хвалил Господь
Хорошая награда за щедрость
Как отвечать своим обвинителям?
Бог, любящий до ревности
Победа во Христе
Павел призывает коринфян оправдать похвалу
В этой главе апостол Павел продолжает тему милостыни, которую необходимо собирать для Церквей Божиих в Иудее.
«Для меня впрочем излишне писать вам о вспоможении святым, ибо я знаю усердие ваше и хвалюсь вами перед Македонянами, что Ахаия приготовлена еще с прошедшего года; и ревность ваша поощрила многих. Братьев же послал я для того, чтобы похвала моя о вас не оказалась тщетною в сем случае, но чтобы вы, как я говорил, были приготовлены, и чтобы, когда придут со мною Македоняне и найдут вас неготовыми, не остались в стыде мы, — не говорю “вы”, — похвалившись с такою уверенностью. Посему я почел за нужное упросить братьев, чтобы они наперед пошли к вам и предварительно озаботились, дабы возвещенное уже благословение ваше было готово как благословение, а не как побор» (2 Кор. 9; 1–5).
Продолжая тему, апостол говорит: «Я понимаю, что мне и учить-то вас нечему, потому что вы служите образцом, и я вами всегда хвалюсь». Павел заявляет, что коринфяне уже готовы и он ими хвалился перед Македонской Церковью. Он говорит, что вся Ахаия, то есть Центральная Греция, давно уже помогает милостыней. Теперь же боится, что похвала была ложной.
Апостол Павел действует, следуя очень важному миссионерскому принципу. Так, обращаеясь к незнакомому человеку, можно поступать по-разному. Можно сказать так: «Ой, грешник! В церковь не ходит, пьет, ругается. Свинья этакая». А в результате ответят: «Иди ты отсюда!» Но можно сказать и так: «Ну, мы-то с вами понимаем, что вы люди нормальные. Вы, конечно, каждое воскресенье в церковь ходите, что вас учить?» Человек смутится: «Вроде не каждое…» Или скажешь какому-нибудь хулигану: «Ты, конечно, отца с матерью всегда слушаешься, учителей уважаешь. Ты прекрасный, благородный человек. Мы-то с тобой все понимаем». А он начнет в уголочек зажиматься от смущения.
Апостол как раз и использует эту практику. Он пишет: «Для меня впрочем излишне писать вам о вспоможении святым, ибо я знаю усердие ваше и хвалюсь вами перед Македонянами, что Ахаия приготовлена еще с прошедшего года; и ревность ваша поощрила многих» (2 Кор. 9; 1–2).
Павел говорит: «Как замечательно, что ваша горячность, ваше рвение собирать пожертвования для находящейся в гонении Церкви Иерусалимской столь многих уже воодушевила!» Причем думается, что апостол здесь не преувеличил и воодушевление у коринфян было, а вот до дела руки не доходили. Есть такой тип людей, у которых языки длинные и они постоянно строят грандиозные планы, но как доходит до дела — отступаются. Сразу говорят, что некогда, невозможно и т. д.
Святой Златоуст так комментирует это место: «Ибо человеку, о котором идет такая слава, что для него не нужны советы, стыдно показать себя ниже доброго о себе мнения и потерять оное. Подобно сему поступает он большею частию и при обличениях, употребляя оборот речи, называемый умалчиванием (παράλειφις), ибо он имеет большую силу» [21. Беседа 19].
«Братьев же послал я для того, чтобы похвала моя о вас не оказалась тщетною в сем случае, но чтобы вы, как я говорил, были приготовлены» (2 Кор. 9; 3).
Учитесь хвастать, чтобы Господь хвалил вас
Павел беспокоится, чтобы не оказалась пустой его похвала коринфянам. Могло получиться так: Павел похвалил христиан Коринфа за то, что они уже все собрали, и вот приходят братья из Иерусалима за милостыней, а ничего нет.
«…И чтобы, когда придут со мною Македоняне и найдут вас не готовыми, не остались в стыде мы, — не говорю “вы”, — похвалившись с такою уверенностью» (2 Кор. 9; 4).
Апостол Павел отождествляет себя с коринфянами и пишет, что опасается испытать позор за них, так как он фактически за них поручился. Он обещал, что коринфяне будут щедры и проявят любовь к страдающим, а в итоге они могут оказаться совсем другими. Виноватыми же окажутся апостолы, так как они столь смело поручились.
«Посему я почел за нужное упросить братьев, чтобы они наперед пошли к вам и предварительно озаботились, дабы возвещенное уже благословение ваше было готово, как благословение, а не как побор» (2 Кор. 9; 5).
Три посланника апостола: Тит, Лука и Аполлос — отправляются, чтобы проверить, все ли готово, дабы это было проявлением благой воли коринфян пред официальными представителями Иерусалима, а не побором, чтобы не получилось так, будто кто-то пришел и вымогает, требует денег.
Здесь, кстати говоря, очень важный момент. Часто у нас священник воспринимается как налоговый полицейский, который собирает со всех подать. Я слышал историю, как одному неуемному батюшке дали замечательный приход в большой деревне на востоке Украины. В деревне проживало около тысячи человек, а храм состоял только из закладного камня. Батюшка отслужил молебен и сказал народу, принесшему несколько гривен: «Знаете что, мы сделаем по-другому. Мы благодарны вам за пожертвование, но оставьте его себе. У вас в деревне, наверно, ни одного дома не освящено, поэтому мы пойдем и освятим каждый дом. И еще у вас скоро выборы, и главе администрации нужно с вами познакомиться. Вот заодно глава администрации с вами познакомится. А вы местного начальника милиции ведь не знаете? Заодно и с ним тоже познакомлю. Но учтите, никаких денег мы с вас не берем. Вы же Богу десятину и так будете платить?» В результате через год храм был полностью построен. Причем батюшку люди любили — у него был такой подход, что отказать было практически невозможно. Вот и апостол Павел очень мудро поступает. Еще нужно помнить, что собранные средства шли на поддержку гонимой Церкви в Иерусалиме.
Святитель Феофан Затворник объясняет: «Нехорошо стеснять подаяние скупостию и сопровождать его желанием и каким-нибудь неблаговолительным чувством или словом к тем, кому подается» [22].
А Василий Великий, комментируя этот отрывок в «Нравственных правилах», говорит, что милостыня, подаваемая с ропотом, не принимается Богом. Толку от такой милостыни нет. Нужно помнить, что, когда дается подаяние нищим, церквям, речь идет не о простой финансовой поддержке, а о нашем личном служении Богу.
«При сем скажу: кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет. Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог. Бог же силен обогатить вас всякою благодатью, чтобы вы, всегда и во всем имея всякое довольство, были богаты на всякое доброе дело» (2 Кор. 9; 6–8).
Апостол напоминает, что сейчас мы сеем. Блаженный Августин учит, что сейчас время сева, когда нужно быстро и энергично сеять, потому что потом наступит пора жатвы, которую соберут лишь те, кто сеял, не видя еще плодов. Это и понятно. В огороде мы не сажаем уже готовый огурец, но семечко, которое должно превратиться в плод. Мы верим, что оно вырастет, и трудимся в расчете получить награду. Так же и святой Павел наставляет, что если будем сеять скудо, то скудно и пожнем, а если щедро, то пожнем много. При дословном переводе эти слова звучат так: «Кто сеет жалея, тот и пожнет жалея». Не скудно, а жалея, потому что награды ему от Бога не будет. Если человек со скупым сердцем еле-еле что-то от себя отрывает, то награды ему Господь не даст.
«А кто сеет щедро, тот щедро и пожнет» (2 Кор. 9; 6).
Существует очень важный принцип. Апостол учит, что, подавая милостыню нуждающимся, нужно делать это с радостью, а не так, будто несешь какую-то обузу. Златоуст указывает: «Видишь ли, как в самом увещании показывает тотчас и плод, подаянием приносимый, то есть что подающие исполняются благословения» [21. Беседа 19].
Что значит «исполняются благословения»? Подающий милостыню исполняется благословения от тех, кому он благотворит, но это не главное.
Важнее то, что «благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его» (Притч. 19; 17).
Человек, который дает милостыню, сразу же получает от Бога благословение. То есть еще на земле Господь одобряет его поступок, и человек это чувствует. Поэтому есть люди, которые входят в такой вкус к милостыне, что не могут остановиться. Мне рассказывали про одного бизнесмена, который построил несколько храмов, а потом решил, что с него довольно. Тут приходит ему письмо от знакомого батюшки из Германии. Батюшка переделывал пустовавшее здание лютеран в храм Иоанна Кронштадтского. Он бился-бился, но все было бесполезно. Тогда он отслужил молебен святому Иоанну Кронштадтскому и попросил у него денег на храм. Батюшка вспомнил о том благотворителе, который как раз решил, что жертвовать больше не будет, и послал ему письмо. Бизнесмен прочитал письмо и хотел отказать, но тут поднял взгляд на подаренную иконку Иоанна Кронштадтского. Подумал и решил помочь. Когда же он начал строить, то испытал такое удовольствие, что остановиться уже не мог. На храмы жертвует, другим помогает, Господь при этом его богатство умножает, а главное — радость на сердце. На самом деле известно, что щедрость — очень приятная вещь. Одно удовольствие давать милостыню. Главное же, человек понимает, что он сеет в вечность.
Феофан Затворник пишет: «Общеизвестна истина: что посеешь, то и пожнешь. Знает это сеющий, потому сеет и с охотою, и без щадения семян. Воодушевляет его уверенность, что непременно пожнет посеянное с преизбытком, то есть в 30, 60, 100 раз больше. Это применяет Апостол к милостынеподаянию. Сеющий будто тратит, разбрасывает семена, невесть для чего. Так мог бы о нем подумать всякий, не знающий, к чему идет сеятва и что даст. Милостыню дающий будто разбрасывает свое добро незнать для чего; а между тем несомненно, что это дело приносит плод, и приносит его вернее, чем сеятва. От сеятвы не всегда урожай бывает, хотя всегда ожидается, а от сеяния милостыни неурожая не бывает, — всегда она приносит плод. Надобно только вложить в нее доброхотство» [22].
Как при посеве семена нужно полить водичкой, положить удобрения, так и милостыню должно подавать с доброхотством и радостью, а также добавить «удобрение» молитвы за того, кому подали. Тогда милостыня разрастется.
Феофан Затворник добавляет: «Оскудение же такого расположения в милостынеподаянии есть то же для нее, что засуха для сеятвы» [22]. И Святой Златоуст говорит: «Сеяй скудостию… Не сказал: скупо, но употребил благороднейшее наименование бережливого; и сеянием назвал самое действие, дабы ты тотчас вспомнил о воздаянии, представил себе жатву и понял, что, подавая другим, более получаешь сам, нежели даешь» [21. Беседа 19].
«Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог» (2 Кор. 9; 7).
Здесь стоит греческое слово «иларон», что значит «веселый», или «счастливый», даритель. Есть очень красивое имя Иларий, или Илларион, которое означает «счастливый и радостный». Выражение «Фотос иларон», то есть «Свете тихий», дословно переводится как «Свет счастливый и радостный». «Свет радостный святой славы Бессмертного Отца Небесного», — поется на вечерне. Апостол как раз и говорит, что счастливого и радостного дарителя любит Бог. Бог любит, чтобы человек давал от сердца.
Святой Феофан учит: «Столько пусть подает, насколько расположено сердце. Что не по этой мере, то бесплодно будет. Это будет то же, что сеять семя, растерши его или измявши до повреждения ростка. Как такое семя есть мертвое семя, потому и бесплодное, так подаяние, даемое со скорбию и вынужденно, есть мертвое подаяние и никакого воздаяния не заслуживает. Убивает его сжатость сердца и отсутствие радушия при даянии» [22]. Подающий скупо теряет деньги и ничего не приобретает, кроме расстройства.
Апостол говорит тут, что нужно приучать себя к радушию. Мы снова видим, что милостыня ни в коем случае не является просто внешним актом передачи финансовых средств от одного субъекта к другому. Милостыня — духовная работа над сердцем. Иоанн Златоуст потому считает милостыню одной из первейших добродетелей, когда человек начинает служить Богу и телесными силами, и размягчением своего сердца.
По слову Феофана Затворника, «Апостол хочет, чтобы подаяние шло из сердца, как сочная трава из жирной земли» [22], а Иоанн Златоуст говорит: «Если милостыня есть добродетель, а всякое дело, сделанное по принуждению, теряет свою награду, то Апостол справедливо напомнил о сем» [21. Беседа 19]. «…Доброхотно дающего любит Бог» (2 Кор 9; 7).
«Бог же силен обогатить вас всякою благодатью, чтобы вы, всегда и во всем имея всякое довольство, были богаты на всякое доброе дело» (2 Кор. 9; 8).
Павел говорит, что Бог щедр и у Него хватит благодати на всех. Он может помочь благодатью и внешне, и, главное, внутренне. Речь идет не о том, что щедрый будет утопать во внешних удовольствиях. Говорится о том, что будет изобиловать благодать Божия, то есть несотворенная сила Божия, производящая радость и покой. Это опытом проверено неоднократно. Но Господь даст даже и внешнюю помощь.
В этом отрывке сказано, что Господь даст всякую самодостаточность, дабы «были богаты на всякое доброе дело» (2 Кор. 9; 8).
Здесь апостол обещает не богатство тем, кто дает милостыню, но довольство и самодостаточность, чтобы человек был способен прокормить и себя, и других. Господь устами апостола обещает подавать столько, что человек всегда будет доволен, одет и обут и сможет еще и других прокормить.
Иоанн Златоуст сказал об этом так: «Не богатства просит им у Бога и не излишества, но всякого довольства. И не сие одно в нем удивительно, но то особенно, что как не просит у Бога излишества, так равно не причиняет им и огорчения, но, снисходя их слабости, не принуждает их подавать от недостатка, а просит довольства и вместе показывает, что даров Божиих не должно употреблять во зло: “Да избыточествуете во всяко дело благо”» [21. Беседа 19].
Господь дает сколько человеку нужно и еще на то, чтобы он мог делать добро. Это принцип Бога, подающего ровно столько, сколько человек может понести. Поэтому и царь Соломон говорит: «…нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом, дабы, пресытившись, я не отрекся Тебя и не сказал: “кто Господь?” и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе» (Притч. 30; 8–9).
Вот это нормальный подход семейного человека, но есть и другое, о чем говорит апостол далее.
«…Как написано: расточил, раздал нищим; правда его пребывает в век» (2 Кор. 9; 9).
Великие святые отказывались от всего имущества, раздавали имение нищим и шли за Христом, забывая обо всем другом. Это путь для тех, кто раздает уже больше своих сил. Апостол этого не требует как заповеди, так как это невозможно для всех, но он указывает на высоту тех людей, которые раздают еще и выше сил и забывают обо всем ради Бога.
Павел ссылается здесь на царя Давида, который «расточил, роздал нищим; правда его пребывает во веки» (Пс. 111; 9).
Златоуст толкует эти слова так: «“Расточи” не другое что означает, как щедрость в подаянии. И хотя поданного нет уже более, но плоды подаяния пребывают вечно. То и удивительно, что сберегаемое гибнет, а расточаемое пребывает, и пребывает вечно. Правдою же здесь называет человеколюбие, ибо оно делает людей праведными и, как огонь, истребляет грехи людские, когда обильно изливается» [21. Беседа 19].
Отмечу важный момент. В Писании сказано: «…милостыня от смерти избавляет и может очищать всякий грех» (Тов. 12; 9).
Как это происходит? Милость действительно покрывает грехи, а зло в сердце колеблется, и человек распрямляется, раскрывается для благодати Божией. Помогает здесь и молитва за того, кому милостыня подается, помогает и то, что человек сам направляется в сторону Бога, и ему становится легче творить добро.
Феофан Затворник замечает: «Этим свидетельством внушает Апостол, что, хотя Господь, по премудрым планам промышления о нас, не всегда здесь воздает расточающим свое достояние на бедных, но сила благотворения чрез это не умаляется, — она пребывает вечно. Время кончится, а плоды благотворения пребудут и в свое время пожаты будут благотворителем. Но и в этом веке, тот же пророк удостоверяет, “не видел” я такого “праведника”, благотворителя, “оставлена, ниже семене его просяща хлебы. Весь день милует и взаим дает праведный, и семя его во благословение будет” (Пс. 36; 25–26)» [21]. Действительно, Господь заботится о благотворителях, и это хорошо видно. И Он не заботится о тех людях, которые пытаются жить по-своему. Я замечал, что, как только начинаешь думать, где бы и что бы заработать, ничего не получается. А когда забываешь, Господь всегда дает. При условии, что ты подаешь милостыню.
Хорошо сказано святым Златоустом: «Итак, не будем скупы; напротив, будем расточать щедрою рукой. Разве не видишь, сколько другие раздают комедиантам и распутным женщинам? Ты подай Христу, хотя вполовину того, что они дают плясунам. Подай хотя столько алчущему, сколько они из тщеславия дают представляющим на зрелищах. Они множеством золота украшают тело распутных; ты и в простую одежду не хочешь облечь плоть Христову, даже видя, что она обнажена. Расточая свое богатство на удовлетворение чреву, на пьянство и распутство, ты не хочешь и вспомнить о бедности. На пустое расточаешь охотно, а когда нужно облегчить чью бедность, ты считаешь себя беднее всех. Когда утучняешь шутов и льстецов, радуешься, как будто расточаешь на них из неистощимых источников, а когда увидишь бедного, тотчас нападает на тебя страх бедности» [21. Беседа 19].
«Дающий же семя сеющему и хлеб в пищу подаст обилие посеянному вами и умножит плоды правды вашей, так чтобы вы всем богаты были на всякую щедрость, которая через нас производит благодарение Богу» (2 Кор. 9; 10–11). Апостол Павел напоминает о Боге, ради Которого все делается. Очень часто люди отказываются от милостыни, говоря: «Ну, как же я проживу? Мне нужно о детях позаботиться. Сейчас подам милостыню, и мне не хватит денег».
Но все происходит от Бога. Он дает «семя сеющему», и Он «подаст обилие посеянному вами и умножит плоды правды вашей» (2 Кор. 9; 10).
«Пусть Он вырастит плоды ваших добрых дел в будущем», — обращается Павел в молитве к Создателю. Феофан Затворник объясняет: «Это семя — вещественные блага, достаток и довольство во всем, ибо их сеют на милостыню; не будь их, нечего сеять, или не из чего сеять будет. Итак, говорит, Бог да умножит у вас то, что можно сеять» [22]. Проще говоря: «Дай вам Бог больше денег, чтобы вы больше милостыни подавали».
И святитель продолжает: «Но, получив то, из чего можно сеять милостыню, можно вместо милостыни обратить то в свою пользу, на плотские утехи и удовольствия. Почему Апостол не останавливается в своей благожелательной молитве на этом, но проходит далее и просит Бога, чтобы коринфяне, получив семена на сеяние милостыни, действительно на этот предмет употребили их, — просит Бога, да возрастит Он “в них жита правды”. Жита — порождения, плоды» [22]. Апостол просит, чтобы они больше возделывали души свои, а не тратили деньги на ненужные вещи. «Так чтобы вы всем богаты были на всякую щедрость, которая через нас производит благодарение Богу» (2 Кор. 9; 11).
Феофилакт пишет: «Показывает Апостол, как должно пользоваться богатством. Не в землю, говорит, его надо зарывать, но иметь его во всякой простоте, иждивать то есть со всею щедростию» [17].
Богатство дано для того, чтобы во всякой простоте помогать другим всеми силами. Поэтому нужно действовать по следующему принципу: если есть имущество, то использовать его нужно на то, что вызывает благодарение Богу. Если вы потратите деньги на дорогие алкогольные напитки, то вряд ли потом будете благодарить Бога.
Иоанн Златоуст поучает: «Иждивайте богатство ваше не на то, на что не должно, но на то, чем приносится благодарение Богу. Бог отдал многое во власть нашу; и, Себе предоставив меньшее, нам уступил важнейшее. Так, заботиться о чувственной пище нашей предоставил Себе Самому, а попечение о духовной вверил нам, и в нашей состоит власти соделать цветущими мысленные нивы наши. Ибо они не требуют ни дождей, ни благорастворенного воздуха, — было бы только одно произволение, и они возрастут до самого неба. “Простотою” называет он здесь щедрость, от которой происходит милостыня, дающая повод к великому благодарению» [21. Беседа 20].
«Ибо дело служения сего не только восполняет скудость святых, но и производит во многих обильные благодарения Богу» (2 Кор. 9; 12).
Павел говорит, что милостыня коринфян хороша не только для них самих, но приносит пользу всей Церкви. В Церкви от этого усиливается любовь. Это важно, так как конец мира будет тогда, когда в Церкви разучатся любить. Люди, разучившиеся любить, приблизят конец мира. Не просто внешние люди, а люди в Церкви. Мир сей, собственно, любви иметь не может, потому что без Бога это невозможно. А вот когда в Церкви любовь иссякнет — все закончится.
Еще в этом отрывке апостол говорит, что дар милостыни хорош не только тем, что «восполняет скудость святых», но и подает им повод благодарить коринфян и Бога. Милостыня приносит помощь телам тех, кто нуждается, и побуждает к благодарению Богу. Дословно можно перевести так: «Служение литургии этой не только есть восполняющее недостатки святых». Апостол прямо называет милостыню служением литургии. Милостыня — литургийное служение христиан. Мы знаем, что мы «царственное священство» (1 Петр. 2; 9).
Мы соучаствуем в Божественной литургии приношениями милостыни, поддержкой нуждающихся.
Плод благодарения даже выше, чем предыдущий, потому что телесная помощь хороша, но еще лучше помощь духовная.
Феофан Затворник пишет: «Благодарение Богу — простое чувство, единичное, но оно исходит из чувства благобытия, Богом устрояемого. Неведомыми путями возбуждает Он сердца к благотворению, и Сам же устрояет все, чтобы оно доходило до своего места, Им же указуемого. Сколько веры, Богопреданности и яснозрения Божественного порядка дел в благодарящих Бога! Такого движения духа в сердцах верующих, вами вспомоществуемых, не было бы, говорит, если б не ваше милостыня. Как цвет розы, внесенный в какое-либо место, не только глаза услаждает смотрящих, но и далеко распространяет приятное благоухание, так милостыня избыточествует духовным благом, которое все выражается в благодарении Богу» [22].
Апостол говорит: «Милостыня вас облагораживает, облагораживает принимающих ее и всю Церковь наполняет благоуханием, как от кадила». Павел показывает духовный смысл милостыни. Внешние телесные движения приводят к великому усилению Церкви. Сейчас люди хотят, чтобы Церковь была сильной внешне, но внешние силы Церкви, если они не будут сопровождаться милостыней, ни к чему не приведут. Сила Церкви заключается в том, что она переполнена милостью, переполнена любовью и взаимопомощью.
«Ибо, видя опыт сего служения, они прославляют Бога за покорность исповедуемому вами Евангелию Христову и за искреннее общение с ними и со всеми, молясь за вас, по расположению к вам, за преизбыточествующую в вас благодать Божию. Благодарение Богу за неизреченный дар Его!» (2 Кор. 9; 13–15).
Павел наставляет коринфян, что облагодетельствованные ими благодарят Бога не только за милостыню, но они благодарят Бога за то, что Он так изменил их. Они славят Бога за то, что коринфяне подчинили себя Евангелию Христа. Благодарят Его за то, что Евангелие переделало бывших язычников, которые занимались только собою, в щедродателей, поддерживающих всех. Действительно, очень многие обратились в христианство во время великой чумы в III веке. Язычники бросали заболевших, не хотели ни хоронить их, ни помогать умирающим, но только христиане ходили и помогали всем, включая язычников. Все видели, насколько Евангелие переквашивает жестоких людей, делая из них поистине живые сосуды евангельских добродетелей. За то благодарению Богу и у святых, что они видят это перерождение. Они благодарят Бога за то, что Евангелие победоносно.
Святой Феофан говорит: «Иерусалим и Коринф, — как далеко прошел свет Христов! Слава Тебе, Господи! Тьма заблуждения проходит, свет истины воцаряется». То есть исправление язычников проявляется не только в том, что они начали теоретически исполнять Евангелие, но и в том, что люди стали помогать друг другу в добрых делах. И Феофан Затворник продолжает: «За то славословят Бога, что Евангелие в вас не мертво принято, а благотворно воздействовало на вас. В падших всюду царствуют эгоистические начала. Евангелие, водворяясь в сердцах, изгоняет эгоизм и воцаряет там самоотверженное жертвование всем для всех. Это видим мы в вас, в вашей простоте общения не с нами только, но и со всеми, в том, что вы щедро готовы делиться со всеми всем, что Бог самим послал. В этом слава Евангелия, слава христианства. Ни одна вера не дает сего. Такое настроение дает благодать Духа, одною верою во Христа Господа подаваемая. Это не укрывается и от неверующих. И они начинают это сознавать и дивиться силе Евангелия. И так славят Бога, избравшего и вас в орудие прославления силы нашего исповедания» [22].
Сама милостыня, существующая между христианами, привлекает к христианству неверующих. Например, если увидят на работе, как христиане друг друга поддерживают, то убедятся в том, что христианами нужно становиться, так как они — дети Божии. А у нас грызня и распри, что означает приближение конца мира. Господь прорек: «По причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24; 12). К сожалению, такое случается с нами, что очень страшно.
«Молясь за вас, по расположению к вам, за преизбыточествующую в вас благодать Божию» (2 Кор. 9; 14). Те, кому вы подаете милостыню, еще больше молятся о вас, чтобы в вас росла благодать Божия. Не в телесном, а в духовном смысле. Все же это происходит от Бога. Потому говорит апостол Павел: «Благодарение Богу за неизреченный дар Его!» (2 Кор. 9; 15).
Господь делает так, чтобы милостыня усиливала и укрепляла всех людей. Он устраивает так, чтобы в результате и любовь возрастала, и награда в Царствии Божием собиралась, и поддержка между христианами увеличивалась, и благодарность Создателю возрастала, и язычники видели милость христиан. Действительно, величайший дар Божий, что Евангелие настолько переквашивает людей, что они из эгоистов становятся щедрыми и радостными и раздают свое, ожидая награды на Небесах.
Поэтому если мы будем сеять бережливо, то бережливо и пожнем. Будем сеять щедро и с радостью, радостно и пожнем. Не будем жалеть милостыни, станем радоваться и не дадим укорениться в сердцах мысли, что мы разоримся из-за подаяния. Нужно поддерживать христиан всеми силами, и тогда мы увидим, как расцветет в нас Божественная любовь.
Как отвечать своим обвинителям?
С этой главы апостол Павел начинает отвечать на обвинения в слабости и беззащитности своей. В Коринфе была группа клеветников, которая возводила на него самые разные обвинения: что он на самом деле не настоящий апостол, настоящие же апостолы именно они и так далее. Апостол Павел, обличая их и показывая свое посланничество, говорит очень жестко.
«Я же, Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым. Прошу, чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых, помышляющих о нас, что мы поступаем по плоти. Ибо мы, ходя во плоти, не по плоти воинствуем. Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу, и готовы наказать всякое непослушание, когда ваше послушание исполнится. На личность ли смотрите? Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы. Ибо если бы я и более стал хвалиться нашею властью, которую Господь дал нам к созиданию, а не к расстройству вашему, то не остался бы в стыде. Впрочем, да не покажется, что я устрашаю вас только посланиями. Так как некто говорит: в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна, — такой пусть знает, что, каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично. Ибо мы не смеем сопоставлять или сравнивать себя с теми, которые сами себя выставляют: они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно. А мы не без меры хвалиться будем, но по мере удела, какой назначил нам Бог в такую меру, чтобы достигнуть и до вас. Ибо мы не напрягаем себя, как не достигшие до вас, потому что достигли и до вас благовествованием Христовым. Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш, так чтобы и далее вас проповедывать Евангелие, а не хвалиться готовым в чужом уделе. Хвалящийся хвались о Господе. Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь» (2 Кор. 10; 1–18).
Итак, в этой главе апостол очень жестко обличает и клеветников, и тех, кто их слушает. Почему-то мы забыли, что грехом является не только клевета, но и соучастие в клевете. Есть такая страстишка бесовская у людей: они как услышат, что про какого-то человека говорят, будто он грешит, — сразу радуются: упал! Как, помню, один сектант мне сказал: «Всем плохие православные, одним хорошие — пьют они часто».
Это бесовское чувство, когда человек отыскивает в других гадость. А еще хуже, когда он ее придумывает. Знаете, есть такое выражение: «И на солнце есть пятна». Но если человек только на них будет обращать внимание и определять солнце как некий объект с черными пятнами, согласитесь, что это будет не совсем точное его описание. Апостол же говорит прямо, что участие в клевете он жестко отвергает.
Начинает он так (дословно переводим): «Сам же я, Павел, прошу вас через кротость и снисходительность Христа. Я, который по лицу-то ничтожен среди вас, в отсутствие имею мужество на вас. Умоляю же не присутствующе, чтобы обрести мужество убежденностью, которое отмерится, считающихся в вас как бы по плоти ходящих» («Сам же аз Павел молю вы кротостию и тихостию Христовою, иже в лице убо смирен в вас, не сый же у вас дерзаю в вас. Молю же, да не присущ дерзаю надеянием, имже помышляю смети на некия непщующия нас, яко по плоти ходящих». (2 Кор. 10; 1–2 — ц.-слав.). Начало же такое: «Сам же я, Павел…»
Златоуст добавляет: «Примечаешь ли, сколько тут веса? Сколько достоинства? Много силы и веса в сих словах» [21. Беседа 21].
Так апостол показывает, что он обладает внутренней властью.
Возникает часто вопрос: как правильно управлять коллективом, Церковью, приходом, епархией, Поместной Церковью… Некоторые говорят, что нужно всех «построить» и строем колонну вести неизвестно куда. Другие — что нужно все позволять.
Первый путь — это путь, конечно же, не угодный Создателю. Богу неугодно, чтобы те, кто имеет власть, использовали ее для самоутверждения за счет подчиненных. Власть дана для созидания, а не для разрушения. Все великие тираны, которых так любят, на самом деле — великие разрушители. Они ничего не строят, только ломают. Поэтому христиане никогда не нуждались в «железной руке». Нам нужна человеческая рука, а не железная, которая бывает у каких-то бесов. Был в XVI веке один вождь восставших (сектант, конечно, того времени), которому во время сражения отрубили руку. Вместо нее ему железную руку сделали, которая питалась, каким-то образом, человеческой кровью. Говорили, что с бесом, с сатаной, он договор заключил. Так возник образ железной руки, которая обязательно человечинкой питается. Апостол же говорит: «Нам такой не надо. Но власть у нас есть».
Путь апостола такой: он внешне кажется мягким, но обладает при этом внутренней огромной силой. Истинная сила внешне не проявляется. Но она есть, и может быть обрушена на непокорных всегда.
Заметьте: для Библии проявление власти — это не зло, а добро. Зло — не власть, а властолюбие. Ощутили разницу? Зло — не от самой власти, а от того, что она используется для возвышения самого себя. Люди часто ошибочно считают, что власть — это вообще плохо. Нет, власть — это хорошо, это Богу угодное дело. Он Сам — Владыка владык — Господь наш.
Апостол ссылается на кротость и снисходительность Христа: «Это и есть кротость Христа, которой я вас умоляю». Таким образом, Павел намекает, что люди, к которым он обращается в своем Послании, достойны вовсе не кротости. Они заслуживают сурового наказания. Но апостол говорит: «Я пока сдерживаю гнев Божий, но смотрите».
Интересный был эпизод, описанный в книгах Чисел и Исход. Когда евреи грешили против Бога, Моисей мог умолить за них Бога. Но если они восставали против Моисея — было плохо. Потому что когда Моисей говорил: «Не слушай их, Боже», — тогда-то все и начиналось. Помните, Дафан и Амирон подняли восстание против Бога, и Моисей сказал: «Не слушай их, Боже, потому что я их не избирал». И Господь сделал так, что они живыми сошли в преисподнюю. Они даже не умерли, представляете? А в теле сошли в ад. «Я Павел, который между вами скромен, заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисходительностию Христовыми».
«Я же, Павел, который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым» (2 Кор. 10; 1). Апостол говорит иронически: «Я человек смиренный и ничего не значащий при личном свидании, а в отсутствие — высокий, однако я говорю “с важностию”, потому что я обладаю этой властью — на самом деле». Здесь апостол Павел говорит как бы с насмешкой: «Вы надо мной издеваетесь, что я особенно никакой власти не проявляю, заочно пугаю, а в лицо ничего сказать не могу. Так думаете?»
Помните, как Илима Волхв придирался к апостолу Павлу, а апостол сказал: «О, исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Гопсподних? И ныне вот, рука Господня на тебя: ты будешь слеп и не увидишь солнца до времени» (Деян. 13; 10–11).
И Илима немедленно ослеп. Потом не смог уже противиться Павлу. Симон-волхв также решил подняться против апостолов — и разбился в воздухе. «Прошу вас, чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых, помышляющих о нас, что мы поступаем по плоти».
«Прошу, чтобы мне по пришествии моем не прибегать к той твердой смелости, которую думаю употребить против некоторых, помышляющих о нас, что мы поступаем по плоти» (2 Кор. 10; 2).
Апостол приказывает отделить от Церкви тех людей, которые против него восстают. «Иначе я со строгостью обращусь ко всем», — говорит он. Златоуст очень интересно толкует эти слова: «Хочет он сказать следующее: прошу вас, не заставьте и не допустите меня употребить власть мою против тех, которые унижают нас и думают, что мы живем по плоти» [21. Беседа 21]. Что значит «жить по плоти»? «Жить по плоти» — значит действовать по каким-то человеческим убеждениям. Как люди действуют обычно, чтобы добиться успеха? Они или ласкают, или, наоборот, ругают; стараются подольститься; они не говорят правды; они подкупают людей. То есть поступают по плотским привычкам. Так принято в мире карьеру делать. И в этом же упрекают апостола Павла: что он «карьерист», который идет по головам людей и, самое главное, который ими «играет».
«И здесь выражает и власть свою, и любомудрие, и терпение, когда с такою заботливостию просит не доводить его до необходимости прийти и показать над ними грозную власть свою, то есть поразить их, истязать и подвергнуть крайнему наказанию. Это дает он заметить словами: “да не пресущ дерзаю… на некия”. Замечаешь ли, сколь великое негодование выражается в сих словах и какое ясное обличение? Прошу вас, говорит, не заставляйте меня доказывать, что я, и лично находясь у вас, силен и имею власть. Поелику некоторые из вас говорили, что я, не находясь у вас, — выражаюсь их же словами, — дерзок и величав, то прошу, не заставьте меня употребить силу мою… Итак, сделайте мне милость, говорит, не вынуждайте меня показать вам, что и при личном свидании могу поступить смело с кем должно, то есть могу подвергнуть их истязанию и наказанию. Видишь ли, как он был не честолюбив, не делал ничего из тщеславия, когда и по необходимости поступить строго, строгость свою называет смелостию? Главный долг учителя не тотчас наказывать, но исправлять, выжидать и быть медленну в наказаниях. Кто же сие некие, которым он угрожает? — Те, говорит, которые думают, что мы “ходим по плоти”. Ибо они клеветали на Павла, будто бы он лицемерен, лукав и горд» [22].
А как могут апостолы наказать? И священники? Могу привести пример из нашей жизни, из шестидесятых годов. Было два одноклассника по семинарии. Один из них стал епископом, а другой — у него дьяконом. И вот однажды епископ говорит своему дьякону, бывшему однокласснику: «Ты сделал то-то и то-то…» А тот ему отвечает: «Ты ерундой не занимайся, мы с тобой водку вместе пили… Кто ты такой, что меня учишь?» Наутро он просыпается слепой. Пришел умолять епископа, чтобы тот помолился о нем Богу. По молитве епископа зрение вернулось, и, хотя слабо, но он видеть стал.
У апостолов и их преемников — великая духовная сила. Именно поэтому очень большим грехом является хуление священников. У нас почему-то не боятся хулить высокие власти и священство, хотя Господь за такое вступается особенно сильно. Почему? Действительно, священник может быть недостоин, но Судьей священника является Бог. Так ведь? Бог и высшую церковную власть ставит: над священником — епископа, над епископом — собор епископов… Когда человек начинает судить того, кто выше его, он таким образом показывает, что претендует на роль Господа Бога. Поэтому как он называется по-русски? Просто Антихристом. Именно поэтому Павел очень жестко говорил тем людям, которые пытались высмеять его апостольское достоинство. Интересно, что лично к себе он спокойно относился. Но тем людям, которые выступали против апостольства, говорил очень жестко.
Человек может быть мягок в личном общении, но жесток, когда речь идет о сане. Покровитель нашего храма — апостол Фома. Однажды, когда он сидел на пиру, его оскорбил кравчий. «Ты еще на брачном пиру сидишь», — говорит. И ударил по лицу. Апостол Фома ему сказал: «Бог простит тебе этот грех в будущей жизни, а в этой ты послужишь назиданием для других». Когда кравчий после этого вышел за водой, на него напал лев и растерзал его прямо у воды. Тело разорвали собаки. А его руку, которая ударила апостола, утащили псы и бросили прямо в пиршественном зале, чтобы показать, как Господь воздает за Своих слуг. Это реальная сила, понимаете? Но мы, христиане, почему-то все время забываем то, что безбожники помнят еще. Заметьте, как они к священникам относятся? Как к страшной, таинственной силе. Священство — это что-то непонятное для них, поистине страшное — то ли проклятое, то ли священное и неприкасаемое. И они правы. На самом деле в священнике есть огромная сила Божия. Это действительно так. Сила сана. Как говорил один проповедник, в проводе ток всегда течет, хотя бы он и был ржавым… Лишь не был бы порван.
Поэтому святитель Феофан пишет так: «Думают, будто наша проповедь есть дело человеческое, и средства наши тоже средства человеческие, вообще не видят в нас ничего особенного против обыкновенных деятелей человеческих. Отсюда у них и выходило, что поелику святой Павел ведет свои дела, как и все люди, то, являясь кротким лично и строгим на письме, употребляет он обычную человеческую хитрость: в лицо льстит, заискивает благосклонность, а потом, будто власть чрез то приобретший, и посмелее действует в письмах. Это именно и отрицает в себе святой Павел в следующем стихе» [22].
«Ибо мы, ходя во плоти, не по плоти воинствуем» (2 Кор. 10; 3).
Да, мы ходим во плоти, мы живем в теле, но мы не по-плотски воинствуем, мы ведем войну, сражение, не плотскими силами. Апостол Павел говорит, что проповедь апостольская есть дело военное — сражение с сатаной, который поработил души людей.
Златоуст добавляет: «“Во плоти ходим”, в человеческом образе и теле, с человеческою речью и силами; но то, что делаем, чего домогаемся и какими средствами того достигаем, — все не человеческое. Правда, что мы обложены плотию, говорит он, не отвергаю сего; но не по плоти живем. Рассуждаем о проповеди, показывая, что она не человеческое дело и не имеет нужды в земной помощи. Потому не сказал: не по плоти живем, но говорит: “не по плоти воинствуем”, то есть ведем войну и вступили в брань; даже сражаемся не плотскими оружиями и без всякого содействия человеческого» [21. Беседа 21].
«Ведь оружие войны нашей не плотское, но сильное у Бога, укрепления, расчеты разрушающая, и всякую высоту, поднимающуюся против знаний Бога и вводящую в плен всякую мысль, в послушание Христу. И готовой наказать всякое ослушание, когда будет исполнено ваше послушание».
«…Оружия бо воинства нашего не плотская, но сильна Богом на разорение твердем: помышления низлагающее, и всяко возношение взимающееся на разум Божий, и пленяюще всяк разум в послушание Христово, и в готовости имуще отмстити всяко преслушание, егда исполнится ваше послушание» (2 Кор. 10; 4-6 — ц.-слав.).
Апостол Павел говорит: «У нас есть оружие». Действительно, у любого священника оружие это есть. Оно есть и у меня, и у любого другого священника. И мы имеем власть его иногда применять и, когда необходимо, его применяем. У священника, например, есть власть «запереть» Небо для людей: «…Что свяжете — будет связано на небе». То есть та власть, которая есть у священника, ее нет даже у президента. Сами понимаете: президент на Небо не может не пустить. А священник может.
При коммунизме же было просто гонение. Господу угодно было очистить Церковь от фальшивых членов и прославить Своих мучеников. Для нас день казни мучеников — это день победы. День победы мучеников над злом. Я скажу так: если кто говорит: «Неужели за эти семьдесят лет у нас не было ни одного героя?», я отвечу: «У нас была тысяча героев — новомученики российские». Это единственные герои, которые были в советской истории: подлинные, не фальшивые, великие герои — герои духа, которые победили зло здесь, на земле. А не такие, которые наговаривают с три короба, а потом оказывается, что этого вообще не было. Или каких лучше вообще бы не было — как Павлик Морозов, например.
Поэтому апостол говорит: на орудия нашего сражения не плотские, но сильные у Бога, при внушении и укреплении, расчеты разрушающие. «А какие плотские оружия? — Богатство, слава, власть, сладкоречие, высокоречие, происки, ласкательства, лицемерие и другое, подобное сему. Но наши оружия не таковы». То есть при проповеди запрещено этими оружиями пользоваться, говорит апостол. «Каковы же? — “Сильна Богом”. Не сказал: мы неплотские — но “оружия наша”; потому что, как заметил я, он рассуждает пока о проповеди, всю силу ее приписывает Богу; и не говорит: оружия наши — духовные, хотя бы и так надлежало сказать в противоположность слову: “плотская”; но “сильна” (Богом), давая чрез то разуметь, что они духовны, и вместе показывая, что плотские оружия слабы и бессильны. Смотри же, сколько он чужд гордости! Не сказал: мы сильны, но “оружия наша сильна Богом”. Не мы сделали их такими, но Сам Бог. Поелику они были мучимы, изгоняемы, претерпевали бесчисленные и жесточайшие бедствия, а все сие обнаруживало их слабость; то, желая показать силу Божию, говорит: “но сильна Богом”. Ибо сила его особенно открывается в том, что побеждает ими» [21. Беседа 21].
Это видно из житий святых — например, самого апостола Павла. Павел — такой человек, которого невозможно было удержать от Благовестия Христова. Сажают его в тюрьму — он обращает охранника тюрьмы. Отправляют его в ссылку — в ссылке он создает Церковь (в Риме). Сидит Павел в кандалах — и к нему с утра до вечера идут толпы народа. Он обладал внутренней немыслимой силой, он был переполнен этим Божественным оружием, с которым можно сразиться с сатаной и победить всех. На самом деле апостол Павел — «супермен духа», человек, который с оружием в правой и левой руке сражается — и побеждает дьявольскую силу и ее укрепления.
Что такое укрепления? Дело в том, что человек, живущий в неверии, боится узнать Бога. Наверное, замечали такое. У него внутри есть сильное нежелание знать Бога, потому что он хочет поступать по-своему — по-злому, а не по-Божьи. Он окружен разными стенами, которые мешают ему прийти к Богу. Какие это стены? Простые рассуждения типа: «Попы — пьяницы, на «мерседесах» ездят; Церковь крестовые походы устраивала (хотя это не наша Церковь делала); Бог не может стать человеком; все храмы богатые, золотом украшены, драгоценными камнями» и так далее. Все эти аргументы — это не аргументы, а укрепления, построенные вокруг главного, принципиального нежелания служить Богу. Человек догадывается, что Бог истинный, но ему очень не хочется это признавать. А апостол приходит — и ломает эти укрепления. Каким образом? Он даже не начинает оправдываться. Зачем? Защита Церкви — это вещь второстепенная в этом отношении. Он говорит: «Человек, ты ведь знаешь, что ты врешь. Ты знаешь, что есть Бог и Он повелевает, что необходимо отсекать зло и начинать творить добро. Он дает прощение уверовавшим. И твоя совесть, она знает, что это действительно так и есть. Зачем же ты себя обманываешь?»
Обратите внимание, в Евангелии Христос часто отвечает не на тот вопрос, который Ему задают. Замечали? Такое и в нашей жизни встречается: даже в обычном разговоре люди, бывает, хорошо друг друга знающие, отвечают не на тот вопрос, который формально прозвучал. Потому что знают, что именно собеседник имел в виду, какой был подтекст. Тем более Господь знает наше сердце и отвечает на суть вопроса.
Говорит Феофан Затворник об этом так: «Апостол как святых наименовал храмами Божиими, так порабощенных нечестию называет твердынями диавола (Феодорит)». Заметьте, кто, к сожалению Бога, такие неверы — те, кто внутри свил свою твердыню, крепость, — дьяволы сами. «Как неверие с нечестием, так и грех с эгоизмом и страстями строят вокруг себя крепость, слагающуюся из помышлений, коими думают оправдать и свой образ мыслей, и свой образ жизни. Окутавшись такими помышлениями, они питают уверенность, что сидят крепко и безопасно не только от разорения, но и от нападений» [22].
Понятно? Они думают, что Бог до них «не достучится», что они уже «договорились» с Ним и все замечательно.
«Но вот приходит Апостол с благодатным словом и начинает беседу. Звуки слова ухо принимает; мысль, выраженную словом, принимает ум; а благодать, пришедшая в слове, наитствует дух усыпленный или заваленный грудою помышлений. Пробужденный дух страх Божий воспринимает и сим страхом пробуждает совесть. И оба они вместе, благодатию Божиею укрепляемые, разбрасывают стеснявшую их и на них лежавшую твердыню, так что ни одно помышление из тех, кои прежде казались так твердыми и прочно стоящими, не устаивает: все разоряется. Неверие с нечестием убегают пред лицом страха Божия, грех с эгоизмом и страстями — пред лицом совести. Оставшись властными одни, сии силы духа затем таинственно облекаются во Христа. И се христианин! Вот что всегда выходит из разорения твердынь душевных чрез низложение помышлений облагодатствованных духом» [22]. Очень интересно: мы обращаемся к сути, к сердцу человека.
Главное дело проповедника — быть свидетелем. Он говорит: «Ты знаешь, что ты все врешь, сектант. Ты же обманываешь себя. Зачем ты себе врешь-то? Говоришь: “Я твердо убежден”. А сам знаешь, что Бог есть. Твоя совесть это прекрасно знает. Ты знаешь, что будет Суд Божий. Зачем же ты себя обманываешь? Кому ты этим что-то докажешь?» И человека начинает «свербить». Понятно почему? Получается, что все его планы обрушиваются. Приходит человек в церковь — и все аргументы, которые он еще месяц назад приводил, отпадают сами. Человек понимает, что они, собственно, были придуманы им, точнее, заложены в его голову для того, чтобы оправдать тот факт, что он не с Богом. Понимаете? И вот в этом как раз и заключается сила апостольской проповеди.
Дальше говорит апостол: «…И всякое превозношение, восстающее против познания Божия (разрушает. — Авт.) и пленяем всякое помышление в послушание Христу» (2 Кор. 10; 5). Что значит «разрушает превозношение»? Бывает высомерие, высокомудрие. Человек думает: «Я сам все могу, главное — верить в самого себя». И эту гордыню, которая поднимается на разум Божий, необходимо низложить.
«Первым означается низложение всего, на чем неверие и грех думают основаться, а вторым — низложение всего, чем неверие и грех дерзают восставать на разум Божий. Разум Божий есть истина Божия, Апостолами проповеданная, о спасении в Господе Иисусе благодатию Святого Духа. Против этого с самого начала враг истины влагал неверам в ум и грехолюбцам в сердце много возражений, которые для иных казались нерешимыми. Это и были, и суть возношения на разум Божий. Мы их низлагаем, говорит Апостол, данными нам оружиями. Как? — Чрез утверждение слова последствующими знаменьми (Мк. 16; 20). Благодатного действия Евангелия достаточно для тех, у которых не совсем заглушены стихии духовной естественной жизни. Но и их могли сбивать с пути неверы, водящиеся одними низко движущимися рассудочными наведениями. В помощь первым и для поражения последних благоволил Господь в дело проповеди приводить знамения. Пред ними все возражения падали сами собою. Веровавшие окончательно утверждались ими в вере, не веровавшие были поражаемы, и часть из них тоже веровала, другая же, остававшаяся в упорном неверии, смолкала. Так низлагалось и доселе низлагается всякое возношение на разум Божий» [22].
Эта аргументация не перестала работать до сих пор. «И вводящее в плен всякую мысль в послушание Христу». Здесь что получается? Твердыня разрушена. Но необходимо увести в плен все замыслы. Такой замысел, как высокомерие, ломается.
«Бывший там в плену дух, благодатию Божиею оживленный, восстает и, яко новый потаенный сердца человек, исходит на свободу, исходит, но не иначе как чрез самоохотное и радостное себя предание в плен послушания Христова» [22]. Для него свобода возникает тогда, когда человек сдался в плен Христу.
Интересно: почему люди не хотят каяться? Знаете? Боятся они, безусловно, капитуляции. А Бог требует только этого. Ты обязан признать себя виновным перед Богом и сдаться — безоговорочно. Это — мотивация.
Люди спрашивают: «А как же я? Я-то где?» А Господь отвечает: «Все. Ты хочешь быть свободным — сдавайся в плен Мне, тогда ты будешь по-настоящему свободным». Понятно, что человек царапается… Как муравей пытается лезть по стакану, так же и человек пытается лапками цепляться. Но апостол говорит: «Бог повелевает».
Это говорит о том, что проповедь апостолов и священников должна быть с властью: Бог приказал — ты кто такой, чтобы отказаться?
Этот плен есть переход «из рабства в свободу, от смерти к жизни, от погибели ко спасению. Ибо мы, говорит, “пришли не для того только, чтобы низложить противников, но чтобы привести их к истине” (святой Златоуст). “Их, как некиих пленников, уводя с поля сражения, представляем Царю всяческих, и доводим до того, что они следуют охотно Его законам” (Феодорит)» [22]. Как это проявляется? Смотрите, очень важный принцип: христианин должен христианином быть во всем. Он должен переквасить христианством всю свою жизнь.
«И готовы наказать всякое непослушание, когда ваше послушание исполнится» (2 Кор. 10; 6). Что это значит? Господь, устами апостолов, обратил людей к Себе, создал Церковь. Люди пришли к послушанию. И вдруг появляются в ней раскольники, возмутители, непотребные. Что происходит дальше? Господь говорит: «Мятежников пора наказывать». Против тех, кто уже после того, как вошел в Церковь, начал поднимать мятеж против Бога, у нас есть силы, чтобы их наказать. Так говорит апостол Павел. Итак, надо жить в этом послушании.
«Послушание сие обнимает все нравственно-религиозное устройство Христовой Церкви, и покорность тому принята в совесть и скреплена обетом. Поступающий в чем-либо против есть преслушник преступный, привлекающий на себя праведное отмщение. Блюстители Богоучрежденных порядков Церкви и отмстители самовольного нарушения их были… Апостолы». А сейчас — их преемники, епископы, которые следят за тем, чтобы были наказаны, отомщены преступники, которые нарушают заповеди Божии. «Нарушителей порядка, в каком-либо отношении, убеждали исправиться, неисправных отлучали. Так после Апостолов действовали и преемники их, так действуется и доселе. Об этом именно и говорит теперь Апостол, что у нас всегда наготове власть и сила отмстить всякое преслушание, но говорит об этом применительно к обстоятельствам Церкви Коринфской» [22].
Златоуст добавляет: «Здесь Апостол устрашает не только клеветавших на него, но и всех коринфян, ибо говорит им: мы ожидаем вас, чтобы, когда вы по нашим наставлениям и угрозам исправитесь, очиститесь и прекратите общение с клеветниками, тогда, отделивши их одних, подвергнуть наказанию только неисцельно страждущих, как скоро совершенно узнаем, что вы от них отстали, ибо хотя и теперь повинуетесь, но не вполне» [21. Беседа 21].
Заметьте: если человек общается с клеветниками, он не во всей полноте повинуется Богу. Имейте это в виду, рассмотрите ваш круг общения. Если вы общаетесь с клеветниками, вы тем самым гневите Бога. Дальше говорит Златоуст: «Прежде хочу исправить вас и потом уже приступить к наказанию тех. Что можно представить снисходительнее этой милости? Поелику видит, что близкие ему вошли в общение с противником, то хочет нанесть удар; но щадит, удерживает гнев, доколе они не отделятся от противников, дабы сих только и наказать, или лучше — и их не наказывать, ибо для того угрожает близким, для того говорит, что одних их желает возвратить к себе, чтобы и те, исправленные страхом, переменились и, таким образом, ни на кого не излился гнев его. Во всем он поступал как искусный врач, как общий всех отец покровитель и защитник: сколько заботился о всех! Повсюду устранял препятствия, усмирял людей зловредных, везде бывал сам, и не борьбою достигал своей цели, но как бы идя на легкую и готовую победу, воздвигал победные памятники, ниспровергал, разрушал, рассыпал твердыни диавола и козни демонов и всех пленных переводил в воинство Христово. Даже и на малое время не давал себе покоя, быстро переходил от них к другим, а от сих опять к иным и, как опытный вождь, ежедневно, или лучше — ежечасно, воздвигал победные памятники. В одном только хитоне вступив в воинские ряды, он брал города и жителей». Вот что говорит Златоуст об апостоле Павле: «…вступает в бой в одном хитоне, в одной рубашке» и берет штурмом, в одиночку, «города и жителей». «Луком, копьем, стрелами и всем был язык Павлов, ибо он говорил только, и слова его поражали противников сильнее всякого огня; он изгонял демонов, а людей, ими одержимых, приводил к себе. Когда изгнал он злого духа (в Ефесе), собралось многое множество людей, занимавшихся тайными знаниями; сожгли волшебные книги ценою на пятьдесят тысяч драхм и обратились к истине. И как на брани, как скоро падают стены крепости или низложен утеснитель, все находящиеся при нем бросают оружие и переходят к вождю противной стороны, так было и тогда. Ибо едва изгнан был злой дух, все держимые им в осаде, бросивши книги или, лучше сказать, истребивши их, прибегли к ногам Павловым. И он, сражаясь с целою вселенною, как бы с одним воинством, нигде не останавливался, но как бы носимый на крылах, все делал: то исцелял хромого, то воскрешал мертвого, то наказывал слепотою — я разумею волхва (Деян. 13); даже и заключенный в темницу, не оставался в бездействии, но и там привлек к себе стража темницы, продолжая восхищать людей в добрый свой плен» [21. Беседа 21]. Как красиво говорит Златоуст об апостоле Павле! Об этом великом воине Христа.
Дальше апостол продолжает: «На личность ли смотрите? Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы» (2 Кор. 10; 7).
«Вы привыкли судить по видимости, вам нужно, чтобы был обязательно человек внешне выдающийся. Вы считаете себя Христовыми, я тоже Христов. Вы почувствуйте, что я воюю с такими же, как и вы». Обвиняет он клеветников, которые, прикрываясь Христом, силились разодрать Церковь и хулили его самого.
Чем соблазнялись в Павле, знаете? Тем, что он был низкого роста, с красными глазами, кривыми ногами, лысиной, очень быстро бегал везде — такой был очень шустрый. Голос у него был тихий. Поэтому и помышляли, будто надо, чтобы тот, кто называет себя апостолом, был бы «достойным»: с длинной бородой, благообразным… А то маленький еврейчик бегает… Но когда он начинал говорить, в его глазах появлялась некая сила, которая пленяла человека. Видите, какое могущество у Павла было? «Да если б смотреть на меня только как на христианина, и тогда не следовало бы так говорить о мне», — замечает он.
Действительно, бывает так, что христиане так поливают грязью своих собратьев, как язычники не делают. Это, конечно, страшное и чудовищное беззаконие, и такие христиане должны быть изгоняемы из Церквей Божиих. Клеветник, который разлагает Церковь Христову, выгоняем должен быть без пощады.
«Ведай всяк, что как он Христов, так и я; и как он, будучи Христовым, старается действовать по христианской совести, как раб Христов, так по себе пусть судит и о мне, что и я так же забочусь во всем быть верным Христу, Его волю исполнять, в Его славу во всем действовать. Возьми это во внимание всяк, и не будешь криво понимать меня и дела мои. Так говорю, не указывая еще на особое мое назначение, которое лично получил от Самого Христа Господа» [22].
Святой Златоуст глубже вникает при этом в намерения святого Павла и говорит: «При всем другом достойно особенного удивления в Павле еще и то, что, будучи поставлен в большую необходимость хвалить себя, достигает двоякой цели: то есть и себя хвалит, и вместе такою похвалою самому себе не делается обременителен для других. Трудно и требует большого благоразумия — и соблюсти скромность, и сказать о себе нечто великое. И смотри, с каким величием делает он сие здесь: — “Яже ли”, говорит, “пред лицем зрите?” — Обличивши тех, кои обольстили коринфян, он не останавливает на них своего слова, но переходит от них и к обольстившимся. Так поступает он и всегда — обличает не только виновников заблуждения, но и введенных ими в заблуждение». Здесь говорит он: «Почему вы смотрите на лица?» «Почему? — Потому что род человеческий очень легко впадает в обман. Смысл же слов его таков: ужели вы судите по наружности? По плотским, по телесным отношениям? — Что значит: по наружности? — Если кто богат, если кто величается, если кого окружают многие ласкатели, если кто хвалит себя, ищет пустой славы, если кто лицемерно притворяется добродетельным, не имея в себе добродетели (тот у вас и велик, и достоин внимания)… Апостол не хочет вдруг показать себя строгим, но мало-помалу возвышает и усиливает речь. И смотри, как от себя сказанное им делается особенно чувствительным и многознаменательным. Ибо — “от себе” значит, да не ожидает узнать от нас, то есть из нашего ему выговора, но пусть судит о том сам по себе, что как он Христов, так и мы» [21. Беседа 22].
Итак, показано здесь, что мы все равны, то есть мы все от Христа. И посмотрите: как мы судим другого человека? Выходит, мы сами такие. Здесь мысль очень интересная: выходит, мы в других людях больше всего обличаем те недостатки, в каких виновны сами. И апостол говорит: «Вы как смотрите на меня? А вы подумайте: вы сами не такие ли, случайно? Я-то не такой. А вы? Если вы везде видите предвзятость, лицемерие, коварство, может, в вас-то оно такое и есть?»
«Ибо если бы я и более стал хвалиться нашею властью, которую Господь дал нам к созиданию, а не к расстройству вашему, то не остался бы в стыде. Впрочем, да не покажется, что я устрашаю вас только посланиями» (2 Кор. 10; 8–9).
Апостол говорит, что может проявить власть большую, чем кажется тем, кто на него клевещет, и что они могут убедиться в этом на собственном опыте. «Я не постыжусь. Во-первых, я скажу чистую правду, и мне неправды нельзя будет стыдиться. И стыдиться мне нечего. Но более того, я и властью своей не постыжусь. Вы просто недооцениваете того могущества, которое вручил мне Спаситель. Хотите рискнуть, эксперимента ради? Можете попробовать. Но я не хочу этого делать, потому что власть мне дана на созидание, а не на разрушение», — говорит апостол. Что значит «на созидание»? Он не хотел, чтобы этой властью Церковь разрушалась.
Когда Моисей попросил Бога о наказании евреев, что произошло? Сразу началось страшное поражение — двадцать четыре тысячи мгновенно умерло, и Аарон встал между мертвыми и живыми, по его требованию. И здесь Павел говорит: «Конечно, можно было бы так сделать, но я не хочу: Господь дал мне эту власть, чтобы строилась Церковь, а не для того, чтобы она разрушалась таким образом».
Еще выражение «не постыжуся» означает то, что он не постесняется применить власть апостола, потому что власть применять не грех. Часто бывает грех ее не применять. «Надо будет, — говорит апостол, — применю. И мало вам не покажется». Обратите внимание, что власть апостола больше, чем у генсека.
«Так как некто говорит: в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна, — такой пусть знает, что, каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично» (2 Кор. 10; 10–11).
Здесь апостол говорит, что многие утверждают, будто у него в посланиях только «тяжело», а когда он приходит, то мягкий такой, всех жалеет.
Бывает, жалеешь людей, а они начинают думать, что на самом деле никакой власти-то и нет. Потом же сильно удивляются, когда властью этой они «получают». Так на самом деле было, есть и будет. Просто христианам не должно бравировать властью, но должно уметь ее проявить, когда необходимо. Причем, заметьте, мы не обязаны заранее предупреждать. Когда же есть необходимость, нужно просто действовать по власти Божией, и все.
Как добавляет Феофан Затворник: «Мы в состоянии обнаружить величие апостольского достоинства и показать, что дела соответствуют писаниям» (Феодорит). То есть мы сильные, и можем проявить эту силу на деле. «Мощное и отрезвляющее слово!» Хотите попробовать — попробуйте. Это то, что всегда отрезвляет клеветников. «Мы же не безмерно будем хвастать, но по мере нормы, которую назначил нам Бог, которую отмерил нам Бог мерой дойти до вас (Феодорит)» [22].
Апостол говорит: «Чем мы будем хвастать? Будем хвастать не безмерно, а в той мере, в какой нам дал Господь».
«А мы не без меры хвалиться будем, но по мере удела, какой назначил нам Бог в такую меру, чтобы достигнуть и до вас» (2 Кор. 10; 13).
То есть у апостола Павла норма какая? Сначала сделать — потом похвалиться. А у его оппонентов? Сначала похвалиться, а потом можно и не делать. Видите: есть люди, которые кричат о возможных будущих делах. Надлежит же как делать? Сначала сделать, а потом уже хвалиться. Я по себе знаю: когда хвалишься будущими делами, они обычно проваливаются. А если хвастаешь делами, которые уже сделаны во славу Божию, и Богу же при этом славу воздаешь, Господь за это воздает. Если же ты себя славишь, то Он тебя наказывает.
«Ибо мы не смеем сопоставлять или сравнивать себя с теми, которые сами себя выставляют: они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно. А мы не без меры хвалиться будем, но по мере удела, какой назначил нам Бог в такую меру, чтобы достигнуть и до вас» (2 Кор. 10; 12–13).
Что делали лжеучителя? Они говорили: «Мы такие хорошие… Потому что у нас такая мера». Знаете, и сейчас некоторые говорят, что у каждого «свои правила добра и зла». Вот так же поступали и коринфские лжеучителя. Они говорили так: «Мы считаем это правильным, мы этой норме соответствуем». И люди говорят: «А я для себя решаю, что хорошо и что плохо». Вот это и есть безумная мера, когда человек сам для себя решает, что есть безумие и сумасшествие. Поэтому «мы не сравниваем себя с ними». Святитель Феофан добавляет: «Противники его на словах только себя хвалили, не имея дел. Как строилось такое самовосхваление?! — Они сами в себе себя измеряли, и сами себя к себе прикладывали, и казались себе достойными похвалы». Человек думает: у меня такие планы, у меня такие таланты, я такой хороший, поэтому меня уже можно хвалить. За мои идеи. «Нет ничего дивного, что они обладали и какими-либо совершенствами, могли делать дела похвальные и желать и планы иметь на то, чтобы делать такие дела; но еще ничего не сделали, а все то только в голове у них было. Вот они, меряя себя в себе самих своею призрачною меркою и не выходя из круга мечтательного, построенного их воображением, и видят себя великими, и величаются, и велеречат. Очевидно, что, поступая так, они не знают, что делают. Такова оценка и всех тщеславных. Тщеславные самохвалы не без совершенств бывают; только трудиться не охочи».
Человек тщеславный может и готов что-то сделать, но лучше про это рассказать… «Все планы одни строят. Планы светлы. Почитая их уже исполненными, самохвал величается; к делу же приступить день ото дня отлагает, а нередко и совсем не приступает» [22].
Главное — похвастать, а уж дело можно и не делать. Видели таких людей? Наверняка. Человек похвастает: «Я сделаю, сделаю…» «А где выполненное?» «Да дела, работа…» — отвечает.
«Оттого всегда почти выходит, что он (такой человек. — Авт.) лишь трубит про себя, на деле же остается ни при чем. Таковы были противники святого Павла. Церковь Коринфская была устроена трудами апостола. А они пришли, поговорили с тем и с другим, может быть, и впечатление какое произвели, и ну трубить: наша область, мы сделали; между тем как ничего не сделали, хотя бы и могли, может быть, сделать, и хотели, и планы имели. Но пойти на свежее место и потрудиться — недоставало усердия. Оттого и ограничились тем, чтоб «похваляться чужим правилом, в готовых» [22]. И сейчас бывает такое.
Я скажу как миссионер профессиональный: миссионерством у нас часто называется то, что миссией не является. Часто говорят: «Вот великий миссионер, он ведет военно-патриотический кружок». Разве это миссия? Это военно-патриотический кружок. И точка. Понимаете? Он занимается военно-патриотическим образованием. Неплохо, но это не миссия. Или приезжает человек, собирает православных и читает им лекцию о Православии. Это разве миссия? Нет. Не миссия. Это катехизация — в лучшем случае. Миссионер — это когда приехал туда, где нет христиан. Ходить среди православных проповедовать — это не миссия. Послушайте: «Мы тайны Божии всем подряд не открываем, но о Суде Божием говорим». Есть вещи, которые должно говорить на улице, а есть вещи, которые должно открывать только верным. Человек, читающий лекции, он не миссионер. Он может им считаться, если читает лекции в воинствующей, нехристианской аудитории. Вот тогда он миссионер.
Дальше говорит апостол: мы хвалимся, но чем? Бог нам дал проповедовать в каких-то Церквах — мы этим и хвалимся. Чем я, например, могу похвалиться? Проповедью в Бишкеке, на Иссык-Куле, проповедью в Ижевске, Татарстане, Архангельске, Северодвинске, Твери. Все, больше похвалиться мне нечем. Понимаете, я не могу сказать, что обратил планету. Есть некие реальные места, где я действительно проповедовал нехристианам. Второе — если я скажу, что обошел весь мир, я буду раздувать значимость своей деятельности. Об этом и говорит апостол: мы хвалимся по мере, какую дал нам Господь. Наши миссионеры, думаю, подтвердят, что бывает, ты проповедуешь — и как об стенку горох. А бывает, скажешь несколько слов — и человек обращается. Действительно, это дело — мера Господа. Миссионер «случайно» никуда не опаздывает, раньше не приходит, но все происходит по воле Бога, потому что по мере Бога он действует. Именно про это говорит апостол Павел.
Поэтому сказано, что мы будем хвастать по мере нормы, которую отмерил нам Бог мерой, чтобы дойти до вас.
«Мы же не в безмерная похвалимся, но по мере правила, егоже раздели нам Бог меру, достизати даже и до вас. Не яко бо не досяжуще до вас паче простираем себе; даже бо и до вас достигохом благовестием Христовым» (2 Кор. 10; 13–14 — ц.-слав.).
Здесь апостол говорит: нам не надо хвастать, что мы до вас дошли. Мы действительно до вас дошли с Евангелием, мы первые основали у вас Церковь.
«Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш» (2 Кор. 10; 15). Не хвалитесь чужими делами никогда, это заповедь апостола Павла. Иначе Господь не будет благоволить к вам. И говорит апостол: «Мы надеемся, что мы будем преизобиловать в вас». Что значит «преизобиловать в вас?» То есть мы надеемся, что будем расширять нашу деятельность и ваша Церковь будет расцветать при нашей помощи, чтобы та «Церковь, которую я посадил, разрасталась все больше и больше». Так апостол говорил, и его слова исполнились. Элладская Церковь, которую основал апостол Павел, сейчас одна из самых сильных Церквей православного мира. Она до сих пор, уже две тысячи лет, существует и держится его Благовестием.
Поэтому и сказано: «Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш, так чтобы и далее вас проповедывать Евангелие, а не хвалиться готовым в чужом уделе» (2 Кор. 10; 15–16). «Хвалящийся хвались о Господе. Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь» (2 Кор. 10; 17–18). Здесь апостол Павел ссылается на слова пророка Иеремии: «Хваляйся, еже разумети и знати, яко Аз есмь Господь творяй милость и суд и правду на земли» (Иер. 9; 24 — ц.-слав.).
«Когда, говорит, возрастет и утвердится вера среди вас, тогда справедливо возвеличены будем и мы чрез вас» [30].
Когда увеличивается вера апостолов, тогда и мы тоже, принявшие апостольскую веру, возвеличиваемся. Например, когда увеличивается приход храма апостола Фомы, то и настоятелю награду Господь дает за то, что приход увеличился. Если же приход разбегается — настоятелю Господь дает «по голове» за это. Понимаете? Здесь все напрямую связано. Поэтому апостол напоминает о том, что надо хвалиться Богом.
Феофан, толкуя эти слова, говорит: «И не только это уповаем, но и что от вас пройдем далее и там утвердим веру, не в чужой входя труд, а вновь насаждая веру, не на готовое приходя, а сами заготовляя души к принятию новосаждения Евангелия. Не смотря, впрочем, на то, что я так говорю, не думайте, что я что-нибудь себе приписываю. Я помню пророческую заповедь: “Хваляйся о Господе да хвалится”. Не себя хвалю, а Божию силу и Божий дар прославляю. Ибо и то, чтобы мне ходить с проповедью среди язычников, есть Божие определение, и то, чтобы до вас дойти, есть плод Его вседеятельной силы, и то, если дальше вас пройду, от Него же будет. “И то, чтобы хвалиться, говорит, дается нам от Бога” (святой Златоуст)». «Не сами собою величаемся, но хвалимся Божественными дарами», — добавляет блаженный Феодорит [22].
Поэтому хвастать можно и нужно, но Господом. Напоминаю вам, что христианин может быть страшным хвастуном, и этому благоволит Бог, — если он хвастает Им. Мы же хвастаемся чем попало, но не Богом. А зря. Вот у нас все на работе знают, что мы христиане? Коллегам, надеюсь, стыдно от того, что они не христиане? Нужно, чтобы они стыдились, чувствовали свой позор от того, что они до сих пор еще не христиане. Вот во время поста что нужно говорить? «А ты что, не постишься? И на литургии не был?! А ты чего, некрещеный?! Нехристь, что ли?! Как тебе не стыдно?! А ты мусульманин?! И ты не стыдишься, что ты мусульманин?! А ты язычник?! Ты бесам кланяешься?! Самое плохое — бесам кланяться. Богу надо кланяться!» Понимаете? Вот такой подход должен быть.
Так что: «Хваляйся о Господе да хвалится», — говорит апостол, но при этом добавляет: «Не хваляй бо себе сей искусен, но егоже Бог восхваляет» (2 Кор. 10; 18 — ц.-слав.).
«Такая только похвала и есть настоящая похвала, прочная, неувядающая. Ибо кто есть хваляйся о Господе? — Тот, кто говорит и чувствует: Господь для меня все, ни на кого не надеюсь, ни на что не опираюсь. Он один — моя надежда и мое утверждение. Потому, что ни делаю, велико ли то или мало, верую, что Господь делает то чрез меня: Его тут мудрость, Его сила. Как верую, так и исповедую и пред всеми то возвещаю. Если по поводу чего-либо, сделанного мною, тень хвалы падает и на меня, — Господу так угодно, и это Его дело. Давая делать мне дела и помогая сделать их, Он меня выставляет пред другими, и поелику чрез то подвигает их на похвалу мне, то это то же, что как бы Он Сам меня хвалил. Бог восхваляет, давая делать похвальные дела. Это и есть вечная неувядающая похвала. Только тот, кто в таком порядке живет и действует, есть искусный делатель, а не тот, кто сам себя хвалит, по поводу ли сделанного, или по поводу только преднамереваемого» [22].
Святой Златоуст говорит при сем: «Видишь ли, с каким смирением говорит он? А ежели с продолжением речи начинает говорить о себе несколько высоко, не удивляйся. Ибо и в сем видно благоразумие Павлово. Если бы всегда стал говорить о себе со смирением, то так не устрашил бы их (лжеапостолов) и не освободил бы учеников своих от заблуждения. Ибо кто не вовремя скромен, тот причиняет вред; и напротив, кто вовремя говорит о себе нечто удивительное, тот приносит пользу. Так поступал и Павел; ибо немалая была опасность, если бы ученики поверили какому-нибудь дурному слуху о Павле. Не потому, чтоб Павел искал славы человеческой, — ибо если бы искал сего, то о великих и дивных событиях, случившихся с ним за четырнадцать лет, не стал бы молчать столь долгое время; если же и в крайней нужде медлит и неохотно говорит о сем, то явно, что никогда бы не сказал сего, если бы не был вынужден» [21. Беседа 22].
Итак, мы с вами увидели, как апостол начинает отстаивать апостольское достоинство, как он жестко обличает тех самохвалов, которые хвалят себя за чужое. Но при этом он обличает и тех людей, которые разрешают себе верить в ложь. Не верьте клеветникам, не слушайте их, а учитесь, старайтесь ценить дары, которые Господь дает вам, чтобы, таким образом, получить от Него награду. И учитесь хвастать, чего могу вам пожелать. Учитесь хвастать, чтобы Господь хвалил вас, давая вам возможность делать достойные похвалы дела.
«О, если бы вы несколько были снисходительны к моему неразумию! Но вы и снисходите ко мне. Ибо я ревную о вас ревностью Божиею; потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою. Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе. Ибо если бы кто, придя, начал проповедывать другого Иисуса, которого мы не проповедывали, или если бы вы получили иного Духа, которого не получили, или иное благовестие, которого не принимали, — то вы были бы очень снисходительны к тому. Но я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов: хотя я и невежда в слове, но не в познании. Впрочем мы во всем совершенно известны вам. Согрешил ли я тем, что унижал себя, чтобы возвысить вас, потому что безмездно проповедывал вам Евангелие Божие? Другим церквам я причинял издержки, получая от них содержание для служения вам; и, будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал, ибо недостаток мой восполнили братия, пришедшие из Македонии; да и во всем я старался и постараюсь не быть вам в тягость. По истине Христовой во мне скажу, что похвала сия не отнимется у меня в странах Ахаии. Почему же так поступаю? Потому ли, что не люблю вас? Богу известно! Но как поступаю, так и буду поступать, чтобы не дать повода ищущим повода, дабы они, чем хвалятся, в том оказались такими же, как и мы. Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их. Еще скажу: не почти кто-нибудь меня неразумным; а если не так, то примите меня, хотя как неразумного, чтобы и мне сколько-нибудь похвалиться. Что скажу, то скажу не в Господе, но как бы в неразумии при такой отважности на похвалу. Как многие хвалятся по плоти, то и я буду хвалиться. Ибо вы, люди разумные, охотно терпите неразумных: вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится, когда кто бьет вас в лицо. К стыду говорю, что на это у нас недоставало сил. А если кто смеет хвалиться чем-либо, то (скажу по неразумию) смею и я. Они Евреи? и я. Израильтяне? и я. Семя Авраамово? и я. Христовы служители? (в безумии говорю:) я больше. Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской; много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних приключений, у меня ежедневно стечение людей, забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся? Если должно мне хвалиться, то буду хвалиться немощью моею. Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословенный во веки, знает, что я не лгу. В Дамаске областной правитель царя Ареты стерег город Дамаск, чтобы схватить меня; и я в корзине был спущен из окна по стене и избежал его рук» (2 Кор. 11; 1–32).
Апостол начинает хвалить свое служение. Павел не считает для себя зазорным хвалиться, потому что тут шла речь не о его личности, а о содержании его вести. Атака шла не просто на личность Павла, а на содержание его проповеди. Это было связано именно с тем, что лжеучителя желали поработить коринфских христиан, заставив их исполнять закон иудейский. Первая из ересей, охвативших Церковь, была ересью иудействующих. Согласно ей, для спасения было недостаточно только принять веру Христову, принять крещение и жить по заповедям Божиим, но нужно было исполнять обрядовый закон Ветхого Завета. То есть принять обрезание, приносить жертвы, есть кошерную пищу. До сих пор отголоски этой ереси бродят по церквам. Периодически приходится слышать, как говорят: «Батюшка, а можно креветки или кроликов есть?» Все это отголоски той самой ереси, когда лжеучителя говорили, что пища, запрещенная для евреев, должна быть запрещена и для христиан. Хотя мы знаем, что Апостольский Собор прямо сказал, какая пища для нас запрещена.
Мы должны воздерживаться от «идоложертвенного и крови, и удавленины» (Деян. 15; 29).
Любая остальная пища нам разрешена Богом: «…что Бог очистил, того ты не почитай нечистым» (Деян. 10; 15).
Принимаясь хвалиться, апостол Павел говорит: «О, если бы вы несколько были снисходительны к моему неразумию! Но вы и снисходите ко мне» (2 Кор. 11; 1).
Оправдываясь, святой Павел начинает делать многократные оговорки. Он напоминает о своих грехах, которые не помянул Бог, и называет себя недостойным звания апостольского. Он просит, чтобы коринфяне потерпели его хвастовство, поскольку оно пойдет на их пользу.
Иоанн Златоуст толкует начало этой главы так: «…Хотя и странно сказать, но всего более повредило бы его славе говорение о себе самом; притом сие оскорбительно для многих. Однако же он не посмотрел на все сие, но имел в виду одно только — спасение слушателей. Итак, чтобы, выхваляя себя, не соблазнить тем нерассудительных, он часто употреблял множество сих оговорок, — и здесь говорит: “о да бысте мало потерпели безумию моему, но и потерпите мя”. Видишь ли благоразумие его? Ибо изъявить желание, — “о да бысте”, — значит предоставить дело на их волю; а сказать утвердительно (“потерпите”) свойственно твердо надеющемуся на их любовь, и показывает уже, что он любит их и ими взаимно любим. И не просто по обыкновенной какой-нибудь любви, но любви самой пламенной и неудержимой: говорит, что они должны потерпеть даже и безумию его» [21. Беседа 23].
Когда Павел просит потерпеть его безумие, он как бы дает карт-бланш и говорит: «Я знаю, что даже когда буду казаться вам безумным, вы все равно меня потрепите, потому что любите меня». Апостол использовал принцип, который используем и мы. О человеке нужно думать лучше, чем он того заслуживает. Я очень люблю говорить людям, которые только заходят в храм, новоначальным: «Вы, конечно же, каждое воскресенье ходите в храм. Все живете в венчанных браках, и дети ваши крещеные. Вы люди благочестивые. Я и не думаю, что вам в голову придет делать аборт». Таким образом обращаясь к человеку, ты заведомо сначала повышаешь планку и при этом, не обличая человека прямо, даешь ему понять, где он находится реально. К апостолу Павлу в Коринфской Церкви было неоднозначное отношение, как нам известно из Посланий. Некоторая часть христиан, обращенных самим апостолом, проявили черную неблагодарность и стали выдвигать против него всевозможные обвинения. И это не удивительно, потому что раз против Господа выдумывали обвинения, то тем более и против апостола, против священников и мирян.
Как Господь сказал: «Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше» (Ин. 15; 20).
И вот апостол, завышая планку, говорит, что вы меня и так потерпите, потому и не боюсь перед вами хвастать.
«Ибо я ревную о вас ревностью Божиею; потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою» (2 Кор. 11; 2). Павел говорит коринфянам, что любит их и потому ревнует, но не своей ревностью, а ревностью Бога. Что это значит? Когда человек в кого-то влюбляется, он не хочет, чтобы тот жил с другим. Он желает, чтобы сердце возлюбленного принадлежало только ему. И Павел говорит: «Я люблю вас так, что хочу, чтобы вы принадлежали только возлюбленному, но не мне, а Богу».
Потому и пишет: «Я ревную о вас ревностью Божиею» (2 Кор. 11; 2).
Апостол не хочет, чтобы коринфяне изменили Богу.
Тут прослеживается очень важный момент. Для апостола его интересы и интересы Бога неразличимы. Он смотрит на все глазами Бога. Вот это настоящее христианское поведение. Не нужно говорить, что мне хочется одного, а Богу другого и как бы это сочетать? Правильный христиан должен дойти до такого состояния, чтобы утверждать: «Мне хочется того, что угодно Богу». Это здоровое состояние христианина и положение нормального человека. Такова норма. А у нас за норму считается, когда человек гуляет, но не сильно, пьет, но в меру.
Бог ревнует нас, так как известно, что Он Бог не безразличный, но Бог ревнивый. Господь ревнует нас к людям, к идолам. Он не желает, чтобы мы изменяли Ему, уходили гулять на сторону, поклонялись иным богам, кроме Господа.
Потому и сказано во второй заповеди Писания: «Ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель» (Исх. 20; 5).
И в Послании апостола Иакова говорится: «До ревности любит дух, живущий в нас» (Иак. 4; 5).
Господь ревнует и не терпит, когда мы уходим в сторону. Наказание Божие — это результат Его ревности. Конечно, мы понимаем, что безумной страсти ревности, которая есть у нас, у Бога нет. Он не испытывает пустых подозрений ревнивца, так как Бог и так все знает. Но Он возмущается, когда люди изменяют Ему.
Иоанн Златоуст проводит различие между ревностью человека и Бога: «Ибо и Богу приписывается ревность не для того, чтобы ты представлял в Боге какую-нибудь страсть (ибо Бог бесстрастен), но чтобы всем внушить, что Бог все делает не для другой какой цели, а для тех самих, о ком ревнует; — не для того, чтобы получить самому какую-нибудь прибыль, но чтобы их спасти. Не такова ревность человеческая: она имеет целию собственное успокоение, — не то, чтобы не были оскорбляемы любимые, но чтобы любящие не потерпели чего и не потеряли уважения, или не унизились, в глазах любимых. А здесь иначе» [21. Беседа 23].
Таким образом, ревность человека вырастает из эгоизма, а ревность Бога — из любви и желания, чтобы человек себе не вредил.
И святой Иоанн добавляет: «Апостол говорит: я не о том забочусь, чтобы мне не унизиться в вашем мнении, но о том, чтоб не увидеть вас растленными (от лжеучителей). Такова ревность Божия, такова и моя ревность, — она сильна и вместе чиста» [21. Беседа 23].
«Потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою» (2 Кор. 11; 2).
Дело в том, что по отношению к Богу все мы являемся девой. Наша душа — невеста Христова с момента крещения. Не важно, мужская или женская душа. Божественная сила бесконечно превосходит мужественностью всякое творение. Именно поэтому Библия описывает взаимоотношения человека и Бога, как жены и мужа. Когда люди уходят от Бога, они уподобляются изменникам, женам, изменяющим мужьям. Таких очень ярких образов в Писании множество. Измена — первообраз мятежа против Бога.
Потому апостол Павел и говорит, что «обручил единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою» (2 Кор. 11; 2).
Каким образом «обручил»? Мы получаем обручение Духа Святого в наших сердцах в момент миропомазания. Когда в Таинстве Крещения мы получаем прощение грехов, когда Дух Святой входит в наши сердца, мы получаем от Него задаток вечных благ. Что такое обручение? В древности обручение могло предшествовать браку на несколько лет. Жених и невеста полюбили друг друга и обменялись кольцами в знак того, что они друг другу обещают вступить в брак. Проходило несколько месяцев или лет, и тогда уже они вступали в брак на самом деле. Так и Бог, желая соединиться с нами навечно, дал нам задаток, как бы кольцо Святого Духа. После миропомазания дар Святого Духа пребывает в нас, чтобы, если мы окажемся верными Богу в этот испытательный срок, Он принял нас навсегда. Это можно сравнить с принципом некоторых людей, которые говорят: «Дай-ка я проверю, как он будет себя вести». Иногда женихи перед свадьбой напиваются и приходят к невесте домой, чтобы проверить, как она будет реагировать на его пьяную физиономию, — любит или не любит. И если угодно, то вся наша жизнь тоже такая проверка: Бог выясняет — любим мы Его или нет. Суть Православия — в любви Бога и человека. Человек, который не любит Бога, — не православный и не может быть православным никоим образом. Сама сущность христианства в том, что человек любит Спасителя, Господа нашего, Его Отца и Святого Духа.
По слову апостола Павла: «Кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема» (1 Кор. 16; 22).
Анафема до Второго Пришествия. Потому и говорит апостол Павел, что сейчас время проверки. Нас проверяют, насколько хорошо мы храним себя для нашего Небесного Жениха. Каждая такая невеста, позванная апостолами к брачному союзу с Господом, в силу обручения получает отпущение грехов, обновление жизни благодатью Святого Духа, залог будущего вечного блаженства с Христом Господом, если пребудет до конца верной.
То же самое сделал Павел для Коринфской Церкви: он привел коринфян ко Христу. Апостолы призывали и обручали людей Христу. Поэтому можно сказать, что должность апостола или миссионера или священника — это должность свахи. Сваха знакомит будущих жениха и невесту, а священник знакомит человека и Бога. Он их сводит вместе, и через него Бог обручается с душою человека. Но в личные отношения души с Богом священник не вмешивается.
Он лишь стоит рядом и помогает. В некотором смысле любой священник подобен Иоанну Крестителю, который говорил, что есть жених, а «друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха» (Ин. 3; 29). Так и священник, видя, как его духовные чада растут, возвышается духом и радуется, что прихожане поднимаются к Богу.
Потому и поется Церковью в одном из песнопений воскресных служб: радуйся, пастыреначальник, видя «сынове твои, яко новосаждения масличная, окрест трапезы твоея».
Под «пастыреначальником» в данном случае понимается настоятель храма или монастыря, который веселится и радуется, глядя на растущих детей Божиих.
Иоанн Златоуст восклицает: «Какая новость! В мире девы обыкновенно бывают только до брака, а после брака они уже не девы. А здесь не так. Хотя бы до брака и не были девами, но после брака делаются девами. Таким образом, вся Церковь есть дева. Ибо Апостол говорит это ко всем, — к мужчинам и женщинам, вступившим в брачную жизнь» [21. Беседа 23].
Девство — это синоним чистоты. Пусть человек осквернен грехами и переполнен грязью, но в обручении со Христом, в крещении он становится чистым и девственным. У него является девственная чистота от Бога.
«Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе» (2 Кор. 11; 3).
Павел пишет, что, когда обручил коринфян Христу, он поручился за их верность. Как сваха, которая знакомит невесту с женихом и гарантирует, что она не гулящая, не транжирка и т. д. Она за это отвечает. Вот и апостол Павел боится, чтобы коринфяне его не подвели безобразным поведением. А между тем вокруг действительно искушение. Искушение в том, что вокруг дьявол ходит.
Апостол Петр предупреждает: «Противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Петр. 5; 8).
Той же угрозы боится и апостол Павел. Он опасается, чтобы с коринфскими христианами не случилось того же, что и с новосозданной Евой, которая была обманута дьяволом. Он обольстил Еву ложным обещанием величия и славы. Еве было обещано, что она станет богиней без Бога, достигнет удовольствия и красоты, безбожного знания.
«И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание» (Быт. 3; 6).
Таким же образом дьявол пытается обмануть людей и сейчас. Он чрезмерностью покупает людей. Обещает, что вы будете не как прочие люди, не такими, как иные христиане. Могу привести пример. Некоторые утверждают: «Да, понятно, что заповеди Божии нужно исполнять, но сейчас такое время, когда появились другие заповеди, которые нужно тоже выполнять. Этот обычный христианин, что выполняет обычные евангельские заповеди, ничего еще не знает. А вот великие старцы открыли нам тайну, что если будете платить за квартиру, вы погибнете». Или, например, древние христиане никогда не каялись за родителей, так как каждый несет ответственность за себя.
Бог прямо говорит: «Сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается» (Иез. 18; 20).
И во Второзаконии сказано: «Отцы не должны быть наказываемы смертью за детей, и дети не должны быть наказываемы смертью за отцов» (Втор. 24; 16). А потом является священник Петр (Кучер) из Боголюбского монастыря и говорит: «Вы ничего не понимаете. Это обычные глупые христиане думают, что они отвечают только за себя, но мы-то знаем, что на нас лежит ответственность за грехи родителей». Поэтому мы якобы должны покаяться и за цареубийство, которое ни мы, ни наши родители не делали, покаяться в спиритизме XIX века и т. д. В этом некая чрезмерность. Принцип православного христианства — царский путь. Как сказал Моисей, «не своротим ни направо, ни налево» (Чис. 20; 17).
Идем прямым путем. Как написано в святом Слове Божием, как святые отцы понимали, так и мы понимаем. Разве мы лучше апостолов? Есть у нас кто-то лучше апостола Павла или лучше Василия Великого с Иоанном Златоустом? Я могу обещать, что если мы выполним всего лишь четыре Евангелия в понимании Иоанна Златоуста, мы спасемся. Этого гарантированно достаточно, и никаких других заповедей не нужно. Все очень просто: никаких сверхъестественных заповедей не требуется.
У нас же люди начинают придумывать какие-то новые вещи, которых Бог не давал, «связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям» (Мф. 23; 4).
Могу привести пример с собственной скромной персоной. Года четыре назад у меня брали интервью и спросили, как Церковь относится к супружеской жизни людей в браке во время постов. Я ответил, что хорошо и полезно воздерживаться друг от друга супругам во время поста, но это должно делать только по взаимному согласию. Мерой поста в супружестве является совесть супругов, как об этом говорит четвертое правило святого Дионисия Великого. Далее я просто взял и процитировал седьмую главу «Первого Послания к Коринфянам» святого апостола Павла. Как Златоуст понимает, так я и процитировал.
Сразу же пошла байка среди ревнителей: «Отец Даниил благословляет сексом в пост заниматься». То есть вывернули наизнанку. Или говорят: «Нет, супругам нельзя это вверять». Апостол вверяет совести супругов, а теперь говорят, что это тогда были хорошие христиане, а теперь нужен контроль духовника. Господь не давал такой власти духовнику, а ныне говорят, что это нужно. Но кто нам дал право поправлять святого апостола Павла, Иоанна Златоуста или канонические правила Православной Церкви — вселенские правила святого Дионисия Великого?
Или выдумывают, что если человек держит дома собаку, то Ангел Божий никогда в этот дом не войдет. Но где об этом сказано в Священном Писании или у отцов? Отвечают: «Это великие старцы тайно передали». Проверяем Писанием: в Книге Товита повествуется, как шел юноша, а рядом с ним собака и Архангел Рафаил. Не испугался Архангел собаки. То есть люди выдумывают нормы, которых Священное Писание не давало. А другие поступают наоборот.
Написано в Священном Писании, что «всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову» (1 Кор. 11; 5), однако утверждают, что это было написано давно и уже устарело.
Таким образом, люди уклоняются или направо, или налево, а суть в обоих случаях одинаковая: люди прямого Слова Божия выполнять не хотят. И в том и в другом случае начинают говорить, что такой-то священник либерал или консерватор. Вместо того чтобы просто выполнять Евангелие, люди впадают в суемудрие, выдумывают нормы, которых Бог не давал.
Началось же все это с Евы. Ева добавила отсебятину к заповеди Божией.
Бог заповедал: «От дерева познания добра и зла не ешь» (Быт. 2; 17), а Ева добавила: «…не ешьте их и не прикасайтесь» (Быт. 3; 3).
Получается, Господь сказал одно, а нам хочется посильнее затянуть. И эта женская логика до сих пор действует. Если что-то написано в правилах, то мы сделаем построже. Конечно, и мужчины этим грешат. Есть такой тип мужчин, которых Священное Писание называет фарисеями. А у женщин это явление поголовное. Забывается, что добавление и ужесточение приводит к искажению самой сути заповеди. Ева, добавив отсебятины, исказила саму суть. От плода нельзя было есть, потому что Бог запретил. Нарушение заповеди явило бы неверность Богу. Суть в доверии и послушании Господу. Ева же сказала, что нельзя и прикасаться, а значит, дело не в Боге, а в плоде — ядовитое яблочко. Так Ева исказила самую суть заповеди.
Приведем пример старообрядцев, которые учили, что нужно как можно строже относиться ко всему, что есть в Церкви. Поэтому они считали, что любая поправка богослужения — уже ересь. Но дело в том, что в неисправленном дониконовском богослужении были прямо еретические вещи. Например, там было сказано: «Верую в Троицу трисущную». Другими словами, верую в трех богов. Отсюда вопрос, если править ничего нельзя, то неужели Бог действительно трисущный? А расколоучитель Аввакум говорил: «Да, три бога. На Небесах на одном престоле сидят рядышком три бога. Отец, Сын и Дух Святой сидят по соседству, а справа от Них сидит человек Иисус». Под предлогом защиты старой веры человек воскресил разом несколько ересей. Во-первых, классическое многобожие, а во-вторых, несторианскую ересь, которая отделяет Сына Божия от Иисуса Христа. Борьба за строгость с первого же шага привела к ереси.
Потом старообрядцы стали говорить: «Почему Церковь утратила благодать? Потому что изменили обряды». Но Церковь всегда меняла обряды, ибо она имеет на это власть. Златоуст поменял обряд, когда написал литургию, и Василий Великий сделал то же самое. Не было всенощной, и она появилась, добавились кафизмы на утрени. Писались каноны, например Иоанном Дамаскиным. Неужели это что-то испортило? Разве пасхальный канон «Воскресения день» сильно испортил службу? Наоборот, он украсил службу, хотя она и была изменена. Или, например, при апостолах не было пасхальных стихир «Да воскреснет Бог» и рождественского «Христос рождается — славьте!» Их написал Иоанн Дамаскин, то есть до VII века этого не было. Неужели он не имел права добавить эти стихиры? Кирилл и Мефодий, Николай Японский разве не могли переводить на понятный язык? Обряд меняется, но суть веры остается неизменной. Мы спасаемся Божественной благодатью по вере. Старообрядцам все это говорили, но они возражали, что в древности меняли, а теперь нельзя, потому что настали времена Антихриста. Было это еще в середине XVII века, то есть более трехсот лет назад. Но Антихрист должен править три с половиной года.
Ясно написано, что время его правления «тысяча двести девяносто дней» (Дан. 12; 11).
Господь специально с точностью до дня открыл время Антихриста, чтобы никто не попался. Однако когда говорят, что это все духовно нужно понимать, спрашивают: «Как это духовно? А как же печать Антихриста, которую будут ставить?» И слышишь: «Вот-вот! Печать Антихриста и сейчас духовно ставится!» Православные интересуются: «Что за духовная печать Антихриста?» Говорят раскольники: «Очень простая печать Антихриста!» — и тут между ними начинается разброд и шатание. Одни говорят, что печать — это трехперстное крестное знамение. Другие, что это имя «Иисус» как в греческом тексте, вместо сокращенного «Иисус». Третьи уверяют, что печать Антихриста — паспорт, который начал выдавать Петр в начале XVIII века. Там была завитушка, похожая на цифру шестьсот шестьдесят шесть. То же самое и сейчас происходит. Три века прошло, а дьявол ничего не поменял. В XIX веке началась перепись, и под Тернополем несколько десятков старообрядцев заживо закопали себя в землю, чтобы ее избежать. Перепись была на двух листах, подписанных «А» и «Б». Они же решили, что «А» — это Антихристов; «Б» — Божий. Это же самое случилось с нашими «пензенскими сидельцами».
Все начинается с того, что нужно быть консервативнее и строже Святого Евангелия. У нас есть очень простой путь: нужно хранить Святое Евангелие, как понимали его святые отцы. Не как понимают либеральные или консервативные богословы, а в согласии со святыми отцами. Это единственный верный путь, идя по которому, не ошибешься. Когда мне говорят, например, что ИНН — печать Антихриста, сразу спрашиваю, где это у Иоанна Златоуста? Неужели святитель был настолько глуп, что в двадцати четырех книгах не мог об этом написать? Обо всех признаках Пришествия Господа написал, а вот об этом забыл! Или где об ИНН сказано в Новом Завете? Сам Дух Святой давал, так разве Он не мог предупредить? Я им отвечаю: «Я маленький человек и лучше останусь со Святым Духом и Иоанном Златоустом. Вы считайте как хотите, а я по-Божьи». Это очень важно, потому что соблазн Евы существует до сих пор.
Апостол Павел прямо говорит, что источником этого соблазна является сам сатана — «змий» (2 Кор. 11; 3).
Сейчас было сказано о церковных соблазнах, но коснемся и обыденности. Какова технология греха? Злая мысль сатаны говорит нам: «Да, конечно, я понимаю, что воровать или обманывать — грех, но, с другой стороны, не обманешь — не продашь. Сейчас жизнь такая ужасная! Правители-грабители такие налоги вводят! Поэтому естественно своровать, а государству что за дело до таких мелочей?» Или дьявол вкладывает нам в голову: «Понятно, что скандалить нехорошо, но ведь ты за правду борешься! Ты обливаешь людей грязью, но за правду же!» В этом и есть чрезмерщина: мнимая выгода перевешивает прямое нарушение заповеди. Грех в обыденной жизни происходит именно по этой технологии.
Потому и говорит тут апостол: «Боюся же, да не како, якоже змий еву прельсти лукавством своим, тако истлеют и разумы ваши от простоты, яже о Христе» (2 Кор. 11; 3 — ц.-слав.).
Дьявол коварно обманывает человека. Он всегда добро смешивает со злом, а ложь с правдой. Иначе она не будет принята. Есть такая история. Один торговец сказал, что продает вагон варенья и сто килограммов граммофонных иголок, но только нужно покупать все вместе. Долго допытывались почему, а потом он сознался, что просто иголки смешались с вареньем. Так и дьявол поступает: «Вот вам вагон варенья, но только там сто килограмм иголочек».
Феофан Затворник пишет: «Не разобрала этой призрачности Ева, и увлеклась. Можете не разобрать и вы — и, подобно ей, увлечься. Вот и боюсь — “боюсь, да не истлеют разумы ваша”, — чтоб не повредились вы в здравомыслии и не испортили как правильного воззрения на дело спасения, так и понимания истинного образа следования путем его» [22].
Действительно, люди часто воспринимают дело спасения совершенно извращенным образом. Господь дал совершенно ясные, понятные, четкие заповеди. Но люди говорят: «Да, мы их все понимаем, но для спасения нужно что-то еще добавить. То, другое, третье». В результате же разум начинает гнить. Это происходит так. Человек добавляет какую-то заповедь, которая прямо в Евангелии не зафиксирована. Например, национализм. Рассуждают, что нация — вещь замечательная и человек должен о ней заботиться, если же он этого не делает, то он и о ближнем не заботится.
Конечно, они знают, что во Христе «нет ни Еллина, ни Иудея» (Кол. 3; 11), но ведь национализм вещь хорошая.
Таким образом, человек вводит заповедь, которой ему Бог не давал, а потом оказывается, что эта заповедь самая важная.
Хорошо сказано у Льюиса, что лучшая уловка дьявола в том, чтобы сделать «христианство и…».
Причем не важно, что следует за «и»: политика, либеральные ценности, патриотизм, национализм и т. д. Главное — ввести новую заповедь и сделать ее условием спасения, а потом и самой важной, после же отбросить все остальные заповеди. Это принцип рыбной ловли. Берется червяк, насаживается на крючок и кидается рыбе. Той мало обычной плавающей пищи, ей хочется диковинки, и она хватает наживу, а с ней и крючок. Так дьявол и ловит нас, как рыболов на удочку.
«От простоты, яже о Христе» (2 Кор. 11; 3 — ц.-слав.).
Что значит «от простоты для Христа»? Дело в том, что когда человек живет во Христе просто, он и смотрит на людей просто, не подозревая в них коварства. Здесь возникает опасность попасться в руки злотворцев. Поэтому в данном случае простота оказывается вовсе не положительным качеством. Священное Писание не говорит, что простота хороша всегда. Она может быть и положительным, и отрицательным качеством. Позитивна она тогда, когда человек просто принимает Слово Божие, как понимает его Святая Церковь. Здесь нужна простота, но, когда речь идет о человеческих мыслях, необходима внимательность.
Как сказал Томас Джефферсон: «Цена свободы — вечная бдительность».
Он относил это к светской свободе, но то же можно сказать и о свободе духовной. Мы должны быть начеку, потому что враг атакует. И делает он это через идеи. Не так страшно внешнее насилие, как насилие ложных мыслей. Внешнее насилие может повредить нашему телу, но не повредит душе, а вот ложные мысли заразят и то и другое. Поэтому мы должны быть доверчивы к Богу, но недоверчивы к человеческим идеям.
И апостол Павел предупреждает: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу; ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2; 8–9). Действительно, нужно бояться человеческих философий и измышлений.
Если не упражняться в Законе Божием «день и ночь» (Пс. 1; 2), легко попадешься в лапы сатаны. Не нужно думать, что достаточно один раз прочитать Писание или даже выучить его наизусть, чтобы быть защищенным. Следует постоянно погружать свой разум в Писание. У преподобного Серафима Саровского наверняка была очень хорошая память, но тем не менее он прочитывал Новый Завет каждую неделю. Он говорил, что наш разум должен плавать в Священном Писании. Мы должны вживаться в Священное Писание, потому что если мы выходим из этой благодатной атмосферы Слова Божия и святых отцов, то мы сразу же становимся открытыми для заразы.
Иоанн Златоуст комментирует слова апостола так: «Смотри, какое благоразумие, — говорит святой Златоуст. Они уже повредились, а он говорит: боюся, да не како повредитесь. Для чего так? — Чтобы не ввергнуть их в ожесточение. Он так говорит, что и не осуждает, и не умалчивает. Ибо и явно сказать (о такой великой беде), и совсем скрыть — равно не безопасно. Посему он соблюдает средину, говоря: “да не како”. Ибо так обыкновенно говорит, кто ни слишком осуждает, ни слишком доверяет, но держится средины между тем и другим. Так он и успокаивал их, и напоминанием об Еве приводил их в несказанный страх, и отнимал у них всякий повод к извинению. Ибо хотя змий был злобен, а Ева проста, впрочем, это не спасло ее от обвинения. Итак, смотрите, говорит Апостол, не подвергнитесь и вы тому же; тогда ничто не защитит вас» [21. Беседа 23].
Поэтому не пройдут такие разговоры: «Ну, они же обольстились раскольниками (правыми или левыми), так как простые были». Еве не помогло то, что она была проста.
Слова «змей обольстил меня, и я ела» (Быт. 3; 13) не послужили к ее извинению, потому что нужно слушаться Бога, а не змея. Это и для нас урок.
Далее Павел говорит: «Ибо если бы кто, придя, начал проповедывать другого Иисуса, которого мы не проповедывали, или если бы вы получили иного Духа, которого не получили, или иное благовестие, которого не принимали, — то вы были бы очень снисходительны к тому» (2 Кор. 11; 4).
Место достаточно сложное и имеет два толкования. Первое значение достаточно простое и очень жесткое. Павел прямо говорит коринфским христианам, что их легко обмануть. Начнет кто-то проповедовать нового Иисуса, и они сразу за ним побегут. Какой-нибудь пятидесятник того времени явится: «Ой, вы Духа не приняли? Давайте я вам иного Духа дам», или: «Ой, наиновейшее Евангелие!» — и коринфяне за ним устремятся. Апостол говорит, что они были бы к такому очень благосклонны. Обличает их, так как в истине они не тверды. Их легко поманить. Известно, что есть такой тип праздношатающихся людей, которые могут сказать: «Я в церковь пойду!», а следом: «Ах, какой интересный гуру приехал! Пойду его послушаю. А вот там по телевизору такая интересная передача идет такого-то колдуна. А как проповедник хорошо говорит!» Это тип людей, которые готовы принимать что угодно. Как говорил Саша Черный: «Для спасения души все святые хороши». Такие люди любого духа примут и за каждым побегут, стоит лишь поманить пальчиком.
Однако это не основной смысл данного стиха. Апостол лишь намекнул на это, но дал возможность понять себя и иначе. Он дает понять, что у коринфян есть нетвердость в вере, но при этом имеет в виду еще и другое: «Хорошо, а если бы я не Христа проповедовал, а пришли бы те, кто Христа благовествовал, и вы бы Его приняли. Если бы я не Евангелие нес и не Духа давал, а вы бы Его приняли. Но если те учителя и говорят, что они от апостола пришли, то они должны того же Христа проповедовать, того же Духа давать, то же Евангелие благовествовать. Вам же зачем это еще раз?» Здесь очень интересная логика.
VII Вселенский Собор постановляет так: «Кто, найдя истину, продолжает искать ее, тот ищет лжи» (Деяния VII Вселенского Собора). Вот апостол и говорит, что коринфяне уже обрели Евангелие, знают Христа, получили Святого Духа, и им нечего искать чего-то еще, слушая лжеучителей.
Отсюда видно, что к коринфским христианам со стороны приходили некие лжеучителя. Апостол не запрещает узнавать лучше полученное учение, но воспрещает принимать учение иное.
Святой Викентий Лиринский учит: «Предание, говорит Апостол, сохрани, т. е. талант веры вселенской сбереги в целости и неповрежденности, чтобы, что тебе вверено, то пусть и остается у тебя, то ты и передавай. Ты получил золото, золото и отдавай. Не хочу, чтобы ты мне подкидывал вместо одного другое, не хочу, чтобы вместо золота поставлял ты нагло свинец или, обманно, медь… Но, может быть, кто-нибудь скажет: и так в Церкви Христовой не должно быть никакого преспеяния религий. Все, конечно, должно быть, и притом величайше. Только преспеяние это должно быть действительно преспеянием, а не переменою веры. Преспеяние состоит в том, когда тот или другой предмет усовершается сам в себе, а перемена — в том, когда что-нибудь перестает быть тем, что оно есть и превращается в другое. Следует древние догматы небесной философии с течением времени укреплять, обглаживать, очищать, но не следует их переменять, не следует их обсекать, не следует уродовать» [26].
Вот об этом и пишет апостол Павел, что не нужно слушать учителей, искажающих святое учение. Но он не выступает вообще против иных учителей. Павел ведь Аполлосу не запрещал проповедовать, так как он был православным. Естественно слушаться тех, кто продолжает точнее раскрывать учение Господне. Другое дело, если кто-то искажает веру, подсовывает фальшивку.
«Но я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов» (2 Кор. 11; 5).
Во-первых, Павел не хочет себя сравнивать с коринфскими учителями. У него нет никакого недостатка в сравнении с высшими апостолами или «сверхапостолами». Кто эти сверхапостолы?
Это те, кого в Послании к Галатам Павел называет «столпами» (Гал. 2; 9), — Петр, Иаков и Иоанн.
Петр — первоверховный апостол, Иаков — брат Божий и первый епископ Иерусалима, а также Иоанн Богослов. Они служили основанием Иерусалимской Церкви и считались первоапостолами. Но Павел говорит, что ничем не больше и не меньше их, ибо Того же Христа получил и то же Евангелие проповедует.
«Хотя я и невежда в слове, но не в познании. Впрочем, мы во всем совершенно известны вам» (2 Кор. 11; 6).
Интересен греческий текст: «Если я и простак словом, но не знанием. И во всем явлен для вас». Словами «простак» или «невежда» переводится греческое «идиотис». Апостол Павел говорит, что он кажется простаком или идиотом, то есть неученым, и соглашается с этим.
Хотя известно, что он был человек ученый, «воспитанный при ногах Гамалиила» (Деян. 22; 3), блестяще знал Священное Писание, но апостол подчеркивал, что для него ничего не значит его образованность.
Его высшее образование — это образование Христа. Не внешний лоск слова, а суть явления Слова Божия. Сила апостола — в явлении могущественной силы Божией, в прямом и четком изложении Евангелия, а не в каких-то внешних вещах. Поэтому Павел и говорит, что он неискусен в слове, некрасноречив, но это никак не умаляет его апостольского достоинства, ибо не в слове суть, а в разумении истины.
Часто люди думают, что если хорошо поставят свою речь, станут великолепными ораторами, то смогут других обольщать. Действительно, у них это будет получаться некоторое время, но чтобы всегда и со всеми — этого не будет. Когда проповедуют миссионеры или священники, они говорят не от себя, но возвещают слово Повелителя вселенной, и человеческие души, созданные Богом, сразу об этом догадываются. Лучший союзник в проповеди — людская совесть. На слова проповеди совесть отвечает: «Да, чистая правда».
Святитель Феофан замечает: «Как кто умеет, так и говорит, но говорит всегда истину, и истину Божественную, без примеси своих мудрований, чисто, как она внушена, и без окутывания ее хитрословием, больше затемняющим, чем уясняющим. В том, что мы не искусны в слове, не унижение апостольства, а превосходство. Значит, истина исходит из уст наших в своей природной простоте, как внушается Духом» [22].
Существует важный библейский принцип, который сводится к тому, что, когда проповедник разбавляет Слово Божие своими измышлениями, он теряет его силу. Должно передавать Слово Божие так, как оно нам преподано. Достаточно понятно объяснять Писание, и оно само будет действовать в человеке.
Приведем пример. Проходят два урока. Один преподаватель основ православной культуры на уроке учит так: «Православное христианство в России имеет тысячелетнюю историю. Православные верят, что Иисус Христос — Сын Божий. Если вы, дети, считаете себя русскими, вам нужно, конечно же, потихонечку становиться православными». А другой преподаватель говорит: «Всемогущий Бог, Создатель неба и земли и всего, что в них, послал Своего Сына Единородного, Который стал Человеком, умер на Кресте за наши грехи, воскрес и создал Свою Церковь. И Он повелевает вам отвратиться от грехов, начать делать добро, принять православную веру, крещение и войти в Царствие Божие». В чьих словах больше силы? Очевидно, что у второго, так как в них проявление власти. Первое слово, может быть, и не вызовет ни у кого раздражения. Каша раздражения не вызывает, но не вызывает она и приятия. Прямое же слово Божие разделяет, как меч, добро и зло, истину и ложь.
Именно поэтому апостол говорит: «Хотя я и невежда в слове, но не в познании» (2 Кор. 11; 6).
Он имеет в виду, что знает слово Божие, знает истину. Здесь урок и для нас: мы обязаны знать Писание и истину, и не нужно их стесняться. А то некоторые восклицают: «Да как вы смеете?! Вы истину, что ли, знаете?» Конечно, знаем. И это должно касаться не только священников, но и любого мирянина.
«Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле» (1 Ин. 5; 19). Мы знаем Бога, и это чистая правда.
«Впрочем, мы во всем совершенно известны вам» (2 Кор. 11; 6). Апостол действовал у коринфян открыто, и у него не было никаких корыстных интересов. Он никогда ничего не скрывал, но действовал чисто и открыто, как повелел ему Господь. В одном из моих диспутов с мусульманами был такой эпизод. Меня спросил имам, почему я с таким неуважением отношусь к исламу. Я предложил быть честными и сказал, что пришел обратить его в христианство, а он — обратить меня в ислам. Вместо того чтобы вежливо высказаться, я сразу же сорвал покров лжи. Апостол Павел действовал так всегда: «Да, я для этого пришел. Да, я этого от вас хочу. Кто хочет, пусть принимает или отвергает». У апостола не было расхождений между словом и делом.
«Согрешил ли я тем, что унижал себя, чтобы возвысить вас, потому что безмездно проповедывал вам Евангелие Божие?» (2 Кор. 11; 7).
Против Павла выдвигали обвинение, что он дурной человек, так как бесплатно проповедует. Другие апостолы жили плодами благовествования. То есть получали десятину, верующие их кормили и т. д. Господь установил это нормой во всех Церквах. У коринфских же христиан апостол Павел вообще ничего не брал. И тут стали говорить: «Он не настоящий апостол, потому что не берет ничего. Петр берет, а этот не берет». Сегодня в церкви ставят таксу за требу, хотя это, на мой взгляд, и неправильно, так сразу причитают: «Ой, все эти попы нехорошие». В другом храме не ставят, и тут же голоса: «Какая-то неправильная церковь. Может, она у вас и не православная?» В обоих случаях плохо. Вот апостол и спрашивает, что, может быть, он согрешил тем, что даром Евангелие проповедовал и своими руками зарабатывал на свое содержание?
«Унижал себя, чтобы возвысить вас» (2 Кор. 11; 7). Лжеучителя коринфские говорили: «Ну какой он апостол? Что за апостол, который кроит кожу, шьет палатки, работает на оккупантов? Позорище, а не апостол. Вон у него руки все обожженные кислотой. Одет небогато, несановитый и пешком ходит. Другие же апостолы берут на свое содержание».
Потому святой Павел ниже пишет: «Другим церквам я причинял издержки, получая от них содержание для служения вам; и, будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал, ибо недостаток мой восполнили братия, пришедшие из Македонии; да и во всем я старался и постараюсь не быть вам в тягость» (2 Кор. 11; 8–9).
Апостол говорит: «Я считаю, что поступаю правильно, и мне все равно, что вы думаете. Я у вас ничего не брал, а другие церкви грабил». Русский перевод мягкий, а дословно звучит именно так: «…другие церкви грабил, брав у них солдатский паек для себя». Понятно, что, раз речь идет о солдатском пайке, выражение «грабил» является преувеличением. Он брал у церквей лишь самое необходимое для жизни. На фронте солдаты не очень большие пайки получали.
Феофан Затворник пишет: «Другие церкви, говорит, обременял (εσυλησα — “будто ограблял”), сам был отягчен скудостию, а все не дозволил себе докучать кому-либо из вас. Ничто так не делает светлым лика проповедников, как то, когда они являются совершенно отрешенными от всего земного. Ибо это прямо говорит, что они сами не по земному чину выступили на дело свое. Поэтому и святой Павел дорожил проявлением сего свойства, особенно в Коринфе, внушением Духа удостоверяясь, что это существенно необходимо для их обращения» [22]. То есть Павел, во-первых, презирал земные блага, а во-вторых, если и пользовался, то тем, что давали другие церкви. Причем интересно, что чуть выше апостол говорит о богатстве коринфских христиан и об их нежелании помогать апостолам. А македонские беднейшие церкви входили в последние издержки, как будто их грабили. Хотя Павел и не просил их о помощи, они присылали средства, чтобы он мог проповедовать. Апостол тут мягко стелет, да жестковато спать. Очевидно, как это характеризует христиан, к которым обращено Послание: «Нет, все нормально — вы не волнуйтесь. Я, конечно, у вас голодал, но нищие церкви мне помогали. Вы не волнуйтесь, что вы не помогали». Показано, что очень «теплое» у коринфских христиан было отношение к тому, кто обратил их к свету Христову. Каков духовный уровень христиан, если апостол даже на пропитание отказывается у них брать, зная, что они гарантированно этим соблазнятся?
Отметим высоту мысли апостола Павла. Явно, что человек живет в Духе Божием. До сих пор есть такие святые, например, покойный Патриарх Павел. У него был один подрясник с момента его пострига, который он сам стирал, подшивал, и ботинки, найденные возле урны. Передвигался же Патриарх Павел по Белграду всегда пешком или на трамвае. Каждый день он в шесть утра служил литургию и сам исповедовал всех. Когда Патриарх приезжал в какой-то храм и видел, что у священника ряса порвана, то просил снять, доставал иголку с нитками и зашивал. Видит ризу порванную — сам отремонтирует. Вот образец апостольского духа.
И с апостолом Павлом было то же самое. Он, живя в богатейшей церкви, принципиально ничем не пользовался и получал помощь от церквей беднейших. Апостол исходил из нужд людей. Он знал, что македонские церкви богаты любовью и для них будет обидой, если отвергнуть помощь, на которую их подвиг Дух Божий. Про коринфские же церкви Павел знал, что они дадут просимое, но потом пойдут разговоры: «Вон, он берет, грабит народ потихоньку». Причем в лицо никто бы не сказал, но за спиной раздавался бы шепот. Поэтому по указанию Духа Святого апостол ничем от коринфян не пользовался, но в Послании показал, что состояние их сердец завистливое и безлюбовное.
Павел говорит: «Присутствуя у вас и испытывая нужду, я никого из вас не привел в оцепенение». Понятно, почему сказано «в оцепенение». Коринфских христиан приводила в ступор даже самая мысль, что можно помочь апостолу. «На него еще и деньги тратить надо?» Нам, русским, это хорошо понятно. Коринфские христиане нашли бы в нас больших единомышленников. Именно в наших современниках. Предки русских любили милостыню подавать, даже для беглых каторжан на задворках ставили крынку молока с хлебушком. А современные русские возмущаются: «Да как поп смеет на машине ездить? Как это позволяет себе по магазинам ходить?» То есть, по старой поговорке, глаза завидущие, руки загребущие. И это именно русская черта. Наши ближайшие братья — украинцы совсем не такие. Они заваливают священников подарками так, что те уже и не знают, куда деваться. У нас же распространена болезнь коринфян, так что, боюсь, слова апостола и к нам относятся.
Святой Златоуст отмечает: «Смотри, какой чувствительный удар наносит им, представив тех, которые послужили ему». Кто ему послужил? Беднейшие. Богачи же ничего не дали, и апостол говорит, что не просил у них и просить не будет, зная, что они остались прежними. Златоуст продолжает: «Слово же “соблюду” сказано, еще сильнее показывая, что он не только теперь не ожидает ничего от них, но даже навсегда отказался брать что-либо у них» [21. Беседа 23].
«По истине Христовой во мне скажу, что похвала сия не отнимется у меня в странах Ахаии» (2 Кор. 11; 10).
Павел обещает Богом, истиной, пребывающей в нем, что эта похвала не отнимется у него в церквах Ахаии. Говорит, что в Центральной Греции никогда не будет брать денег, что послужит к его похвале в день Суда. Действительно, тот, кто безвозмездно служит Богу, имеет особую похвалу. Да, не грешат и поступают по заповеди священники, которые берут подобающее им. Прямая заповедь Спасителя гласит, что служащие будут питаться от алтаря, но высочайшая добродетель в том, чтобы не пользоваться даже тем, на что имеешь право.
«Почему же так поступаю? Потому ли, что не люблю вас? Богу известно!» (2 Кор. 11; 11). Апостол Павел так поступает не потому, что не любит коринфян. Говорит, что Богу известно — почему. И мы догадываемся, что для него было важнее спасение душ коринфян, а не возможное вспомоществование от них. Павел боялся этим людей оттолкнуть. Он жил для Евангелия и не хотел, чтобы они соблазнились. Святитель Иоанн Златоуст объясняет: «Так он по одной и той же любви делал противоположные дела, то есть принимал по любви и не принимал по любви; и эта противоположность зависела от различного расположения дающих» [21. Беседа 23]. Апостол говорит, что любит коринфских христиан, но по этой самой любви не хочет от них ничего брать.
«Но как поступаю, так и буду поступать, чтобы не дать повода ищущим повода, дабы они, чем хвалятся, в том оказались такими же, как и мы» (2 Кор. 11; 11–12).
Павел отсекает возможность найти повод обвинить его в каких-то корыстных целях. Он пишет, что у таких не получится похвастать своим бескорыстием. Лжеучителя сначала превозносились мнимым бескорыстием, а после начинали обирать. Так же поступают и современные сектанты. Приходят, например, баптисты и говорят: «В отличие от церквей, у нас слово Божие бесплатно объясняется», а потом попросят десятину. И еще, и еще, и еще… В конце концов начинается вымогательство всего подряд. Церковь же даже того, что положено, не требует. Господь повелел давать Церкви десятину, но она оставляет это на совести людей. То есть в этом отношении со времен апостола Павла ничего не поменялось.
«Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их» (2 Кор. 11; 13–15).
Павел отмечает, что неудивительно для лжеапостолов лгать, потому что они являются слугами сатаны. Это очень важно помнить. Если придет благочестивейший человек и скажет: «Да бросай ты Церковь. Она впала в такой-то и такой-то грех, в ересь. Посмотри, какая она», — то нужно помнить, что это слуга сатаны, в прямом смысле слова. Он может быть благочестивым, постником, праведником, но это его не спасет. Например, лжеучитель Несторий был внешне праведником и постником. Основатель старообрядчества монах Капитон вообще не ел мяса и на Пасху христосовался луковицей, но он же говорил, что в Церкви вместо причастия дьявол, крещение сейчас уже не помогает, поэтому нужно сжигаться на кострах.
Так и апостол Павел предупреждает, что это «лжеапостолы, лукавые делатели» (2 Кор. 11; 13), которые делают одно, а говорят о другом.
Этих людей не Христос посылал.
Таковы же лжеучителя сектантские, раскольнические, еретические — все они лжеапостолы, про которых Бог сказал: «Я не посылал пророков сих, а они сами побежали; Я не говорил им, а они пророчествовали» (Иер. 23; 21) и «За то путь их будет для них, как скользкие места в темноте: их толкнут, и они упадут там» (Иер. 23; 12).
Предостережение апостола до сих пор действенно. Нужно беречься лжеучителей и помнить, что страшно не внешнее насилие, а ложное учение. Оно приведет к такому насилию, по сравнению с которым любая безыдейная власть покажется детским лепетом. Что лучше, банда разбойников или банда большевиков? Разбойники просто ограбят, а большевики еще заставят поклоняться своим бесовским богам, принудят своих же расстреливать, а потом убьют. Действительно, самое страшное в этом мире — ложное учение.
Златоуст учит: «Они все делают лицемерно, для обмана. Поелику знают, что иначе не нашли бы себе доступа, то, принявши на себя личину истины, скрывают под нею обман обольщения. И денег, говорит Апостол, не берут для того, чтобы получить больше — погубить душу. Но и в том был более обман. Они брали деньги, но тайно. В этом обличает он их, говоря: “преобразующеся”; им овчая кожа служит только личиною» [21. Беседа 24].
Хотелось бы предупредить, что иногда говорят так: «Вот целительница от Бога, потому что она денег не берет». Это неверный критерий, ведь псевдоапостолы тоже делали вид, что денег не берут, а потом губили душу навсегда. Все эти целители, экстрасенсы, маги и ворожеи — слуги сатаны. Пусть они говорят, что денег не берут, поскольку зачем им деньги, если они получают души?
«И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света» (2 Кор. 11; 14).
Ангел света — это ангел, предстоящий Богу. Павел прямо предупреждает, что в виде ангела может являться дьявол. Опыт Церкви показывает, что это действительно так. Дьявол может являться в виде ангела, Христа, Пречистой Богородицы. Во всех этих образах являлся сатана. Почему Господь это попускает? Дело в том, что Бог хочет проверить, любит ли человек Его или чудо от Него.
Во Второзаконии сказано: «Если восстанет среди тебя пророк, или сновидец, и представит тебе знамение или чудо, и сбудется то знамение или чудо, о котором он говорил тебе, и скажет притом: “пойдем вслед богов иных, которых ты не знаешь, и будем служить им”, — то не слушай слов пророка сего, или сновидца сего; ибо чрез сие искушает вас Господь, Бог ваш, чтобы узнать, любите ли вы Господа, Бога вашего, от всего сердца вашего и от всей души вашей» (Втор. 13; 1–3) и далее: “…а пророка того или сновидца того должно предать смерти за то, что он уговаривал вас отступить от Господа, Бога вашего”» (Втор. 13; 5).
Нужно помнить, что бывают псевдочудеса, чудеса от дьявола, который даже является в виде ангела, Христа и Богородицы. Принцип здесь очень простой: если явившийся говорит тебе не то, чему учит Бог, то он лжет. Бог не может Сам Себе противоречить. Слово Божие живо и действенно.
Пророк Исаия предупреждает: «Обращайтесь к закону и откровению. Если они не говорят, как это слово, то нет в них света» (Ис. 8; 20).
Словом Божием проверяется, от Бога ли что-то или нет.
Есть еще один критерий, данный Иоанном Богословом: «Всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога» (1 Ин. 4; 2). «Исповедующий» — значит провозглашающий вслух и почитающий Иисуса Христа. Очень часто духи вежливо умалчивают о Христе, но не хулят Его. Они могут предложить человеку похулить Христа, так как сами боятся этого делать, трепеща пред силой Божией. Чаще же они просто игнорируют Христа. Если мы сталкиваемся с каким-то учением, для которого Христос неважен, в котором легко можно обойтись без Христа, значит, оно пришло от сатаны. Это критерий проверки абсолютно любого учения. Учение без Христа не нейтрально, но оно именно дьявольское. Может ли быть коммунизм или фашизм без Христа? Со Христом не могут быть, а без Него — милое дело. Следовательно, это учение от сатаны. От любого явившегося духа нужно требовать исповедания Иисуса Христа, пришедшего во плоти. Именно «пришедшего во плоти», так как Тело Христа — это Церковь. Бог не будет уводить людей от Церкви. Если же дух скажет: «Я — Христос, но моя Церковь от Меня отошла, и Я создаю новую», то он врет. Это не Христос, а Антихрист. Иоанн Лествичник говорит, что если ты видел видение и оно подвигло к покаянию и смирению, то оно от Бога, но если привело тебя к отчаянию или гордыне, то оно от дьявола. Господь всегда посылает видения для спасения душ, а не для вреда их.
«А потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их» (2 Кор. 11; 15).
Естественно, лжеучителя делали вид, что проповедуют правду. Они прикрывались праведностью, притворялись благочестивыми и хорошими.
Ангелы тьмы тоже могут притворяться добрыми, призывать к невыразимо прекрасному будущему, но по сути они — злодеи, и «конец их будет по делам их» (2 Кор. 11; 15).
Феофан Затворник приводит интересную мысль: «И для всякого есть момент, когда все увлекающие его призрачности разлетаются. Увлекаются призраками истины, которые построивает для лжи находчивое суемудрие; увлекаются призраками добра, которые выставляет на место настоящего добра изобретательное житейское мудрование; увлекаются до безумия призраками счастия, которые в таком разнообразии представляет лукавый мир. Все это зло и в пагубу ведет; но никто из вплетшихся в этот круговорот призраков не думает, что идет в пагубу. Так умеет враг замаскировать свой обман. Но в час смерти у всех открываются очи и призрачность, которою были они окутаны, исчезает. То же действие может иметь и память о часе смертном, если принять ее к сердцу и подержать подольше, чтоб она произвела все свое действие» [22].
Вот и еще один критерий для проверки: каждую возникающую идею нужно испытывать тем, понадобится ли нам это в час смерти. Например, сам по себе патриотизм — чувство естественное и хорошее. Если же для человека страна — высшая ценность и он считает, что нужно все сердце отдать на служение государству, народу и обществу, то возникает вопрос: а поможет ли тебе страна на мытарствах? Нет, помогут лишь святые заповеди Божии. Нельзя путать нейтральные чувства и лживую идеологию. Патриотизм, который предполагает, что отечество — высшая ценность, с христианством несовместим. Христианство учит, что мы на земле лишь странники и пришельцы. Мы в гостинице, которую нужно защищать и обустраивать, но глупо считать, что это наше главное дело и мы в гостинице навсегда. За гробом ни одной страны не существует. Там Царствие Небесное, Новый Иерусалим, истинное наше Отечество, куда мы должны стремиться всем сердцем.
«Еще скажу: не почти кто-нибудь меня неразумным; а если не так, то примите меня, хотя как неразумного, чтобы и мне сколько-нибудь похвалиться» (2 Кор. 11; 16).
Апостол Павел готов проявить как бы неразумие и некое юродство. Он собирается произнести слова, что могут исходить лишь от человека, который немного не в себе. Почему апостол так говорит?
С точки зрения апостола Павла, «все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3; 23) и «нет праведного ни одного» (Рим. 3; 10), а ведь он готовится говорить о том хорошем, что он совершил в своей жизни.
Он вынужден это делать, чтобы предложить какой-то пример коринфским христианам. Но при всем при этом он полагает, что и в данном случае слова эти будут неким безумием. Как можно говорить о своих хороших делах, когда мы все неправедны и лишены «славы Божией» (Рим. 3; 23). Поэтому апостол так странно начинает этот раздел.
Здесь мы видим особенность этики первых христиан. В их понимании говорить о себе хорошо — это безумство. То есть они были предельно скромными людьми. Поэтому когда Павел вынужден предложить хорошие примеры из своей жизни, он сам называет это безумием. Это значит, что никто из нас, чего бы положительного он ни достиг в жизни, не должен приписывать то себе. И апостол Павел имел такую скромность.
Однажды он «восхищен был до третьего неба» (2 Кор. 12; 2). Если человек хочет чем-либо хвалиться, он хвалится, прежде всего, тем, что считает самым важным в своей жизни. Самым же важным в жизни святого Павла было то восхищение до третьего неба, но он об этом рассказал даже не от своего имени.
Он написал: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба» (2 Кор. 12; 2).
То есть апостол был скромным человеком, но в одиннадцатой главе Второго Послания к Коринфянам он пренебрег скромностью, дабы подать хороший пример людям.
Священнослужители проповедуют слово Божие, потому что они имеют на это право. Миряне же должны проповедовать своей жизнью. Свидетельство мирян больше проявляется в их отношениях с другими людьми. Когда мы начинаем доказывать истинность нашей веры, бывает важным сказать: «А вы знаете, каким я был? Но теперь все это изменилось». Такое свидетельство очень весомо в глазах неверующих людей, у которых много сложных жизненных проблем. Рассказ, что у вас было больше жизненных проблем, с которыми удалось справиться, не будет бахвальством. Это пример того, как человек, погрязший в чем-то страшном, может из этого выбраться.
Раньше в церкви каждый день читалась книга «Пролог», содержащая жития святых. После русский народ перестал ее читать, и осталось лишь житие Марии Египетской. Наш народ оставил именно это житие, потому что человеку легче подражать тому, кто в своих грехах еще хуже. Если читаешь житие святого, который родился от святых родителей, благочестив от крещенской купели, праведен в детстве, свят в юности и до старости в добродетелях, то думаешь: «Это же совсем другая ситуация. Это не похоже на меня». При чтении же жития Марии Египетской рассуждаешь: «Да она была намного грешнее меня! Мне бы и в голову не пришло поступать, как она!» Кому придет в голову отправиться в паломническую поездку для блуда? Очень важно дать свидетельство о какой-то чрезвычайной ситуации.
Вот и апостол начинает хвалиться, потому что все знали, что он был гонителем Церкви и влачил христиан за волосы в судилища. Когда побивали камнями архидиакона Стефана, по малолетству не допущенный до прямого участия, он сторожил одежду побивающих, хотя святой Стефан учился с ним в одной школе и у одного учителя — Гамалиила.
Когда Павел отправился в Дамаск, где его Господь остановил, он «пришел к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим» (Деян. 9; 1–2).
Но нельзя было остановить движение сего учения, и Гамалиил теперь у нас в святцах, потому что этот глава еврейского Синедриона и крупнейший талмудический автор принял христианство и вместе с Никодимом погребал тело архидиакона Стефана. И вот Павел, который был у всех на слуху, как злодей и враг христианства, может теперь хвалиться. Он являет собою контраст того, каким был и стал, но все же считает безумием говорить о себе хорошо.
«Что скажу, то скажу не в Господе, но как бы в неразумии при такой отважности на похвалу» (2 Кор. 11; 17).
Апостол Павел считает, что, когда он писал эти строки, он был не в Господе, потому что в Господе смирение. Сложилась безвыходная ситуация, потому что ему все-таки нужно было предложить какие-то примеры коринфским христианам. Однако Павел не хочет, чтобы похвальба эта отождествлялась с пророческим даром, который он имел как апостол.
«Как многие хвалятся по плоти, то и я буду хвалиться. Ибо вы, люди разумные, охотно терпите неразумных» (2 Кор. 11; 18–19). Апостол собирается вести себя как безумец, но ждет от коринфян христианского смирения и терпения.
«Вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится, когда кто бьет вас в лицо. К стыду говорю, что на это у нас недоставало сил. А если кто смеет хвалиться чем-либо, то (скажу по неразумию) смею и я» (2 Кор. 11; 20–21).
Святой Павел предлагает некий идеал. Нужно терпеть, когда порабощают, объедают, превозносятся над нами и бьют нас. Как связать этот призыв к терпению с призывами пророков к социальной активности? Если зло касается тебя, ты можешь терпеть, но если оно угрожает общине или твоей семье, должно бороться. Если зло угрожает твоей стране, ты должен взять оружие и пойти на войну.
Святитель Филарет (Дроздов) это сформулировал так: «Гнушайтесь убо врагами Божиими, поражайте врагов отечества, “любите враги ваша”» [27].
«К стыду говорю, что на это у нас недоставало сил» (2 Кор. 11; 21).
То есть для того, чтобы проявлять терпение в разных обстоятельствах.
После такого сложного вступления апостол Павел восклицает: «Они Евреи? и я. Израильтяне? и я. Семя Авраамово? и я. Христовы служители? (в безумии говорю): я больше» (2 Кор. 11; 22–23). Павел разграничивал их обязанности, говоря: «Мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных» (Гал. 2; 7).
Он не говорил, что они противостоят друг другу, но стремился показать, что они очень гармонично дополняют друг друга. Между ними случались конфликты. Например, в Втором соборном Послании Петр пишет довольно резко: «И долготерпение Господа нашего почитайте спасением, как и возлюбленный брат наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам, как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания» (2 Петр. 3; 15–16).
Это было очень серьезное обвинение. И апостол Павел резко пишет о Петре в Послании к Галатам: «Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием. Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех…» (Гал. 2; 11–14).
То есть проблемы были, и партия, которая восставала против Павла, спорила с ним и оспаривала его апостольство. Они упрекали его: «Нас Сам Христос призвал, а Павел гнал христиан». Поэтому святой Павел здесь и говорит: «Они Евреи? и я. Израильтяне? и я. Семя Авраамово? и я. Христовы служители? (в безумии говорю): я больше» (2 Кор. 11; 22–23). «Я больше» (2 Кор. 11; 23). Апостол имеет в виду не то, чтобы он был больше перед Христом, но что он больше трудился, путешествовал, работал, проповедовал и т. д. Об этом он говорит дальше.
«Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской» (2 Кор. 11; 23–25). Да, апостол многое претерпел в жизни. В книге Деяний описывается, как святого Павла везли на корабле в бурю. Павел оставался спокоен и сказал: «Я верю Богу» (Деян. 27; 25). Он не говорил, что верит в Бога, но совсем другое было им сказано. Между этими выражениями есть большая разница. В существование Бога «и бесы веруют, и трепещут» (Иак. 2; 19), апостол же говорит о полном доверии Богу.
Это другой характер веры. Многих спрашивают о вере в Бога, и они отвечают: «Да, верим, что там что-то есть». Христианин должен не просто верить в существование Бога, но и верить Богу, то есть слово Божие воспринимать как руководство к действию.
«…Много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних приключений, у меня ежедневно стечение людей, забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся? Если должно мне хвалиться, то буду хвалиться немощью моею. Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословенный во веки, знает, что я не лгу. В Дамаске областной правитель царя Ареты стерег город Дамаск, чтобы схватить меня; и я в корзине был спущен из окна по стене и избежал его рук» (2 Кор. 11; 26–32).
Павел говорит о славных событиях своей жизни, но он очень деликатно к этому переходит. Апостол объявил себя безумным, сказал, что будет говорить не от Господа, попросил потерпеть его и лишь потом перечислил примеры из жизни, показывая, как много он претерпел, потрудился, сколько многое совершил в Господе.
Противостояние между партией уверовавших из язычников и уверовавших из иудеев закончилось в день первоверховных апостолов Петра и Павла. Петровский пост установлен в память гонений против христиан, бывших во дни императора Нерона. Император этот часто впадал в безумие. Не имея слуха, считал себя великим певцом, будучи кривоногим, мнил себя танцором, не чувствуя рифмы, думал, что поэт. Однажды Нерон, безумствуя, сочинял поэму о гибели Трои, и у него, по рассказам языческих авторов, не было вдохновения. Он не знал, как описать гибнущую Трою, и тогда приказал поджечь Рим. Центурионы подожгли Рим с разных сторон, а император вдохновлялся, оплакивая древних троянцев.
В итоге город сгорел, начались народные волнения, и нужно было кого-то обвинить. У Нерона была жена иудейка Поппея Сабина, покровительница Иосифа Флавия и всей иудейской общины, которая нашептала императору, что в поджоге Рима нужно обвинить христиан. Начались повсеместные аресты и казни. Вместе с другими были схвачены апостолы Петр и Павел. Апостола Петра распяли, а Павлу, как римскому гражданину, отрубили голову. Кровь апостолов установила мир между общинами христиан из язычников и иудеев. Праздник первоверховных апостолов справляется в память об их славной кончине.
В этом Послании Павел дает нам урок. Дерзая говорить о себе что-то очень хорошее и возвышенное, дабы примером вдохновить других людей, нужно помнить, что это немножко неправильно.
«Хвалящийся хвались Господом» (1 Кор. 1; 31), как сказано в Писании.
Апостол вынужденно рассказывает о себе, чтобы показать значимость служения слова у язычников, но, тем не менее, считает, что это не вполне правильно. Из этого отрывка мы можем вывести следующий урок: всегда нужно быть предельно скромным, а особенно говоря о себе. Если же мы вынуждены говорить о себе что-то хорошее, то должны подчеркивать, что не совсем этично, с точки зрения христианства, выставлять свои преимущества или добродетели.
В двенадцатой главе Второго Послания к Коринфянам апостола Павла прослеживается несколько тем. Апостол говорит не только о своих видениях и откровениях, но и о немощах, о том, как они бывают сопряжены с его силой. Он указывает на то, что служители не должны являться бременем для верующих. Сам апостол старался жить так, чтобы никого не обременять.
«Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним» (2 Кор. 12; 1).
В предыдущей, одиннадцатой главе апостол Павел дважды говорил о том, что хвалиться — значит безумствовать. Но все-таки прибегнул к форме юродства — вынужденного религиозного безумия в своей проповеди, потому что не смог найти иных аргументов для коринфских христиан. Главной целью Второго Послания был сбор, как бы сейчас сказали, «гуманитарной помощи» для христиан, живущих в Иерусалиме. Последние очень пострадали во время Иудейской войны: система сельского хозяйства, равно как и все остальное, была разрушена, уничтожена. Тяжелые, смутные времена… До окончания войны оставалось еще много времени, и апостол Павел умер раньше. При нем конфликты были в самом разгаре.
«Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним. Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба» (2 Кор. 12; 1–2).
Признаваясь, что его избивали несколько раз, пять раз давали сорок ударов без одного, апостол Павел не скрывает себя. Но когда речь идет о духовных откровениях, он говорит о себе в третьем лице: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет…» Его выдает фраза: «(в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю Бог знает), восхищен был до третьего неба» (2 Кор. 12; 2).
Иудеи, равно как и мусульмане и древние христиане, верят, что есть семь Господних Небес. Семь. Число это означает неопределенную полноту. И когда один из апостолов спрашивал Учителя, до семи ли раз прощать брата, согрешающего против него, Христос ответил: «Не говорю тебе до семи, но до семидесяти семи раз». То есть сколько раз попросит он прощения — столько раз и нужно прощать.
Описания Господних Небес мы можем найти в книгах Дионисия Ареопагита. По преданию, он, один из александрийских иудеев, был учеником апостола Павла.
«Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю — в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать. Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь, разве только немощами моими» (2 Кор. 12; 2–5). Здесь апостол Павел хвалится неким христианином, который был восхищен до третьего Неба. Он имеет в виду себя, но иносказательно, потому что определился, что хвалиться собою — это безумие, если же и можно чем хвалиться, то унижением. Необходимо понимать, что только у христиан отношение к мученикам — возвышенное, и то — стало таким по прошествии примерно одного столетия. Иудеи же считали, что если человек пострадал (даже от язычников), то за какие-то свои грехи. Потому что в иудаизме действует закон, по которому наказание пропорционально греху, равно как и грех — наказанию. Так, в наказании, которому подвергается тот или иной человек, можно рассмотреть суть его греха, им совершенного. Даже своих великих мудрецов они подозревали в каких-то грехах (если те подвергались мучениям). Например, был такой рабби Акиба, который возглавил второе иудейское восстание, объявив Бар-Кохбу Мессией. Когда римляне схватили рабби Акибу, его сожгли живьем. Но до своей смерти этот человек успел прокомментировать основные трактаты Талмуда — непререкаемого авторитета в иудаизме. И был спор: почему Бог попустил, что язычники его схватили, сожгли? Ведь Ной же не погиб вместе с язычниками: Бог ему повелел сделать Ковчег… Поэтому когда апостол Павел позволяет себе внешне хвалиться своими страданиями, он это делает не в христианской парадигме: пуповина еще не была до конца перерезана. Апостол делает это с учетом того контекста, в котором понимали слова люди, его окружающие. А они считали, что, если тебя поймали, значит, у тебя какие-то грехи были. Когда же апостол говорит о том, что кто-то был «восхищен до третьего неба» (что было, конечно, прославлением для человека), он скрывает себя. Хотя из опасения чего-то напутать апостол уточняет некоторые детали, которые его выдают, но, конечно же, не умышленно.
С древних времен люди пытались проникнуть в рай. Так, есть сказание новгородского купца, которое было переписано для одного архиерея. Там рассказывается, как поплыли новгородцы искать, где же рай? Товару было уже много, пора было и домой возвращаться, но очень хотелось рай посмотреть. И когда подплыли к огромной стене, услышали такое чудное пение, что много желающих появилось забраться на эту стену — посмотреть. Первый же, который посмотрел, перекрестился, сказал: «Братцы, простите меня», — и только его и видели… Узнать же было невозможно, что он там увидел. Тогда смышленые новгородские мужики привязали одного из собратьев веревкой к ноге и стали держать его за эту веревку. Когда он залез на стену и уже стал дергаться, чтобы туда, в рай, прыгнуть (явно что-то там рассмотрел), они его выволокли. Стали его расспрашивать — какой же это рай? И он рассказывал им, что избы там — из золота, драгоценными камнями обделаны. Птицы Божии поют… такая лепота, красота, все сияют, и так хорошо было бы там поселиться, там жить».
Так, все самое лучшее, к чему стремились наши предки в этой жизни, они пытались увидеть и там. О том же, что в рай войти может не только праведный, но даже и грешный человек, наши старые русские люди знали. В ходу на Руси была даже повесть о том: «Аки бражник вниде в рай». В этой повести рассказывалось следующее. Умер бражник (то есть пьяница), который любил почитывать Священное Писание. И подумал этот бражник: «Зачем я пойду в ад?» Подходит он к райским вратам, а там апостол Петр с ключами, говорит: «Нельзя бражнику в рай». А он возражает Петру: «Иуда отрекся от Господа один раз, а ты три. А теперь ходишь тут с ключами, не пускаешь». Стало обидно апостолу Петру. Он позвал псалмопевца Давида. Идет Давид, играет на Псалтири. Увидел бражника и говорит: «Не внидет нечестивый на совет праведных и не устоит». А бражник ему отвечает: «А ты-то как хорошо тут стоишь… Чужую жену взял себе, мужа погубил. А теперь ходишь — блаженный, радостный…» Решили Давид и Петр, как рассказывает эта повесть славянская, позвать законодателя Моисея. Пришел Моисей — человек авторитетный, строгий во всех отношениях, и говорит: «Сказано: пьяницы Царствие Божие не наследуют». На это бражник ему заметил: «А ты что в законе своем написал? — “Не убий”. А сам египтянина убил, и в песок закопал». Стали совещаться вместе все участники этой беседы против бражника: кого бы из древних позвать? Позвали праотца Ноя. Увидел бражник Ноя, обрадовался и говорит: «Ну, а Ной точно был бражник! Сказано в Писании: «Упился вина, разделся догола и лежал». И услышали все глас: «Аки бражник не потерял надежду на спасение в словесах Господних, да обрящет для себя избавление от грехов». И вошел он в рай сладостный.
Была и другая история. Она называлась так: «О том, аки разбойник первым вниде в рай». Все мы помним, что, когда Господь умирал на Кресте, разбойник, который был распят справа от Спасителя, повернул к Нему голову (налево, значит) и сказал: «Помяни меня, егда приидеши во Царствие Твое». Господь ответил ему: «Ныне же будешь со Мною в раю».
Господь умер раньше. Все спешили: приближалась Пасха, надо было успеть снять тела. Поэтому перебили голени тем, которые оставались живы на крестах — разбойникам. Делали это для того, чтобы ускорить их смерть: после этого распятые не могли подняться, опираясь на ноги, и умирали от удушья.
В это время Господь сошел в ад и там проповедовал Евангелие. И вот эта славянская история рассказывает, как зашел разбойник в рай, что Господь ему и обещал («Ныне же будешь со Мною в раю»). В раю же такая красота: птицы райские летают, цветы райские цветут. А людей никого нет. Ходит разбойник один, дивится: как же так, что людей нет? Куда же праведные-то подевались все? А в это время (вспоминаем икону Воскресения Христова) Господь из ада выводит царей: Давида, пророков, патриархов — всех выводит. Они заходят в рай, и кого они там видят? Ходит какой-то удивительный муж Божий в единственном числе. Давид подходит к нему (разбойнику бывшему) и спрашивает: «А кто же ты такой муж Божий, что никто из нас не сподобился сюда войти, а ты первый вниде в рай?» А он отвечает: «Разбойник, душегуб я». На современном языке он, наверное, ответил бы так: «Киллер наемный». И все вошедшие прославили Бога за то, что милость Божия не знает предела.
Во Втором же Послании к Коринфянам апостол говорит о том, что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя пересказать: «Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь, разве только немощами моими» (2 Кор. 12; 5). Позже он скажет, описывая рай: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2; 9). Далее — очень интересное добавление: «Но нам Он это открывает в Духе Святом» «А нам Бог открыл это Духом Своим» (1 Кор. 2; 10).
А что совершается в Духе Святом? Все Таинства Церкви. И когда мы становимся причастниками Таинств, мы вкушаем эту сладость вечной жизни. Апостол Павел далее восклицает: «Собою же не похвалюсь, разве только немощами моими. Впрочем, если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину; но я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня. И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился». (Кор. 12; 5–7).
Здесь говорится нечто очень таинственное — что дано ему жало в плоть, которое мучает его. Святые отцы, из величайшего уважения к апостолу Павлу, говорили, что это у него была глазная болезнь. Другие же просто молча обходили эту тему, понимая, что есть вещи, о которых лучше не говорить.
«Чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны» (1 Кор. 12; 7). Кто такой ангел сатаны? Бес. А каждый бес покровительствует какому-то греху. «Удручает меня, чтобы я не превозносился». Куда удручает? В плоть.
«Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: “довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи”. И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова» (2 Кор. 12; 8–9). В жизни апостола Павла эта проблема, связанная с ангелом сатаны, была серьезной.
Например, он мог сказать о себе: «Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего…» (Рим. 7; 22–23).
И еще: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7; 19). «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим. 7; 24).
Действительно, смерть для него была приобретением: страдая плотью, перестаешь грешить; смерть же навсегда полагает предел любому плотскому движению.
Но давайте вспомним наших святых отцов православных, которые говорят: «Если бы не было искушений, никто бы не спасся. Никто бы не вел так интенсивно борьбу со своими грехами, пороками. Не произносил бы такие пламенные молитвы, не исповедовался бы так сердечно, не изучал бы так внимательно Священное Писание».
И апостол Павел восклицает: «И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами» (2 Кор. 12; 9).
Да, дьявол сатаны удручает. Да, чего хочу делать — того не делаю; чего не хочу, то делаю. Бедный человек… Действительно, все это есть. Зачем? «Чтобы обитала во мне сила Христова» (2 Кор. 12; 9).
В чем же тогда эта сила? В том, что апостол говорит, что победу он одерживает во Христе. Он терпит поражение и в этом неоднократно сознается в своих Посланиях, и он же одерживает победу. Но когда апостол Павел говорит о своих поражениях, он указывает на то, что это он сам терпит поражения; говоря же о победе, он приписывает ее Христу. Поэтому для нас апостол Павел — не только апостол миссионерства, для меня лично он апостол покаяния — человек, который учит, как жить с той или иной проблемой, преодолевать ее.
«Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен» (2 Кор. 12; 10). Здесь апостол говорит о некоей двойственности. Так, его преследуют силы зла: против него — религиозные гонения (во-первых — со стороны иудеев, и только потом — со стороны язычников). Собственно говоря, Павел со стороны язычников гонения претерпел, только когда смертный приговор ему вынесли. Всегда же козни против него строили иудеи. Терпел он гонения и со стороны лжебратий, и от «ангела сатаны», который мучил и удручал апостола Павла, и ему было тяжело. Наверняка, лжебратия могли использовать его недостатки и падения в своих целях.
Есть высказывания Русской библейской школы (конца XIX — начала ХХ века), что у апостола Павла была эпилепсия. В любом случае это было что-то явное, потому что древние считали, что когда «ангел сатаны» касается человека, то его начинает крутить-вертеть. Были признаки такого «прикосновения». Но опять же, точно мы это установить не можем. И в этом — великая милость Божия. Это значит, что через какой бы грех бес ни касался плоти человека, следуя писаниям апостола Павла и его борьбе с грехами, он вместе с ним во Христе может одержать победу над ними. Вместе с ним — апостолом Павлом. Как он говорил: «Я каждый день умираю для греха, чтобы жить для праведности».
Далее он пишет: «Я дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили» (2 Кор. 12; 11).
Не каждый христианин будет так «хвалиться» о себе: что какой-то бес на него нападает, и он проигрывает… Но на самом деле надо быть еще достойным такой брани. Почему я это говорю? Потому что в Писании очень четко сказано, что испытания никогда не даются сверх сил. И в самом испытании посылается облегчение.
«Я дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили. Вам бы надлежало хвалить меня, ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов, хотя я и ничто» (2 Кор. 12; 11).
Здесь апостол Павел отделил то служение, которое он совершал, и, скажем так, свою частную жизнь, где он ничего хорошего в себе пока не рассмотрел. Дело в том, что первая Христова Церковь состояла из людей, которые, с точки зрения религиозности того времени, заведомо были ничтожными людьми. Кто такие были пастухи? Кто такие рыбаки? Или плотники? Никто и ничто. «Анха гарес» — «люди земли». В Талмуде сказано, что если имеешь возможность, «прирежь анха гарес», потому что он не учит Писанию. Апостолы же это определение «ничто» начинают относить к своему внутреннему нравственному состоянию. Если они видят что-то положительное в себе, то только через Христа («Не аз живу, но живет во мне Христос»). А в себе самом они что видят? Грех: «Чего хочу делать — не делаю; чего не хочу — делаю. Живет во мне грех».
«Вам бы надлежало хвалить меня, ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов, хотя я и ничто. Признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами» (2 Кор. 12; 11–12).
Что это за признаки апостолов? Есть такая книга — «Дидахи», устав апостольской жизни. Это очень древний памятник, который многие ученые возводят к концу I века. Согласно этой книге, апостол больше трех дней на одном месте не находится. В противном случае он считается лжеапостолом. Апостолы должны были переходить из одно села в другое, из одного города — в другой, чтобы большему количеству людей засвидетельствовать о Христе. Они не имели права брать денег: они были «на содержании» у тех людей, которые обеспечивали их служение. Это был очень жесткий устав, режим. «Признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами. Ибо чего у вас недостает перед прочими церквами, разве только того, что сам я не был вам в тягость? Простите мне такую вину» (2 Кор. 12; 12–13).
В этом месте апостол Павел начинает говорить о социальных проблемах.
«Вот, в третий раз я готов идти к вам, и не буду отягощать вас, ибо я ищу не вашего, а вас. Не дети должны собирать имение для родителей, но родители для детей. Я охотно буду издерживать свое и истощать себя за души ваши, несмотря на то, что, чрезвычайно любя вас, я менее любим вами» (2 Кор. 12; 14–15).
Апостол говорит о том, что он своими руками зарабатывает себе хлеб. Он был скинетворец, то есть делал палатки — очень востребованный товар в то время. У апостола была маленькая артель, и он не просто изготавливал эти палатки, но и продавал их на рыночных площадях. По преданию, известна Лидия, которая торговала в Эфесе багряницами для своих богов. Там она познакомилась с апостолом Павлом как с соседом по рыночным рядам, и он обратил ее в веру Христову.
«Положим, что сам я не обременял вас, но, будучи хитр, лукавством брал с вас. Но пользовался ли я чем от вас через кого-нибудь из тех, кого посылал к вам? Я упросил Тита и послал с ним одного из братьев: Тит воспользовался ли чем от вас? Не в одном ли духе мы действовали? Не одним ли путем ходили? Не думаете ли еще, что мы только оправдываемся перед вами? Мы говорим пред Богом, во Христе, и все это, возлюбленные, к вашему назиданию. Ибо я опасаюсь, чтобы мне, по пришествии моем, не найти вас такими, какими не желаю, также чтобы и вам не найти меня таким, каким не желаете: чтобы не найти у вас раздоров, зависти, гнева, ссор, клевет, ябед, гордости, беспорядков, чтобы опять, когда приду, не уничижил меня у вас Бог мой и чтобы не оплакивать мне многих, которые согрешили прежде и не покаялись в нечистоте, блудодеянии и непотребстве, какое делали» (2 Кор. 12; 16–21).
Здесь апостол Павел, в конце двенадцатой главы, возвращается к тому, о чем он писал вначале: «Не плотские ли вы: зависть, разногласия, прения какие-то (Кто старший? А кто главный?)»
«И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, потому что вы еще плотские. Ибо если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? и не по человеческому ли обычаю поступаете? Ибо когда один говорит: “я Павлов”, а другой: “я Аполлосов”, то не плотские ли вы?» (1 Кор. 3; 1–4).
Эту мысль апостол повторяет несколько раз: «Не плотские ли вы?» Надо сказать, что с Коринфской Церковью апостол Павел занимался больше всего. Только что мы прочитали слова: «Я уже три раза был у вас». То есть получается, что апостол Павел три раза был у коринфян. А в Первом Послании мы читаем: «Я уже писал вам ранее». Поэтому получается, что Первое Послание — это не первое, а как минимум Второе; а Второе Послание — это Третье. Эти моменты можно уточнить, обратившись к книге Каравидопулоса «Ведение в Новый Завет». Но вот что интересно: Бог больше собеседует с теми людьми, которые нуждаются во врачевании. Разве в Библии говорится о том, чтобы Господь Бог собеседовал с Авелем? Нет. В Библии Бог говорит с Каином, причем дважды: до того и после того, как он совершил убийство. Разве в Библии говорится о том, что Бог говорил с другими праведными людьми, когда рядом с Ним были грешники? Бог предпочтение оказывает тем, которые не могут быть самостоятельными, Он стремится им больше оказать внимание. И когда апостол Павел вскрывает раны своей души, в письменном виде… Это был хороший пример, как надо каяться. Представьте, как это читалось в Апостольском собрании, в присутствии всех… Люди также начинали исповедовать свое состояние, реально рассказывать, какие бесы их мучают, одолевают — если такой человек, как апостол Павел мог позволить сказать о себе, что «ради чрезвычайности откровений дано ему жало в плоть».
Я хотел бы окончить нашу беседу цитатой из Добротолюбия, которую очень люблю и часто повторяю.
Авва Сысой однажды сказал: «Бог попускает нам уйти от Него, и даже впадать в разные грехи, с одной целью — чтобы мы поняли, что мы не можем жить без Него».
Библиография
1. Святитель Иоанн Златоуст. Беседы на Первое Послание к Коринфянам. Полное собрание творений. Т. X. Ч. 1. М., 2007.
2. Cвятитель Феофан Затворник. Собрание сочинений : в 31 т. Т. 6. М., 2008.
3. Святитель Григорий Палама. Триады в защиту священно-безмолвствующих. Академический проект, 2011.
4. Святитель Киприан Карфагенский. Книга о единстве Церкви. М., 2007.
5. Святитель Василий Великий. Беседы на Шестоднев. М., 2010.
6. Святитель Василий Великий, Архиепископ Кесарии Каппадокийской : в 2 т. Большой Аскетикон. М., 2008.
7. Святитель Иоанн Златоуст. Таинство Чаши Христовой. М., 2009.
8. Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица. М., 1996.
9. Блаженный Феодорит Кирский. Творения. М., 2005.
10. Православный молитвослов. М., 2014.
11. Святитель Кирилл Александрийский. Толкование на Евангелие от Иоанна. М., 2011.
12. Святитель Кирилл Иерусалимский. Поучения огласительные и тайноводственные. М., 1991.
13. Преподобный Никодим Святогорец, Макарий Коринфский. Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Таин. Ахтырский монастырь. 2004.
14. Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. С.-Петербургская Духовная Академия, 1905. Т. 11. Книга 1. Беседы на послание к Ефесянам. С. 5–218.
15. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин. Изборник. Собеседования. Свято-Елисаветинский монастырь, 2010.
16. Афанасий Великий. Творения: в 4 т. Житие преподобного отца нашего Антония. Ч. 3. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1903. (Репринт: Валаамский монастырь, 1994). С. 178–250.
17. Святитель Феофилакт Болгарский. Толкование на Деяния и Послания святых апостолов. М., 2014.
18. Добротолюбие. Т. 5. С. 463–464. Троице-Сергиева Лавра, 1992. (Преподобный Симеон Новый Богослов. Слово о трех образах внимания и молитвы.)
19. Блаженный Августин. О Граде Божием. М., 2000.
20. Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского. Т. 2. К. 1. Киев, 2012.
21. Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского. Т. 10. К. 2. Киев, 2012.
22. Cвятитель Феофан Затворник. Собрание сочинений : в 31 т. Т. 7. М., 2008.
23. Требник (Последование о исповедании. Разрешительная молитва священника на Таинстве Исповеди). М., 2013.
24. Cвятитель Феофан Затворник. Собрание сочинений : в 31 т. Т. 22. М., 2008.
25. Святитель Василий Великий. Слова подвижнические. М., 2001.
26. Викентий Лиринский. О вероизложениях вообще, или Об общем характере православной догматики // Чельцов И.В. Собрание символов и вероизложений Православной Церкви от времен апостольских до наших дней / Христианское чтение. СПб., 1869. № 5 (май). С. 152–160. СПб., 1869. № 6 (июнь). С. 161–176. СПб., 1869. № 10 (октябрь). С. 177–184.
27. Святитель Филарет (Дроздов). Слова и речи. Т. 3. М., 2012.
28. Преподобный Иосиф Волоцкий. Просветитель. Иосифо-Волоцкий монастырь. 2006. (Слово двенадцатое.)
29. Святитель Иоанн Златоуст. Собрание сочинений. Т. 1. Ч. 2. Слово против иудеев. Белорусский Экзархат, 2005.
30. Святитель Феофан Затворник. Толкование на Второе Послание к Коринфянам святого апостола Павла // Собрание сочинений : в 25 т. М.: Правило веры, 2004–2010.