«Главная опасность пандемии — разобщение людей» (интервью)
- Главная
- Православная миссия
- - о. Дионисий Поздняев
- «Главная опасность пандемии — разобщение людей» (интервью)
Как составить свое мнение о происходящем в условиях тревоги и паники, и какая опасность может угрожать обществу в ситуации эпидемии, кроме заражения? Умеем ли мы слушать друг друга и принимать мнение другого, даже если с ним не согласны, размышляет протоиерей Дионисий Поздняев, настоятель храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Гонконге
— Отец Дионисий, у себя в соцсетях вы сказали, что под предлогом борьбы с коронавирусом человечество не одержало бы победу над разумом. Что вы имели в виду?
— Многие люди поддаются панике, руководствуются в своих действиях и словах эмоциями, не критически подходят к информации, которую они получают. Иногда эта информация не из официальных источников, а из СМИ, блогов, каких-то рассылок. Мы видим порой, как те или иные не очень добросовестные журналисты распространяют слухи, под воздействием которых люди или группы людей принимают не вполне адекватные решения. Иногда даже речь о людях, имеющих некоторую социальную ответственность. Так что важно, с одной стороны, избежать безответственного игнорирования информации, с другой — ее некритической оценки.
— Нередко те, кто считает, что нет никакой опасности и вообще коронавирус — это миф, и те, кто уверен — опасность реальна и заболевание опасно, оскорбляют других, называют стадом и готовы чуть ли не избить друг друга… Почему так происходит?
— Из-за отсутствия культуры и неготовности друг друга слышать, из-за неадекватного восприятия ситуации, как бы ни казалась собственная позиция таким людям адекватной. Нужно составлять свое мнение, прежде всего, читая блоги профессиональных медиков, которые работают с этим заболеванием, с этой эпидемией. На мой взгляд, в данном случае лучше всего доверять врачам. Ни в одном врачебном комментарии я не видел высокого уровня тревоги и паники. Да, проблема есть, она решаема и с ней надо работать, паники не должно быть, как и легкомысленного отсутствия реакция на те меры, к которым врачи призывают. Странно говорить, что заболевания не существует, видны его результаты и печальные итоги. Понятно, что оно не сопоставимо с эпидемиями древности — чума, холера, оспа — и не представляет такой опасности абсолютно для всех. Но меры предосторожности разумны.
Составляя свое мнение, не следует его агрессивно навязывать другим, потому что эффект от агрессии всегда противоположный.
— Как изменилось китайское общество после эпидемии, жестких карантинных мер?
— Еще рано говорить, потому что не до конца пройден этот этап. Но уже видно, как меняются социальные привычки людей. В целом, я думаю, эта ситуация будет работать на разобщение людей. Потому что объединявшие их социальные привычки, которые были характерными маркерами этой общественной среды на протяжении тысячи лет, очень быстро уходят. В том числе те, что касались совместной трапезы, того или иного обычая находиться вместе — все это будет ослабевать. Например, обычай заказывать еду на всех участников трапезы, несколько больших блюд, из которых потом все раскладывают по своим тарелкам.
В целом происходит изменение уклада жизни.
— Если в России еще больше начнет усиливаться разобщенность, не приведет ли это и к росту напряженности, в том числе социальной?
— Сама ситуация эпидемии не способствует росту напряженности в формате массовых выступлений. Напряженность растет, но внутри. Она имеет естественные причины: очень сильное влияние эпидемии на экономику, на бизнес людей, на их работу, заработок. И речь не только о России. В целом это достаточно болезненно — люди несут убытки. В этом смысле мы можем ожидать ухудшение настроения народа.
Я смотрю на происходящее в китайском обществе в этой ситуации как на позитивный пример: люди выступили консолидированно и были готовы понести серьёзные ограничения в их жизни ради того, чтобы справиться с эпидемией. В этом смысле народ, к некоторой даже неожиданности, оказался даже более готов, чем власти. Люди стали слушать и соблюдать все, что рекомендовали медики, а уже позднее стали выполнять довольно строгие правила по самоизоляции, по карантину. Власти несколько припоздали, хотя они тоже отреагировали достаточно быстро. Мы уже можем говорить о том, что пик эпидемии в Китае пройден, болезнь идет на спад, несколько дней не фиксируются случаи местного заражения, только у приезжающих из-за границы. И предварительная победа над эпидемией, в первую очередь, — заслуга народа, и уже во вторую очередь — властей.
— Судя по общественным настроениям, у нас никто консолидироваться не собирается…
— Да, думаю, для России это будет более проблематично и может не быть консенсуса в действиях общества и властей. Это тревожная ситуация. В Китае как раз был полный консенсус между действиями властей и обществом. Хотя, как я уже сказал, власти действовали несколько медленнее, чем реагировало само общество, которое ожидало от властей именно тех мер, что были предприняты. И власти быстро исправляли ошибки. Все, что они предлагали, люди воспринимали спокойно, никто не сопротивлялся, все вошли в режим действующей чрезвычайной ситуации и внутренне согласились с тем, что их обычный уклад жизни, обычные права должны быть ограничены какое-то время.
— Главная опасность, которая может угрожать российскому обществу в ситуации эпидемии, помимо исключительно медицинской?
— В разобщении людей. Может усилиться их неготовность слушать друг друга, принимать друг друга. Противостояния обостряются, потому что у нас в обществе между людьми в принципе мало взаимного уважения. Мы с трудом даем другим членам нашего общества право на ошибку. А ведь каждый имеет право ошибаться, и мы не можем не уважать или игнорировать это право.
Сейчас, в кризисной ситуации, надо обращать внимание на то, чтобы мы никого не обидели — и тех, с кем мы согласны, и тех, с кем мы не согласны. И уважать, повторяю, право каждого человека на ошибку. Сами мы должны оградиться от этой ошибки, попытаться избежать ее так, как мы это понимаем.
Я не считаю, что кризис будет очень глубоким, и не думаю, что он категорично разрушит отношения между людьми. Но это повод задуматься о том, насколько наша вера соответствует нашей жизни.
— Да, разобщенность, к сожалению, в нашем обществе, наблюдается и у христиан. После появления документа Русской Православной Церкви о правилах причащения во время эпидемии коронавируса некоторые православные стали меряться силой веры, упрекать тех, кто за соблюдение каких-то санитарных-гигиенических мер, в маловерии. Что вы думаете по этому поводу?
— Это просто неприлично. Кичиться своей верой и упрекать других в маловерии — самое последнее дело для христианина. Если у тебя есть великая вера, ну и поступай по ней, но как ты можешь быть судьей веры твоего брата во Христе?
— Почему многие православные христиане оказались не готовы к такому испытанию, которое принесла ситуация с распространением коронавируса? Казалось бы, мы должны стать примером единения, любви к ближнему…
— Думаю потому, что христианство больше в головах людей, как идеология, но далеко от сердец, от жизни. Если вся наша правильность не достигает любви, взаимного терпения, взаимного приятия, тогда грош цена таким убеждениям и такому христианству.
— То есть, нет дилеммы для христианина — или соблюдать санитарно-гигиенические нормы, или быть с Богом?
— Человека от Бога «ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь» (Рим. 8:38-39) не может отлучить. А уж тем более — здравые правила гигиены. Не вижу угрозы вере. От Христа никто отречься не заставляет, а устроить свою жизнь по-христиански можно в самых разнообразных условиях, в том числе в условиях эпидемии и жесткого карантина.
Беседовал c Оксаной Головко
22 марта 2020 г.
Фото: orthodoxy.hk
Источник: Правмир.ru